Джунгарик

Сергей Перевалов
     Ранним утром, как только солнечные  лучи начинали  ощупывать каждую песчинку, Джунгарик первым выскакивал из норы и, как солдатик в президентском карауле замирал, не шелохнувшись.
 
      Все в нем затихало и все в нем молчало и только усики-леска подрагивали, пытаясь уловить долгожданный аромат Мокко. Этот вкусный, сладкий кофейный запах был предвестником будущей радости. Этот аромат приносил сухой юго-восточный ветер.

    Сначала ветер был вкрадчивым как разведчик: словно боясь подорваться на мине он осторожно ощупывал песок. А крупинки кварцевого сообщества покатывались от удовольствия. Целых два месяца они лежали, опаленные солнцем. Им так это наскучило. Даже самые крохотные  песчинки хотят менять свое жизненное положение! Им страстно хотелось летать от бархана к бархану и так долететь до моря, чтобы покувыркаться в прибое.

     Джунгарик знал, что этот вкусный ветер называется Сирокко и с его появлением в аэропорт начинают прибывать красивые самолеты. Эти воздушные лайнеры бережно перевозили пассажиров. После их прилета на земле  оставалось столько интересных вещей. Джунгарик особенно любил обертки из под конфет. Нет, не подумайте, он не был фантикоманом, не яркие фантики привлекали его внимание. Он коллекционировал запах. Фантики пахли... Особенно он любил благоухание МОККО. Шумно, вволю, вдыхал аромат кофе, а затем дарил собранные фантики своей младшей сестренке Сойке.

       А сам бежал, стараясь не попасть в тень орла. Открыто и небезопасно. На дальний песочный бархан. Если на него взобраться, сразу теряешь ощущение места и времени. Горизонт дарит захватывающую мощь непознанного, но привлекательного мира. С бархана глазам суслика открывался международный аэропорт.

     Хрустел песок. Джунгарик ловко скатывался с высокой дюны вниз к капониру - так называется укромное место стоянки самолетов. На этом пространстве  в ряд стояли самолеты.
Джунгарик не знал их счета, но их было столько, сколько у него родных: дедушка, бабушка, папа, мама, старший брат Юзик, сестренка Сойка и он. Они почему-то были все похожи друг на друга и стояли, нахохлившись, как воробьи.

Округлая форма головы с носом-клювом точно выглядела как у серой драчливой птахи. Глаза-стекла самолета в легкой тонировке выглядели по форме, как надетые очки мотоциклетного гонщика далеких шестидесятых годов еще того  столетья.

  Джунгарик принюхался, запаха Мокко он не почувствовал. Сирокко гулял вверху. Суслик оглядел стадион аэродрома. Все по-прежнему: взлетная полоса пустовала. У здания аэропорта стояли привычные взгляду самолеты. Он молнией взлетел обратно на дюну и завибрировал от счастья. Над ним ровным гулом, в полную мощь заходил на посадку авиалайнер.

     О, это чудо!
 
   Джунгарик никогда не видел такого творения.  Лайнер выглядел как дельфин - темного графита спина с масляный блеском на солнце и серебристое брюхо. На хвосте в желтом поле величественно гордилась черная корона.
 
Как только самолет приземлился в конце взлетной полосы, вокруг всё разом всполошилось, забегало, шурша колесами, замигало сигнальными переглядками сирен, обеспечивая сопровождение. Лайнер гордо встал... в стороне ото всех, словно королевская масть: пока не дождется  свиты, не присоединится к общей массе.
 
     Один за одним в позволительной безопасности стали приземляться самолеты. Вот пятится «L’Italia», осторожно, ровно-ровно. Словно извиняясь, что вынуждена так непозволительно близко приблизиться к его Высочеству. Чуть присев и сделав реверанс, развернулась, повинуясь маленькому тягачу. Вот встала, замигала проблесковым маячком, раздавая свое «Чао» для всех рейсовых знакомых.

     А вот стремительно прибыл борт, словно сигара ровный, идеально тонкий, скорее изящен, с бирюзовым окрасом двигателей и хвоста. За ним прибыл «Austria», затем скромная «IBERIA». Компания   «Skyairlines» планировала Орлом, чуть покачивая крыльями.

