Своего самого лучшего друга - Семёнова Огапа, отец мой называл «дядька Огап». И не зря : его друг и в самом деле был постарше него. Несколько лет они жили в соседях: мы тогда поселились в длинном деревянном бараке, недалеко от реки.
Семья дядьки Огапа состояла из шести человек. Мне было пять лет и я хорошо запомнил уходящие пятидесятые двадцатого века. В те годы, дядька Огап часто приходил в гости к моему отцу.
Я хорошо запомнил 1959-й – год, когда его семья ещё жила в нашем бараке. Очень необычным он был человеком. Лицо у дядьки Огапа было продолговатым, физиогномисты сказали бы треугольной формы. Тёмно-синие его глаза печально смотрели на окружающий мир. Но не печальные глаза делали незабываемым его внешний образ, а свёрнутый набок нос. Мать моя хорошо знала о том, почему у него был свёрнутый нос. Она просто и очень доходчиво объясняла знакомым, которые, увидев, спрашивали об этом. " - Это Катькиных рук дело", - говорила она о жене дядьки Огапа, - это Катька по пьянке свернула ему набок нос!"
Дядька Огап был участником Великой Отечественной войны, а потому многие соседи недоумевали, почему же он, прошедший войну человек, не может проучить свою взбалмошную супругу. Случалось и такое, что его об этом прямо спрашивали, но дядька Огап говорил :- Она ведь женщина! У меня на неё рука никогда не поднимется!"
- Огап Куприянович! - не один раз говорили ему наши деревенские мужики, - вдруг твоя Катерина покалечит тебя по пьянке?"
- А я что могу поделать?" - отвечал дядька Огап, - непонятным человеком он был.
***
Шёл 1959 год. Как-то раз в июне отец во время ужина сказал матери: - У меня на работе появился друг. Он с семьёй скоро переберётся в наш барак. Они недавно приехали из Чикоя. На той неделе ему в конторе пообещали дать квартиру.- Будешь,- говорят, жить в одном подъезде с Павлом Григорьевым. Он тоже, мол, как и ты, бывший фронтовик и работает в нашем лестранхозе с 1946 года.
- Дядька Огап, - рассказывал отец о своём новом друге ,- хороший человек! Вот только с женой ему не повезло: она свернула ему набок нос. Я ему: «Ты что, не можешь справиться с бабой? Ты же всю всю войну прошёл!» А он мне: «Не могу я Катюху бить! У неё нервы не в порядке. Она больной человек. Как я могу её бить? Я её люблю!»
- Жалко мне дядьку Огапа, - сокрушался отец: – Семён, старший сын, помогал матери бить родного отца. Сейчас он где-то на Севере живёт, женился, зарабатывает хорошие деньги. Иногда родителям высылает. Дядьке Огапу от этого не легче: подросли, повзрослели сыновья Васька и Петька. Теперь они помогают матери избивать своего отца. Всемером, не страшно бить родного батьку!
***
В тот год семья Семёновых вселилась в квартиру в нашем подъезде. Тётя Катя, жена дядьки Огапа, подружилась с нашей матерью, а он дружил с нашим отцом. Три года, что их семья прожила в нашем подъезде, были счастливыми годами для дядьки Огапа. Тётя Катя не скандалила, а потому в их семье царили мир и согласие.
Дядька Огап был очень интересным человеком. Он любил посидеть с моим отцом и поговорить о жизни, когда на столе стояла бутылка Московской водки.
Сразу скажу: прихода в гости дядьки Огапа я ждал как праздника. Представьте себе. Зима. Январь. Кругом всё в снегу. На улице почти минус сорок. Всё бы ничего, но даже лёгкий ветерок на улице делает невозможным высунуть нос за двери дома. Мне пять лет. Иногда я с тоской смотрю на улицу в окно. Из единственной комнаты нашей квартиры выходит отец. Сегодня воскресенье. Он отдыхает. Отцу пятьдесят один год. Волосы у него на голове седые. Это понятно : он бывший фронтовик. Сначала он воевал с немцами, а потом с японцами. Война уже давно закончилась, а он про неё забыть не может. Всегда, когда взрослые гуляют, они сначала поют песни, а потом вспоминают про войну и плачут. Мне жалко отца в такие минуты, он плачет и становится похожим на ребёнка, таким же беззащитным! И носом, как я, шмыгает. Матери моей тридцать девять лет. «Она ишо молодая», - вот так говорят о ней деревенские бабы.
