Володька, мужик лет сорока, часто, почти каждое воскресенье, ездил на рыбалку. Из посёлка шёл рейсовый автобус по району, на нём и добирался рыбак к месту ловли. Здесь в посёлке река то была, но как то уж принято было так, раз на рыбалку, то обязательно куда - то. Вот и готовился заранее Володька тщательно и основательно. Приносил с работы ведро куриных головок: благо птицекомбинат за забором! Слаживал головки в кулёк, и на неделю оставлял в ведре «пропадать». Так он делал каждый раз, для прикормки раков, которых в реке водилось тогда побольше чем сегодня! Заглядывая каждый день в ведро, проверяя готовность на нюх, заядлый рыбак морщился, отгонял мух и однообразно, вошедшее в привычку, кашлял один раз. Это у него получалось по особенному и, слыша из далека этот: - кхахг…. было ясно, это Володька!
В субботу, в «короткий» день начинался ритуал приготовления снастей. Разложив все свои «раколовки», аж три штуки, тщательно осматривал сеть, натянутую в виде сачка на кольцо из металлической проволоки: размером ровно по ширине мешка. Перебрав все три, приступал к удочкам. Высыпав всё содержимое металлической коробки от леденцов, Володька снова собирал всё обратно, медленно осматривая каждый крючок, каждый кусочек свинца для «грузила»! Хоть там и было то же самое что и на той неделе, но это доставляло ему огромное удовольствие! Наконец-то «прибран» последний, самый мелкий крючочек «проглотушка». Банка плотно, надёжно запиралась крышкой и укладывалась в рюкзак, в отдельный карман и застёгивалась на ремешок-застёжку.
– Ннндаа…! Одобрительно сам себе вслух протяжно произносил загадочно Володька, и тут же раздавалось: кхахг…! Приготовив заветный кулёк для раков и, сложив всё, завязал на узел верёвку, несколько раз обмотав «горло» мешка. Подвесив на толстый огромный, вбитый в коридоре гвоздь мешок, спокойный заходил в дом.
Юрка, семилетний сын Володьки, играл в «войнушку» на столе пластилиновыми солдатиками, тщательно слепленными им самим: причём солдатиков было столько, что едва хватало места на огромном квадратном столе!
- Тудууннн….! Пчииих, пчиих!!! – «стрелял» Юрка ртом, разбрызгивая в азарте слюной, и тут же опрокидывал «фрица», которому не повезло…!
– Ай, ай! …. Хайнча - хайнча! - озвучивал, кричал «полководец» настольной игры, на чистом «фрицевском» языке, всё, что происходило на поле сражения. Володька расплылся в широкой улыбке, видя, как сын побеждает врага, мотнул в сторону головой, одобрительно выражая мимикой про себя:
- Ну, надо же! Его удивляло то, что сынишка так усердно готовит армию «наших» и вражескую, при этом вылепливая каждому воину автомат, каску и всё, что положено! При отце Юрка, «не жалел патронов», сражение разгоралось всё интереснее, «фрицы» сдавались в плен, просились и плакали выкрикивая своё таинственное – анча…анча, известное только лишь знатоку ведения боя Юрке! Отец, ещё постояв возле сына в раздумьях, достал с полки счётную машинку «Феликс» с ручкой с боку, уселся за «работу». В доме привыкли к этому «жужжанию» счётной машинки, вот и теперь она считала и считала, мелькая сотнями цифр в узеньких окошках. Проводя пальцем по «нарядам» Владимир Васильевич – мастер цеха на мясокомбинате, крутил ручкой, как у патефона, и серьёзно, подсчитывая очередной столбик с цифрами, кашлял …кхахг!
Всю эту «войну» и «трещотку – считалку» слышали и другие, тут же за стеной, а вернее за заколоченной дверью, которая разделяла дом на две квартиры. Саня, сосед Юрки, был старше лет на пять. Сидя на маленьком стульчике – малыше, «учил» уроки. Мать строго приказала учить, и …никуда ногой! Юрка знает, что друг сидит за «стеной» и всё «бомбил и бомбил» тяжёлой артиллерией наверняка, попадая прямо в Саню. Наконец пришла мать. Принесла свёртки с продуктами и шуршала бумагой в другой комнате, расставляя и разлаживая содержимое сумок.
- Мам, - решился Саня – можно к Юрке?
- Выучил? – устало, но спокойно спросила мама.
- Выучил – как можно увереннее ответил Саня, и тут же добавил:
- Завтра же воскресенье, подучу мам!
- Иди, только не долго, и не мешайте там!
Саня сложил учебники в портфель, как можно громче клацая замком, поставил портфель под стол. Прислушался – «бой» продолжался! Юрка увидел Саню в окно и выскочил во двор.
