Я и пишу затем, чтобы глухую тоску переплавить в светлую печаль, одиночество - в воспоминания. Пауло Коэльо
Первая запись
Я начинаю вести дневник. В первый и последний раз. Выдвиньте ящик стола, неужели там нет блокнота или тетради со странными мыслями, давними секретами, хроникой вашего настроения? Возможно, вы предпочитаете сидеть в Интернете... Впрочем, какая разница! Минуту назад я узнал, что толчком для создания шедевра может стать звук сирены... Я не Джон Леннон. Песен не пишу. Просто моя голова переполнена воспоминаниями. Пора спуститься в погреб и навести порядок. Мысли о прошлом – это банки с вареньем, которое не любишь. Вишнёвое съедено. Абрикосовое тоже. Остаётся грушевое. Запылённые банки жмутся к стенке, заманивают в тупик. Предложу-ка гостям... Может быть, им понравится... В моём дневнике вы не встретите ни единого слова о будущем.
Привыкаю
Конец ноября. За окном идёт снег. Папа говорит, что он похож на вату. Один белый комочек зажат в моём кулаке. Я не злюсь и не собираюсь драться, просто у меня взяли кровь из пальца. С каким удовольствием я прихлопнул бы ненасытного комарика, живущего в больнице! В девятой палате, куда меня положили, шумно и весело! После полутора месяцев передышки, которую нам подарил Юрий Александрович, трудно улыбнуться незнакомым людям и приняться болтать с ними. Прислушиваюсь. Привыкаю. Мне не страшно. Я представляю, что детское отделение - всего лишь кошмарный сон. Завтра я проснусь дома. Сделаю несколько шагов и увижу маму, Павлика... В больнице – кто-то другой... Какой-то слепой мальчик... Жаль его... Мне хочется заплакать и немедленно позвонить домой...
Неприятности
Желаю папе спокойной ночи и начинаю думать о трёх неприятностях, которые омрачили первый день нашего пребывания в больнице. Я чувствую себя Прометеем: каждые три часа прилетал орёл и делал мне уколы. Без них не обойтись... Я знаю, что важное и полезное редко доставляет нам удовольствие. Наверное, он согласился склевать котлету вместо моей печени, а санитарка, обожающая погромыхать по коридору передвижным столиком, сказала, что новеньким достаточно гарнира!.. Признаться, я приврал про орла... В процедурном кабинете работают насмешливая Наташа и мягкая Сима. Мне нравятся обе. Третья неприятность – рисунок, приколотый к стене над моим изголовьем... Я не желаю зла мальчику, который занимал её до меня. Может быть, он уже дома или в послеоперационной палате... Самолётик, изображённый на картинке, вселяет надежду на выздоровление. Целый день все говорили: «Лёша, Лёша, Лёша...» - и не замечали меня. Это пройдёт? Вот возьму и улечу! В одном из иллюминаторов появится весёлая рожица! Только кого я увижу?..
Валера
Даже длинные ночи однажды заканчиваются! Не верьте отрывным календарям и радио. У каждого человека имеется собственная долгота тёмной части суток. Я просыпаюсь раньше всех и хочу поделиться с папой впечатлениями от пятой ночи в больнице, но он спит. Может, стоит поменяться с ним местами? Кровать, состоящая из четырёх стульев?.. Привыкнешь и к такой... Я просыпался трижды. Сначала мне приснился кошмар. Старый-престарый и очень скучный... Перед глазами покачивались, переплетались тысячи разноцветных проводков... Больше ничего... Как жаль, что во сне нельзя зажмуриться... Затем меня разбудила больничная мышь. Как ей живётся на третьем этаже? Запах лекарств не надоел? А под утро начал ворочаться Валера. Мы занимаем соседние кровати. Я не знаю, сколько ему лет, как он выглядит... Этот мальчик относится к числу тех, с кем я познакомился после потери зрения. С Валерой лежит мама. Он странный. Часто капризничает. Мало спит. Я заглядываю в далёкое будущее и вижу взлохмаченного нескладного мужчину, внутри которого прячется мальчик. Он требователен и невнимателен. Я думаю, что именно такими становятся ожившие куклы... Лечащий врач Валеры – окулист. Женщина. Она редко появляется в палате. Считается, что моему соседу не повезло. У него нормальное зрение. Болезнь повлияла на характер Валеры, совсем не на глаза... Вчера он снова валял дурака! Снял телефонную трубку, набрал случайный номер, попал в московскую квартиру и обозвал болваном мальчика Женю, ответившего на звонок... Свежая история передавалась из уст в уста, забавляя маленьких пациентов... Интересно, что снилось Валере под утро?
О Боге
Бог всегда рядом. Стоит прикоснуться к маленькому крестику, как Он протягивает руку. Мы с мамой приняли крещение в один день, поэтому я верю, что другую руку Господь подаёт ей. Ещё у меня есть две молитвы. Одну читаю утром и вечером, другую – только перед сном. Оказывается, в нашей палате многие верят в Бога или просто Богу... Не знаю, с чего начался этот разговор. Неожиданно мамочки – так принято называть женщин, которые лежат с детьми в больнице, – принялись перечислять известные им молитвы. Я молчал и проговаривал про себя одно и то же... ЛожимсясамиГосподьснамиангелынаокнахапостолудвери... В этот месте напрашивалась пауза. ...каменнаягоравокругдвора... Я чувствовал, что хвастливые слова вот-вот сорвутся с языка... Кто-то опередил меня, выложив последний козырь... А вечером пропал крестик. Мы сходили к окулисту. Тёмная комната. Светлая комната. Я смотрел вверх – вниз, направо – налево. Пробовал сосчитать палочки на чёрной дощечке. Представлял, как врачиха съедает десять порций эскимо, предназначенных для маленьких пациентов, и находит удачное применение тому, что осталось. В коридоре я провёл рукой по шее и не обнаружил тонкой тесёмки!.. Бог не слышит меня!.. Он держит за руку маму, но в прикосновении нет моего тепла! Пропажа лежала на подушке... Странный день...