Печка, занимающая добрую треть комнаты, жарко топится. На ней, в чугунке и в чайнике кипяток. Чугунок кипит. Вода из-под крышки бежит на плиту и сразу же превращается в белый пар. Печка недовольна. Она шипит:" Ш...ш...ш"... Над ней белый пар. Он тает в воздухе. Мать стоит возле печки. Она мешает картошку в сковородке. Картошка шипит. В квартире от неё такой вкусный запах! С ума можно сойти!
- Батька! У меня обед готов, - говорит мать отцу, - будем обедать?
Отец стоит у окна. Он поворачивается к ней: - Ставь всё на стол. Дядька Огап идёт к нам в гости.
***
А дядька Огап - волшебник! Когда посмотришь на него, то он такой же мужик, как и все наши деревенские. Но когда он заходит к нам, всё сразу преображается.
- Тук-тук-тук, - стучит он во входную дверь нашей квартиры.
- Да! Входите, пожалуйста, - отвечает мать.
Дверь широко распахивается. И тут происходит чудо: в комнату сначала вползает и рассеивается белое облако. Когда оно рассеивается, на пороге мы видим дядьку Огапа. Он широко улыбается и смотрит на нас своими синими детскими глазами. Сначала он смотрит на отца, потом на мать и говорит:
- Здорова-ти!
У отца и матери после его слов светлеют лица и они улыбаются. Мать раздвигает цветную занавеску на вешалке, что находится возле деревянной бочки с водой на сто литров. - Огап Куприяныч, - говорит она, - вы, москвичку (это она так его пальто называет) вешайте на крючок, а шапку положите на самый верх вешалки. Но он смотрит на её и отца своими синими детскими глазами, смущённо улыбается, кашляет и идёт к кухонному столу. - Вот, - он смущён, - за линией (ж/д) был. думаю, к вам иду! Как же я с пустыми руками пойду в гости? Зашёл в продуктовый... ну и взял, - он вытаскивает из кармана москвички бутылку Московской водки. - Взял я <<Москвича>>.
На кухонном столе, что стоит возле самого окна, нет свободного места! А какие вкусные оттуда запахи доносятся! С ума сойти можно! Чего только стоит поджаренная картошка! На ней вкусная золотистая корочка. Когда её ешь, то она во рту так вкусно хрустит! Но я мужественно переношу все запахи и стараюсь не смотреть на неё.
Отец сидит за столом. Он налил в два гранёных стакана водку и ждёт, когда дядька Огап отогреет от мороза свои окоченевшие руки да покурит свою махорку возле печки.
Дядька Огап снова начинает волшебничать! Покурить махорку -это значит совершить ритуал! Он совершает его не спеша. Отец с улыбкой смотрит на него. Наш отец не курит. Дядька Огап достаёт из кармана своих ватных брюк кисет с махоркой, потом достаёт красивую плоскую баночку из-под леденцов. Когда открывает её, то я вижу в ней нарезанные полоски газеты. Он раскрывает кисет, и горсть его правой руки на секунду-другую исчезает в нём, затем из горсти на разглаженный листок он аккуратно сыплет махорку и разравнивает её указательным пальцем правой руки, после этого, ловко скручивает листок : получается махорочная папироса, которую он почему-то называет «козьей ножкой». Но вот и закончились все приготовления к самому главному обряду. Его лицо становится мечтательным, а синие детские глаза смотрят в какие-то только ему ведомые дали. Он улыбается своей детской улыбкой и начинает курить.
Я смотрю на него и вспоминаю, как взрослые парни на крыльце железнодорожного клуба курили. Некоторые из них набирали в рот дым и пускали его кольцами, так же, как это получается у паровоза, который идёт по железной дороге.
