Глава 2
Из «Снов о Драконе».
Артур открыл глаза и огляделся.
Стена. Непреодолимая серая каменная неизбежность, края которой тонули во мгле болотного цвета.
Как он оказался перед этой стеной, Артур не помнил. Последней картинкой сознания был момент, когда он переходил дорогу и вдруг увидел, как на огромной скорости приближалась машина. Ещё помнил, что вместо неотвратимого удара о безжалостную железную громаду раздался странный хлопок, и он потерял сознание.
Гнетущей безнадёжностью веяло от стены. Он оглянулся посмотреть, что сзади, и потрясённо застыл – ТАМ НИЧЕГО НЕ БЫЛО. Пустота, не передаваемая словами.
Артур двинулся вдоль стены, изучая поверхность. Глухой монолит не выдавал никаких зрительных знаков, похожих на выход из ситуации.
Сзади раздался шорох, и Артур мгновенно обернулся – шагах в пятнадцати от него сидел неведомо откуда взявшийся котёнок и безмятежно облизывал свои лапки. Ещё он обнаружил рядом с котёнком небольшое деревце, которого несколько минут назад не заметил.
Котёнок оторвался от своего занятия, смешно наклонил мордочку, разглядывая человека, потом встряхнулся и направился к деревцу.
Артур зачарованно наблюдал за карабкающимся по стволу котёнком и неожиданно потерял его из виду. Тогда он вышел из лёгкого оцепенения, подошёл к деревцу и раздвинул ветки – в стене оказался сквозной проём, через который человеку было невозможно пролезть. Он опёрся рукой о камень у входа в отверстие и заглянул – котёнок сидел на другом конце и забавно смотрел в его сторону. Камень под рукой шевельнулся и отошёл от стены…
Когда через пару часов, с разодранными до крови руками, он выбрался по ту сторону стены, то первой реакцией было разочарование. Здесь тоже ничего не было. К тому же, густой, бледно-лилового оттенка туман, словно холодное желе лип к рукам и мешал дышать.
Котёнок потёрся о ноги. Артур нагнулся и взял его на руки, потом, осторожно делая шаги, двинулся от стены прямо во чрево колыхающегося тумана. Вскоре, выбирая место для очередного шага, он услышал знакомый странный хлопок. В то же самое время порывы, неведомо откуда взявшегося, ветра разорвали и развеяли туман.
От открывшегося вида у Артура похолодело на сердце – прямо перед ним зияла огромная расселина. Он находился в плену мрачных скал. Позади него стена, впереди – пропасть, и по левую, и по правую руку соприкасающаяся со стеной.
Снова не было выхода.
Котёнок вдруг забеспокоился на руках и, как только Артур опустил его на землю, устремился к краю скалы. Не останавливаясь, он шагнул в пустоту. Артур даже испугаться не успел, и потом заметил, что это не пустота, а полупрозрачная тропинка вдоль склона.
Внизу, у подножья скалы сразу начинался буковый лес, встретивший разнообразием звуков.
Артур поискал глазами котёнка и не нашёл. За спиной раздался протяжный, свистящий звук и он инстинктивно обернулся. В светло-серую кору стоящего рядом дерева, звеня от натуги, вонзилась стрела…
Реальность
– Почему ты не позвонила, что задержишься?.. – начал было Ник, и осёкся.
На руках у Саши среди пакетов сидел чёрно-белый котёнок и с любопытством осматривал новую для себя обстановку.
– Это откуда такое чудо? – потеплел голос Ника.
Глаза у Саши радостно блестели. Она опустила котёнка на пол и, положив пакеты, стала снимать туфли.
– Представляешь, он забился под машину и дрожал там от страха. Я минут десять его оттуда выманивала.
Ник поднял котёнка и погладил, от чего тот довольно замурлыкал.
– Судя по тому, что он выглядит голодным и неухоженным, его наверняка бросили прежние хозяева, – рассуждал Ник. – Сейчас я в магазин за молоком сбегаю.
– Я уже купила, – проходя в комнату, сообщила Саша. – Возьми в белом пакете…
– Ты его с собой на море возьмёшь? – пошутил Ник, наблюдая, как жадно котёнок начал лакать молоко. – И, кстати, как мы его назовём?
Саша тем временем переоделась и в шёлковом светло-зелёном халатике нараспашку пришла на кухню.
– Нет, Васька останется дома, с тобой. Знаю, ты о нём позаботишься. – И, улыбнувшись, добавила: – будет меньше времени гадости обо мне думать.
Васька уже поел и, облизываясь, смотрел на них.
– Чувствую, до шампанского дело не дойдёт, – мягким голосом отметил Ник, наблюдая, как колышется при движении Сашин не запахнутый халатик.
