ГЛАВА 10
МЫШИНАЯ ВОЗНЯ.
- Ой-ёй-ёй! – раздалось у Родиона под самым ухом.
Вопль был настолько громким, что Родион вскочил с дивана и уселся, протирая глаза. Перед ним стояла его мама, невысокая и ещё совсем не старая, хотя несколько кругленькая женщина в цветном халате и с рыжими кудрявыми волосами, которые зачем-то торчали в разные стороны. Глаза её были гораздо больше своего обычного размера, и она держалась за сердце.
- Что стряслось, мам? – пробормотал Родион, пытаясь понять от чего так гудит в его голове, от маминого крика или от вчерашних пива с водкой.
- Там мышь! – испуганно сказала мама.
- Что? – спросил Орлов, хватаясь за голову. - Ну какая ещё мышь, мама?
- Живая, - шёпотом сообщила мать.
- Где?
- На кухне, - сказала мама уже нормальным голосом.
- Что она там делает? Пришла на завтрак? – в голове Родиона стучал отбойный молоток.
- Не знаю, - сказала мама.
Родион поднял глаза и посмотрел на часы. Семь утра.
- О, Боже, - пробормотал он, - Мам, ещё только семь часов, а ты…
- Ты сам вчера, - строго сказала мама, - мне сказал, чтобы я тебя утром разбудила. Когда пришёл на рогах.
- Что, мам, у меня уже рога прорастают? – спросил вяло Орлов.
- Нет, не знаю, это я так, фигурально. Так сделай же что-нибудь с мышью-то!
- Так ты серьёзно, что ли? – глаза Родиона, наконец, приняли осмысленное выражение, - а я думал это трюк-будильник.
- Конечно, – мама сделала жалобное выражение лица.
- А, сейчас, - он потянулся к столу, на котором стоял стакан с водой, - ты пока проверь, мышь ещё там?
Мама на цыпочках прокралась к коридору и заглянула в кухню.
- Нет, - крикнула она оттуда, - её уже нет. Ушла.
- Уползла, наверное, - пробормотал Родион, - с инфарктом после твоего крика.
Он допил стакан воды и упал снова в постель. Устроившись поудобнее, он уже хотел опять уснуть.
- Подъём! – услышал он громкий голос мамы над ухом.
- Мам, ещё часик, а? – взмолился он, не открывая глаз.
- А как же Света, - сказала мама, - отвези её на работу.
- А, на работу, - пробормотал он, - попозже. В следующий раз.
- Когда же? – спросила мама.
- Тогда, когда стану идеальным мужчиной, и она захочет со мной общаться, - пробормотал он и захрапел.
Час проспать ему не удалось. Молотобоец из головы вылез наружу и начал колотить где-то за стенкой. Потом заработал перфоратор.
- Заткнись, дятел! – пробормотал Родион и с головой залез под одеяло.
- Ой-ёй-ёй! – опять раздалось с кухни, затем оглушительный топот приблизился к его кровати и раздался мамин вопль:
- Ай-яй-яй!
Молотобоец за стенкой на несколько мгновений перестал колотить и вокруг воцарилась мёртвая тишина.
- Ох, - спросонья пробормотал Орлов, - теперь хоть маленько посплю.
- Родик! – раздался крик мамы у него над ухом.
- Чёрт побери! – Родион скинул одеяло и уселся на кровать.
Мама опять стояла с большими глазами и держалась за сердце. Волосы торчали в разные стороны.
- Мама и мышь, - сказал Родион. - Явление втрое.
- Родион, ну сделай же что-нибудь! – взмолилась мама.
- Что случилось? – в дверях появился отец, молодящийся научный сотрудник с седыми волосами и строгим взглядом. Он был в трико, майке и очках. В руке держал мухобойку.
- Мышь в кухне, - тяжело вздохнула мама.
Родиону стало стыдно, и он встал с дивана, держась за голову.
- Головка бо-бо? – улыбнулась мама, - Прожигатель жизни!
Отец тактично промолчал. Родион потопал, было на кухню, но мама сказала ему вслед строго:
- Тапки одень!
Орлов надел тапки, потом посмотрел на отца, снял правую тапку и взял её в руку. Мужчины, вооружившись, отправились на кухню, бить мышь. Родион в одной тапке, со второй наперевес, отец с мухобойкой. Мать гордо посмотрела на своих защитников. Первым в кухню вошёл отец, за ним сын. Из-за его спины выглядывала мама.
- Где? – спросил папа.
- Что где? – спросила у него мама.
- Мышь где? – спросил сын у мамы.
- Здесь была, - ответила мама.
- Что, опять ушла? – спросил Родион.