     Турецкий подданный загнул кончики крыльев, словно сейчас закружится в турецком танце дервишей. На борту бутон серого тюльпана. Турок послушно прифрахтовался за зданием, остался виден только хвост, словно огромная рыбина, может даже акула, выставила свой плавник.

     Джунгарик не заметил как вокруг стало тихо. Над облаками во всю надоблачную прозрачность светила полная луна. Под ней легким шифоном цветился фуксией слой воздуха. На аэродром опустилась южная ночь. Джунгарик опрометью  кинулся обратно домой, в нору, опасаясь нарушить главный закон - никогда, ни при каких обстоятельствах не оставаться на песочном безбрежии под черным небом, где царил злой дух Аккойд.

     Каждый день для Джунгарика был праздником, пока он не почувствовал, что запах Мокко стал слабеть, ветер Сирокко утихать. И Джунгарик принял решение...

                2

     Джунгарик стал задумываться о самом себе и по-другому оценивать происходящие с ним события. Он заметил, что в его голове все чаще стала зарождаться одна назойливая мысль, она пыталась перепрыгнуть через настоящее, создать будущее, где его образ самого себя всегда почему-то получался опасным и проигрышным для него.

     Его образы будущего складывалось не важно. К примеру, он завтра или послезавтра выйдет из норы после заката солнца и дух пустыни злобный Аккойд заберет его и уничтожит.
А если он после полуденный жары с братом Юзиком и сестренкой Сойкой будет кувыркаться с высокого бархана и не заметит тени орла Тарни, тогда  он схватит его и никто не узнает от Джунгарика  какие у Тарни острые когти.

Или когда он пойдет в гости к уважаемой семье сусликов Кипон, он не сможет быть интересным и про него скажут, что он неудался не только шерсткой, но и хорошими манерами и умением вести беседу, а ему уже пошел второй сезон возраста дюны.
   
      Нужно пояснить, что дюна зарождается от маленького песчаного холмика. На второй сезон осеннего ветра этот холмик растет с каждой удержанной крупинкой кварца, но ему еще далеко до возраста зрелого бархана. Бывают случаи, когда крупинки песка перелетают холмик, не желая создать ему рост, потому что он не смог ухватить ветер.

     Джунгарик еще не знал как для себя нужно ухватить ветер.

Он подумал, что для начала нужно раскрасить цветными образами моменты своей настоящей  жизни, чтобы его будущее стало ярким и интересным.  Он стал превращать свою жизнь в актерскую игру. Ему хотелось обыкновенный бытовой эпизод представить себе и слушателю как-то необычно, оригинально - ну, что ли немного приврать, то есть приукрасить. Ну неужели, стал думать Джунгарик,  кому-то от этого будет плохо,  это же никак не повлияет на здоровье и безопасность собеседника, наоборот добавит интереса к нему, к Джунгарику. Он стал воплощать теорию своего дедушки, который говорил, что если ты хочешь быть приглашенным на праздник в чужие норы, обязательно научись проявить себя интересно, например: спеть, хотя бы один куплет песни, рассказать анекдот. Ты не должен претендовать на вечер анекдотов, но всегда сможешь поддержать разговор, а где-то и задать тон. В беседе, наставлял дедушка, идет игра эмоций: взгляда глаз, мимики, шевеления усиками, эмоция делает скучный разговор интересной беседой и вот тогда его будут приглашать, его присутствие станет необходимым, а  его отстутствие будет замеченным.
 
      Джунгарик внимательно слушал дедушку, но думал о самолетах. Он страстно любил самолеты. Джунгарик мечтал летать, хотя бы для того, чтобы долететь до самого высокого бархана - там дальше за полем аэропорта. Увидеть каким дальше бывает мир.
 
    Если бы он побежал до бархана его мечты ему пришлось бы затратить весь световой день. Даже его дедушка не знал, что за этим барханом и всегда повторял одно и тоже: не сметь и думать об этом опасном для жизни путешествии, откуда никто не возвращается!
Когда Джунгарик пытал дедушку своими расспросами, а  почему он знает, что   никто не возвращается? Кто уже бегал за бархан его мечты и не вернулся? Любимый дед повторял одно и тоже: я знаю, отстань!

