Говорят, мечта любого христианина – поехать на Святую Землю. Наверное, я неправильная христианка – когда меня огорошили известием, что я туда еду, радости я не испытала. Были какие-то свои планы, да и что я забыла там, в такой жаре, где днём с огнём не сыщешь нормального привычно-зелёного кустика? Радость пришла потом, когда мы приехали в Израиль. Она была светлой, лёгкой, она давала силы идти, поспевать всюду за неутомимым гидом по сорокоградусной жаре, при том, что мы не высыпались, а иногда и недоедали.
Вифлеем, монастырь Саввы Освященного, Поле Пастушков в Палестине, Горненский монастырь, Елеон, Гефсимания – места чудесные и благодатные, и в каждом из них хочется пробыть подольше, но программа поездки, увы, велит поторапливаться. И ведь это только первый день! Впечатления постепенно путаются, накладываются одно на другое, сплетаясь в картину с размытыми очертаниями.
Жёлтый, коричневый, белый, синий – вот цветовая гамма Израиля. Жёлтый и коричневый – почва, а белый – дома. Здесь запрещено облицовывать дома чем-то другим, кроме белого камня, а оттого каждый город кажется единым целым. А над всем – ярко-синее небо.
А под синим небом уживаются два народа – евреи и арабы. Те, кто судят о них по новостям, часто думают, что там чуть ли не каждый день перестрелки, но на деле крупных конфликтов не было уже лет восемь. Если уместно такое сравнение, то евреи и арабы – как русские и латыши в Латвии: живут обособлено, друг о друге придумывают язвительные анекдоты, периодически ссорятся – но всё же как-то сосуществуют и даже заводят общие семьи.
Особенности национальной торговли
Хотя и говорят, что это евреи – хорошие торговцы, кажется, именно арабы – чемпионы по заманиванию туристов в лавочки. От многоцветного разнообразия товаров разбегаются глаза, а уж когда тебе пусть на ломаном, но на родном языке говорят: «А! Русски, русски, захады, хароший скыдка дам!» - рука словно сама лезет за кошельком. А потом сидишь и думаешь: ну и зачем я купил эту сумочку?..
За шумом и суетой восточного базара как-то забывается, для чего мы, собственно, приехали сюда. Даже VIA DOLOROSA – путь, по которому Спаситель нём свой крест до Голгофы – весь уставлен лавочками. И очень сложно идти и молиться, когда вокруг вдруг появляются товары твоей мечты. «Сеть магазинов “Искушение паломника”» - так окрестила это одна из членов нашей группы.
Храм Воскресения
Другое дело – ночью. Все лавочки закрыты, тишина, свет фонарей. Тихо идём к храму Гроба Господня на ночную службу. «Призрачны» - таким эпитетом часто награждают замки и храмы, увиденные ночью или в сумерках. Но нет, «призрачно всё в этом мире бушующем» – а храм настоящий. И каждый, входя сюда и оставив за порогом суету, на миг тоже становится настоящим. Не музыкантом, не поэтом, не русским, не арабом, не богачом, не бедным – а просто созданием Божиим, таким, каким был задуман при рождении.
Даже у многих неверующих здесь происходит встреча с Богом. Известный рок-музыкант Константин Кинчев, посетив в 1991 году Иерусалим, крестился, сумев «сквозь свет звезды вечерней, сквозь вой безликой черни» - как поётся в его песне «Солнце-Иерусалим» - наконец-то увидеть и понять самое главное.
Немного о мирском
Недостаток паломнических поездок в том, что очень быстро происходит пересыщение. Раз святыня, два святыня... уже десятое святое место за один день, не менее, наверное, благодатное, чем предыдущее (впрочем, прибора для измерения уровня благодати ещё не придумали). Здесь спели молитву, там спели молитву (благо, в группе оказалось на удивление много людей с музыкальным слухом и голосом, и звучало пение вполне прилично), туда и сюда подали записочки. В результате чувство благоговения как-то притупляется, и даже такое родное любопытство уже махнуло рукой: да ну, ещё фотографировать эту церковь и слушать про неё – всё равно забудешь, какая это из двадцати!
Зато все немногочисленное «светские» явления на этом фоне кажутся значительными. Голубь, свивший себе гнездо прямо в вентиляции ванной комнаты в гостиничном номере. Собаки, за недостатком тенистых мест прячущиеся под брюхом лошадей. Огромное количество недостроенных домов – их строят по мере появления денег, а в построенной части сразу живут. Работающие дети – здесь детский труд не считается предосудительным. Национальные блюда, приготовленные на основе гороха нут.
Ну и, конечно, местный темперамент, лишённый европейской сдержанности. Особенно это видно, если идёшь гулять вечером. Местная молодёжь, наработавшись за день, отдыхает на полную катушку. Здесь вполне обычно увидеть переполненную машину, на крыше которой сидят не влезшие туда. Никто за это не штрафует – да и вообще, при пересечении улицы, например, возникает вопрос: а есть ли тут вообще правила дорожного движения? Впрочем, прекрасных бледнокожих дев все пропускают, не забыв громко спросить через окошко, откуда мы здесь взялись, а потом прибавив традиционное welcome – добро пожаловать.
Страна святой реки
Пробыв три дня в Израиле, мы переехали в Иорданию, где нам предстояло пробыть тоже три дня. Если на территории Израиля происходили в основном события Нового Завета, то в Иордании расположены легендарные места, знакомые нам по Ветхому. Гора Небо, где умер Моисей, пустыня, где сорок лет скитался израильский народ, гора, откуда пророк Илия вознёсся на небо.
