*****
Море грохотало где-то глубоко под скалами. Лес молчал, только ветер резвился в верхушках прямых, идеально ровных корабельных сосен. Осень в приморье красивая, теплая, хотя и короткая. Только жаль, великолепия осенних красок здесь не увидеть, сплошной ельник…
АймИна опустил длинный лук. Плохо, что пришлось застрелить рысь, но уж очень озверела она после потери котят. Материнский инстинкт, чтоб его… Молодой егерь посмотрел на море. Отлив, надо будет проведать то… место. Правда, с ним никогда ничего не случается и в дни похуже нынешнего, но оно властно звало и тянуло его – с тех самых пор, как он, спасаясь от жестокой грозы, впервые случайно обнаружил его.
Он не знал, кто и когда выстроил его, но то, что это было давно – это точно. Да и руки неведомого М;стера сотворили такое, что, увидя подводное святилище впервые, Аймина потерял дар речи. Не мог человек сотворить такое! Не мог, да и не сумел бы этого никто из тех, кто теперь гордо именует себя Зодчим, выковав всего-то вычурную стальную решетку для чьих-нибудь ворот. Решетка красива, спору нет, но этот подводный грот… Где найти слова, чтобы описать все то, что представилось его глазам, не привычным к подобным потрясениям?! Нет таких слов. По крайней мере, у Аймины – не нашлось. А от его описания терялось все то, что нахлынуло на него при одном-единственном взгляде на эту нечеловеческую живую красоту. Огромный потолок, отполированные до зеркального блеска каменные стены, высоченные конусообразные колонны, упиравшиеся в пол острыми, словно иглы, вершинами конусов, а широкими основаниями уверено подпиравшими потолок… Поначалу было страшно даже случайно прикоснуться к этим колоннам. Казалось, одно прикосновение сломает тонкие окончания-основания. А у «игл», на полу, фигурки змей и нетопырей. Как будто и живые, но странным образом застывшие. Змеи лежали, как верная недремлющая стража, свернувшись клубком или угрожающе поднимаясь на хвостах, сверкая яркими изумрудными глазами, нетопыри цеплялись коготками задних лап за не видимые глазу крохотные выступы, висели вниз головами и посверкивали глазками-рубинами… Один зал, другой, третий… Все практически одинаковые и – пустые. Ни кресел, ни личных покоев, ни алтарей или жертвенных плит – ничего. Тихо и пусто. И море не тронуло эту, несомненно, святыню. И по сей день оно накатывает и отступает, не оставляя на каменных поверхностях даже капли влаги…
Аймина поднялся и пошел вниз. Там, под скалой, у самой кромки воды, и находился вход в волшебное подземелье. Егерь спустился к воде и, скинул сапоги, пошел по воде, закатывая на ходу штаны выше колена - иначе внутрь не пробраться. Маленький бельчонок, подобранный в сегодняшнем рейде, заерзал в сумке, запищал требовательно. Аймина на минуту остановился, раскрыл сумку. Рыжий негодник сноровисто забрался ему на плечо, где и устроился. Егерь усмехнулся.
-Что, тебе так нравится? Ну, поехали, посмотрим, как там наше чудо после прилива…
Подводное чудо не изменилось. Впрочем, Аймина уже привык к этому. Он вообще быстро привыкал ко всему новому и непонятному. Вот только к тому, что люди живут в городах и почти враждуют даже со всяким лесным зверьем – к этому он привыкнуть так и не смог. Ему было очень жалко зверей – в отличие от человеческих существ. Потому, наверное, он и стал егерем, отшельником, дорога которого редко пересекается с людскими тропами. А после Ночной Гвардии, элитного королевского отряда, после жестоко подавленного восстания, когда погиб почти весь отряд - считанные единицы вернулись из того страшного рейда! – в нем что-то сломалось. Сам он выжил, наверное, только благодаря «кошачьему глазу». Но он не мог больше быть солдатом, не мог выполнять чужих приказов, не мог стрелять по приказу, не думая, не рассуждая, не пытаясь даже рассмотреть то, на что ему указали… Он не любил вспоминать этот период своей жизни. Но людей возненавидел холодно и расчетливо, тяжелой подсердечной звериной ненавистью, всех до одного – и безоговорочно. Он больше не верил им. И не доверял никому…
Аймина медленно прошел по всем залам, от колонны к колонне, в который раз удивляясь тому, как эти крохотные острия выдерживают громаду каменного свода. Однако же - выдерживали, но это лежало уже за пределами человеческих возможностей. Как всегда, ему очень остро захотелось узнать побольше об этом странном и прекрасном месте, но как? У кого? Да и остался ли на земле хоть один человек, который знает о его существовании – кроме самого Аймины? Едва ли. А спросить самому… Не привлечет ли это ненужное внимание? Люди падки до сокровищ, каких бы то ни было. Они начнут выламывать из колонн нетопырей, отдирать от каменного пола змей… От такой перспективы по телу пробежала дрожь отвращения. Допустить, чтобы чужие жадные руки… осквернили это место?!
Он бережно коснулся отполированной гладкой головки нетопыря.
-Я не дам этому свершиться, - пробормотал он. – Я сберегу это место, я чувствую, людям нечего здесь делать… И вы – храните, берегите свою тайну…
-Хорош-ш-шо-о-о… - шелестом пронеслось над его головой. Бельчонок, пискнув, вжался в плечо егеря. Тот улыбнулся, погладил его по напрягшейся в испуге спинке.
