Пролог
Прошлое всегда неотступно следует за людьми. То, что происходит с нами и вокруг нас, часть большой всемирной истории; мы меняем ее, а она нас. Но кто ее подлинный творец? Многие пытались понять и ответить на этот вопрос, изучая столь эфемерную, ускользающую истину, но что им это дает – счастье познаний, перемены, смысл бытия или мрак забвения…
Хочу вернуть вас к темным временам, когда зарождались могучие империи Третьего Мира, когда правили доблестные короли и императоры, рушились старые устои и возникали новые, а любовь и спутница ее надежда как и ныне побеждали людские предрассудки.
В те далекие годы позднюю Рольскую Империю изнутри все сильнее подтачивал опасный недуг - новая «варварская» религия. Зародившееся в Тизе в 50 году Свтелого Века учение Единого Господа начинает быстро распространяться по рольским провинциям. Уже к 102 году небольшая секта превратилась в Церковь – мощную и хорошо организованную духовную силу.
Варварский мир востока сокрушил одряхлевшее общество Рольска. Именно в этот исторический период осуществилось единение двух культурных начал – западного и восточного. «Вторая Эпоха» стала итогом встречи и слияния двух миров, итогом обновления рольских языческих и восточных религий, находившихся в состоянии преобразования.
В 93 году было образовано государство у шимитов. Брестен стал его первым королем. В силу обстоятельств знать всячески стремилась усилить позиции Брестена. По приказу короля знатные шимиты расселялись на территориях соседних общин, что часто приводило к кровавым стычкам с местным населением. С востока совершали грабительские набеги племена дюргов и тиветов, а на западе угрожала Рольская Империя, еще сильная и опасная.
В начальный период основой централизации Шимаи было расширение королевского домена. Этот процесс завершил Георг Безрассудный, который совершил тридцать два похода и присоединил непокорные области Ранийск и Белож. Восточные племена вынуждены были искать прибежище в Артанее, а оставшиеся были обложены тяжелой данью императора. В 280 году Георг окончательно подчинил себе Рольск, объявив покоренное государство доминионом Шимаи. Незадолго до смерти Георг будет коронован как император.
В 300 году к власти пришел старший сын двоюродного брата Георга - Ваед Старотин. С его восхождением на престол исчезли распри среди северных дворян, а часть недовольной знати спешно покинула пределы империи. Но на этом борьба за престол не закончилась. Война с графом Эриком Рабуерским подорвала верность его западных подданных из-за непомерных расходов на ведение компании. В этот же период ухудшилась обстановка в Рольске, где правил марионеточный Ландтаг. Собрав армию в Дерби, Ваед перешел каменистую пустыню Акудак и вторгся в доминион. Но до столкновения дело не дошло, император неожиданно заболел. Затянувшаяся война с Рабуерской Хартией заставила императора вернуться в столицу Шимаи - Курган. Зимой 307года был заключен шаткий мир с Рабуерией. По мере того, как крепли силы империи, Ваед преобразовывал свои владения. Он укрепил свою столицу, переселил большую группу стровенского населения в Манийск, а курганцев в рольский Белож, стремясь закрепить свои завоевания и власть.
Но как часто бывает, слишком большой успех может оказаться таким же нежелательным, как и неудачи. Завистливые люди из Совета Кургана стали ограничивать Ваеда в денежных средствах и даже приставили к нему шпионов. Первый заговор был раскрыт, но публичные казни оскорбили многих влиятельных людей, и император долгое время не мог появиться на улицах Кургана без сильной охраны.
Доподлинно неизвестно почему, но в опалу к монарху попал его младший брат Альзер. С помощью своего влияния в Совете он сумел склонить на свою сторону некоторых недовольных Ваедом перов и епископов из Курганской митрополии. Но наибольшей популярности ему удалось достичь в доминионе. Здесь и сложился союз заговорщиков, волею судьбы встретившихся в предместье Ивена.
В столице доминиона Альзер принимает титул «Отец Мира» предложенный союзниками, что фактически означало войну с августейшим братом. Но простой народ пошел не за льстивыми обещаниями и золотом младшего Старотина…
Легенды о «Золотом Солнце», амулете исчезнувшего народа Бореи, сокрытого в непроходимых чащах лесов запада Рольска, обладающим невиданной силой, дарующему владетелю исполнение его сокровенных желаний…. Вот, что истинно влекло Альзера, заставляя сердце биться сильнее, чем на знатных балах и битвах. Но и слухи полные темных тайн о забытых культах борейцев, кровавых ритуалах и жутких языческих богах охраняющих амулет, не давали покоя. Потому люди говорили про амулет тихо в полголоса или вовсе избегали общения о нем, боясь навлечь на себя проклятие.
