Молочный поросенок по Останкински
Все эта история, произошла не так уж давно, в Останкино, после Великой Отечественной войны, когда на территории сегодняшнего телецентра рядом с будущей телебашней пасли гусей, сажали картошку и выгуливали отелившеюся корову с ее детенышем. Хотя эти места, уже лет тридцать считались столичной землей, корова или коза не была диковинной в этих окраинах. На местном Пушкинском рынке продавалась сено, иногда с возов, чаше спрессованное в прямоугольные тюки и оно, надолго, не залеживалось. Рыночный сенной амбар не простаивал , продавались там и другие корма, жмых, овес, корнеплоды- брюкву ,свеклу.
По забытым теперь грунтовым и булыжным дорогам, которую сейчас называют Аргуновской или Цандера можно было встретить неспешную телегу с лошадью, а то и просто высокую двухколесную тележку, с крепким мужичком, кативших пропитание для своих домашних кормильцев. Свинья или коза, разгуливавшие по двору, в компании озабоченных курей, были обычным пейзажем московской окраины. И можно было слышать «цып-цып» или
- Таись, убери своего борова, он мне весь сарай подрыл.
Пережившие войну, рассказывали, в ушедшие голодные годы, у семьи Нестеровых, живших на первом этаже барака, был сделан подвал. Прямо в дощатом полу небольшой угловой комнаты, был выпилен лаз, закрывающийся дверной крышкой. Вел он в небольшое стойло, отгороженное и устроенное в земляном подполье. В этом укромном месте и жила дойная коза , кормившая молодую мать годовалого ребенка и находчивого инженера Нестерова.
Слухи, что, в те времена, все стучали друг на друга, не совсем , соответствуют действительности. В вопросах выживания, касающихся нарушений существующих законов, был молчаливый и соблюдаемый всеми кодекс, своих не выдаем и при необходимости помогаем. Эта была спайка людей, загнанных войной в угол бед и лишений, и не желавшим покоряться людоедским правилам жизни.
Думается, именно тогда необычайно расширилось движение людей не делящих -на свое и общественное, превратившееся затем в государственное бедствие. Каждый, делал, что то , выгодное и общественно-необходимое, при тотальном дефиците и запрещении любой самодеятельности. Люди, втайне, шили платья и костюмы друг для друга, тачали сапоги, ремонтировали обувь, кроили модные кепки, пытаясь избежать вездесущего фининспектора с его грабительским налогом. Скрытно делались женские операции, вставлялись на зубы металлические коронки и производились необходимые медицинские услуги, выходящие за пределы обычного медосмотра. Шорник дядя Валя, ставил набойки из обрезков кожи ремней с пивзавода. Соседка тетя Маша , приносила, после смены бидончик бархатного пива. Юный слесарь из ремесленного училища вытачивал на заводе «Калибр» необыкновенную задвижку для входной двери общего коридора барака. Это был мир вынужденных правонарушителей, готовых на многое, но только не на подлость по отношению к друг к другу.
Как, я уже упомянул, у верхней соседки Таисии Васильевны, был молоденький, но очень бойкий поросенок, не желавший находиться в ограниченном пространстве сарая. Его часто видели пасущимся, то у помойки, то у приоконных кустов соседнего барака. Это был небольшой, достаточно безобидный, с приподнятым пяточком, то ли вынюхивающим, то ли высматривающим, что - либо интересное, поросенок. Иногда он забредал на мальчишечью территорию, где происходили азартные схватки и игры, на завладение чужой мелочью или нужной вещичкой, с помощью разнообразных, отвлекающих игр - в пристенок, расшибалку. Отсюда он немедленно изгонялся и с визгом уносился от мальчишеских прутиков к своему приоткрытому сараю.
Обширный хлев, сколоченный из неотесанных досок и горбыля, был жилищем не только любознательного поросенка, но и коровы, которая совсем недавно отелилась и была отлучена от своего телка. Его купили и увезли будущие хозяева, пожелавшие вырастить собственную телочку. Хотя у поросенка было, специально огороженное место, утепленное сеном и постеленными на пол досками, он, не стесняясь, перебирался в коровье стойло, вертелся под ногами буренки, которая облизывала его беленькую спинку и лопушиные уши. У коровы был свой рацион, заботливые хозяева ежедневно выводили ее пощипать свежую траву, на пустыри обочин Ново- московской улицы, а иногда к дальней колючей, боярышниковой ограде питомника, остатки которой еще можно встретить около Останкинской телебашни. Это было место узкого пастбища, и для других коров, т.к. из огородников на него давно уже никто не претендовал.
После очередной отлучки и возвращения, к месту своего обитания, поросенок не обнаружил своей обожаемой коровы и, зная обычный порядок вещей, выскочил искать ее за сараи. Затем пробежав склон Новомосковской дороги, быстро пересек ее, увидав напротив пасущуюся корову. Недолго раздумывая и не принимая во внимание совершенно другой цвет и вид коровы, подскочил к ее морде и не глядя на встревоженные глаза оторопевшей коровы, проскочил между ее ног и потянулся пятачком к вымени, то ли вынюхивая, то ли пристраиваясь к ее соскам.
Корова, обороняясь от подскочившей к ней безмолвной бело-розовой скотинки, напомнившей ей кусачих собак, взбрыкнула и резко повернувшись - наклонила голову вниз рогами. Еще ничего не понимая, в возникшей ситуации поросенок снова приблизился к напрягшейся буренке. И это было уже слишком, она резким ударом боднула его головой и рогами прижала к земле. В этот момент до него дошло, что ему больно и он в опасности. Оглушительно завизжав, и сильно напугав корову, он вырвался из под рогов и помчался стрелой в сторону своего дома. Это видели многие, и даже сам хозяин поросенка, спешащий со своей коровой к месту стычки. Было заметно, что с поросенка, что-то упало на землю, но на месте борьбы не было следов кровопролития. При ближайшем рассмотрении, хозяин увидал протяженную узкую полоску, очень похожею на цвет нестираных детских пеленок, ведшею по направлению к общему стойлу.
Поросенка он нашел в сарае, забившимся в самый угол, целым и невредимым, и, судя по испуганному виду, не знавшим от кого еще можно ожидать неприятностей.
Успокоившись от угощений и ручных ласк и хозяина, он сделал для себя огорчительный вывод, о коварности своей рогатой подруги, и долго еще не пересекал условную границу между своим стойлом и хлевом коровы.