Пуканюк был ярко выраженным жаворонком. С утра он был активен, а к вечеру – пассивен. С утра он приставал к жене, а к вечеру сам терпел приставания от неугомонного шефа, Степаныча. Это не нравилось его жене, Гале. Вот и сегодня утром она сказала, отстранив его руки:
- Ну, отстань, дурачок, неуемный. Ты же знаешь, я утром не люблю! У тебя изо рта говном пахет…
Отвергнутый Пуканюк, одиноко, словно заблудившийся солитер, побрел в трусах на кухню, похлебал китайского Мартеля из горлышка бутылки с пестрой этикеткой, и, с неохотой одевшись, отправился на работу. Настроение было отвратительное. Остро, как никогда раньше, захотелось курить. Пуканюк покончил с этим пороком год назад. Но стресс умолял его сорваться. Мимо него проходил подросток, в бейсболке, с сигаретой во рту.
- Мужчина! Пацан! Дайте закурить. – окликнул его Пуканюк.
- С женой поругался? – понимающе спросил подросток, протягивая Пуканюку пачку сигарет.
- Да ни то чтобы сильно... – уклончиво ответил Пуканюк – Не дала просто… Я парочку возьму?
- Да бери всю! – великодушно улыбнулся паренек, обнажив порченные желтые зубы. – У меня еще есть, - и он показал Пуканюку блок сигарет «Фабричные», торчащий у него из-за пазухи. Парень ушел, а Пуканюк покурил на детской площадке, возле качелей, задумчиво глядя на больного старого пса, лежащего неподалеку. Он бросил окурок в кучку пестрой, осенней листвы и медленно побрел в сторону офиса. Золотое убранство осени не радовало его очей. Нарядное, праздничное покрывало, будто нарочно сотворенное Густавом Климтом, казалось ему печальным саваном жизни. На работу он пришел уже изрядно взведенным, словно курок дуэльного Лепажа. Пуканюк работал менчейдайзером на складе крупного гипермаркета. С ура он получал товар: устрицы, миноги, трепанги, омары, туалетная бумага, дрессинг из Италии, мусс из Уганды, колбаса из Монголии, грибы из Франции.
- И ведь какой-то гад все это будет жрать! – с раздражением думал он, взвешивая продукты на электронных весах. - Все это недоступно мне! Все дорого! Инфляция сжирает все доходы. А зарплату *** повышают! Кто-то **** красавиц и утром и вечером, а мне даже Галка, уродина ебаная и та не дала! Куда ты ставишь, сволочь! – всегда сдержанный, вдруг закричал он на грузчика Сашку, опрятного худого старичка, похожего на репрессированного профессора. Сашка был покорным, исполнительным работником. Иногда в перерывах между погрузкой, они с Пуканюком даже беседовали на отвлеченные темы: о творчестве Глюкозы, о поэзии Бродского, об угрозе распространения НАТО на восток… . Перепуганный Сашка громко пукнул, шарахнулся, словно Росинант, и опрокинул рохлю, груженую итальянским оливковым маслом. Бутылки с противным грохотом разлетелись по кафельному полу. Огромная маслянистая лужа разрасталась на глазах Пуканюка. Сашка пытался, было, удержать оставшиеся на рохле бутылки, но, поскользнувшись на масле, упал прямо в жирную лужу.
- Что ты наделал ****еныш! – в ужасе закрыл лицо руками, вскричал Пуканюк. – Недоебок ***в! Рас****о****ский козлопидор! Промандо****ский яйцехуй!
На шум сбежались приемщицы, работники службы внутренней охраны, продавцы. Последним явился генеральный директор Степныч.
- Да, попал Пуканюк! – перешептывались продавщицы, глядя на плачущего в луже Сашку, словно уроненного плюшевого мишку.
- Зайдите ко мне, Пуканюк! – сказал мрачно Степаныч. – А вы расходитесь по своим рабочим местам. И уберите тут…
- Все из-за нее, сучки! – подумал мрачно Пуканюк, плетясь угрюмо, как-нибудь за Степанычем.
- Ну, что стоишь? – штаны сымай! – сказал Степаныч, миролюбиво. – Провинился глупыш!
Погладив Пуканюка по небритой щеке, Степаныч по обыкновению стал его любовно журить:
- Говорят про вас, что вы грубите рабочим, грузчика, продавцам.
- Это ложь, - едва слышно прошептал Пуканюк.
- Что? Не слышу! – Степаныч приложил руку к уху рупором, - Вы что себе позволяете на работе? Что это за командные амбиции?
- Да я никаких…
- Как правило, люди с маленьким пенисом пытаются свою обиду на природу компенсировать жестокостью к близким людям. У вас маенький пенис?
- Да, нормальный пенис. – возмутился Пуканюк, - Причем тут пенис? Пенис как пенис.
- Покажите. Показывайте, показывайте! А то орать на подчиненных мы все мастера. А как показывать так сазу в кусты! Я вот не ору никогда на подчиненных. Давайте, сравним и поймем, что нам дальше делать. – Степаныч решительно подошел и стал расстегивать ширинку Пуканюка.
- Да что же это… - растерянно повторял Пуканюк, пытаясь избавится от назойливый рук Степаныча.