   Джунгарику становилось грустно: почему взрослые такие нерешительные!  Отчего нужно прожить всю жизнь и никогда не узнать и не увидеть каким за барханом бывает мир. Наверное  трудно взрослым изменить свой  мир. Взять и изменить то, что ты делаешь много раз одно и тоже. Это, конечно не касается, например чистки зубов, хотя  иногда совсем и  не хочется это делать. Что скрывать, Джунгарик забывал про свою индивидуальную зубную щетку. Раз в месяц нужно было отгрызать кончик небольшой  ветки расщепленный в щеточку и расщеплять вновь с отгрызенной стороны на длину коготка, так нужно делать для соблюдения личной гигиены. Не каждая ветка подходит для зубной щетки, главное условие: она должна быть приятной на вкус, а не горькой или ядовитой. Ветки заготавливал дедушка, это умение он потом передаст Джунгарику, когда в голове у Джунгарика вырастут мозги, так говорил дедушка. Изготовление щеток - семейный процесс.

  Возвращаясь со своей пробежки в аэропорт, его сердце очень часто билось от волнения. Два  волнения было у Джунгарика: первое от   опасности и второе  от  острого желания увидеть новое неизведанное.  Может это можно назвать счастьем, когда сердце бьется от волнения!? И он бегал в аэропорт всякий раз пока дул  его долгожданный ветер Сирокко.

     Но мы уже знаем, что Джунгарик принял решение. Его оказалось принять просто. Вот взять и однажды принять. Для того, чтобы принять решение не нужно собирать вещи или чистить зубы. Его нужно взять и принять, конечно, если знаешь что принять. А Джунгарик принял, ему нужно добежать до того дальнего бархана за аэропортом, со стороны которого чаще всего прилетают самолеты. Он думал, что нужно очень постараться и бежать не уступая скорости тени самолета со своей стороны до аэропорта, затем промчаться вдоль взлетной полосы на другую сторону и вновь в тени улетающего самолета мчаться к заветному бархану. Джунгарик не знал, что орел Тарни отрабатывал свои охотничьи маневры в тени летящего самолета.

Дужнгарик еще не знал, что в тени всегда происходят  самые неприятные события и нужно всегда быть  на свету, чтобы успеть заметить приближающуюся тень.

     И вот однажды, когда солнце было в зените, со стороны колонии сусликов стал призеляться самолет, что происходило крайне редко. Тень самолета бежала по песку прямо под гулом самолета. Она накрыла Джунгарика, который стоял и внюхивался в полуденный жар пустынного безветрия. Что-то необъяснимое захватило внутренний порыв движения в Джунгарике и вырвало наружу... и он побежал, помчался к своей мечте. Он мчался не уступая тени самолета, мощно отталкиваясь задними лапками, выбрасывая горсти песка. Все сильнее и сильнее он отталкивался лапами, мощно устремляя тело вперед, на мгновения зависая и пролетая небольшие расстояния. У Джунгарика от счастья движения захватывало дух, ему казалось, что он становится невесомым и сейчас взлетит!

     И он полетел. Он взмыл стремительно ввысь. Сердце суслика стало огромным и билось от радости, заглушая все шумы. Он не слышал гула самолета, он увидел с высоты своего полета аэропорт и  планировал к нему.

     Джун, так коротко звали его друзья, расправил лапки как когда-то лежал на теплом песке, представляя, что он птица. Я лечу кричал он! Теплый ветер гладил суслика по рыжей шерстке.   
- Это же какое-то чудо, думал Джунгарик, суслики могут летать! Вот бы сейчас мой полет увидел дедушка!
 
   Суслик-планерист от удовольствия прищурил глаза, но когда  их вновь раскрыл и взглянул вниз,  увидел, что тень самолета была в стороне, а прямо под ним по песку  ползла тень орла. Джунгарик взглянул вверх и раскрыл тайну своего полета, мгновенно обмяк и стал как мешочек с песком в когтях Тарни.