Глава 1
Доминион Рольск. Лето 310г.
Гряды мрачных, грозовых туч медленно плыли на юг, подгоняемые порывами ветра. Дождь закончился, и долгожданное дневное светило стало все чаще показываться из-за облаков. В его лучах миллиарды капелек влаги вспыхнули разноцветным искрящимся ковром на травах полей и листьях деревьев.
Слабеющий ветер уже не так сильно трепал темно-зеленую листву Ауренского леса, раскачивая, деревья исполины. Старики из Ондских сел всегда говорили о поверье, что в такое ненастье по лесам ходят духи умерших, пугающие зверье и путников.
После дождя сырость в лесу усилилась, и запах перегноя обрел резкий оттенок, особо выделившись из многих других.
Топот конских копыт нарушил привычные лесные звуки, и из полумрака чащи показался всадник. Он пересек большую поляну, направляясь к старому древесному гиганту величественно возвышающемуся над лесом. Остановившись, человек ловко спрыгнул с коня и одобрительно погладил его по влажной спине. Неторопливо путник отвязал от седла походную сумку, бросил ее на хорошо освещенное место. Внимательно осмотрев могучее основание дуба, путник присел у корней и снял слой мха, затем стал копать.… Здесь оказался тайник. Лицо человека мгновенно изменилось, усталость и серьезность исчезли, сменившись на радость и уверенность, ведь долгие поиски семейных реликвий увенчались успехом и один путь был завершен.
Путник развязал пояс, сбросив с себя плащ. Под тонкой рубашкой чувствовалась мощь крепкого мужчины, а в серо-голубых глазах проницательный ум. Это был Доргар из Рольска. Сын кузнеца; в семнадцать лет он покинул обедневшую семью и поступил на службу в армию императора Ваеда Старотина. Воевал с Рабуерской Хартией, попал в плен при Местинской битве, но бежал, и долгие годы скитался по империи, не решаясь вернуться на родину. Случайное знакомство с Альзером, который готовил заговор против брата, привело его в Рольск. Доргар в тайне от сомнительных союзников мечтал о том, что однажды солнце встанет над его, уже свободной, Родиной.
В тайнике лежал большой сверток из полусгнившей материи. Доргар развернул его, достав двуручный меч с широким лезвием, поражающим блеском стали нетронутой временем, даже в полумраке старого исполина. Это меч его деда, Вердена из Прамена, знаменитого кузнечного дел мастера при дворе бывшего императора Рольска. Верден пал в последней роковой битве с шимитами, а его меч был спрятан в Ауренском лесу. Тут же среди хлама он нашел гранитный медальон на почерневшей серебряной цепочке с изображением солнца – символа Рольской Империи. Доргар взял находки и отправился отдохнуть под теплыми лучами солнца, впереди была дальняя дорога в Крин, где собирался Совет Вардов повстанцев. Только Доргар являлся в Совете представителем простого народа и всегда выделялся скромностью одеяний и помыслов на фоне сытой, самодовольной Рольской знати, ведущей пока борьбу более на словах чем на деле. Он понимал, что многие из них опасаются его и, рано или поздно, постараются убрать со своей дороги. А пока они нужны друг другу, придется смириться с этим, ведя тайную, жестокую борьбу.
***
Доргар въехал на базарную площадь Бакарта и, миновав пеструю шумящую толпу торговцев и покупателей, свернул в знакомый переулок к старой харчевне.
Тут же у ее двери подбежал русый мальчуган в потрепанных штанах с зияющими дырами и такой же рубахе. Низко поклонившись, он спросил с серьезным видом:
- Господин желает, что б его коня накормили? У хозяина отличная конюшня.
- Как звать тебя малец?
- Петр. Я сын Тарека, главного конюха «Веселого Смоука».
- Тарек «хромой»… Помню, помню. Сын…вот так дела…
Доргар спрыгнул с коня и передал уздечку мальчугану.
- Это Гром. Будь с ним поласковей, накорми, и хорошо помой.
-Да господин!
Странник вошел в таверну. Внутри было темно, лишь тусклый свет нескольких свечей по углам и чахлый огнь очага с трудом освещали помещение. Настоящие пристанище, воров, убийц, беглых рабов и самых отчаянных людей империи. Громкое название таверны сильно контрастировало с внутренним убранством.
Доргар взял пинту доброго эля и сел за самый дальний стол подальше от цепких взглядов посетителей. Напротив, за столом спал крепкого вида путник, положив под голову походную сумку. Густые рыжие волосы и две сплетенные косички, указывали, что это представитель альского народа из соседней Ондской провинции.
Ролец сытно поел и уже допил эль, как рыжий сосед проснулся и, протирая отеки под глазами, заохал.
