10 января 2013 года. Опять я вынужден обратиться к вопросу нашей государственности. Какая у нас власть демократичная или тоталитарная? Я считаю, что тоталитарная под лицемерным флагом суверенной демократии. Если эта демократия и суверенная (независимая), то от народа. А какая может быть демократия в стране с дебелизированным обществом, ведь по наркомании и пьянству, болезней и количеству сирот (причём много сирот при живых родителях) мы впереди планеты всей.
Владимир Путин на предновогодней пресс-конференции доказывал, что у нас более демократичная страна, чем США. Так ли это? Накануне парламентских и президентских выборов в России и США, то же самое пытался доказать в своей статье «О соблюдении в США избирательных прав граждан» председатель ЦИК Владимир Чуров, сравнивая нашу и американскую выборные системы.
Он считает недостатком американской выборной системы то, что «выборы Президента США - не прямые, не всеобщие, не равные, не обеспечивают тайну голосования избирателей».
Но, во-первых, федерализм выборной системы США лучше, чем наши прямые и всеобщие выборы. Во главе органов законодательной, исполнительной и судебной власти в США находятся люди, избранные выборщиками. А кто такие выборщики? Это профессионалы, призванные защищать интересы жителей своих субъектов федерации (штатов). А кто выбирает нашу власть? Люди, одураченные потоком лжеинформации, льющейся с экранов телеканалов, газет и журналов, находящихся под контролем власти! Ведь большая часть избирателей даже не умеют пользоваться интернетом, откуда всё-таки можно почерпнуть объективную информацию. Да и не заинтересованы наши пенсионеры (большая часть избирателей) её получать. Таким образом, кандидаты на президентство в нашей стране имеют отнюдь не равные шансы заручиться поддержкой избирателей, так как с помощью административного ресурса, выделяемых денег и созданной под Путина партии избирателя заставили поверить в пропагандируемый лозунг – «Если не Путин, то кто?» (ранее, с его разрешения, поверить в Медведева).
Во-вторых, какое право имел Путин называться лидером партии «Единая Россия», если он беспартийный? В США кандидаты от Республиканской и Демократической партий имеют примерно равные шансы стать Президентом. Хоть какая-то альтернатива есть. Кстати, когда зарождалась избирательная система США, никаких партий там не было. Она была рассчитана на выдвижение кандидатов от территориальных и общественных объединений.
Может потому и произошёл ничем не оправданный возврат в нашей стране к капитализму, что партия стала придатком руководящей партийной верхушки (что происходит всегда в любой партии!), а Советы стали придатком «руководящей» партии. Нынешняя «суверенная демократия», построена по тому же партийному принципу, но ещё хуже советской «демократии», так как пытается реанимировать давно отжившие принципы построения общества. А то, что они отжившие, доказал продолжающийся мировой финансовый кризис, влияние которого скоро прочувствуют на себе большинство жителей России.
Владимир Чуров в своей статье утверждает, что «избирательная политика многих федеральных субъектов США ставит под угрозу участие миллионов граждан - выходцев из Латинской Америки в ноябрьских выборах президента.
