Когда мой дедушка любил Мэри Пикфорд

Кристарель
17 сентября 1951 года…
Обычная советская школа, вот только дети не совсем обычные. Все они беженцы, все они бежали от террора нацисткой Германии.  Учительница просит детей рассказать об их родственниках , погибших на войне, и героических подвигах, которые они совершили. В центр класса выходит парень пятнадцати лет, и начинает говорить на ломаном русском: « Я бы хотел рассказать о своем деде. Мой дед был уличным художником, - говорит юноша. – родился в Риме, и вырос там же. Ничем он не отличался от других, да и не гордился ничем до тридцати шести лет. Когда ему было тридцать шесть, он встретил «Её», сколько я его помню, он всю жизнь называл Мэри Пикфорд «Ей» - уточняет парень. – Тогда он был как всегда в Риме, потому что воевать не мог, один его глаз не видел с рождения.  А «Она», Мэри Пикфорд, приехала продавать облигации, чтобы  итальянцы шли воевать за США. Мой дед был, наверное, самым преданным фанатом мисс Пикфорд во всей Италии. Увидев ее однажды в кино, дедушка влюбился в нее, она была его музой. Если на гео картинах были девушки – то обязательно златокудрые и большеглазые. Бабушка не ревновала, она уже смирилась с таким «увлечением» ее мужа. – молодой человек снисходительно улыбнулся, как будто вспоминая причуды деда. – И вот представьте себе, она – ваша мечта, муза, сошедшая с ваших картин, стоит в 10 метрах от вас, на сцене окруженная толпою фанатов. Такой шанс дается раз в жизни, и мой дедушка им воспользовался. Он побежал домой, и схватил картину, на которой была Мэри в полный рост, и побежал с ней к площади. Спустя полчаса дедушка все-таки протолкнулся, прям к сцене, и потянул картину вверх, чтобы актриса это заметила. Увидев картину, она засмеялась, таким звонким по-настоящему девичьим смехом, а затем позвала дедушку на сцену.  Он поднялся, а Мэри была польщена, искренне польщена такой любовью к ней, да еще и на другом континенте. Девушка взяла ручку и написала, спросив имя у дедушки, на картине: «Преданному, самому искреннему, и талантливому художнику Италии  - Нико, с любовью, от Мэри Пикфорд.» и роспись. Бабушка не раз говорила, что таким счастливым она больше его не видела.  – добродушно улыбнувшись, юноша продолжил. – Дед отвел самое почетное место в доме этой картине, поставил ее в бронзовую рамку, и гордился. Я клянусь,  - сказал парень, разводя руками. – Он показывал ее каждому, кто приходил к нам в гости. Шли годы, а ничего так и не менялось, пока не началась Вторая мировая. Мой дед, - пояснил молодой человек. – всегда ненавидел фашистов, и когда Италия согласилась их поддерживать дед был против. Мне кажется, что он возненавидел свою родину за это. Но даже когда началась война ,картина висела на своем месте. В 44-ом году, мама сказала, что мы уезжаем из страны, потому что фашисты бегут из Рима, и забирают все, что только есть у местных жителей. Но дед даже не думал никуда ехать, он остался, а с ним осталась главная его ценность – Мэри Пикфорд, и именно за эту огромную любовь к ней он поплатился жизнью. – сказал парень, горько вздыхая.  – Как мама и говорила, наш дом не стал исключением, фашисты вломились туда ночью ,и стали искать ценности, дед смиренно терпел все, под прицелом винтовки, пока их руки не добрались до рамки с картиной. Тогда он резко поменялся в лице, и сказал: «Только картину оставьте». В ответ на это они лишь громко рассмеялись. Когда один из них взял раму, второй забрал картину, тогда дед не выдержал, бабушка пыталась его вразумить, но он подлетел к солдату, и выхватив  из рук того картину, побежал… - юноша проглотил комок, который встал у него в горле. – Третий солдат выстрелил, и дед упал замертво, все на туже картину. Фашисты ушли, а дед так и остался лежать замертво вместе с картиной, которую он любил больше жизни…» .
Когда, парень закончил свой рассказ, в классе стояла мертвая тишина. Все, включая учительницу, просто не знали, что сказать. Спустя пару минут учительница разрешила ему сесть, и закончила урок пораньше. После его рассказа каждый задумался о преданности, любви, и о вещах, за которые можно отдать жизнь, как отдал жизнь дед этого совсем еще юного, но уже мужчины.