  Орел, на пути к своему гнездовью, снисходительно решил показать несмышленному суслику аэродром с высоты  полета самолета и, плавно планируя, пошел по диагонали над  аэродромом.
Внизу кипела аэродромная жизнь. Вся суета была подчинена только им -пассажирским  самолетами. Кстати сказать, этот муравейник  движений был очень грамотным  управлением службой аэропорта. На первый взгляд, муравейник всегда кажется путанным хаосом бегающих в разные стороны муравьев но, если внимательно приглядеться, никто ни с кем не сталкивается, каждый бежит со своим поручением по своему жизненному пути.

   - Состояние болтающегося мешка, приводит к состоянию жертвы! - в таком сочетании слов возникла  мысль Джунгарика  над аэропортом.
  - Мешочек с зерном и сушеными насекомыми, подвешенный в норке-кладовой, висел и в итоге его содержимое было съедено. Совершенно точно, нельзя просто так болтаться, нужно действовать! Хотя бы раскачиваться в пространстве.

     Джунгарик, болтаясь в когтях Тарни, стал раскачиваться сначала  вправо-влево, потом взад-вперед, все сильнее и сильнее, что привело к волнению и расбалансировке полета орла.  Но это не подействовало, вырваться из когтей орла Тарни не так-то просто, нужен еще один тактический ход и решение пришло.
 
Когда над чем-то очень быстро  думаешь - всегда приходит креативное решение, это решение когда ты придумываешь то, что никогда не делал, не пробовал, даже не думал об этом и не знаешь какая будет реакция. А у Джунгарика было мало времени, за аэродромом было выиграшное пространство орла: его «поле игры». Нужно было прыгать вниз к самолетам. Хищная птица не решилась бы опуститься вниз и вновь схватить добычу.

    Джун, продолжая активно раскачиваться, начал делать то, что никогда не делал - скручиваться! Раз - поворот вправо, раз - поворот влево. Джунгарику было удобно крутиться, помогая всеми свободными лапками, поскольку точка крепления с Тарни была на загривке у суслика.

    У орла  возникла непростая задача одновременно лететь, смотреть, слушать и держать. На посадку заходил прибывающий лайнер и были включены биоакустические установки. Нужно пояснить, что такие установки транслируют  птичьи крики тревоги и опасности. Воспроизводящиеся звуки отпугивают птиц, снижая вероятность столкновения лайнера с птичьей стаей. Понятно, что Джунгарик на птичьи  крики опасности не реагировал, а у орла включился инстинкт самосохранения. И когда лапы орла перекрестились так сильно, что хватка когтей непроизвольно ослабла, они расжались и Джунгарик стал падать вниз.
 
     Если вы думаете, что он стал падать как мешок, это  произошло не так. Джунгарик  сначала выровнял голову относительно горизонта, вытянул к голове передние лапы, затем выпрямил спину, оттянул как можно дальше задние лапы и хвост. Суслик, как падающая кошка, принял горизонтальное положение.  По закону бутерброда, падающего всегда маслом вниз и по закону кошки, приземляющейся всегда на лапы, Джун выгнул спину, чтобы смягчить падение  и  приземлиться на все четыре лапы. Все эти действия произошли моментально.  Так моментально, что он не успел опомниться как угодил в багажный состав набитый чемоданами, сумками и всякой всячиной, двигающийся к самолету.

     Джунгарик пилотировал вглубь груды багажа так, как если бы он шмыгнул в родную норку. Он мгновенно затаился, но его сердце билось так сильно, что тело стучало барабанной дробью о кожаный чемодан. Джунгарик не был трусом и не падал духом. Он не стал раскаиваться в своем поступке. Хотя так бывает, что появляется трусливое раскаяние в своих начальных поступках. И это раскаяние мешает замыслу нового пути.

     Багажный состав остановился. Джун замер, заглушая биение сердца.
Контейнер с багажом и  путешественником приподнялся и вкатился в гостеприимное пространство серебристого лайнера. Дверь багажного отделения закрылась. Суслик все свои органы чувств сосредоточил на слухе. Он слышал как по топливным жилам самолета побежал авиабензин, заполняя топливные баки. А еще он слышал множество незнакомых шорохов, звуков и голосов. Если бы он знал, он бы вам непременно рассказал, что технический персонал аэропорта производил обязательную проверку органов приземления самолета: состояние колес и их тщательное крепление, состояние амортизационных стоек шасси, тросов и кронштейнов механизма подъема и выпуска шасси, крепление костыльной установки к лодке, состояние пятки костыля и много всего непонятного для обычного пассажира. Каждый обязан профессионально знать и выполнять свою работу. Профессионал тот, кто знает не многое, а нужное.