Американские правозащитники справедливо считают, что законы, ограничивающие право голосования, низводят натурализовавшихся в США представителей национальных меньшинств до граждан "второго сорта" по сравнению с "белыми", подрывают возможность их участия в общем демократическом развитии страны». Но вторичное избрание Обамы президентом США опровергают утверждения Чурова. Даже то, что на избирательную кампанию его конкурента было собрано значительно больше средств, не помогло конкуренту. А ведь в предыдущих избирательных кампаниях всегда побеждал кандидат, имеющий большую финансовую поддержку. Но ныне численное численность цветного населения США по отношению к представителям белой расы всё возрастает за счёт большей рождаемости цветных. Вывод производственных мощностей в страны с более дешевой рабочей силой привёл к деиндустриализации США, что привело к сокращению рабочих мест, возрастанию государственного долга и безработице. Вот поэтому ни деньги, ни то, что сторонники М. Ромни имели преимущество в использовании административного ресурса, не смогли помешать Бараку Обаме стать первым в истории США цветным президентом. Но это не говорит о том, что наша избирательная система лучше американской для народа. Они обе имеют сходство в том, что обеспечивают интересы богатого меньшинства. Не смотря на то, что всё с больше приходится считаться с позицией большинства, по-прежнему решающее значение имеют для избрания кандидата деньги, административный ресурс и оболванивание избирателя СМИ. И если Путину этих факторов хватило, чтобы быть переизбранным в третий раз, то на переизбрание Обамы повлияла угроза банкротства мировой финансовой системы, базирующейся на обесцененном долларе. Сходство обе избирательных системы имеют и в их ориентации на правящую партию. И не важно что в США поочерёдно правят две партии, ведь Республиканскую и Демократическую партию США можно рассматривать как бутафорские части единой партии американских нуворишей. Многократные заявления политологов, о том, что Путин лучший политик современности, справедливы в той части, что он обеспечил сохранение своего всевластия в России. Руководить крупными государственными компаниями и предприятиями назначаются люди преданные лично Путину. Даже в руководство ветеранских организаций назначаются, люди преданные Путину. Для того и создавался перед выборами, так называемый, «трудовой фронт» из общественных организаций, чтобы подкрепить власть Путина не только созданной им партией, но и этим «трудовым фронтом». Вот только попытка подкрепить свою власть идеологической основой в виде «суверенной демократии», создаваемой взамен советской «демократии» пока не получается.
О ВНЕДРЕНИИ СОВЕТСКОЙ «ДЕМОКРАТИИ» В АФГАНИСТАНЕ
Впервые я задумался о советской «демократии» в Афганистане. Практически сразу после прибытия в Кабул по причине непредвиденного отъезда по болезни только что избранного секретаря парторганизации я, как его заместитель, становился секретарём. Меня даже один из советников поздравил с вступлением в должность «партайгеноссе». Но я, после трёх месяцев пребывания в должности «партайгеноссе», отказался возглавлять нашу парторганизацию, уступив эту роль человеку, окончившему Высшие Партийные Курсы имени В.И. Ленина и прибывшему в Афганистан на должность советника преподавателя по научному коммунизму. Я упоминал об этом в очерке «Афганистан и Россия», но ныне в моём распоряжении оказались копии ежемесячных и итоговых донесений в адрес начальника политического отдела ГС ВС в ДРА, а также ежемесячные планы работы политического отдела училища ВВС и ПВО за три года. Проработав эти материалы (в три кило весом), я поразился тому, какими методами внедрялась советская «демократия». Например, план работы политического отдела училища ВВС и ПВО на хамаль (апрель) 1363 (1984) года к шестой годовщине Сауровской (Апрельской) революции составлялся советником начальника политотдела и секретарём парторганизации советников, а не афганским начальником политического отдела подполковником Алемом. При этом утверждался план начальником училища генералом Джурабеком. То есть наши партийные советники составляли план работы афганскому генералу, который тот обязан был утвердить! В этом плане даже были предусмотрены мероприятия, проводимые прокурором ВВС и ПВО и работниками афганской прокуратуры, то есть и для них планировали мероприятия наши партийные советники. Кому такой диктат может понравиться? Наша задача, в моём понимании, заключалась в том, чтобы переложить в максимальной степени тяжесть несения боевых действий на Вооружённые Силы ДРА, чтобы спасти жизни наших солдат. Думаю, что большинство наших военных советников-специалистов .