Богуш быстро освоился в родном курене – привычка к походному быту была в нем неискоренимой: где бы ни остановился казак на пару-тройку дней, он мигом обживался на новом месте. Несколько раз он ловил на себе полные сладкого томления взгляды соседки Одарки, исподтишка бросаемые на него, но сам подойти к ней не решался. Зато крепко задружил с ее братом Остапом – парубком плечистым и крепким. Остап был хоть и младше возрастом, но уже побывал в походах и на ляхов и на бусурмен… Принес он из походов кривой рубец от турецкого ятагана через все лицо, хромую ногу, изувеченную выстрелом ляха в упор, да злобу лютую, коя прорывалась из него, коли что-то не по его норову происходило.
Однажды Остап зашел к нему в родительскую хату и, усевшись на лаву, сказал:
- Ты как относишься к охоте, друже? Скажем, пойти в степь да заполевать пару зайчишек, а повезет, так и косулю али дрофу?
- Отчего ж не сходить? – ответил Богуш. – Припас дичины в хозяйстве не помешает. Порох да пули у меня имеются, оружье тож. Давай, пожалуй, сходим на зорьке.
На том и порешили. Ранним утром, до зари еще друзья отправились в степь, вооруженные рушницами. Они были уже на краю куреня, когда навстречу им из тумана вышел казак – да весь какой-то несуразный: росту боле сажени, худой да бледный. Лишь глаза огнем горели на его изможденном лице. Завидев казаков, он молча посторонился, давая им пройти по узкой тропке…
- Ну, чего зенки вытаращил?! – гаркнул на него Остап.
А надо сказать, Богуша тоже зуд пробрал от взгляда незнакомца. Что-то было весьма неприятное в его взгляде… Что-то отталкивающее…
Незнакомец промолчал, и друзья прошли мимо него.
- Кто этот казак? – спросил Богуш, который был отнюдь не самым впечатлительным человеком, но взгляд казака поразил даже его.
- А! Евсей это - сын ведьмы! – ответил Остап. – Мать его умерла уж лет пять тому. Не шибко ее здеся любили… А сынка ейного тож все ненавидят за его нелюдимость и никчемность. Да, и не казак он вовсе – ни разу с казаками в походы не ходил! Все по степу шляется, травы сбирает.
Тут Богуш обернулся и увидел, что Евсей все еще стоит и смотрит им вослед, не отводя глаз. Он толкнул друга в плечо, и сказал ему об этом. Остап остановился и, повернувшись к Евсею, крикнул: «Ну, чего ты уставился, как баран на новые ворота?!»
Тот ничего не ответил, но и очей не отвел…
Взбешенный Остап подбежал к нему и сильно толкнул в грудь. Евсей упал в росистые травы и даже не подумал встать, а лишь сказал шепотом: «Зря ты это сделал…»
Богуш покачал головой: ему стало неловко от такого поступка Остапа.
Друзья ушли в степь, но прогулявшись на десяток верст от куреня, не увидели ничего живого в густых духмяных травах. Лишь стрекот кузнечиков да заполошный рев выпи, которую они вспугнули у камышей на краю плавней, сопровождали их в блужданиях. Огорченные и усталые воротились они домой…
На другой день Богуш зашел во двор Остапа и увидел Одарку, зардевшуюся при его появлении…
- Доброго тебе дня, соседушка! – сказал Богуш, приветливо улыбнувшись. – А где же Остап?
- И тебе здраву быть! – еще боле смутилась дивчина. – А Остап на задах – телегу чинит. Пройди на баз, там его сыщешь!
Остап, заклопотанный, весь в кудрявых сосновых стружках нашивал борта у телеги.
- Бог в помощь! – сказал Богуш.
- Сказывал Боже, чтоб и вы помогли тоже! – ответил Остап, не прерывая своего занятия.
- Так тебе помогнуть, друже?
- Да-а, нет потребы в том! Я уж заканчиваю. Пойди, прогуляйся лучше, воздухом батьковщины подыши. А ввечеру заходи к нам, посидим с кухолем горилочки, перчиком острым приправленной. Одарка вареников налепит. Погуляем!
Богуш вышел со двора и пошел кривою улочкой к ставку, решив искупаться. Дойдя до ракит, росших у края ставка, Богуш увидел того самого Евсея – сына ведьмы, коего вчера толкнул Остап. Евсей с мокрыми после купания волосами, с рушником, перекинутым через плечо, шел ему навстречу и снова, как и давеча, не отводя очей, смотрел прямо в глаза Богуша. Того покоробило от этого взгляда, и казак остановился, дожидаясь Евсея…
- Ты уж прости, Евсей, моего товарища, какой обидел тебя вчера! – вымученно улыбаясь, сказал Богуш. – Я бы удержал его, кабы знал, что он тебя стукнет!
- Отчего ж он сам не испросит прощения? - Евсей улыбнулся странной улыбкой, от которой по спине Богуша проползли мурашки. – Ты добрый казак, но твой товарищ зол без меры! Нельзя жить с таким злом в душе! Передай ему вот этот подарунок!
С этими словами он протянул Богушу нож с простой деревянной рукоятью.
- Зачем это? - несказанно удивленный странным подарком, спросил Богуш.
Но Евсей, показав спину, уже уходил тропой вверх от ставка. Богуш пожал плечами и спустился к воде. Он долго с удовольствием плескался в ласковых струях, лежал на воде, подставив солнцу впалый живот, и совсем позабыл о странном подарке…
Ввечеру зашел Богуш на подворье Остапа. Тот сидел под вишнею на широкой лаве, а Одарка накрывала на стол, покрытый белой, расшитой скатеркой.
- А вот и дружок мой славный! – широко улыбаясь, закричал Остап. Он был в прекрасном настроении. – Заходь, братику, гостем будешь! Сегодня гуляем, а взавтра сенокосить зачнем. Вот тогда мне твоя помощь нужна будет! Я уж и две косы заготовил и вилы наточил.
Богуш присел за стол и вдруг вспомнил о подарке незнакомца…
- Слушай, Остап, я встретил у ставка того самого сына ведьминого несуразного, коего ты стукнул вчера, когда на охоту шли. Он тебе вот такой подарок передал.
Богуш протянул нож Остапу…
Остап принял нож и некоторое время рассматривал его… К удивлению Богуша он ничего не спросил, не сказал…
Подошла Одарка и стала ставить на стол нехитрую закуску…
Остап поднес нож ближе к лицу, и радостное выражение на нем вдруг изменилось выражением неодолимого ужаса… Одарка испуганно взглянула на брата. Она хотела что-то крикнуть, но Остап опередил ее, по самую рукоять всадив нож себе в горло…
Брызнула кровь, и Одарка в испуге закричала, без сил опускаясь на землю.
Богуш закрыл руками лицо, считая и себя виновником смерти Остапа… В отчаяньи он бросился искать незнакомца, чтобы покарать его за подлость, но того и след простыл.
Никто никогда более не видел Евсея в запорожских пределах…
А Богуш вскоре женился на Одарке, заменив ей и брата и отца…