- Верих побери эту Бакарсткую кислятину…О,о,о…Моя голова…
Немного замутненный спиртным взгляд незнакомца остановился на Доргаре, и его лицо расплылось в улыбке.
-Ты Доргар из Рольска, верно? Вот, так встреча! Верих меня побери!
Доргар никак не мог вспомнить, кто это перед ним и откуда знает. Не время случайным встречам и не место для откровений.
-Откуда знаешь меня? Мне уже пора, - Доргар встал из-за стола и поторопился к выходу. Нельзя было привлекать к себе сейчас лишнее внимание, любой здесь мог оказаться шпионом или наемным убийцей. Тихо уйти, залог выживания в таким местах, особенно в смутное время.
Доргар попытался выйти из таверны, не привлекая излишнего внимания, но не получилось.
-Эй, подожди,- раздался бас сзади, сопровождаемый грохотом посуды и крепкой руганью. Ролец не обернулся.
Забрав коня и щедро заплатив Петру, ролец поспешил из города, но за посадом его нагнал все тот же незнакомец с густой, рыжей бородой.
-Постой праведник! Ты направляешься в Мессаю?
Ролец обернулся, предупреждающе взявшись за рукоять меча.
-Что тебе до того, чужеземец! Ступай своей дорогой!
-У меня нет более своей дороги! В трех провинциях империи меня разыскивают псы императора. Моя голова дорого цениться у слуг Якаты! – алец поравнялся с конем Доргара и гордо сказал:
-Я Русов, апостол Клевенский, вард пяти ватаг!
-Вот как? И я должен поверить? А я слышал, что Русова повесили в Ондо с сотней ватажников.
-Это байки шимитских прихлебаев и придворных балагуров! А за моих удальцов, правда…- на миг вард помрачнел, а в глазах блеснул огонь ярости. Русов продолжил:
- Я знал твоего дядю Светлейшего Брестена. Еще мальчишкой служил в его приходе, пока не пришли шимиты. А сейчас в рольских землях только и разговоров о тебе. Могучий воин с запада, защитник Рольска и каждого простолюдина… Отчаянный парень… Мне это тоже по душе! Пришлось постараться, что б повстречать тебя здесь, мир не без добрых людей!
- А может и Верих, - улыбнулся Доргар. – Говоришь как грязный ветошник на рынке Кургана!
- Я знаю дорогу к городам бореев, в тех лесах никто не ходит один. Тебе ведь нужен амулет…
- Откуда знаешь?
- Я видел их город в «Расщелине мрака». И я один оттуда вернулся… Живой.
- Многим не по душе я… - Доргар потер подбородок, искоса посмотрев на неожиданного попутчика. – Знай вард, если замыслил н что не доброе, смерти от моей руки не минуешь.
- Вот это разговор! Верих тебя побери, ты мне нравишься! Но! – Тронув коня шпорами, Руссов пустил его галопом по дороге на север.
Доргар выпрямился в седле, дернул поводья, прикрикнув:
- Но! Пошел!
И поскакали они навстречу неизвестности, навстречу судьбе, оставляя позади облако придорожной пыли и прошлую жизнь.
***
Дом барона Беора де Бо, располагался на скалистом обрывистом склоне Крина. Он не принадлежал к числу самых богатых поместий города, однако по своему внутреннему великолепию не уступал домам именитых перов империи. Широкая открытая веранда, где на мягких ложах лежали, обедая, Альзер и его собеседники, выходила к краю обрыва, открывая вид на зеленую долину у его подножия, раскинувшуюся на сколько видел взор.
Продолговатая веранда была разделена на две части шестью рядами колонн из самодийского мрамора, увитыми плющом и розами. Вдоль стен, также увенчанными благоухающими гирляндами цветов, стояли статуи, блистая нагой красотой.
В глубине зала, за колоннами, стоял круглый стол из редчайшего зеленого мрамора, а вокруг него три больших ложа. Пуховые подушки на них были застланы покрывалами из драгоценного пурпура. С потолка свисали борейские серебряные светильники с таинственным вечным светом, озаряя и разливая опьяняющий аромат, и от этого дурмана замирали чувства, и цепенела мысль.
На ложах, облокотившись на подушки, лежали Альзер Старотин; Доргар Рольский, опытный воин имеющий влияние в плебсе; Мирид, бывший капитан «Черной гвардии»; Торн, хмурый и малословный шимит, бывший генерал «Его Императорского Высочества» Ваеда Старотина.
Рядом с Торном возлежал Стаутик, жестокий честолюбец; предводитель всей Бакартской знати, но после недавнего своего изгнания, покинул этот пост и примкнул к заговорщикам. Бывшие соратники отобрали всю городскую собственность и земли семейства Стаутиков, за что он мечтал отомстить. Меч слепого правосудия уже был занесен над головами предателей и скорее всего не раз обагрится их кровью.
