ЕСТЬ ЛИ РОК ПОСЛЕ СМЕРТИ?
Глава1. Джоник R.I.P.
— Подождите. Я совсем уже запутался,— мужчина запустил в волосы пальцы,— Что там было после взрыва?
— Я же говорю,— Макс нагнулся через стол и с носа скатились зеркальные очки, оголив его усталый, но всё ещё колючий взгляд рок-звезды,— Это было…
— Я уже знаю что было, меня же интересуют подробности,— мужчина нажал кнопку перемотки на диктофоне,— Давайте попробуем прояснить всё с самого начала.
— Сначала говорите?— сквозь всю усталость пробилась та самая кривая ухмылка, что заставляла девушек раз за разом выкрикивать его имя, как на самих концертах, так и в порыве страсти с собственными парнями,— Всё началось раньше. Много раньше,— Макс скинул с себя свою любимую кожаную куртку и вальяжно облокотился на спинку кресла,— А именно, всё началось с Джоника.
Смерть Джоника. Версия Макса.
Знаете, я всегда знал, кем я буду. И я имею ввиду даже не профессию. Я знал, что стану звездой, знал, что у меня будет слава, я знал. Всё остальное было лишь вопросом времени. Надо мной могли смеяться сколько угодно, но я всегда добивался желаемого.
Ещё в школе я создал свою первую группу. Лео был моим верным другом с пелёнок. Думаете, он бы добился чего-то, если бы не я? Он был таким же слюнтяем, как и все остальные. А я имел особую власть. Я знал, как вселить в людей мечту, как заразить их своей идеей. И мне была нужна команда.
Лео, Лео… Ведомый Лео! Всего-то делов, подарить пареньку первые барабанные палочки, сделать вид, что его фердепердозное громыхание по тарелкам, чего-то стоит, сказать, что ты веришь в человека, и вот ты заразил его, инфицировал своей идеей. В этом и есть суть лидера. Должен признать, он превзошёл все мои ожидания. Лео быстро и охотно учился и никогда не возникал, не тянул на себя одеяло лидера, что мне было на руку. Из старого состава я оставил только его. Кто-то приходил, кто-то уходил, кого-то мы пинками выгоняли, но Лео всегда был рядом. Мой друг и моя гордость, моё детище, как и группа.
У меня никогда не возникало проблем с поиском новых музыкантов. Я всегда считал, что нет незаменимых людей. Ведь, если разобраться, все партии, все аранжировки, всё сочинял я. От начала до конца, группа была плодом моих мыслей, моего я. Кто-то мог вносить поправки, незначительно исправлять. Но это лишь крупицы, пыль, которая со временем осядет, и останется лишь то, что прочно заложил я. Но в тот год всё шло через жопу.
Когда я разругался с очередным басистом, мы месяцы простаивали. Вы даже не представляете себе, как тяжело найти хорошего басиста! Да я сам охренел. Началась новая эпоха, когда любой человек, купивший себе гитару, научившийся худо-бедно зажимать лады, считал себя музыкантом. Если же даже это получается ни к чёрту, а очень хочется, выход — купить бас гитару! Четыре струны, лупи, пожинай тёлок. Музыка задыхалась, дохла под толщей брёвен, что пионеры называли инструментами.
Короче, настроение в группе не предвещало ничего хорошего, я жопой чувствовал бунт на корабле. Выхода не было, всех хороших музыкантов, на тот момент я уже выгнал из группы. Остались разве что надутые индюки, «мастеры», которые пытались переделать под себя моё детище, либо совсем гиблые варианты. И я согласился на единственный оставшийся вариант.