-Это ветер, дурачок, чего ты испугался?
-Хорош-ш-шо-о-о… - снова прошелестел ветер. И тут же из всех углов понеслись странные шорохи, смутно похожие на голоса:
-Ты… наш-ш-ш?..
-Ты… приш-ш-шел-л?..
-Ты… будеш-ш-ш-шь с-с-с нами?..
Аймина остановился, но голоса смолкли.
-Вот странное место… - вполголоса проговорил егерь, внимательно оглядываясь по сторонам. – Но, кто бы ты ни был, что бы ты ни было, я не враг. Да ты и сам видишь. Может, покажешься, раз уж такой разговор пошел?
Святилище молчало, не торопясь делиться тайнами. Аймина вздохнул.
-Это, наверное, я с ума сходить начал, от жизни в лесу, - сказал он, обращаясь к бельчонку, перебравшемуся с плеча ему на руки. – Да и место это… Чем же оно все-таки было? Я не слишком любопытен, но это – это я хотел бы узнать. Жаль только, что это невозможно…
Он уже шел к выходу, когда его догнал новый шелест:
-УзнАеш-ш-шь…
Прохладный ветерок мягко дунул в спину, поторапливая. Аймина не сопротивлялся.
*****
Уже на выходе из грота он наткнулся на мужчину, который с любопытством вглядывался в темную глубину грота.
-Слышь, а чего там? – торопливым шепотом заговорил он. – Я вроде голоса слышал?
-Нет, - отстраненно ответил Аймина, продолжая думать о своем. – Тебе показалось.
-Да как это показалось, когда я слышал! - упрямо настаивал мужик. И зачем только спрашивать, раз настолько уверен? Аймина пожал плечами.
-Ничего там нет. И говорить там некому – пусто…
-Ну, я посмотрю, - мужик шагнул в темноту грота. Аймина почувствовал, как в груди зажглась забытая в последние годы злость. И чего он там потерял, спрашивается?! Но не запрещать же ему!..
Мужик выскочил наружу, блестя глазами, и этот блеск очень не понравился егерю.
-А крепко в камень вделаны… - бормотал мужик, уже не обращая на Аймину никакого внимания. – И мыши эти… ровно в самом деле живые, да уж больно крепко держатся… Ну ничего, вот сейчас молоток добуду… или камень какой покрепче – отколупаем… Да за такие поделки золотом платят!
-Ты о чем? – с деланным равнодушием спросил Аймина. Правая рука сама собой нырнула за широкий пояс, нащупывая рукоять короткого ножа. Ох, мужик, на свою беду ты сюда забрел! Да еще слова эти насчет «крепко вделаны»… Зря ты это. Ну, а если еще и скажешь сейчас то, что я не хочу слышать – не обессудь. Разорить это место я тебе не позволю!..
-А ты видАл, чего там? – мужик придвинулся ближе к егерю. – Видал?! Змеи, мыши… колонны, которым давно положено рухнуть, а не держать всю эту громаду!.. Слушай, давай поделимся, а? Поровну! И находку своей объявим, да за каждую змею – десяток монет… золотом!.. Или даже больше… Вот заживем!..
Он еще что-то говорил, и так увлекся, что не заметил, как потемнели прозрачные голубые глаза его собеседника. Аймина не слушал его, занятый борьбой с самим собой. Он был солдатом – но не палачом. Убить вот так вот, безоружного и, в общем-то ни в чем не повинного человека… Да и не война сейчас… И жадность, говорят, не порок… Леопард не любил убивать, тем более – в ближней стойке (крови потом на одежде много). Он предпочитал лук, но не скажешь же этому незадачливому кладоискателю «отойди в сторону»! Убивать не хотелось, но мужик сам решил свою судьбу.
-Прости, мужик, - сказал Аймина. – Мне действительно жаль, но – нет…
Короткий нож почти без замаха врезался в горло слишком предприимчивому человеку. Мужик только всхлипнул, валясь на колени, потом навзничь – и остался лежать, глядя вверх полуоткрытыми глазами. Аймина вздохнул, обтер нож об одежду убитого. Постоял немного.
-Прости, - снова сказал он. – Тебе не стоило этого говорить.
Бельчонок, все это время смирно просидевший у него за пазухой, высунул наружу остроносую мордочку, цокнул вопросительно. Аймина рассеянно погладил его.
-Вот так вот, Пострел. Не надо ходить туда, где делать нечего, беда может случиться… Я же не хотел убивать этого человека! Но и позволить разграбить святилище не мог, понимаешь?..
Бельчонок, так неожиданно получивший имя, перебрался ему на плечо и ткнулся носом в ухо, щекоча усами.
Аймина засмеялся.
-Ну, хватит. А что же ты не бежишь никуда, а? Со мной хочешь остаться?
Пострел снова цокнул, откровенно усаживаясь поудобнее на плече. Аймина погладил его по спинке.
-Ну, как хочешь. Надо только этого любителя денег и приключений спрятать. Наверное, придется закопать – в море мне выйти не на чем… - он наклонился и, подхватив тело под мышки, поволок в сторону от грота. Хорошо, что на камне следов не остается! Надо только потом вернуться, посмотреть внимательнее, чтобы крови нигде не было…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