Рассказ в трёх частях.Часть третья. начало: http://www.proza.ru/2013/01/08/1558
Встретить Старый Новый год в узком семейном кругу оказалось делом не таким уж простым. Томас, вдруг, вспомнил, что утром ему на работу и он должен хорошо выспаться. А это означает, что пора собираться " Нах Хауз". Тёща уже никак не реагировала - все яства, молча, с грустью, удалила с праздничного стола и унесла в кухню. Пожалела, что не послушалась мужа, который советовал не готовить столько блюд, а заказать пиццу на дом. Аркадий пил и ел в одиночку: во-первых, жена так вкусно всё приготовила, что трудно оторваться, во-вторых, на то и праздник дан. Гулять так гулять! Обидно только, что Старый Новый год не встретили, даже по Московскому времени. Нет так нельзя!
Проглотив очередной блин с икрой, а перед этим глотнув Армянского коньяка, Аркадий взялся уговаривать зятя и дочь остаться ещё на часок, подождать, когда начнут бить Куранты на Спасской башне. Ведь Томас у себя в Германии это никогда в жизни не видел и не слышал и много потеряет, если не воспользуется сегодня таким случаем. А как только через час, пробьют часы 12 раз, выпьет шампанского и ...уже в Новом (Старом) году спокойно, с чистой душой, поедет "Нах Хауз" спать.
Аркадий, когда немного выпьет, то по-немецки "шпрехает", ещё увереннее,смелее. Томас прекрасно всё понял ещё до того, как дочь ему перевела отцовскую просьбу и от себя добавила, чтобы муж не выкобенивался, раз пришёл Старый Новый год встречать, так надо встречать. Обычай
есть обычай. Уважай, дескать!
Зять спорить не стал, он и не думал обидеть родителей жены, он же не слышал про такой обычай, что русские 14 января по Кремлёвским часам Новый год встречают, а раз так, то он согласен . Вот только надо ему, позарез, телевизор переключить на немецкий канал и посмотреть одну передачу, которую он не может пропустить. Что за передача, такая важная? А это, оказывается, репортаж. Нет не футбола. Репортаж с аукциона по продаже картин одного художника. Что за проблема?! Пусть Томас смотрит, что хочет, лишь бы праздник не портил.
Томасу подали очередную чашку эспрессо и он переключил телевизор на ARTE - это как у нас канал "КУЛЬТУРА". Почему зятю вдруг приспичело интересоваться продажей старинных картин с аукциона в Баварии? Оказывается, Томас является адвокатом какого-то коллекционера, который выставляет картины на продажу. Всем пришлось с Новогоднего Огонька переключить свой взор на изобразительное искусство. Пусть так. Очень интересно.
Аркадий уже было потянулся за очередным куском холодца, как услышал имя художника, чьи картины выставлены на продажу : Anton Pick!
Аркадий едва ни подавился салатом ОЛИВЬЕ... Антон Пик ! Антон Пик ! Вот где довелось встретиться через много лет! Да ещё при таких случайных обстоятельствах... И он закричал жене ,которая чем-то занялась на кухне:
- Света, Света, иди скорей сюда! Здесь наш Антон Пик...
Дочь подумала, что папа перебрал Армянского. Света поняла в чём дело и моментально прибежала с кухни. Томас услышал и увидел тот переполох,что поднял тесть, но ничего не понял, стал вопросительно смотреть на жену. Дети бросили смотреть мультфильмы и тоже прибежали. Что случилось?
На экране показали несколько старинных картин, пейзажей и объявляли начальную цену за каждую. Суммы назывались в несколько десятков тысяч ЕВРО.
- Эх! Знать бы мне тогда, во что ценится картина Антона Пика!
- Папа, объясни, наконец, какое отношение ты к этому всему имеешь? Что за картина? Кто
такой этот Антон Пик? Ни я ни Томас ничего не понимаем.
Аркадий прожевал, что было во рту, попил БОРЖОМИ и стал медленно рассказывать.
- Anton Pick принадлежал к художникам позднего романтизма.
Им написано более сотни полотен с изображением горных
альпийских пейзажей, предгорья, горных рек, озёр, альпийских
лугов, с пасущимися стадами на фоне горных вершин.
Он учился у итальянских мастеров в Милане и Венеции. Умер в
1905 году в Вене , прожив 65 лет.
Однажды, январским утром к нам в квартиру явился участковый милиционер и
сообщил , что меня просят срочно явиться в одно из московских отделений милиции.
Причину он не сообщил, а может и сам не знал. Я отпросился с работы и
отправился по адресу, который мне указали.
Придя в милицию, мне сообщили, что в одном из гастрономов на проспекте Мира,
накануне вечером, скончалась старушка, адрес и личность которой установить не
удалось. Единственное, что нашли в её сумке, это была неотправленная
поздравительная открытка на моё имя. Мне дали прочитать её и я по почерку сразу
узнал, что покойница моя близкая родственница, Лера Лазаревна Риндина, родная
сестра моей бабушки. Тогда телефона у нас дома не было и она хотела поздравить
меня с именинами, которое мы сейчас празднуем. Лера никогда не имела своих детей,
жила последние пять лет одна, в уходе не нуждалась и время от
времени общалась с бабушкой и мной. Она была ровестницей века, то есть прожила
полных 77 лет, практически не болела (по крайней мере на здоровье не жаловалась).
Бог дал ей лёгкую, внезапную смерть, как буд-то знал, что ухаживать за ней некому.
Жила она в однокомнатной квартире, в новом доме-башне, напротив, известного всем
москвичам, Банного переулка (там находилось бюро по обмену жилплощади).