- Не знаю, - сказала мама.
- В следующий раз, - сказал Родион, - когда она придёт, ты ей скажи, чтобы она
мой завтрак не трогала. А то я прибью её тапкой.
Он вернулся в комнату. Опять застучал молотобоец. Потом завёлся перфоратор. Стены глухо вибрировали.
- Что же это за дом такой! – громко возмутился Родион. - То воду отключают, то мыши заводятся, то дятлы стучат! Ё-моё! Не дом, а катастрофа какая-то!
Мать с отцом что-то обсуждали на кухне.
- Эй, дятел! – заорал Родион во всё горло, потрясая тапкой, - Заткнись, а!
Молотобоец замолчал, прислушиваясь. На пороге комнаты появился отец.
- Что ты орёшь! – строго сказал он. - Надо быть воспитаннее, культурнее!
- Да, точно, - ответил ему сын. - Надо!
- Не мешай людям работать.
- Они будут мешать мне спать, а я не мешай им работать!? Замечательно.
Он бросил тапку на пол и упал на кровать. Отец махнул на него рукой и удалился в свою комнату.
- Конечно, - пробубнил Родион, опять устраиваясь поудобнее, - Ведь я же не получил высшего образования. Что взять с олуха, который три года учился на первом курсе!?...
На этот раз его разбудил сотовый телефон, заверещавший над самым ухом.
- Ох, - Родион протянул руку к телефону, - теперь, наверное, уже подъём. Алло!
Молотобоец, как будто, ждал какого-то сигнала. Молоток застучал опять.
- Привет, - раздался в трубке Мишин голос, - У тебя там что, “клубняк” играет?
- Ага, - простонал Родион, - какой-то дятел из стены ритм вышибает.
- Повезло тебе, - сказал Миша.
- Спасибо на добром слове, друг, - сказал Родион, поднимаясь с кровати.
- Ну что, едем? – спросил Миша. - Ты у Светы?
- Нет, у мамки.
- Что так?
- Потом расскажу. Время сколь?
- Девять доходит, - сказал Михаил.
- Да, уже пора. Сейчас позвоню Серёге и потом тебе перезвоню. Что же делать с этим дятлом, а? Все мозги ведь вышиб уже …
- А ты музыку включи. Погромче. Тогда его не услышишь.
- О, мысль, - сказал Орлов, - Ладно, перезвоню.
Он положил трубку и включил компьютер. Порылся в музыкальных папках и нашёл то, что надо: “Scooter”.
Прибавил в колонках звук на полную громкость и врубил.
“Ramp” своим бешеным ритмом ударил по соседям. Молотобойца сразу не стало слышно.
В комнату вошла мама и сразу же зажала уши.
Родион убавил звук наполовину. Теперь молотобоец пробивался сквозь музыку, но его молоток удачно вплёлся в звучание. Будто добавили басов.
- И то ладно, - сказал Родион, - мам, поставишь чайник, а?
- Хорошо, - сказала мама, - Алису привезёшь, ей на компьютере позаниматься надо.
- Ой, мам, у меня машина на другом конце города на стоянке.
- Ну вот, - расстроилась мама, - а я уже пообещала.
- Да, мам, ты как всегда молодец, - вздохнул Родион, - не спросив о моих планах, уже вплела меня в свои.
Мама вздохнула и уже хотела выйти из комнаты, как Родион спросил:
- Мам, что у тебя с волосами? Почему они дыбом стоят?
- Да от твоей музыки, - мама пригладила волосы.
- А может от мышей?
- От всего сразу, - она вымученно улыбнулась.
“Хорошо, что у меня короткая стрижка, - подумал Родион, а то у меня бы сегодня тоже волосы встали дыбом”.
- Ладно, мам, - сказал Родион, - сейчас Сергею позвоню. Он, может быть, проедет по пути ко мне через Сомбатхей и заберёт Алиску.
- Хорошо бы, - сказала мама и улыбнулась, - если заедет, то пусть заходит. Я пироги испекла.
- О, мам, супер! - сказал Родион и, прихватив телефон, отправился в ванную. Здесь музыку было не слышно. Зато стук молотобойца отлично звучал.
- Н-да, - пробормотал Родион, - Упорный дятел.
Он умылся. Горячая вода, слава Богу, была, и он почистил зубы. Поговорил с Палкиным по телефону. Безотказный Серёга помог и на этот раз. Настроение у Родиона заметно поднялось, и он отправился на кухню пить кофе. Таблетка аспирина со “Скутером” окончательно вернули ему бодрость духа, и Орлов сделал зарядку. Полдесятого позвонил Шустрыгин. Родион пообещал заехать за ним через час и отправился поваляться в ванную.
