XV. НЕЖДАННЫЙ ГОСТЬ
1.
В жизни каждого из нас бывают такие моменты, от которых мы никак не ждём ничего сверхъестественного и уж тем более судьбоносного, но зачастую именно эти жизненные эпизоды становятся поворотами судьбы. Не знал Дербенёв, возвращаясь с моря на борту «Б-181», что именно такой момент настал и в его жизни.
Сразу по возвращению в базу, собрав «стрельбовую» команду, Александр собрался было возвращаться на свою подводную лодку, но не тут-то было. После короткого разбора выхода в море, проведённого Зайковым непосредственно на причале после швартовки в базе, также как в известном фильме, Дербенёва попросили остаться, а точнее, зачем-то прибыть к командиру «Б-181» в казарму.
Не зная, чем «грозит» предстоящая встреча, но помня, что завтра суббота, а командировка оформлена до понедельника, Дербенёв попросил Харисова, оставить подчинённых в экипаже Зайкова на все выходные, а самому немного подождать с отъездом с тем чтобы после разговора с командиром вместе ехать домой. Благо сосед с недавних пор стал обладателем мотоцикла с коляской.
Краснобокая, блистающая хромированными дугами и зеркалами «Jawa-350» приобретённая с рук, завораживала какой-то магией движения, если не сказать полёта. Харисов очень гордился своим «железным конём» и всем об этом рассказывал, правда, не все разделяли его восторг. Являясь предметом восхищения сослуживцев и больше роскошью, чем средством передвижения, мотоцикл был ещё и камнем преткновения в семейных отношениях, хотя бы потому, что для приобретения своей «подружки» Саня использовал заначку, о которой даже не подозревала его жена Наталья. И это в то время, когда семья нуждалась в мебельном гарнитуре…
Постучав в дверь, Дербенёв вошёл в кабинет командира лодки. Зайков предложил Александру присесть на диван радом со столом и открыл сейф.
— Не за рулём? — уточнил командир, доставая из сейфа бутылку коньяку и точёные бронзовые рюмки.
— Ещё не обзавёлся, — ответил Дербенёв, по-прежнему не понимая, на какую тему предстоит разговор, но судя по «раскладу» предполагая, что тема будет задушевной.
Разлив коньяк по рюмкам, Зайков предложил выпить за успешные ракетные стрельбы. Выпили. Закусив кусочком шоколада, Владимир Петрович внимательно посмотрел в глаза Дербенёву.
— О чём ты мечтаешь, офицер? — внезапно спросил командир.
Дербенёв немного смутился, не ожидая столь откровенного вопроса, но быстро сообразив, чего от него хотят, ответил:
— Наверное, стать командиром…
— А почему, наверное? — уточнил Зайков.
— Очень ответственно быть командиром, не каждому дано, как мне кажется.
— Не пойму я тебя, Александр Николаевич, в экстремальной ситуации ты решительный, быстросоображающий, профессиональный, а в обычной обстановке, когда нет напряга: «наверное», «мне кажется»…
— На берегу всё нормально, спокойно, есть время подумать, посомневаться, во мне как будто два человека спорят, а в море всё по-другому, там решать надо сходу. Там я один…
— Как штурман ты мне глянулся ещё тогда, четыре года назад, на первом выходе. Тоже на ракетные стрельбы ходили, помнишь?
— Помню, товарищ командир.
— А вчера я увидел в тебе командирские черты. Ты даже не представляешь, как это пришлось к месту и времени.
Дербенёва тронули слова командира, но он никогда прежде не задумывался над тем, насколько важна его работа, он просто старался хорошо делать своё дело.
— Своим непредусмотренным способом трансляции курса ты сотворил настоящее чудо, — продолжал Зайков, — да и подчинённые твои как единый механизм отработали. Спасибо вам.
Услышанные слова ещё больше смутили Дербенёва, щёки, а затем и уши офицера густо покраснели. Зайков налил по-второй.
— Чтобы стать хорошим командиром, надо для начала научиться быть хорошим подчинённым. Я считаю, что с первой задачей ты справился «на пять», Давай за это и выпьем.
— Спасибо, товарищ командир, за лестные слова мой адрес, но смею заметить, что ракетчики тоже сработали как надо.
— Это точно, особенно Прохоров, — согласился командир, — но я сейчас не об этом. Какую перспективу тебе рисует Чуйков, который, безусловно, знает тебя гораздо лучше, чем я?
— Предметно никакой, — сразу сник Дербенёв, — а после случая с крысой на переборке он, кажется, совсем забыл обо мне как о перспективном офицере.
— Наслышан, — согласился Зайков, слегка улыбаясь, — Владимир Артемьевич хороший командир, но мне откровенно не ясно, в чём твоя вина?
— Сложный вопрос, но старпомом, чувствую мне не быть — ответил Дербенёв.
— Я бы на твоём месте не был столь категоричным, — потирая руки, отреагировал командир, — есть у меня одна идея на этот счёт, но я предлагаю оставить «до поры, до времени» её в тайне, если ты согласен.
Ещё не понимая, насколько светлая идея посетила голову командира, но почему-то доверяя его интуиции, Александр, вдруг согласился. А Зайков, тем временем поднял трубку телефона и позвонил в отдел кадров дивизии:
— Лёня! — обратился он к капитану второго ранга Голикову – начальнику отдела кадров. —Ты, кажется, хотел взять у меня «книжку на пятьсот страниц» , так я могу предложить две, и прямо сейчас, если ты точно и в срок сделаешь то, о чём я попрошу…
— Кто это? — поинтересовался Дербенёв, не понимая, куда звонит Зайков.