Дружба
У Юрия Александровича негромкий голос. Такая мягкая хрипотца свойственна актёрам и моему папе, когда у него болит горло.
- Дим, ты видишь цветные сны? – неожиданно спрашивает доктор.
- Дайте подумать, - отвечаю, - Да. Вижу.
- И в какие же тона они окрашены?
- Например, синий...
- Угу... Хорошо. К десяти часам сходите на томограф... И возьмите Луку...
Обход продолжается. Я думаю о сновидениях, которые стремительно блёкнут. Остаются контуры, голоса, редкие яркие пятна. За прошедшую ночь видел пару десятков теней, и только одна из них умудрилась надеть джинсы...
Я узнаю, что Луке одиннадцать лет, он из Владивостока, родители не могут часто навещать его. Этот мальчик занимает кровать справа от меня. В больнице не прячутся от дождя, но здесь можно найти друга, даже двух! К десятилетнему Ване никто не приходит. До обеда мы болтаем о том о сём. Они собирают значки, я – вкладыши из жвачек. Они – поклонники Бэтмена, я – робота Джокса, махины, способной крушить себе подобных, летать в космос! Дружба всегда становится сюрпризом. Её не положишь под ёлку и не найдёшь в кармане куртки, которую давно не носил. Она похожа на книжку, один экземпляр у тебя, другой – у приятеля. Давай читать помедленнее!
Тихий час
В детстве дневной сон – обязанность, а не роскошь. Дома я люблю вздремнуть после сладкого обеда, но тихий час в больнице навевает непередаваемую тоску!.. Лежу с открытыми глазами, смотрю в потолок... Может быть, он исчез? Надо мной – голубое небо! Пролетела ворона. В Москве они другие... Мне совершенно не холодно! Кровать удобная, с боковыми перекладинами. Сейчас они опущены, но я не боюсь скатиться на пол. Папа смотрит новости. Посреди игровой комнаты стоит дряхлое кожаное кресло. А вдоль стен – столы с разбросанными кубиками, стулья. По вечерам там собираются киноманы, точнее, поклонники и поклонницы «Санта-Барбары», - ещё одна возможность побыть рядом с мамой... Я закрываю глаза. Наша детская. Братишка катает мою любимую машинку. Я не сержусь. Из кухни доносится запах домашнего печенья. Кто-то хлопает меня по плечу! Я вздрагиваю и снова оказываюсь в девятой палате.
- Дим, извини, что разбудил. Хорошо спать или не спать вместе, а так... Совсем одиноко.
- Миш, ты любишь домашнее печенье? – задаю глупый вопрос: мой друг лежит в другой палате, один.
- Не-а, я предпочитаю вафли. Представляешь, встретил Олю из Липецка. Она снова видит! Изменилась... Давай поиграем...
- Во что? Ты опять притащил какую-нибудь дудку? Тихий час всё-таки...
- Нет! Я одолжил у соседа слот-машину...
- Что это такое?
- Игровой автомат. Нажимаешь на рычажок, и три барабана приходят в движение. На них изображены всякие фрукты. Выпадут три апельсина – ты победил. Два ананаса и яблоко – проиграл. Хочешь?
- Забавно! Только озвучивай результаты...
Я нажимаю на рычажок и загадываю желание: пусть ко мне вернётся зрение! Не повезло! Хочу получить письмо от мамы! Два банана и апельсин. Операция пройдёт успешно? Ура!!! Одни ананасы!
Накануне
Я сижу в кожаном кресле и смотрю телевизор. Минуту назад от папиного белого халата отлетела очередная пуговица. Он отдал мне этот противный пластмассовый кружок и пошёл в палату, чтобы взять нитку с иголкой. Неужели никто из взрослых не додумался поставить здесь диван?! Дети смогли бы сидеть рядом с родителями, а не на коленях у них. Санитарка моет пол, привычно ворча. Мне неуютно... Спрятаться в крошечном домике – палатке и оттуда слушать рассказ о ливерпульской четвёрке? Наконец дверь открывается...
- Пап, а ты знаешь, какую книгу читал убийца Джона Леннона, поджидая полицию?
- Нет...
- Жаль... Поклонник «Битлз» должен знать...
- И какую же?..
- «Над пропастью во...» Трудное название... Читал?
- Увы... Сынок, Юрий Александрович вернулся из командировки...
- Хорошо! Пап, а мне вчера хлопали?..
Накануне состоялся благотворительный концерт, приуроченный к католическому Рождеству. Девочки – надели лучшие платья. Серёжка из нашей палаты – костюм тигра, я – медведя! В зале, где по пятницам крутят художественные фильмы, звучала немецкая речь. Песни, стихи. Я прочитал «Ласточку» Рубцова:
Ласточка носится с криком.
Выпал птенец из гнезда...
Может быть, не стоило? Может быть, я причинил боль взрослым, которые боятся потерять нас?
Когда аплодисменты стихли, самый главный доктор пожал мне руку!
Пап, можно тебя попросить?..
- Конечно!
- Во время операции и потом... Береги собачку, которую мне подарили, пусть даже она не новая... И, пожалуйста, купи мне кассету Битлз... У Луки есть плейер...