Все собравшиеся были в одеждах тончайшего белого полотна с причудливыми вышивками и простых сандалиях, коих торговцы везли из Рабуерии. Роскошный ужин, которым угощал Альзер, подходил к концу.
- Налей мне «Саронского»! – крикнул хриплым от возлияний голосом Торн, протянув руку с золотым кубком стоящему рядом слуге. – Лей полный! Неужели не наступит день, когда наши города вновь наполнятся товарами и всеми благами, что дарует нам господь по праву?!
- Мы только приступили к свершениям. Рольск будит лежать у наших ног, - бодро ответил Альзер и сделал знак танцовщицам, ждущим в полумраке коридора за колоннами. – Лучшего момента сэры у нас не будет. Мы пойдем к нашим подданным, туда, где им тягостнее всего от моего святейшего узурпатора брата!
- А как же наш хозяин барон де Бо?! – зло ухмыльнулся Стаутик. – Не вежливо с нашей стороны пировать одним! Пускай отнесут ему еды и вина в темницу!
Веранда наполнилась смехом опоенных людей, только Доргар безрадостно смотрел на присутствующих, через силу эмоций и обстоятельств улыбнувшись такой шутке.
- А куда думает идти полковник Доргар?! Ведь вся чернь боготворит Вас, внимает каждому слову на Ваших выступлениях, сколько ее собралось на площади Крина?! – спросил принц.
- Храбрый никогда не будит бедным. Сейчас люди доминиона не пойдут за звоном монет империи, как было раньше. Они настолько унижены выживанием и властью шимитов, что больше не верят перам или пресвитерам надеющимися решить свои мелкие дрязги за счет дешевой крови. Им нужен человек без притворства и ложного заискивания посадников Ваеда! Им нужна Воля свободных людей Рольска!
Мирид отпив несколько глотков вина, сказал со слабой иронией в голосе:
- Решимость солдата, это хорошо…. Но позвольте полковник, неужели Вы поведете этих оборванцев в бой с армиями императора? Где возьмете деньги для снаряжения, продовольствия, не заручившись поддержки знати городов, кто откроет их ворота? Если они не поддержат тебя, все обречено заранее…
- Да, да…. Но, может, и так… - загудели остальные собравшиеся, одобрительно кивая Мириду. Только Доргар сделался серьезнее обычного, его взгляд наполнился первобытным гневом. Он не доверял им и не хотел говорить о «Золотом Солнце» и сокрытой силе этого артефакта, зная, что и Альзер тайно стремился завладеть им.
- Мечом я верну рольцам свободу и поруганную справедливость, забытую императором, - воскликнул Доргар, стукнув чашей о пол так, что содержимое выплеснулось на мраморный пол. – Вы забыли заветы наших дедов и отцов, заключивших мир с Шимаей!
Искаженное глубоким шрамом лицо Мирида склонилось к уху Альзера.
- Этот дикарь становится опасен. Мятеж против вашего брата может оказаться губителен нашему делу, если выйдет из-под контроля. Нельзя более откладывать отъезд в Кенберг, ведь ранийские вассалы могут нас и не дождаться. А тогда переговоры не состоятся.
Альзер улыбнулся, слушая тревогу союзника, и шепотом ответил ему:
- Сер Паларис Ранийский учтиво примет нас в своем родовом замке. Он зависим от наших поставок рабов и золота с рудников, а император желает получить с этого негодяя куш, и требует людей для гарнизонов и шахт в пустыню. Доргар опасен плану, но он нужен, что б отвлечь брата от чащ Рольска, ведь он тоже ищет…
- Но, государь, люди могут пойти за этим оборванцем, а это привлечет сюда новые войска императора, да и…
- Успокойтесь мой друг. Я знаю о происходящем достаточно. Вот поэтому верные нам люди уже купили благосклонность сената Кенберга. Мы дадим рольцу немного денег и оставим его здесь на время одного…. Пообещаем, когда необходимо помощь… Бунт не продлится долго. Отдыхайте.
Принц встал, отложив кубок на поданный поднос и выйдя на середину залы, хлопнул в ладони. Танцовщицы грациозно исчезли, а вслед за ними ретировалась и прислуга, оставив заговорщиков одних.
- Прошу Вашего внимания господа! Итак, то дело, которое мы начали, освободит наши земли от жестокой власти моего брата здесь в Рольске. – Альзер специально упомянул доминион. – Сейчас нас не много, но пройдет время, и вся империя будит чествовать нас на «Площади Королей». Первые удачи здесь предначертали нам успех. Армии Шимаи пока далеко, а трусливые вассалы Ваеда слабы и алчны! Мы их стряхнем как пыль со старого одеяла!