– А шампанского и не будет, – в тон ему рассмеялась Саша. – И ужинать я не хочу. Просто приходи в спальню, я тебя жду…
Утром их сон потревожил Васька, забравшись на постель.
– Ой, Васенька, какой молодец, что разбудил, – сладко потянулась Саша. – А то скоро уже Лена из Троицка приедет.
– Хочешь, я встречу её, – отозвался Ник, целуя Сашу в тёплое плечо. – У неё, наверняка, сумка тяжелая.
– Не маленькая, дорогу знает. А сумку так и так в камере хранения оставит – вечером уже выезжать.
– Ну, нет, так нет, – вздохнул Ник и погладил котёнка. – Пойдем, Васька, яичницу нашей принцессе приготовим.
Через десять минут они сидели за столом на кухне.
– Ничего бы не забыть из того, что хотела взять с собой, – задумчиво говорила Саша, запивая завтрак ароматным кофе.
Ник кивнул головой:
– Я тебе, кстати, свою флешку отформатировал. Возьмёшь с собой, и обещай много фотографировать. Я ведь тоже на море ни разу не был. Хоть твоими глазами на него посмотрю.
– Хорошо, – поцеловала его в губы Саша, – каждый день буду по снимку присылать. Спасибо, зайка, за завтрак, было вкусно. А сейчас, всё-таки, поеду, сама встречу Лену.
«Чего она опять избегает? – задумался Ник. – Разговора по поводу её вчерашнего позднего возвращения? Или сегодня тоже запланированные визиты?»
Он открыл было рот…
– Ну, чего ты хмурый такой? – обернулась Саша и раскинула руки, приглашая обнять себя. – Всё хорошо, и через двенадцать дней буду дома…
Через три часа Саша и Лена пришли домой, возбуждённые удачными покупками. Саша похвасталась соломенной шляпкой – Ник сделал несколько снимков жены в этом оригинальном наряде.
Лена, напротив, демонстративно убрала в шкаф пакет со своими покупками.
Худенькая, и от этого казавшаяся высокой, Лена была на четыре года младше своей сестры. Как и Саша, она училась на последнем курсе в институте, только на очном отделении.
Лена была лояльной по отношению к старшей сестре и бескорыстно хранила её тайну от родителей, что та живёт с Ником. Но вот с ним самим старалась держаться на расстоянии и все попытки поговорить с ней по душам гасила в самом зародыше.
Вот и сейчас он попытался завязать разговор:
– Как настроение перед дорогой?
– Нормально, – сдержанно ответила Лена и, повернувшись к нему спиной, принялась решать с Сашей дорожные вопросы.
Проглотив обиду, Ник сел за компьютер и сделал вид, что увлечён работой. Несмотря на то, что заказ был рядовым, – средневековый боевик, – Ник остро чувствовал всю хлопотность и нервозность, связанную с его написанием. Он видел, что и Саше эта работа нравилась меньше, чем предыдущие. «Что-то я упустил, – терзался он, – что-то очень важное не прописал».
Саша почувствовала его настроение и оторвалась от разговора с Леной:
– Коля, приготовь что-нибудь покушать.
Васька, спавший на подушке дивана, проснулся и весьма громко присоединился к Сашиной просьбе. Лена немедленно взяла его на руки и стала тискать.
Ник с облегчением оторвался от текста на экране:
– Всё уже готово, солнышко, только разогреть. Я и в дорогу вам кое-что собрал…
Вечером Ник стоял на перроне и с нарастающей тоской смотрел вслед удаляющемуся поезду «Челябинск – Новороссийск».
Саша не любила прощаний, и попросила Ника остаться дома. Но он не выдержал и решил прийти тайком. Отправив девушек на такси, сам он не поднялся домой, а направился на трамвайную остановку. К великой досаде, трамвай попал в пробку из-за дорожной аварии, и Нику пришлось бежать. Естественно, он опоздал, и теперь уже только его сердце бежало по рельсам вслед поезду.
Вокзал никак не отреагировал на его душевное состояние – огни зала ожидания и наружных фонарей не стали светить тусклее, гудки прибывающих и отправляющихся тепловозов не зазвучали печальнее, спешившие каждый в свою даль люди не только не делали попыток посочувствовать, но и не замечали его…
– Нет, ну как Вам это нравится? – раздался за спиной чей-то голос, и Ник почувствовал, как кто-то его дёргает за рукав.
Обернувшись, он увидел полноватого ниже среднего роста мужчину, толстым полусогнутым пальцем показывающего вверх. Проследив взглядом в указанном направлении, Ник ничего не увидел. А мужчина, покрытый испаринами пота, продолжал:
– Если ОНИ думают, что им всё дозволено, то глубоко ошибаются. ИМ следует уважать законы и устои живущих здесь.