реализовывало эту задачу достойно. Об их действиях в критических ситуациях писал старший группы военных советников (наших предшественников) Училища ВВС и ПВО подполковник (ныне полковник в отставке) Валерий Аблазов в своих «Записках военного советника», опубликованных в интернете. В этих же записках нашлось место и для публикаций советника по средствам связи штаба ВВС и ПВО ДРА полковника.Герасименко. С Валерием Аблазовым я с удовольствием пообщался в течении месяца во время замены, потому что он, как и я, был советником по авиавооружению и его боевому применению, А с Герасименко я встречался во время своих дежурств (дважды в месяц) по штабу ВВС и ПВО..Я обратил внимание на описываемые у обоих события декабря 1979 года, как пролог к будущей войне. Но война началась позже. К прибытию в Кабул нашей группы советников (на замену группы Аблазова) война была в самом разгаре, и по ночам в Кабуле шли уличные бои. А началась она благодаря стараниям наших партийных деятелей. Но это отдельная тема. Главное, как я уже сказал, было спасти жизни наших солдат, перенеся тяжесть боевых действий на афганцев, воюющих на нашей стороне. Таких афганцев в ВВС Афганистана было около 7 тысяч. Притом, если в другие виды Вооружённых Сил ДРА на 80% комплектовались за счёт принудительного набора, и поэтому в них было много дезертирства, то желающих служить в ВВС было предостаточно. Афганские лётчики, вертолётчики, техники помощь в освоении боевой техники воспринимали с благодарностью. Среди них были очень способные личности. Некоторых из них я встретил в Киевском высшем инженерно-авиационном училище, в котором афганские офицеры-техники получали инженерное образование. Встреча эта состоялась уже через два года после окончания моей службы в Афганистане, и мои бывшие ученики решили в своём общежитии отметить её на совместном ужине, как важное для них событие. Общаясь на афганском языке (дари), называли меня своим моалемом, то есть учителем. Конечно, мне это было очень приятно. Среди них было два старших лейтенанта (Хабиб Рахман и Абдоль Малек), которые присутствовали на моём открытом занятии в качестве учеников группы техников по авиавооружению в Училище ВВС и ПВО ДРА. Это занятие я проводил на афганском языке для военных советников и переводчиков с ведением доски на дари (афганский диалект персидского языка) и применением на занятии технических средств обучения. Старшим среди военных советников и переводчиков был советник начальника отдела кадров училища полковник Колодко. Он не стал делать разбора занятия, но, проходя мимо меня, сказал: «Это потрясающе!». Будь его воля он бы меня, наверно, за освоение афганского языка к ордену представил. Остальные покидали аудиторию молча. Ведь я среди советников со своим знание языка был «белой вороной».
Мне потом передали, что закреплённый за мной переводчик, Лукидзе, сказал, что при проведении мной занятия не было обратной связи, то есть меня афганцы понимали, а я их – нет. Мне тогда стало смешно.Дело в том, что грузин Лукидзе, даже русский язык плохо знал, а персидский язык изучал лишь ознакомительно на историческом факультете Тбилисского университета. Я вынужден был изучить язык, так как Лукидзе был моим третьим и самым непрофессиональным переводчиком. Я до сих пор не понимаю, как можно было через переводчика, не знающего поступающую в афганские ВВС сложную авиационную технику, учить афганцев её эксплуатации и боевому применению.
И вот спустя тридцать лет читаю донесение в адрес начальника политического отдела ГС ВС в ДРА «О военно-политической обстановке, проводимой партийно-политической работе и политико-моральном состоянии личного состава училища ВВС и ПВО ДРА за июль 1982 года», написанное нашим«партайгеноссе»подполковником Яковлевым Г.П.. В перечне мероприятий, проведённых работниками политотдела училища и коллектива советников, присутствует одна и та же лекция под названием «Маоизм – идеология и политика войны и агрессии». Лекция была подготовлена Яковлевым и переведена на дари с помощью переводчика. Афганцам лекция была прочитана работниками политотдела училища, а советникам – самим автором. Вот только сомневаюсь, что эта лекция хоть как-то помогла в проведении боевых действий авиацией ДРА. А вот без переведённой мной на афганский язык инструкции по боевому применению вооружения нового вертолёта МИ-17 вертолётчики обойтись не могли. Но я не мог доверить перевод инструкции не знающему этой техники переводчику. Можно было доверить перевод лекции по поводу вреда маоизма даже моему Лукидзе, ибо от ошибок перевода, им наделанных, ничего страшного бы не случилось. А вот от ошибок перевода в инструкции по боевому применению могли быть катастрофические последствия (стрельба из пушек и пуск ракет на стоянке, не эффективное использование или полное неиспользование вооружения новейшего вертолёта в бою ит.). Кроме того эта инструкция была дополнена моими пояснениями и, по сути, превращена в учебное пособие не только для вертолётчиков, но и для техников по авиавооружению.