     И вот все затихло на какое-то мгновение. А потом включились двигатели и самолет тронулся, медленно выруливая на взлетную полосу. Затем лайнер остановился, набирая мощь в двигатели, задрожжал, завибрировал и покатил  по взлетной полосе увеличивая скорость своего разбега. Джунгарик сжался в комочек и закрыл глаза, отдавая себя неизведанному.
         
                3

     Лайнер набрал высоту, гул стал равномерным и не таким пугающим. Джунгарик осторожно пошевелился, принюхался и решил выбраться из своего укрытия, очень хотелось взглянуть куда же он попал. Стараясь делать это бесшумно, он вытянулся, опираясь на задние лапки, скользя шкуркой между  гладких поверхностей чемоданов. Еще раз, еще...  Почувствовал свежий воздух, ему даже показалось, что стало прохладно как бывает в темную южную ночь. Как только его голова появилась над ворохом чемоданов и сумок, его кто-то схватил за шкирку и стремглав вытянул на поверхность. Джун всячески пытался вырваться из цепкой хватки неизвестного существа, он подтягивал задние лапки к своей голове, брыкался, крутился, дергался, но все было бесполезно. Его также однажды захватил его любимый дедушка, когда он слишком расшалился. Ему тогда ничего не оставалось делать как успокоиться и послушно болтаться. Тем более, что это было не больно. Природа так придумала, что животные переносят своих детенышей из одного пространства в другое захватив зубами за холку, расположенную на спине рядом с головой.

     Джунгарик обмяк и болтался в капкане неизвестного существа, ощущая запах животного и напряженное дыхание.

       Все неизвестное когда-нибудь становится очевидным. Все произошло очень быстро, Джунгарика транспортировали на свободное пространство и опустили на настил, войлочный мягкий настил. Джун быстро развернулся, поскольку к опасности нужно всегда разворачиваться лицом.
- Ты кто?
- А ты?
Они смотрели друг на друга глазами бусинками.
-Меня зовут Шишуня, - тоном хозяйки положения озвучило мохнатое создание.
-А меня, Джун. Я суслик, - мягким тоном произнес Джунгарик.
 
Он отвел взгляд от глаз захватчицы и мгновенно осмотрелся. Нора была, по меркам, Джунгарика, огромная. Сверху из светодиодных светильников, встроенных в потолочные панели падал мягкий свет. На самом деле места было не так уж и много, кругом были контейнеры с багажом. И лишь маленький уютный пятачок был свободен. Джунгарику он точно показался уютным: мягкую напольную кошеву обрамляли валики из мешковины, набитые паклей, они напоминали длинных питонов. Площадку можно было бы измерить в попугаях, но суслик никогда не видел этих экзотических птиц, поэтому выберем приемлимую меру длины и скажем, что площадка в длину составляла семнадцать, а в ширину двенадцать вытянутых в полный рост сусликов. В правом углу напротив от Джунгарика стояла миска с водой, остатки какой-то пищи и лежали фантики. Он отчетливо ощутил тонкий аромат МОККО. У него потеплело внутри и он интелегентно, как учил его дедушка, спросил: « Скажите, может вы крыса?»

- Почему ты так неуверенно спрашиваешь, ты никогда не видел крыс?

- Видел, но, если вы крыса, то какая-то другая.
- Почему это другая?! - настороженно с напором спросила Шишуня
- Ну, вы какая-то красивая, не дикая.
  Шишуня сменила стойку воинствующей захватчицы, на положение «вольно», растерянно заморгала глазками, смущенно завибрировала усиками и присела на задние лапки. Джунгарик мысленно  поблагодарил своего дедушку за науку коммуникации, в которой главным абзацем было отмечено, что особи женского пола тают от комплиментов как шоколадные конфетки на солнце.

                продолжение следует...