Трепет волнения охватил заговорщиков; глаза их сверкали ненавистью, гневом и жаждой наживы.
Альзер продолжал:
- Народы провинции Кенберг просят меня о немедленной помощи. Царящие там насилие и убогая жизнь изводят людей! Посадники империи бесконтрольной властью душат людей! Поэтому, я принял не легкое решение: отправиться в Кенберг и установить там нашу законную власть!
Кто-то из присутствующих довольно ухмыльнулся и выкрикнул:
- Кенберг! Да здравствует новый граф Кенберга!
Собравшиеся подхватили этот тост, и зала вновь загудела от их хмельных голосов.
- Да поможет нам Бог, – тихо сказал Доргар и продолжил чуть громче, дабы привлечь всеобщее внимание. – Завтра я с отрядом отправляюсь в Ивен, там уже ждут верные мне люди под предводительством варда Русова.
Все разом смолкли, как будто их поразило молнией; названное имя принадлежало самому отчаянному бандиту во всей Ондской провинции. Славился он разбоями людей в основном богатых, взятием замков вассалов императора Ваеда и дикой свирепостью в битвах.
- А,а,а…. Вижу имя этого славного мужа альского народа вам знакомо. Он нужен нам, как и я Вам государь Альзер. Рольску нужны любые союзники.
Стаутик нервно поправил на себе одеяние и сквозь зубы сказал, не глядя на присутствующих:
- Хороша вольница, где командуют душегубы. Так скоро и ведьмы под знамена встанут.
Альзер, опустился, на свое ложе, коротко заметив:
- Вино притупило твою скромность друг мой. Никогда не представил бы Вашу тещу в доспехах и под знаменами!
Веранду вновь окатило хохотом, а уязвленный Стаутик сплюнул и потянулся к еде.
Долго еще длился пир и упоенные вином заговорщики разошлись далеко за полночь.
Ночная прохлада, разносимая легким ветерком, пробралась и в усадьбу. Уставшие караульные спали прямо на холодных ступеньках у парадных колонн. Сон их был настолько глубоким, что даже завывания дворовых собак не могли их разбудить. Никем не замеченный, Доргар вышел из особняка, направившись по улицам спящего города к старой пристани. Там его давно ожидал Русов.
Летняя ночь скоро кончится, о чем свидетельствовала появляющаяся красноватая полоса зари.
Нижняя часть города не особенно отличалась от других с их маленькими унылыми домишками. От пристани слышен был слабый шум прибоя и грохот водопада за каменоломнями ниже города.
Севернее, ближе к впадению реки в огромное озеро, появились признаки убогой жизни, в домах рыбаков и кузне дымились трубы, на кровлях виднелись заплаты из хвороста. Серые стены многих лачуг обвалились, чернея проемами, подчеркивая упадок и запустение бедных кварталов. Удивляло отсутствие кошек и собак. Потаенность и засекреченность властвовали здесь.
Доргар миновал полуразрушенный храм и вышел к каменистому берегу озера ниже пристани. Невдалеке он увидел знакомый силуэт варда. Русов не зря выбрал столь тайное и сомнительное место, кроме них двоих здесь не было никого. Груды замшелых камней на берегу могли сойти за сидения, а сзади место было надежно укрыто развалинами храма.
Легкий бриз от озера сбивал вонь от убогих улиц нищеты. В былые годы Крин был центром провинциальной торговли и неплохо процветал, до вторжения империи. Он же первый и пал, не имея стен и каких либо укреплений. Основали город борейцы в столь давние времена, что уже никто и не помнил когда, лишь их причудливая ни на что не похожая архитектура нескольких уцелевших зданий были свидетелями тех дней.
Вард был, похоже, пьян. Он без интереса посмотрел на Доргара и вновь на несколько минут погрузился в свои мысли. После нескольких минут упорного молчания он проявил, наконец, признаки жизни, обняв за плечо собеседника. Впрочем, начал он разговор как то неохотно, выказывая полную осведомленность местными новостями, и неожиданно заговорил о «Расщелине Мрака».
- Знаешь парень, все с нее и началось. Один граф собирал экспедицию в леса Рольска, не знаю, что он именно искал, но платил хорошо, да и дорогу до брошенного города я знал. Многие по ней ходили…. Видел бы ты тот лес…. Это огромная могила с секретами, коих и не надо нам знать. Ведьмины секреты сынок….Пятеро сгинули в лесу…. Еще трое спустились в «Расщелину»…. Три дня их ждал, обошел весь обрыв, выведал все пути вниз, но во мрак не спускался. Там что-то есть, они светится мертвенным огнем…. Их множество, но света мало, тьма поглощает его. Очень глубоко. Это не пещеры, а что то большее, как будто под ногами одна пустота… Дороги причудливые, идут вниз…. Думаю там и есть Ильтес, вечный город Бореи….
