Однажды провинциальный, но авангардный режиссер Зяма Г. оказался в творческом кризисе. В полной, так сказать, и прочая...
В те дни он мало репетировал и практически не бывал в театре.
С утра покупал бутыль «Зубровки», возвращался домой. Оставшийся день проходил весело и условно.
Как-то Зяма Г. вырубился, а телевизор выключить забыл. Проснулся помятый в ночи, а на экране Жерар Депардье.
- Слушай, - на всякий случай обратился к нему Зяма Г., - приезжай в Балуев! А? У меня для тебя есть обалденная роль, не пожалеешь!
Зяме показалось, что Депардье среагировал: задумчиво и внимательно посмотрел прямо на режиссера, и слегка кивнул. Затянулся сигаретой и опять утвердительно наклонил подбородок.
Г. не верил своему счастью.
Наутро он помнил только одно: вчера каким-то образом ему удалось созвониться с Депардье и уговорить его приехать в Балуев.
Целую неделю Зяма Г. бегал по городку Б., как угорелый. Занимал деньги, устраивал шумные пирушки. Требовал, чтобы все пили за здоровье Депардье.
Нашлись и такие, кто уверовал в приезд великого актера. Постепенно поверил и Зяма.
Утвердил себя в мысли, что встречать его надо на маленьком аэродроме в ночь с субботы на воскресенье.
По странному стечению обстоятельств именно в это время совершил аварийную пасадку самолет из Парижа.
Зяма тревожно всматривался в толпу испуганных пассажиров. Ведь если и впрямь появиться Депардье, то придется его поить, кормить, развлекать. Репетировать, в конце концов. К такому повороту событий наш герой абсолютно не был готов.
Слава Богу, толпа иссякла. Зяма облегченно вздохнул: не приехал!
Но тут, чуть покачиваясь, возникла еще одна фигура в синем элегантном макинтоше. Зяма различил и трехдневную щетину на потертом, когда-то героическом лице.
Человек, похожий на Депардье, приблизился к режиссеру сквозь пары «Бордо» и радостно воскликнул:
- Сэ ля ви!
- Йес, бичел! – от неожиданности почему-то выпалил наш герой.
Через полтора часа сугубых возлияний в местном буфете, Зяма решился попросить паспорт у своего собутыльника.
У крупного режиссера современности отлегло от сердца. Там значилось имя владельца: Жан-Люк Годар, коммивояжёр.
Когда Г. заполночь вернулся домой, его встретило голубоватое мерцание – работал невыключенный телевизор.
На экране опять романтично безумствовал Жерар Депардье. Вдруг он замер на секунду, повернулся в сторону Зямы и укоризненно покачал головой. А потом лихо подмигнул и снова нырнул во французскую жизнь.
Зяма Г. горестно налил искристого напитка, подошел к стеклянному экрану, чокнулся.
Ответно замелькали радостные титры: конец фильмы.