- Отпустила, Сань? – с надеждой спросил Юрка.
- Да отпустила – и добавил:
- Слышь Юрок, а чо, батя завтра на рыбалку едет?
- Едет, вон мешок в коридоре провонял весь! Пошли, я тебе «армию» покажу, пошли!
Прохлада субботнего, майского вечера, после трудовой недели манила в уютный дворик. Огромные ветвистые тополя, нет, нет, да и шелохнут молоденькой листвою, радуясь, перешёптываясь между собой, не то, жалуясь на предстоящее знойное лето. Вот и соседи частенько иногда просто так собирались в дворике, общались, одним словом – жили! Володька в такие часы выносил радиолу, ставил на табурет и заводил пластинки с цыганскими песнями! Пластинка шипела, «покрякивая» из динамика радиолы из под матерчатого узора, доносилась гитарная, не менее узорчатая мелодия.
Он мастерски жарил семечки, так никто не мог их пожарить. Каким-то особенным способом Володька колдовал над ними, запах носился по двору невообразимо вкусный! Потом он их брызгал сладкой водой, заворачивал в платок, томил несколько минут. Томились и все в ожидании! Высыпав в глубокую миску семечки, он выносил и ставил на лавочку. Жирные и блестящие семечки смачно исчезали во рту! Вскоре вокруг белело отборной шелухой.
А пластинка продолжала «рыдать» цыганским голосом - Аай – ча – ча! Аай – ча - ча! И тут Сане показалось, что это тот самый анча-анча, «язык» на котором Юрок изъясняется со своими пластилиновыми «врагами»…! Посмотрел на дружка, тот болтал в такт ногой и вертел головой. Саня за минуту научился понимать младшего друга, заулыбался ему и тоже в такт стучал носком туфля о землю, приплясывая. Семечки кончались быстро, но было хорошо на душе, спокойно. Темнело. Саня вдруг спросил:
- Дядь Вов, а на рыбалку далеко едете?
Дядь Володя переставил пластинку, и оттуда запел Николай Сличенко …Миииилааяяя!
- Кхахг, - Сань, за Филипповск еду, там раки …отакие! - и он, улыбаясь, развёл широко в стороны ладони:
– Хочешь, поедем? - Юрка вскочил, как ужаленный…!
- Пап, и я поеду с вами! …Пап, ладно, а …ладно?
Дело было за малым, отпустит ли мать…? Но после «переговоров» - дело было решено положительно, но столько пришлось выслушать всякого рода предосторожностей, и друзья их выслушали достойно!
- Уррааа! – Кричал Юрок и «бацал» «цыганочку», смешно топая ногами и хлопая себя по ляжкам ладонями! Саня в душе, не сдерживал эмоций, но только стучал по земле туфлёй и улыбался, глядя на Юрку, с разницей в возрасте на пять лет. В детстве, это огромная разница!
******
Саня был спортивным парнем, и то, что делал он, повторял за ним Юрка, как мог, за своим «тренером». Они уходили далеко в поле, где бегали «байбаки» - бабаки по простому. Заповедные места, позволяли зверьку размножаться до не понятно какого числа! Их тут водилось всегда и много! Резкий пронзительный свист бабака звучал повсюду, как только появлялись люди. Набегавшись, друзья шли домой по узкой тропинке между колосьев пшеничного поля. Юрка отставал и всё ленивее плёлся за старшим товарищем. Саня сажал бедного Юрку на «задки», тот обвивал друга за шею, и так «шли» до самого дома.
Однажды зимой Саня и Юрка пошли с санками кататься на кирпичный завод, за железную дорогу. Путь не долгий, но снега было столько, что пришлось пробираться чуть ли, не по пояс…! Погода солнечная! Ещё больше солнца было на лицах пацанов! Вывалявшись в снегу, измотавшись и промокнув, друзья теряли весь интерес к прогулке.
Дело к вечеру и надо идти домой. Усталость сказывалась, мешал крепчавший мороз, он не пускал ребят…! Войдя в кирпичное пустое здание на краю завода погреться, огорчило их. Здесь было ещё холоднее, чем на улице. Саня взглянул на Юрку, тот стоял, скукоженный и беспомощный. Сырое пальто превратилось в панцирь, как замёрзшее бельё на верёвке. Саня понял: … что - то надо делать! Охватила паника, и дрожью отозвалась в теле. Он застучал зубами, стучал и Юрка. Саня опомнился и схватил Юрку за пальто, он трепал его из стороны в сторону!
-Юрок, давай шевелись, слышишь? – орал Саня. Потом расстегнул своё пальто, снял с себя и закутал Юрку. Схватил на руки и побрёл уверенно по сугробам.