Мне приходилось летать с советником командующего ВВС и ПВО генералом Корсуном на аэродром Баграма, на котором базировался афганский полк истребителей-бомбардировщиков (Миг-21 бис и СУ-22М), оснащёнными аналого-цифровыми прицельно-вычислительными комплексами. Однажды возник вопрос – как добиться разрушения душманских «крепостей», если даже взрывная волна от взрыва бомбы калибром в 500 кг не разрушает окружающие их дувалы. Здания кирпичные или наши бетонные «хрущёвки» рассыпались бы от разрыва такой бомбы, как карточные домики, а эти пропечённые афганским солнцем толстенные глинобитные заборы не рассыпались. Оказалось, что можно научить афганцев разрушать эти «непробиваемые» стены, если знаешь язык и обходишься без некомпетентного переводчика. Невозможно было освоить через переводчика сложнейший прицельно-вычислительный комплекс истребителя-бомбардировщика или новейшего по тем временам комплекс вооружения вертолёта МИ-8МТ, который поставлялся в Афганистан под названием МИ-17. Этот вертолёт соединял в себе возможности боевого вертолёта МИ-25 и транспортного МИ-8. За счёт более мощного двигателя он имел такое же вооружение, как и боевой МИ-25 и мог перевозить грузы и десант, как транспортный МИ-8. Я написал для вертолётчиков на дари инструкцию по боевому применению вооружения этого вертолёта. Если бы я сделал это даже с помощью хорошего переводчика, но незнакомого с этой техникой, то наверняка произошла бы путаница. А мне предлагали это сделать с помощью не освоившего профессию переводчика Лукидзе, который очень хотел стать членом партии! В тоже время в заключение донесения, написанного нашим «партайгеноссе» Яковлевым, отмечается, что «коллектив военных советников училища ВВС и ПВО испытывает большое затруднение в работе из-за неукомплектованности переводчиками. По штатному расписанию их должно быть 11 человек, а в настоящее время имеется только 6 человек. В конце июля убывает без замены ещё один. Оставшиеся 5 человек не в состоянии обеспечивать ежедневные дежурства по штабу ВВС и ПВО и качественное проведение занятий». Притом один из оставшихся мой Лукидзе, не способный качественно переводить. Далее следует вывод, опровергающий это утверждение: «В целом политико-моральное состояние личного состава и уровень воинской дисциплины позволяют решать задачи по подготовке офицерских кадров для ВВС и ПВО ДРА». Из вывода следует, что и без переводчиков можно решать тр***емые задачи. А как решать эти задачи без переводчика, если ты не знаешь языка? А ведь от точного выполнения этих обязанностей зависело выполнение плановой таблицы полётов: сопровождение колонн, вывозка раненых, нанесение авиаударов, перевозка грузов и т.д. Я прекрасно обходился без переводчика, выполняя обязанности оперативного дежурного по штабу ВВС и ПВО, потому что знал язык, но главным я считал всё-таки не дежурство по штабу ВВС и ПВО, а обучение лётчиков, вертолётчиков и техников. Но, если выполнять обязанности оперативного дежурного с помощью переводчика можно, то, по моему мнению, качественно проводить обучение афганцев обслуживанию и боевому применению сложнейшей авиатехники просто невозможно.