Но именно в Иордании, по преданию, находится место, где крестился Христос. Оно находится на некотором расстоянии от современного русла реки, потому что за два тысячелетия оно поменялось, да и сам Иордан обмелел. Если в евангельские времена в разливе он достигал трёх километров, то теперь, по нашим меркам, это ручей: всего-то пять метров шириной, да и то половина принадлежит Иордании, половина – Израилю. Некоторые паломники, окунаясь в священную реку, едва не нарушили государственную границу, что могло обернуться крупными неприятностями.
Город среди скал
Но кроме христианских святынь в Иордании есть множество интересных и с исторической точки зрения объектов. Например, наследие древней Набатейской цивилизации город Петра, когда-то бывший перекрёстком крупных торговых путей, а после, с открытием римлянами морских путей на Восток, заброшенный.
До Петры около 4 км нужно идти пешком или ехать верхом. Тропа идёт среди причудливых розоватых скал, которые милосердно закрывают путников от палящего солнца. За любованием красотой природы дорога проходит незаметно, усталость не чувствуется. И вот, наконец, взору путников предстаёт город, целиком высеченный из камня. Огромные гробницы, дома и огромный храм Эль-Хазне, знакомый многим по фильму «Индиана Джонс». Храм этот тоже высечен прямо в скале и посвящён, как считается, богине Изиде.
Как и в любом привлекательном для туристов месте, торговля здесь идёт полным ходом. Местные арабы умудряются торговать тем, что буквально валяется под ногами, стоит отойти на пару метров от главной дороги – разноцветными камнями. Как ни странно, доверчивые туристы охотно покупают на память «частичку Петры» и увозят домой в чемоданах.
Ох ты, долюшка женская...
Существует стереотип, что женщина-мусульманка – это несчастное забитое существо в парандже, во всём покорное мужу, который мало того, что тиран и деспот, так ещё и на европейских женщин заглядывается. «Поэтому, - предостерегали нас перед поездкой, - ни в коем случае не носите открытые рукава и не снимайте платок!» Действительно, женщины-мусульманки в Иордании всегда носят длинный рукав и покрывают голову хиджабом, но это всегда выглядит красиво. Многие из них носят джинсы и модные сарафаны, но в почёте и традиционное арабское платье с вышивкой.
А женщин-христианок отличает вольный стиль одежды и открытые волосы. Словом, типичные европейки, но с одним отличием: они отчаянно пытаются не загореть, чтоб как-то отличаться от местного населения. Христиан в Иордании 8%, и они появились здесь раньше мусульман, пришедших в 7 веке. Многие из современных христиан-арабов являются потомками тех, кто крестился задолго до появления ислама и хранил свою веру на протяжении веков.
Как ни парадоксально, женщина-христианка имеет в мусульманской стране больше прав, чем мусульманская: она может выйти замуж за человека другой веры, а вот мусульманка – нет, если только он на бумаге не примет мусульманство. Однако дети от смешанного брака всё равно будут мусульманами по крайней мере формально, на бумаге.
За права женщин активно борется иорданская королева Рания, и ей удалось изменить некоторые суровые законы. Теперь, например, брат, отец или муж не могут убить женщину, изменившую супругу, чтобы кровью смыть позор – за это их накажет закон.
Но всё же до европейского «равноправия полов» здесь далеко, да и местные жительницы к этому не стремятся, потому что заняты домашним хозяйством и детьми. Семьи обычно бывают многодетными – ни абортов, ни контрацептивов здесь не признают. А вот жена, вопреки разрешению на многожёнство, обычно одна: чаще всего мужчина просто не в состоянии содержать нескольких. Иорданию хоть и прозвали «Азиатской Швейцарией» за надёжность банков и стабильность экономики, средний уровень жизни населения достаточно невысок.
Работают в Иордании в основном мужчины, и обычно они не против поговорить о жизни с иностранцами. Одному из них, продавцу Семи, мы задали мучивший нас вопрос: почему же арабы так любят русских женщин? Ответ оказался несколько неожиданным:
- Ваши женщины не такие ревнивые! У вас не считается ничем ненормальным заговорить с другой женщиной, даже дружить с нею. И они не такие стеснительные, с ними интересно общаться. Кроме того, русские женщины – прекрасные хозяйки. Мой друг женился на русской и очень доволен. Я тоже учу русский и знаю некоторые слова: хорошо, привет, понедельник, вторник. А ещё – вы очень красивые. Мы тут не привыкли к бледной коже...
На Красном море
С примером ревности арабских женщин мы столкнулись, когда пошли купаться на пляж. Мусульманки обычно купаются во всей одежде, поэтому русские девушки в купальниках произвели настоящий фурор. Мужчины столпились на пирсе и стали наблюдать за нами. К одному из них подошла, вероятно, жена, и начала ему выговаривать. Нетрудно было догадаться, что речь идёт о нас и его неприличных взглядах в нашу сторону.
Позагорав всего пару часов на южном солнышке, наша нежная европейская кожа стала ярко-красной и начала слезать. После отдыха на море, единственного за всю поездку, нам пора было собираться в аэропорт...
Страну мы покидали с лёгкой грустью и надеждой вновь вернуться сюда на более долгое время. Но была и радость – та радость, что сопровождала нас всю поездку по этой святой благодатной земле, которую вполне можно бы было назвать землёй Радости.