- А что с теми другими?
- Больше их никогда не видел. Может и вернулись. Наниматель никому не заплатил, значит, не вернулись. Доверенные мне так сказали, а я бросил все, год скрывался…
Руссов поежился от набежавшего утреннего бриза.
- То, что ты ищешь там, точно говорю. Не сойти мне с этого места ежели не так!
Что уснул? Заморил тебя болтовней старик. Давай парень, пора нам. Видишь, уже почти рассвело. Кони там, за холмом, я их надежно скрыл.
- Да, что-то сморило меня. Пойдем. Ильтес говоришь… Сказки это все.
- Сам не увидел бы, не поверил. Ишь холодом как повеяло, весь хмель прошел!
Путники исчезли в наступающем тумане, а их голоса еще долго вторило эхо среди холмов, отражаясь от воды.
Глава 2
Шимая.Осень 310г.
Великий император Шимаи – Ваед Старотин Аловерский узнал о восстании доминиона только в конце августа, спустя почти месяц после начала бунта.
Весть об измене брата была горька Ваеду, а о бунте Рольска приводила в бешенство. Рольская знать тоже предала его. Грязные свиньи, дети Якаты! Надо было раньше раздавить их как гадюк, когда они на брюхе вымаливали мира под Праменом! Ах, глупый братец, сговориться с чернью… Жалкий выродок! Вестник все рассказал.
- В здравом ли уме принц, не одурманен ли?
Гонец, стоя на коленях перед императором, не поднимаю головы, почти шепотом ответил:
- Здоров Ваше Высочество.
Он прекрасно понимал, что императору была бы исцеляющая иная весть о докучающем родственнике.
- Ну что ж…. Что говорят мои генералы? Какие донесения?
- Мятежников ведет некий Доргар Рольский, сын кузнеца… Ландтаг даровал ему звание полковника. Его поддерживают некоторые перы из Ондо и Нирандана. Уже почти весь доминион охвачен мятежом, преданные Вам вассалы бегут оттуда и нуждаются в Вашем внимании, вот письма…
- Это подождет. Сколько верных мне дворян натерпелось?
Гонец, отер набежавший на глаза пот, перечислил. Ваед побагровел и встал с трона, но промолчал. Страшная гримаса исказила его ухоженное лицо.
- Смерть их ужасна мой государь! Чернь закапала их в землю по шею и забила палками, топтали конями…
- Прейдет время и для этих дикарей! У меня виселиц для всех хватит! Ступай.
Император отпустил с миром вестника и в тяжелых раздумьях подошел к окну. Цветные ставни окон поскрипывали от порывов ветра. Ваед стоял, облокотившись о широкий резной подоконник, выполненный южными мастерами. Мраморный изнутри особняк Ваеда, соединенный с остальным дворцовым комплексом коридорами, высился над рекой Рубеж. Поверх молодых деревьев нижнего сада и крепостных стен в окно виднелись воды Рубежа, с обросшими кустарниками берегами, низкие каменные домишки посадских, впечатляющие виллы знати на дальних холмах, окруженные садами, большая Стровенская дорога с силуэтами путников и далекий Пинский лес.
«Ума у Альзера как у мула, раз не может сам повести этих своих голодранцев. Или боится их, и они ему не доверяют. А ведь у него была хорошая возможность остаться при дворе принцем консортом. Покойный дядюшка хотел дать ему титул герцога Мар-Илека. Глупец…. Не захотел, устроил свору среди знати, когда только заключили мир с Хартией, и еще эти годы неурожаев на севере и западе! Какой же ты правитель, слизняк! Господи направь свой карающий меч на головы предателей нечестивцев…»
Жизнь грозна и тяжка, но быть слабым правителю недозволенно. Худое лицо Ваеда стало суровым, большие серые глаза исторгали гнев. Длинные волосы императора делали его похожим на иконописный образ.
- Епископа Юду ко мне! – громко позвал Ваед, повернувшись от окна в пол оборота.
Через несколько минут в приемную залу вошел, глава Курганской митрополии, епископ Курганский Юда: книголюб, противник злословия, знает все обо всем раньше всех.
- Слушаю тебя Светлейший, звал зачем?
- Как нам отче отнестись к вести о подлейшем сговоре брата моего?
- Хм…. Глас божий редко стал касаться моего слуха, но…. – Юда перекрестился на огромную икону под сводами. – Демоны овладели разумом его, а жажда власти питает их. Господь спасет его…
- Да будет тебе отче причитать! Нет еще того демона, что не сразил шимитский клинок!