И вот я читаю, спустя 30 лет, в донесении начальнику политического отдела ГС ВС в ДРА генерал-лейтенанту Кизюн Н.Ф. от советника начальника политотдела училища ВВС и ПВО полковника Киянченко Н.К. «О военно-политической обстановке, проводимой партийно-политической работе и политико-моральном состоянии личного состава училища ВВС и ПВО за март 1983 года» о том, что «26 февраля на открытом партийном собрании коллектива советников и переводчиков училища рассматривалось заявление переводчика товарища Лукидзе С.В. 1946 года рождения, беспартийного, о приёме в кандидаты партии. Из 19 членов КПСС на партийном собрании присутствовало 18…. За приём проголосовали 11 чел, против – 7. Таким образом, в соответствии с Уставом КПСС товарищу Лукидзе С.В., как не получившему две трети голосов, отказано в приёме в кандидаты партии…». Но мой «переводчик» очень хотел вступить в партию и у него нашлись помощники. По докладу Киянченко их «позиция могла потворствовать тому, что тов. Лукидзе обратился с жалобой в партийную комиссию…». И его стремление вступить в партию было вполне понятно. Ведь ему предстояло возвращение на Родину с героическим ореолом ветерана боевых действий, , что обеспечивало бы ему хорошую работу в столице Грузии. но ветераном партийным, чтобы не подпортить «героического» ореола. А тому, что для внесения достойного вклада в проведение боевых действий нужно быть в первую очередь профессионалом, он, как и многие ему подобные, не придавал значения. Зато придавал значение я, так как по наивности думал, что партия должна состоять из профессионалов. Лукидзе для вступления в партию не хватило одного голоса, и, если бы на голосовавших членов партии не подействовало моё выступление на партсобрании, и. что ещё более важно, поддержка советника начальника политотдела, то не было бы противников приёма моего «липового» переводчика в партию. Ну, а раз сам наш начальник по партийной линии высказывается против приёма Лукидзе, то не может же противостоять ему секретарь парторганизации, тот, кому я уступил право быть «партайгеноссе» в нашем коллективе. И поступил, с точки зрения пользы для общего дела, как я думал, правильно. Вот только Киянченко так не считал. «Всё ты освоишь, - убеждал он. – Я помогу». Но я стоял на своём. «Нет, Кузьмич, не по душе мне эта работа. Я должен готовить специалистов, лётчиков, вертолётчиков, техников, а не вколачивать им в головы основы марксизма ленинизма», - говорил ему я, и он вынужден был согласиться. Притом я прекрасно сознавал, что лишаю себя перспектив - ведь ордена и продвижение по службе советники по партийной и политической работе получали в первую очередь, а то и вне очереди.
За что наш «партайгеноссе» был представлен к званию полковника?
Читаю спустя 30 лет служебную характеристику на советника преподавателя по научному коммунизму подполковника Яковлева Г.Н. в связи с его представлением к званию полковника. В ней указывается, что «за время пребывания в училище ВВС и ПВО с мая 1981 года …. зарекомендовал себя только с положительной стороны». Особо отмечаются его заслуги в создании кафедры общественных наук: «В сравнительно короткое время кафедра общественных наук, руководимая товарищем Яковлевым Г.П., заняла ведущее место среди других кафедр училища….». Но в этих «заслугах» открывается то, что не афганец руководил кафедрой, а его советник, и что партийных деятелей в этих «заслугах» не переплюнешь. Можно подумать, что другие кафедры имели второстепенное значение в подготовке кадров для ВВС и ПВО, но я думаю, что такая кафедра вообще была не нужна, так как дублировала работу политотдела.
Как я уже упоминал не только у «липового» переводчика Лукидзе, но и у некоторых советников отношение к моему отказу быть «партайгеноссе» и освоению афганского языка было отрицательное. Непонятно за что невзлюбил меня Яковлев. Он даже доказывал, что не все военные советники имеют право называться участниками боевых действий. Себя он, конечно же, считал достойным этого права.
Я не отрицал (и не отрицаю сейчас) необходимости воспитательной и идеологической работы в армии.. Солдаты лучше будут воевать, если убеждены, что защищают правое дело. Но такая работа, которая в советские времена называлась партийно-политической, тоже может проводиться по-разному.
В советские времена было два типа партийно-политических работников. Одни пытались вникнуть во все тонкости практической реализации решаемых коллективом задач и готовы были всячески помочь мобилизовать людей на эту реализацию, другие - занимались показухой. По моему мнению, советник начальника политотдела Николай Кузьмич Киянченко был представителем первых, а его правая рука, секретарь парторганизации – вторых. В донесениях составленных «партайгеноссе» сплошь перечень партийных мероприятий проводимых для «галочки», толку от которых для решения главной нашей задачи – спасения жизней наших солдат, не было никакого. В донесениях Киянченко, таких, обязательных для проведения партийно-политической работы, мероприятий тоже было немало. Но он пытался оказывать практическую помощь в мобилизации афганцев и коллектива советников на решение практических задач, стоящих перед училищем, реализации которых очень мешала партийная «показуха».
Публикуя свои заметки и воспоминания о войне в Афганистане, я решил предоставить на своей авторской странице возможность опубликовать и другим военным советникам свои взгляды на афганскую войну. Возможно, что в отношении Киянченко и Яковлева я не объективен, поэтому именно к ним я в первую очередь обратился с просьбой прислать свои публикации.