- Ах, вот он какой сморщенный, да висюлечки наши…
- Да пошел ты на ***! – неожиданно взорвался Пуканюк, вырывясь из цепких рук Степаныча..
- Я? На ***? – оторопел Степаныч! Его в последнее время слишком часто посылали на хуй, но вот чтобы так, посреди бела дня, это было первый раз в его жизни. Неожиданно на память ему пришло тихое армейское утро в горах, на границе Канадалупше. Тогда его, дневального первогодка пытался охмурить пьяный дежурный по части, полковник Михалев. Степаныч испуганно пытался спрятаться за тумбочку, потом за знамя полка. Но…
- Вам придется заплатить за разбитое масло. – сказал Степаныч, вытирая руки о сафетку.
- Да, но не я его разбил! – возмутился Пукнюк. – Это грузчик Сашка.
- Не надо крайнего искать! Тем более, что вы старше по должности. Не надо валить на невинного человека. Сашка Мешков исполнительный грузчик. У него ни одного замечания за два года работы. А вы накричали на него. И на Кузьмина накричали. И на Хрюкина Иван Григорьевича. Что вы на всех кричите? У вас что дома не ладится? Жена не дает? Что вы срываете злость на моих работниках, и отравляете микроклимат? Пишите заявление по собственному желанию.
- А у меня нет такого желания!
- Тогда мы уволим вас как несоответствующего занимаемой должности.
- Ах! Так!
Пуканюк шел по улице, загребая листья ботинками, и размышлял о взаимосвязи явлений в природе и жизни. Если верить теории космологической сингулярности, в результате концентрации водорода гелия и некоторых других элементов в одной точке в единице времени 13 миллиардов лет назад, где-то во Вселенной произошло смешение пространства и времени и раздался вселенский Пук. Но и сегодня распределение разлетевшихся неоднородностей в Пространстве взаимосвязано. Если бы однажды Симону Боливару не взбрело в обкуренную голову рвануть на Восток, не было бы ни Колумбии, ни Венесуэлы, ни Эквадора. Из миллиона сперматозоидов только один случайно добирается до матки. Миллион лет назад во Вселенной угасла звезда, похолодела и посинела, и ее смерть оказала влияние на скорость движения орбиты Земли. Скорость вращения Земли, в свою очередь, оказала влияние на Галину, которая ни с того, ни с сего, взяла, и так вот ни за что, ни про что - обидела сегодня Пуканюка. Тот в свою очередь обидел Сашку, Сашка разбил масло… «Аннушка уже разбила масло…»…
Он не заметил, как дошел до своего квартала. Подходя к своему дому, он издалека заметил какое-то нехарактерное оживление. Возле детского сада стояли пожарные и милицейские машины. Густой дым поднимался над городом. Мимо Пуканюка пробагали перепуганные, закопченные люди, перепачканные сажей, неся в руках завернутых в одеяльца, маленьких детей, матрацы, покореженные телевизоры, компьютеры, принтеры, стулья, музыкальные инструменты: арфы, тромбоны и синтезаторы, стопки книг, стопки водки, цветы в плошках, кастрюли с борщом, спортивные сняряды, брусья и кольца, тренажеры и дорогие одежды: шубы и сапоги.
Пожилой пожарник, с закопченым лицом, и погоревшей в некоторых местах брезентовой робой, с кишкой в руке, стоял возле песочницы и задумчиво глядел на выгоревшее пространство.
- Что тут у вас происходит? – спросил его Пуканюк.
- У нас? – пожарник сплюнул слюну сквозь обугленные губы, - Это у вас тут происходит. Какой-то *** бросил окурок в кучу пестрой осенней листвы, и весь район сгорел на хуй. Дай-ка закурить, приятель…
- Жертвы-то хоть есть? – спосил Пуканюк, давая прикурить работнику красного петуха.
- А как же! – как-то даже обиженно ответил пожарник, - Одна баба сгорела. Насмерть.
- Да? – заинтересованно спросил Пуканюк.- Ну-ка ну-ка. А как она выглядела.
- Да ничего так, симпатичная. Обгорела толко немного снизу.
- А у нее не было бородавочки Вот тут? – Пуканюк тронул себя за нос.
- На себе не показывай! – пожарник стал суров, - Была бородавочка, аккурат, там, где ты показал. Ты что ли знал покойную?
- Она мне сегодня утром отказа в близости. Дура! – с некоторым злорадством, нехарактерным для его утонченнй натуры , - сказал Пуканюк.
- Аа-а-а-а – понимающе протянул пожарный и снял каску. – Прими мои соболезнования.
- На *** они мне нужны?… - ответил весело Пуканюк.
- Поди, если бы знала, что сгорит, не отказала бы… - задумчиво произнес пожарник
- Факт, не отказала бы. – Пуканюк, вспомнил ставшее вдруг милое лицо Галки, с трогательной бородавочкой на носу, и слезы пеленой застлали глаза, в горле противно запершило - Люди думают, что они будут жить вечно, а смерть ходит рядом…
- Еще Шопенауэр сказал, что с точки зрения молодости жизнь – бесконечно долго будущее, а с точки зрения старости – очень короткое прошлое.
Помолчали немного.
- Может выпьем? – несмело предложил Пуканюк.
- Принимается! – ответил весело пожарный и достал из-за пазухи бутылку китайского Мартеля с пестрой, обгоревшей этикеткой.