- Н-да…. Может и так. Этот бунт скоро стихнет, голод идет. Пошли в Рольск незначительные силы верных тебе солдат и человека обладающего качеством дипломата, знающего местные обычаи. Снабдите его звонкой монетой…. Дабы открыть врата сомневающихся герцогов. Думаю, сам Рольск еще устоит под Вашими знаменами.
- Есть ли у меня еще такой человек?
- Есть Ваше Светлейшиство! Направь туда полковника Ормистра.
- Тот старый зануда, что бывает на балу с мадам Гверен Анти и их приемной дочерью… Забыл имя.
- Он старый солдат, всецело преданный Шимаи, служил еще при Георге. Достойный воин, страстный верующий…
- Так это он тот скромный меценат, что продал Вашему Преосвященству закладные на земли Стаутиков.
Юда виновно улыбнулся в ответ.
- Он Вас не подведет и с радостью отдаст жизнь в руки Господа за любое Ваше начинание, - епископ чуть поклонился в знак искренности слов и, отступив назад, продолжил: - Для начала этого хватит. А я с Вашего позволения отправлюсь в Кенберг, может еще удастся спасти душу брата вашего и вернуть его к свету Божьему.
- Нет Ваше Светлейшиство, пока оставайтесь при дворе, нам много еще нужно сделать. А теперь ступайте.
- Мой государь! – откланялся Юда.
Император в раздумьях прошелся по залу, а затем дал распоряжение для Совета Авралов, накоротко запретив чинить препятствия в приготовлениях экспедиции.
Покинув приемный зал, Ваед тайными переходами вышел на женскую половину дома и зашел в бирюзовую залу жены Неи де Бруш. Фрейлены застыли в поклоне и тихо ретировались, закрыв массивные инкрустированные золотом двери. Теперь супруги остались наедине.
Здесь в просторной зале все было окутано атмосферой доброжелательности и умиротворения. Нея де Бруш была родом из герцогства Нирандан, самого богатого, но менее влиятельного в империи. В пятнадцать лет ее родители привезли в Курган, где она и была вскоре выдана замуж за молодого Ваеда, с согласия самого Георга Аловерского.
Черноволосая женщина с правильными чертами лица и неповторимыми ямочками на щечках подернутых румянцем, сидела, вышивая у окна. На ней было элегантное платье, насыщенного молочного цвета, вышитое бисером, а длинные рукава украшала пара нежных роз. Голову женщины венчала серебряная тиара с загадочно играющими на свету алмазами.
В открытые витражи окон виднелся великолепный закат. Скоро станет темно, и слуги зажгут светильники и ароматные лампы.
- К ночи, наверно опять туман сядет, - сказала Нея.
Император промолчал, сев в кресло напротив. А ей хотелось говорить. Она чувствовала глубокую печать и тревогу мужа.
- Альзер, да?
Он опять промолчал. Она подумала, отложила шитье и подошла к нему:
- Ваше Святейшество Ваед Старотин Аловерский!
Он поднял к ней голову и удрученно вздохнул, возможно, так не подобает вести себя Императору, но все же…. Порою ему казалось, что нарастающий ком проблем неожиданно свергнется с неведомых кругов ада и раздавит его, а жуткие твари будут обгладывать изуродованные останки. И вот уже видится, что не адские твари, а дворянское воронье глумится над жалкими останками, проклиная дни его правления.
Нея прижала его к себе, к своему пахнущему духами платью.
- Хватит тебе, ненаглядный мой! Вспомни и тяжелее бывало.
- Тяжелее, - как эхо повторил Ваед и сразу же ожил, как будто произнес отворотное заклинание. – Младшего заговорю, запутаю! Мятежников потоплю в собственной крови, всю эту дворянскую гниль по стенам Кургана развешу!
- А я так мыслю. Надо мириться тебе с Альзером. Позови его на свою сторону, ослабь его внимание к империи, пусть доминионом занимается. Вон у нас восточная башня пустует….
- Мне? – раздраженно воскликнул Ваед, но сразу задумался.
- Тебе, тебе! Он тоже силен, и нельзя недооценивать его союзников. В них его сила, ударь по ним, заставь сомневаться! Подкупи сообщников, позови колеблющихся на свою сторону.
Император вдруг сказал тихо и уверенно:
- Незачем мне герцогу Аловерскому Императору Шимаи, уступать глупости щенка! Изведу его как заразу!
- Тебе виднее мой господин. Идем, присядь со мной, только кружево не помни.
- Вы герцогиня опасный противник…. – иронично сказал Ваед и улыбнулся.
С ней одной он умел говорить доверчиво. В такие не частые минуты он мог расслабиться и отдохнуть, но они были слишком коротки.
