Жил Вовка с матерью, отчимом и сестрёнкой в небольшом районном городке. И сколько помнил себя, всегда был неловким, стеснительным и... невезучим. С отчимом отношения не сложились, и был Вовка всегда виноватым, даже тогда, когда и не был виноват. Мать его никогда не защищала и, вообще, не особо обращала на него внимания: одет, обут, сыт, а остальное – не важно.
Он рано пристрастился к чтению, хотя неприятностей из-за этого было... хоть отбавляй. Зачитается и забудет про всё на свете, а забывать было что. Надаёт ему мать поручений да указаний, – еле-еле до её прихода управиться. Сестрёнку же из садика забирать, была его святая обязанность.
Учился он охотно, но у доски отвечать не любил: терялся, мямлил. За контрольные – пятёрки получал, за устные ответы – тройки. И паренёк вроде не плохой, а всё что-то не ладилось. Ну вот, хотя бы, для примера: шёл Вовка за сестрёнкой в садик. Видит, мальчишки с девчонками в вышибалы играют. Хотел он укатившийся мячик подать, но вместо этого споткнулся, упал, разодрал штанину и подвернул ногу. Пока переодевался и еле-еле хромал – садик закрыли. Столько проблем было потом! Ко всему прочему – девчонки над ним потешались ещё с месяц, да нога болела.
С одноклассниками дружба не складывалось, и чувствовал он себя среди сверстников неуютно. А по случаю своей невезучести, влипал часто в какие-то истории. Классная руководительница Татьяна Родионовна по этому поводу говорила: “Не пойму я тебя, Куприянов. Что ты за фрукт такой?”. Вовка и сам не знал, почему так получается? Так и рос неизвестным никому фруктом, вечно в чём-то виноватым. Может поэтому была в его характере какая-то девчоночность...
После окончания школы поехал поступать в политехнический институт, – не поступил. Но был этому даже рад и ушёл служить в армию. К армии он был совершенно не подготовлен и дались ему эти два года с большим трудом: нарядов вне очереди схлопотал немало, да и на “губе” не раз пришлось посидеть. К концу службы – возмужал, окреп, ростом подтянулся, но душой не ожесточился, а остался прежним – сентиментальным и стеснительным Вовкой.
Вернулся – в семье лишний. Что называется “не ждали”. Собрал вещички кое-какие и уехал в соседний городок поступать в политехнический техникум, чтоб уж наверняка. Поступил и стал студентом. В общежитии мест не было, сняли с одним пареньком комнату у бабки. Бабка была одинокой, из родни – только коза Тамарка. И была она для бабки всех на свете дороже. Так и стали жить: в одной комнате они, а в другой – бабка с козой. Конечно удобств минимум, зато подешевле. Бабка оказалась доброй: то картошки им сварит, то супешником каким-нибудь накормит.
Паренька Сашей звали, приехал он из села Старо-Девичье. Смешное название, будто в нём одни старые девы живут. Познакомились они на экзаменах и сразу как-то сошлись. Обычно с людьми Володя сходился трудно... Сашок хоть и сельский, а побойчее был. И пусть в армии не служил, и возрастом помоложе, но чувствовалось, что в обиду себя не даст. Володе как раз такой напарник был нужен. Как-то разоткровенничались, и он пожаловался ему на свою невезучесть, без подробностей про жизнь свою рассказал... – Ты что же, и с девчонкой ни разу не встречался? – спросил Сашка. Как ни стыдно было Вовке признаваться, ведь уже не восемнадцать лет, всё ж пришлось – ни разу. “Ну, ничего, я тебя в люди выведу”, - пообещал Сашка...
“Выведение в люди”, в прямом и переносном смысле, началось со следующей недели, когда он принёс два билета на концерт в Дом культуры. Фишка была в том, что после концерта на открытой площадке всегда устраивалась дискотека, но без билета на концерт на неё не пускали...
- Порядок – сказал Сашка, – познакомимся с девчонками, а там пойдёт, как по накатанному. У него самого была девчонка в селе, но он к ней серьёзно не относился. Здесь, говорит, в городе получше найду...
Четыре оставшихся дня до субботы, Володьке показались вечностью и, наконец, она настала. Стояло тёплое бабье лето и перед концертом они решили погулять в скверике возле Дома Культуры. Из дома вышли пораньше: нарядные, причёсанные, пахнущие одеколоном и полные радужных надежд. Походили немного, поглазели по сторонам и Сашке в голову пришла идея: “Володь, давай на концерт не пойдём. Сконцентрируемся на нашей основной задаче, а для смелости хряпнем по грамульке, пивка попьём...а? Как ты?” Володя не особо любил спиртное, а пиво вообще не любил, но полагаясь на Сашкину многоопытность – согласился. Ну, а дальше – дело техники...
На Сашку спиртное мало подействовало, – он привычный, а Володьку –
“хорошо взяло”. И стало ему так легко и весело, что и море по колено. Смелости тоже заметно прибавилось, поэтому пригласив на танец симпатичную девушку, он сразу приступил к действиям: “Как вас зовут? Можно вас проводить?” И покрепче прижал её к себе (так его Сашка учил). А тот видит, что Володька всё правильно делает, – подмигивает одобрительно и большой палец показывает, что означает: так держать! Сам он тоже к какой-то девчонке пришвартовался...
Лена, так звали девушку, которую Володя пошёл провожать, жила далеко. Сначала он этому даже обрадовался. Шли не торопясь, разговаривали. Оказалось, что она учится на втором курсе в педагогическом техникуме. Местная, не приезжая. Он, чтобы не молчать, тоже кое-что о себе рассказал. И так, душевно беседуя, они шли до тех пор, пока Володька почувствовал, что неплохо было бы в кустики нырнуть. Пиво-то наружу просилось. Только, как назло, ни кустиков, ни сквериков по пути не попадалось. Всё дома и дома. Ну, пока терпелось, ещё ничего было, а уж потом – невмоготу! А сказать – стесняется, хоть убей...
Тем временем, дело принимало совсем серьёзный оборот и Вовка почувствовал, как что-то тёпленькое по капельке, по капельке подтекает по его ногам. Хорошо темно было, а то бы совсем беда... Разум его метался в поисках выхода и, вдруг: “Леночка, мне тут зайти нужно к однокурснику. Чуть не забыл. Вон в тот дом.” - и наобум на дом показывает.
– А, к Сергею, – говорит ему Лена, – он, вроде, на третьем уже учится?
- Да, да, просто он мне нужен, – уже на бегу кричит Вовка и бросается к спасительному дому. За ним, не отставая, бежит Лена.
– Они тебе так поздно не откроют. Подожди, я сейчас в окно постучу. Я его маму, тётю Дашу, хорошо знаю, – и начинает что есть силы тарабанить в окно. А у Вовки процесс уже вовсю пошёл и он, чувствуя, что в туфлях начинает неотвратимо хлюпать, ошалело бежит к другому окну и колотит в него до тех пор, пока в нём не появляется перепуганное заспанное женское лицо...
- Вовка бросается прочь с криком: “Это не тот дом” и рвёт куда-то по огородам, не разбирая дороги. Лена, естественно, бежит за ним, крича: “Володя, ты куда?”.
– Я потом, потом тебе расскажу, – улепётывает Володя во всю прыть и бодро хлюпает новыми туфлями...
- Когда он, чуть не плача, рассказывал Сашке эту историю, тот буквально помирал со смеху...
- На этом Вовкина невезучесть и кончилась. Нашла его на следующий день Лена. О чём они говорили?.. не знаю, но дальше, действительно, пошло, как по-накатанному... Вот вам и невезучий!