Последний раз, когда я у неё был, недели две до смерти, Лера сказала, что завещает
мне , картину в богатой золочённой раме, размером около 1 метра в ширину и 0,5
метров в высоту. Сказать, что картина производила хорошее впечатление для
непросвещённого, не могу. Пейзаж написан в тёмных тонах: при лунном свете
просматривались пасущиеся коровы , пастух, пышные кроны огромных деревьев, всё это
на фоне скалистых горных вершин. Ценность картины Лера не представляла, но
предполагала, что она не является копией. Какая-то авторская подпись в правом
нижнем углу картины едва просматривалась.
Лера рассказала, каким образом она попала в их дом.
Её покойный муж был известный в Москве уролог. Семён Лазаревич Ясин работал в
единственной тогда в Москве платной поликлинике на Арбате. Среди его постоянных
пациентов были люди из высшей правящей элиты: например,генерал Карасик, главный
кремлёвский охранник, другие генералы и министры. По всей вероятности, доктор лечил
их от тех болезней, с которыми они в кремлёвскую больницу пойти не смели, боясь
подмочить репутацию.
За конфиденциальность эти больные часто платили доктору, чем могли: кто
посодействовал получить новую квартиру рядом с метро, кто дачу, а один генерал
притащил картину, которую, среди других, вывез из поверженной Германии.
Картиной он не дорожил, так как жене не понравилось, что пейзаж слишком тёмный и
не вписывается в интерьер их гостиной.
Так после смерти доктора Ясина и моей бабушки Леры, картина попала ко мне. Сначала
она несколько месяцев пролежала у нас под диваном. Я не знал, что с ней делать: на
стенку её вешать было глупо, квартира наша была маленькая , низкие потолки
и мебель далеко не антикварная. Продать, не зная цены было сложно да и где искать
покупателя,который не обманет?
Побродив несколько раз возле комиссионки на Смоленской набережной, где торговали
антиквариатом, я узнал от сведущих людей, что в Музее изобразительных искусств
им.Пушкина, проводят консультации и экспертизы с последующей выдачей заключения.
Я записался на приём, уплатил сколько требовалось и, дождавшись своей очереди,
через несколько месяцев привёз картину в музей.
Эксперты подвергли анализу холст и краски, указали время написания картины,
признали авторство известного австрийского художника Антона Пика.Принять в музей её
отказались, назвать имена частных коллекционеров тоже не смогли или не захотели.
Единственная возможность продать картину, было сдать в комиссионный магазин ,
предъявив комиссии экспертное заключение.
Так я и поступил. Мне оценили её в 1000 рублей, которые я получил через несколько
дней, так как картина была моментально кем-то куплена.
С тех пор я о ней не вспоминал до сегодняшнего дня. Прошло 35 лет.
Дочка и её муж-немец с большим интересом слушали рассказ Аркадия. После короткого молчания, Томас спросил:
- Скажи, Аркадий, а тебе не пришло в голову связаться с Атташе
по культуре посольства Германии в Москве и отнести картину ему,
так как она была незаконно вывезена из нашей страны.
Такой неожиданный вопрос зятя удивил и ошарашил Аркадия. Конечно, юрист по образованию, адвокат с большим опытом работы в судах, в первую очередь вспомнил про параграфы международного права. Стоило бы ему напомнить про янтарную комнату, которая бесследно исчезла после войны и массу других, разграбленных немцами музейных ценностей . Он скажет, что это тоже всё за рамками права.
Аркадию проще ответить юристу, исходя из логики реалий тех далёких времён.
- Нет Томас, такое могло придти в голову только сошедшему с ума.
В то время ,как только я попытался бы связаться с иностранным
дипломатом, у меня ни только отобрали бы картину, но и лишили бы
свободы, упрятав в психушку или в ГУЛАГ.
Томас помолчал несколько секунд и сказал:
- Ты поступил правильно, исходя из грозящей опасности причинения
ущерба твоему здоровью. Я тебя оправдываю, ты не виновен.
Скажи только 1000 рублей, в то время, это сколько в долларах?
- Это не возможно оценить. Могу только сказать, что это равнялось
восьми моим месячным зарплатам инженера.
- А куда ушли потом эти деньги? – поинтересовалась дочь.
- Это я уже совсем не помню.- немного подумав, ответил Аркадий.
- А я помню! Ты купил мне бриллиантовое кольцо. Вот оно на моём пальце.
Это наша фамильная драгоценность, когда-нибудь оно будет принадлежать
тебе, дочь а потом внучке.
Томас посмотрел на часы и быстро переключил телевизор на Российский канал. Били КРЕМЛЁВСКИЕ КУРАНТЫ!
- Так давайте выпьем шампанское, за всё хорошее ! Здоровья нам всем и
счастья!
СО СТАРЫМ НОВЫМ ГОДОМ !!! УРА! -Провозгласил Аркадий.
Как только осушили бокалы , дети и внуки заторопились домой.
- Куда вы так торопитесь? Побудьте ещё, выпьм, поговорим. - Повеселела
тёща.
Томас пошутил:
- Надо поторопиться домой, встретить Старый Новый год по
среднеевропейскому времени.
Ведь осталось менее трёх часов.
Ещё успеть позвонить и поздравить моих родителей, друзей и соседей.
Дети,как большие,так и маленькие,уехали домой весёлыми и радостными. Праздник удался!
P.S. Аркадий и Светлана ещё целую неделю будут доедать яства ,наготовленные в таком обилии, что на весы теперь долго будет страшно встать.