Нея загадочно улыбнулась, и в угасающем вечернем свете сверкнул ряд белых ровных зубов. Она выпрямилась, придвинулась к мужу, подчеркивая каждым жестом, каждым движением красоту своего тела. Дива поцеловала его губы, проводя по его зубам языком, чувствуя как неодолимая тревога, сменяется нечто другим, не лишенным приятности.
День уже завершился. Надвигалась ночь. Неожиданно скрипнула дверь, и раздался девичий возглас:
- Ой! Госпожа простите… Я…. Еще раз простите!
Служанка выпорхнула из залы.
- Пора и нам… - герцогиня еще раз поцеловала императора. – Ужин уже наверно подали. Идемте же Ваше Светлейшиство.
****
Полковник Ормистр граф Андори был человеком лет пятидесяти шести, очень опытный в военном деле, многие годы, верно, служил всем последним хедивам, как впрочем, и остальные его предки. Род Андори был одной из греховных ветвей династии Аловерцев, что сильно беспокоило ныне здравствующего императора. Во время правления Георга Безрассудного Ормистр командовал восточной армией. Его дерзкая храбрость и ум снискали ему славу и известность, как среди простых солдат, так и в Соборе. Но популярность оказалась тягостна и обманчива. Императору не по душе стала мысль о полковнике Победоносце, неожиданном конкуренте на трон. Так случается часто, слава исчезла как мираж; графа обвинили в святотатстве, ереси и сослали в родной Хайтер.
Ормистр получил письмо от императора Ваеда в самом конце зимы. Его принес молодой ординарец гвардии одним дождливым вечером. Час был поздний. За окном замка, стоящего на окраине города, было уже не шумно. Хайтер большой город и подобен морю, не умолкает и тогда, когда представляется стороннему путнику спящим. То раздается топот копыт, то грохот повозки, то загорланит песню запозднившейся пьяница или вой бездомной собаки, или еще какой-нибудь невнятный шум.
Тяжелые мысли одолевали графа; он то и дело останавливал суровый взгляд на лицах советников, прибывших по первому зову повелителя. Нити былой жизни, казалось, вновь воссоединились с ним. Для Ваеда настал роковой час, и он испугался…. Да, так и сеть.
- Кано! – позвал Ормистр худощавого стратега.
- Да государь.
- Аловерцы никогда не оставят Шимаю в беде, будь на троне даже сын Якаты. Ждать большей милости от судьбы и императора мы не будим! Сообщи всем моим контуберналам, что бы они собирали воинство. Пускай выгоняют разжиревших перов из теплых зимних нор! Жду их в Хайтере не позднее двух недель!
- Аловерцы не проигрывали битв! Да будит, славен Ваш род вовеки государь! – учтиво заметил Кано, потирая блестящую лысину дорогим платком. – Но вы еще не совсем выздоровели. Стоит ли так спешить и покидать Хайтер до хорошего весеннего тепла? Рольцы не опасней свиней на бойне.
- Свиней? Две сотни этих Ваших «свиней», разбили наголо архимага Териуса в лесах Сатрога и завершили войну с Рабуерской Хартией!
- Но государь мы…
- Никто из смертных не знает уготовленного ему замысла Божьего. А потому, армии графства Аловерска поручаю собраться в Нижнем Хайтере, где к нам присоединится воинство императора. Государь направил к нам четыре тысячи воинов с припасами. Деньги получите у казначея по моему письму. Так же обязываю собрать подать с Соборов и крестьян. Указ получите у управителя утром. Сроку Вам милорд неделя на все! Ясно?!
С этими словами он вперил суровый взгляд в озадаченное лицо Кано. Тот сразу же почтительным книксекеном откланялся. Пятясь к выходу, в поклоне, покинули залу и остальные советники.
Чахлый огонь желтыми языками лизал доску очага. Его отблески скакали в причудливом танце на холодных стенах обитых старинными гобеленами. Лица гордых аловерцев, на картинах, окутанные полумраком огромного зала, смотрели сурово и вызывающе.
Ормистр хорошо понимал, что это может быть ловушка, и каждый шаг нужно не единожды отмерить, но рок семейства влек его к далеким землям запада. Сейчас, в отсутствии верных сподвижников, император более не мог ни на кого положиться и доверить кому то судьбу государства.
«И только тот один, кто всех собой давил, свободно и дышал, и действовал, и жил….»
Полковник подошел к одному портрету. Сколько лет прошло, а граф не мог без трепета и боли просто пройти мимо него. Краски на портрете потускнели и потрескались, образовав заметную паутинку из трещин, но еще не смогли испортить красивого юного девичьего лица, ее озорные лучистые глаза, пряди смоляных волос, всю ту красоту, что смогла запечатлеть кисть художника.
«Ваеду нужна месть, кровь Рольска, «Золотое Солнце»… А мне нужно вырвать ее из тьмы…»
(Продолжение следует)