* * *
На “бумбоксе”, который стоял на стиральной машине, “Иглз” тихонько играл свой знаменитый “Отель Калифорния”. Родион, лёжа в тёплой ванне, уснул, убаюканный прекрасной музыкой. Ему снилось море и солнце. Он плыл по волнам. Рядом плыла Света. Она улыбалась. Лучи солнца играли на волнах и её мокрых волосах.
- Любимый! - крикнула она, - сплаваем до той яхты.
- Конечно, моё солнышко, - крикнул он ей в ответ и засмеялся.
Белоснежная яхта качалась на волнах в отдалении. Но они плыли, и она быстро приближалась.
“Как во сне”, - подумал Родион.
Он пытался прочитать название яхты, но не мог, оно расплывалось. Откуда-то издалека начал доноситься мотив старой знакомой песни. Они уже были в десяти метрах от красивого корабля, как вдруг солнце исчезло, море потемнело, и яхта превратилась в огромную акулу, которой они плыли прямо в пасть. Родион забарахтался, закричал Свете, но крик застрял у него в горле. Звуки старой песни стали громче. Света, продолжая улыбаться, плыла в пасть акуле. Родион, барахтаясь на месте, ничего не мог сделать. Они вот-вот исчезнут в страшной пасти.
Вдруг звуки песни стали увеличиваться с каждой секундой. Родион молотил руками по воде.
- Чтобы тело и душа были молоды, были молоды, были молоды! - всё громче играла песня, - Ты не бойся ни жары и не холода! Закаляйся, как сталь!
Последние слова буквально проорали Родиону в ухо, и на голову ему обрушился поток ледяной воды.
- А! – он дёрнулся и открыл глаза.
Около ванны стоял Серёга с ковшиком. Он улыбнулся и выключил магнитофон.
- Ну что, набрался вчера? – спросил он, подмигивая.
- Н-н-немного, - заикаясь, пробормотал Орлов. - Я тут хотел принять ванну, потом выпить чашечку кофе…
- Ага, - сказал Палкин, - а почему ты пытался плавать по ванне?
- А, это сон, - Родион окончательно проснулся, - так, дрянь приснилась, лучше не вспоминать.
- О, кей, - сказал Серёга, - ванну ты уже принял. Чашечка кофе ждёт тебя на кухне с пирогами. У тебя золотая мама.
- Я знаю.
- Я тоже на кухне. – Палкин вышел.
Через три минуты Орлов, полностью одетый, стоял на кухне. За столом сидели, напротив друг друга, Сергей и Алиса. Племянница задумчиво жевала пирог. Серёга, не торопясь, пил кофе.
- Серёжа, бери ещё пирога, - сказала мама Родиона.
- Да-да, - ответил Палкин. - Я сейчас. Спасибо.
- На здоровье, - сказала мама.
Она взяла кастрюлю и открыла шкаф, с намерением убрать её туда. Оттуда выскочила мышь.
- А-а! – заорал Родион, первый увидевший вредителя. - Мышь!
- А-а-а! – подхватила крик мама, бросила на пол кастрюлю и стала пятиться назад, прямо на мышь. Алиса открыла рот, из которого вывалился пирог обратно в тарелку. Родион схватил мать за руку и крикнул:
- Стой!
- Ая-яй! – крикнула мама, и замерла.
Мышь обежала вокруг них и бросилась в сторону плиты. Палкин схватил со стола ложку и запустил её в мышь.
- Есть! – крикнул Родион, наблюдая, как мышь, поражённая метальным снарядом, подпрыгнула, упала на спину и задёргала лапками. - Йо-хо! Серёга, ты, где научился охотиться на мышей?
- Я прошёл курсы мартовских котов! – улыбнулся Палкин.
Алиса глотнула чаю и неоднозначно посмотрела на Сергея. Одного взгляда Родиону было достаточно, чтобы понять, что эта четырнадцатилетняя особа по уши влюблена теперь не только в Милен Фармер, но и в Сергея Палкина.
- Н-да! – пробормотал Орлов.
- Уф! – вздохнула мама.
На пороге кухни появился отец.
- Родик, ты прямо как восемнадцатилетний! – строго и раздражённо сказал он.
- Пап, - усмехнулся Родион, - разве плохо быть восемнадцатилетним?
- Но ведь тут была мышь, - сказала мама. - Вот она!
Она показала на то место, где только что агонизировал грызун. Мыши не было.
- Нет, вам нужен настоящий кот, - сказал Палкин.
- У меня есть один на примете, - сказал Родион. – Но я теперь не знаю, дадут ли мне его в аренду.