- Юрок? – спрашивал Саня: …Слышь Юрок? - щас придём уже, щас! - И он перешагивал уже через рельсы, весь мокрый и ответственный. И всё обошлось, но, не без «заслуженных» упрёков и нотаций родителей. Сгодится всё. И это пригодилось.
******
Ранний автобус пылил по просёлочным дорогам, меняя тональность, не хитрой мелодии мотора. То ровно и плавно, набирал высоту «голоса» и, при переключении скорости на подъём, завывал протяжнее и жалостнее. На каких-то остановках автобус останавливался, люди выходили и входили другие. Юрка сидел у окна и, глазея на пустынные поля, «клевал» носом в стекло окна, недоспав, дремал. Отец сидел рядом, придерживая на полу у сиденья рюкзак. Саня стоял в проходе, и внимательно наблюдал за всем, что попадалось на пути. То какой-то мужик с удочками на велосипеде приближался и тут же оставался позади автобуса, удаляясь. То стадо коров, брело по обочинам к пастбищу, подгоняемые всадником на коне. Бравый малый, при виде полного автобуса, начинал привставать в седле, демонстрируя свою важность. Пришпорив коня, давал волю собственному удовольствию от езды верхом! Столбы мелькали один за другим, все одинаковые, связанные между собой, бесконечными проводами.
Водитель закрывал и открывал дверь пассажирам, не хитрым приспособлением. Каждый раз, он тащил ручку-рычаг на себя и дверь захлопывалась. Саня, всякий раз вспоминал случай из раннего детства с этой дверью.
Автобус был полнёхонёк, и они с мамой, кое-как втиснулись на последнюю подножку. Саня, подталкиваемый мамой, хватался детскими руками за случайную опору, широко растопырив руки в стороны. И тут, он неожиданно закричал от резкой боли…! Пальцы прижало дверью автобуса. Тут же дверь открылась и началась громкая перепалка мамы с водителем. «Синий» ноготь на одном из пальцев долго не заживая «слез», но потом, и это так удивительно, со временем отрос новый! Это помнилось в детской памяти, и тем самым оберегало. Всякий раз, при утомительной езде в автобусах, в голове слышался мамин крик из «далёка».
Автобус остановился. Вошли «голосовавшие» попутчики, бабушка с тяжёлой сумкой и помогавшая ей девчонка, с аккуратной причёской. Водитель произнёс единственное слово: Проходите – и, вошедшие двинулись в сторону Сани. Тот тоже отошёл, уступая место в проходе. Девчонка приблизилась к Сане, подняла глаза …и, встретившись взглядом, оба на мгновение всматривались друг в друга, с любопытством и растерянным интересом. Не выдержав, оба отвели головы по сторонам. Неожиданно, Саня почувствовал, что-то такое, от чего ему стало душно и волнительно! Ища причину, он недоумевал и моргал глазами в сторону таинственной попутчицы, задевая краешком взгляда лицо девочки. Саня нагнулся. Отыскав «причину», получше рассмотреть «дорогу», он снова и снова украдкой, умилялся взглядом, из под бархата, огромных её ресниц- бабочек!
- Саня, …наша остановка….! – вдруг раздался голос, дяди Володи …сходим.
Протащив набитый рюкзак к двери, дядь Володя сошёл с автобуса и ждал Юрку. Тот лениво сошёл, озираясь по сторонам, моргая от пыли и солнечного света. Саня, ощутив безысходность чего то, не торопливо подавал рюкзак дяде Володе, чувствуя на затылке таинственный, как ожёг - взгляд! Сойдя, наконец-то на «землю» в полном смысле слова, Саня повернулся и тут же увидал «бабочек», порхающих часто, часто…! Дверь закрылась. Мотор «запел» свою грустную песню, и автобус не спеша удалялся всё дальше и дальше, теряясь в пыли, степной дороги. Уходить не хотелось, «песня», не смолкала. Саня, как будто, забытый и потерянный, всё оглядывался, не понимая, того, что же произошло? Это жжение, ещё долгие годы «мучило» его изнутри, зноем огромного солнца. ……………………
Хочется ещё и ещё вспоминать и наслаждаться прожитым тобой там, в далёком мире детства! Вот так иногда вглядишься в прошлое, покрутишь калейдоскоп времени, а там столько разных, острых и битых кусочков стёклышек, что диву даёшься…! И, как из всего этого, отражаясь в зеркальцах памяти, складываются такие разные узоры? Какая всё-таки интересная она, мозаика – жизнь! Непременно интересная! А впрочем, у каждого свой калейдоскоп, единственный, неповторимый. Совсем уже близко виднелась река, тихая и спокойная.