Дядя Огап сидит возле самой печки. Он с наслаждением втягивает в себя дым козьей ножки, но синий дым никак не хочет лезть в топку печи, он поднимается к потолку и превращается в синий пахучий туман. Я нечаянно втягиваю в себя его клочок и начинаю кашлять.
- Отдирай, пока не примёрзло! - шутит дядя Огап, а я, как ни в чём не бывало, говорю ему: - Дядька Огап! А ты мне можешь показать, как паровоз пускает колечки дыма?
- Сынок, - говорит мать, она услышала слова, которые я сказал дяде Огапу. - Так нельзя со взрослыми людьми разговаривать! Какой он тебе дядька Огап? Ты должен говорить «дядя Огап»! Не говори –«дядька Огап»! Я из-за тебя не хочу краснеть перед добрыми людьми!
-Да ладно тебе, Пашиха! - заступается за меня перед матерью дядя Огап. - чего ты на парнишонка напала? Он ничего плохого не сделал! Я же взрослый человек для него. Он правильно сказал:«Дядька»!
Не ругай парнишонка!
И после этих слов он показывает мне, как паровоз пускает колечки дыма, а я смеюсь от всей души.
***
Годы! Вы, как птицы белокрылые машете своими крыльями-временем и река времён Лета уносит в свою временную бесконечность не только людей, но даже целые государства.
Прошло несколько десятилетий с тех пор. Исчезло и ушло во временную бесконечность великое государство СССР, в котором происходили события, о которых я рассказывал моим читателям.
В девяностых годах прошлого столетия, а именно в девяносто пятом, приехал я в небольшой сибирский городок, в гости к матери.
В день своего приезда я не мог с ней наговориться. Так уж получилось, что дядя Огап Семёнов так и остался навсегда в моей памяти дядькой Огапом. Мы с матерью вспомнили многие события жизни, когда наша семья жила в небольшом посёлке Берёзовом.
- Интересно, мама, - спросил я: - Семёновы в Берёзовом так же живут за железной дорогой возле горы?
- Ты о каких Семёновых говоришь? – удивилась мать.
Вот здесь-то, после её слов, пришлось удивляться мне. Но я сделал вид, будто ничуть не удивился.
- Мама, я вспомнил про дядьку Огапа и его семью. Они приехали в Берёзовый в самом конце пятидесятых. Мы тогда жили в бараке. Три барака стояли на берегу Хилка. А мы жили в том, что ближе к берегу. Помнишь?
- Помню, сынок! - мать печально усмехнулась, - такое не забудешь никогда! Только никого из них нет в живых! Всех их Сам Господь-батюшка прибрал!
- Мама, ты о чём говоришь? Я могу понять: дядя Огап и тётя Катя умерли – они состарились! Их время подошло - вот поэтому, Господь их забрал. Но у них было четверо детей: Семён, Васька, Петька и Пашка! Неужели никого из них нет в живых? Это же какая-то мистика, - я удивлённо смотрел на мать.
- Не знаю, сынок, никакой мистики! - лицо её опечалилось, - это вы, молодые, ни во что не верите! И слово интересное придумали "мистика" На самом деле всё было проще! Всех детей дядьки Огапа Господь прибрал за то, что они родного отца не почитали! Они его все били! А разве он заслуживал этого? Он бедный с войны пришёл весь израненный! Ему бы подлечиться, когда он с войны-то пришёл, а он в лестранхоз пошёл работать! И Катя, и все его дети должны были бы дядьку Огапа на руках носить, а они его били! Из-за них дядька Огап взял на душу грех да повесился! Перед тем, как этому случиться, они его закрыли в тепляке. Два дня он там просидел. Катя пошла посмотреть на него. Дверь открыла, а он уже готовый! Похоронили его как положено! Старушки наши деревенские обмыли тело! Два дня отчитывали дядьку Огапа покаянными молитвами! Хорошо молили старушки Господа, много они плакали. Господь дядьку Огапа простил, а обидчиков его «прибрал»! Господь дал людям заповедь с обетованием! Эта заповедь о почитании своих родителей. Её одну Он сразу же исполняет! Не захотели дети дядьки Огапа исполнить её – вот и прибрал их всех Господь-Батюшка! А ты говоришь «мистика»! Ничего на Земле просто так не происходит.