Голос, который звучит в наших душах
Впервые о Владимире Высоцком заговорили в начале семидесятых. В восьмидесятые не было в стране человека, который бы не слышал его голоса, не смотрел фильмов с его участием, не знал бы о его ролях в театре. Выросло поколение, для которого Высоцкий стал не просто автором и исполнителем популярных песен, а подлинным символом, выражением культуры, средоточием народной души. Целая эпоха сконцентрировалась на кончике пера Высоцкого и легла строками его стихов.
С магнитных лент катушечных магнитофонов, из динамиков кассетных, с жесткого черного пластика виниловых дисков летели простые, искренние слова монологов, рассказывающих о судьбах археологов и шахтеров, спортсменов, солдат, шоферов, обычных советских трудяг. С такой подлинной правдивостью пел Высоцкий, что многие не могли поверить, что он не бывал на войне, не был матросом, не летал на истребителе, не покорял горные вершины. Люди узнавали себя в образах, рожденных его талантом.
Семьдесят пять лет исполнилось бы Владимиру Семеновичу в этом году. Тридцать три года мы говорим, что Высоцкий с нами в наших душах - только. Минула эпоха. Потом еще одна. Времена социализма сменились «переходной экономикой», потом торжеством свободного рынка. Но стихи Высоцкого не потеряли остроты актуальности. В разговорах кто-нибудь нет-нет, да и процитирует наизусть его строки: емкие, меткие и порой ехидные. Поют вечерами в компании под гитару его песни. Восхищаются сыгранными ролями. По-прежнему слушают.
По-прежнему? Нет, не совсем. Старенькие магнитофоны сменились лазерными дисками, файлы записей цифровыми архивами легли в память компьютеров, плееров, телефонов. Помним ли мы время, когда по телефону можно было только позвонить – и ничего больше? Когда чай кипятили на кухонной плите, а фотографии печатали в наглухо занавешенной от проникновения света ванной комнате?