– А что там было? – невольно спросил Ник, и тут же пожалел, что открыл рот – говоривший поднял на него глаза, нездоровый блеск которых вызвал волну колючих мурашек по спине.
Мужчина немедленно ухватился за локоть и заговорщическим тоном с жаром стал объяснять:
– Инопланетяне! Это была «летающая тарелка»! Она здесь часто появляется. Я каждый день сюда прихожу с надеждой, что ОНИ меня похитят. Да-да, не смейтесь. Мне есть, что ИМ рассказать о нашей планете. Это попустительство, – он погрозил кулаком в пустоту, – беспечно обходить стороной такой важный объект для контакта как я.
– Извините, – перебил его Ник, высвобождая руку, – мне нужно идти.
– А Вы разве не видели «тарелку»? – пытался его удержать ночной собеседник.
– Видел, – солгал Ник, удаляясь. – Это просто падала звезда…
Через час он сидел дома на кухне и пил горячий кофе, наблюдая, с каким аппетитом Васька уплетает колбасу. Он наклонился и погладил котёнка:
– Завтра куплю тебе настоящую кошачью еду.
Перед глазами всплыло потное лицо давешнего собеседника.
«Если я не перестану так остро воспринимать проявления Сашиной свободы, то меня, наверняка, ждёт что-то подобное, – размышлял Ник. – А чего я, собственно, ожидал? Любви? Так, она и не обещала её. Она молода, и, видимо, сердце ещё только в ожидании этого высокого чувства. Благодарности? Я, конечно, эгоист в некоторой степени, но не на столько, чтобы требовать больше, чем она может дать. Тем более, я ни разу не попытался выяснить, какой частью внутреннего мира ей приходится жертвовать, живя с человеком на двадцать лет старше, при этом не любя его. Внимания?..»
Звонок в дверь заставил его вздрогнуть.
У двери стоял Андрей, тридцатидвухлетний сосед по лестничной площадке, в своей неизменной красной футболке:
– Колян, здорова! Заходи ко мне, поиграем на гитаре.
– Извини, Андрюш, давай, в другой раз – мне завтра очень рано вставать.
Ник закрыл дверь, но в комнату не прошёл. Стоял и пытался нащупать какую-то настойчиво ускользающую мысль. Потом метнулся к холодильнику, взял бутылку водки и снова открыл дверь. Андрей ещё не ушёл, а курил, опершись о стену.
Андрей – бывший милиционер, сейчас работает крановщиком на металлургическом заводе. Полгода назад от него ушла жена с двухлетним сыном – не сошлись характерами.
– Ладно, пойдём, посидим. Извини, что дверь захлопнул перед носом – накопилось в душе много чего…
– Колян, ты по самое горло завяз в иллюзиях, – доверительно-поучительным тоном говорил Андрей.
К тому времени была выпита добрая половина бутылки.
– А ты точно уверен, что знаешь, по какой причине Саша согласилась с тобой жить?
Ник покачал головой.
– Может быть, ты мачо и заставляешь её трепетать от близости по ночам?
Снова аналогичный жест головой.
– Может быть, ты финансовый магнат и обещал горы золотые и домик у моря?
Ник опустил голову, разглядывая пустой стакан. Андрей перехватил взгляд и тут же наполнил оба стакана.
– Она просто пользуется твоим расположением потому, что других вариантов, видимо, пока нет.
Ник удивлённо поднял глаза на Андрея. Тот сделал предупреждающий жест.
– Сейчас объясню. Хоть по паспорту она взрослая, но в плане самостоятельности ещё ребёнок. Уверен, что и влияние близких сказывается. Не мудрено, что она воспользовалась первым же удобным случаем, чтоб покинуть родительское гнездо.
– Я не согласен с тобой, Андрей.
– А вот, увидишь – как только представится возможность твёрдо встать на ноги, то она сразу же и забудет, как тебя зовут. Слишком мягко ты себя ведёшь. Женщины любят, когда их направляет жёсткая рука. Отпусти её, может быстрей научится правильно думать.
Ник отодвинул стакан с недопитой водкой.
– Андрей, ты совсем не понимаешь наших с ней отношений. Я не смогу без неё жить, и ей, чувствую, тоже пока необходим.
– Колян, а ты не задумывался, что со своим комфортом становишься тем, от чего она один раз уже убежала? – Андрей поднялся с табурета, взял лежащую на диване гитару и вернулся к столу. – Ты – ещё одна родительская опека, от которой её, наверняка, тошнит. Помяни моё слово, она будет использовать любую возможность, чтобы жить только так, как видится правильным и отвечает её пониманию о самостоятельности… Продолжение http://www.proza.ru/2013/01/18/983