— Это твоя путёвка в жизнь. Выигрышный билет, если хочешь.
— Не понятно? — удивился Александр.
— Ты старпомом ко мне пойдёшь? — внезапно спросил Зайков, прикрывая рукой микрофон.
— Когда? — опешил Дербенёв от неожиданности.
— Сейчас, — коротко ответил командир «Б-181».
— Да! — ещё короче отреагировал штурман, — а куда Сашу Пиуса?
— А ты разве не знаешь, что он командиром назначен, давно созрел? — с гордостью ответил Зайков.
— Нет, не знаю, а разве вместо него никого с классов не дают? — вдруг спохватился Дербенёв…
— Зачем мне с классов «кот в мешке», если напротив сидит готовый старпом!
— А как же классы, я же их даже в глаза не видел, — засомневался Александр.
— Ниче-е-го, годик другой постарпомишь, потом и на классы отправим, а оттуда сразу командиром. Чем не карьера?
— Я разве так можно? — не веря своим ушам, по-прежнему сомневался Александр.
— Если для дела, то невозможного нет. Можешь не сомневаться ; всё будет сделано как надо, это я тебе обещаю, — Зайков снова взялся за коньяк, но Дербенёв замахал руками показывая, что ему достаточно, — только давай договоримся: ни Чуйкову ни маме родной, а уж тем более жене любимой ты не скажешь ни слова до тех пор, пока не будет подписан приказ Главнокомандующего ВМФ.
— Согласен! — быстро отреагировал Дербенёв.
— А коли так, шлёпай-ка ты домой, мил человек, отдыхай, а я тут и сам справлюсь.
— А как же отчёты по стрельбам? — удивился штурман.
— За отчёты не беспокойся, их и без тебя сделают. В понедельник придёшь, проверишь, что не так ; подправишь. Заодно и результаты нашей беседы узнаешь.
Дербенёв встал, попрощался и вышел из кабинета. На лестнице, идущей вниз, он встретил запыхавшегося от быстрой ходьбы, начальника отдела кадров, следовавшего навстречу с Зайковым. В одной руке Голиков нёс черный кожаный портфель, в котором, что-то подозрительно позвякивало, второй рукой он часто вытирал пот, обильно высыпивший на лбу. Понимая «куда и зачем» направляется Голиков, Александр, развеселился, но боясь спугнуть Фортуну, он даже не улыбнулся.
2
Эмоции переполняли всё существо Александра, хотелось со всем миром поделиться внезапной радостью. Как же, его работу заметили и положительно оценили, да не просто так, а с кадровым предложением. Дербенёв не мог знать, чем закончится встреча двух старых товарищей. Не мог он знать и того, что для решения его кадрового вопроса представление, аттестация, служебная и партийная характеристики будут готовы уже через час, а через два часа состоится встреча Зайкова с командиром дивизии. На этой встрече в присутствии Голикова, начальника политотдела и ряда других офицеров будет решаться его будущее. Александр не мог даже предположить что начальник политотдела капитан первого ранга Поликарпов, сыгравший однажды положительную роль в судьбе Дербенёва, и сейчас согласится с выбором Зайкова. До хрипоты споря о всех «за» и «против» столь стремительного карьерного роста будущего старпома «Б-181», Поликарпов сможет убедить присутствующих в том, что для омоложения командирского корпуса, о котором часто говорит Главнокомандующий ВМФ, кандидатура Дербенёва вполне достойна. И в субботу все документы лягут на стол командиру эскадры, а в понедельник с секретной почтой будут отправлены на подпись командующему флотом. Дербенёв просто шёл домой, и было очень здорово ощущать, что его там ждут.
Когда Харисов остановил свою «Яву» у дома № 14 «б» по Гвардейскому проспекту Дербенёв увидел на стоянке автомобиль «Жигули» салатового цвета, показавшийся ему знакомым, но не придал этому значения. Единственное, на что он обратил внимание, так это на собаку странной породы, спокойно сидевшую в машине. Обвисшие щёки и длинные свисающие вниз как плети уши пса оттягивающие даже глаза, показались Дербенёву грустными и в этом был некий дисбаланс внутреннего состояния души Александра и этого одинокого животного.
Войдя в подъезд Дербенёв почти взлетел на пятый этаж и со всей дури нажал на кнопку звонка. За дверью никто не отвечал.
«Странно, — подумал Александр, — Никого дома нет? Конечно, я же никого не предупредил, что вернулся с морей… И ключей у меня нет. Придётся к соседям идти».
Услышав, как Харисов открывает свою квартиру этажом ниже, Дербенёв было направился вниз, но дверь за его спиной вдруг открылась и на пороге появилась Татьяна. Раскрасневшиеся щёки и тщательно поправляемый домашний халат выдавали её волнение.
— А ты, что уже вернулся? — вдруг спросила она.
— Как видишь, любимая, — радостно и громко ответил Дербенёв, проходя в квартиру.
— Тише! Дети спят.
Сняв туфли и забросив фуражку на самый верх небольшого шкафа, стоявшего в прихожей, Александр повернулся, чтобы пройти на кухню, но тут заметил, что в кухне кто-то есть.
— Это Александр, твой тёзка и мой коллега по работе, — опережая вопрос мужа, ответила Татьяна, — мы тут кофе пьём…
— Да… — словно оправдываясь, поддержал Татьяну заметно полнеющий мужчина, с большим родимым пятном на щеке, — я как раз мимо проезжал и решил проведать бывшую коллегу. Берзиньш… — мужчина представился и, вставая из-за стола, протянул руку Дербенёву.
Александр, словно не замечая протянутой руки, посмотрел на свою супругу и еле слышно вымолвил:
— Извините, что помешал…