Ник притащил этого засранца. Я даже побоялся спрашивать, где он его нарыл. Наш гитарист никогда не отличался высокой моралью и образцовым поведением. И, вот, на очередную из репетиций он завалился с этим синеволосым укурком. Сказать, что Джоник был ебланом, это ничего не сказать. Джони был упорот, он припёрся с чемоданом и, блять, с котом! На его плече висела кошачья переноска, его лицо… Создавалось впечатление, что в пирсинг-салоне заклинило пистолет и он изрешетил всё его лицо и уши. Но больше всего, меня удивило наличие кота. Какому нормальному человеку, придёт в голову на первую репетицию притащить кота? Да кто вообще таскает с собой повсюду кота? Даже не совсем так стоит вопрос. Кто таскает с собой укуренного кота?
Мы репали в гараже Ника, посему возникать не стали. Джоник прошёл вдоль комнаты и скинул сумки. Он был похож на бомжа, да и пах как бомж.
— Здорова падлы!— с порога прокричал Джоник,— Котейка пока походит тут?— не дожидаясь разрешения, он расстегнул переноску,— Давай, братиш, выползай…
—Какого чёрта?—я подорвался к Нику,— Это ещё что за любитель животных?
—Остынь, чувак!— Ник лыбился как дитё в ожидании рождества,— Наш новый басист, Женёк!
Признаюсь, я сразу отнёсся ко всему скептически. Смотря на растрёпанного синеволосого укурка с котом, который еле мог связать два слова, я ожидал всего что угодно, что он наблюёт за комбик, что его грёбannый кот нассыт где-нибудь около розеток и его поджарит, что Джоник попросту облажается, и мы этого бомжа вышвырнем за шкирки, как и большинство музыкантов. Но этого не случилось. С первого аккорда, с самого мать его первого аккорда я прихренел. Джоник действительно был музыкантом!
Мы сразу без особых проблем прогнали старый материал. Потом перешли к новой песне. Джони даже не глядел в табы, он импровизировал. Я никогда не любил всяких там джемеров, но этот парень был особенным. Не то что бы он был крутым музыкантом, нет, конечно. Джоник знал своё дело, знал своё место.
Но у Джони была проблема. Он постоянно упарывался в слюни. Иногда он даже не признавал свой собственный бас и начинал тупо ржать над ним. В общем, этот чувак был ещё тем укурком, постоянно срывал репетиции, и, разумеется, меня это раздражало. Постепенно гараж Ника обрастал шмотками Джони, его нычками травы, даже лоток для кота прописался за одним из комбиков. В один прекрасный день… конечно не прекрасный! Джони опаздывал часа два на репу. Мы сидели в гараже на диванчике и заливались пивом.
—Говорят многие группы становились знамениты после смерти одного из участников,— вдруг, ни с того ни с сего сказал Лео.
—Ну да,— отхлебнул пива Ник,— полно историй! И кого бы ты пожертвовал?
—Я так,— засмущался Лео,— гипотетически…
—Может уроем Джони?— я уже ненавидел этого парня всеми швабрами души,— А что? И ему не надо будет никуда спешить… У этого парня и так ни черта нет, даже дома! И нам окажет услугу, не будем просаживать штаны в ожидании.
—Иногда,— замялся Лео,— мне кажется, что ты говоришь это серьёзно.
Сознаюсь. В тот момент я действительно представил, как разряжаю в Джони целую обойму. Потом как он всё ещё стоит, идёт на меня, но его сбивает огромный камаз. Но и после этого Джони ползёт, и тогда я подбегаю и добиваю его кирпичом по голове, пока зубы не летят в разные стороны как рождественское конфетти из хлопушки. Это были сладкие мечты, но я знал, что надвигается концерт, что Джони нам нужен. Я лишь молил бога, чтобы хотя бы перед концертом он не накидался, чтобы похерил припасённый пакетик.
Когда Джоник заявился, до конца репы оставалось минут пятнадцать. Этот говнюк извинялся, что-то несвязное тараторил про флэт и то, что никто не хочет его приютить с таким же засранцем котом. Мне, честно говоря, было фиолетово. Меня больше всего беспокоил надвигающийся концерт.
—Ребята,— простонал Джоник,— Я же говорил, жил у одного парня. И тут вернулась из отпуска его девушка. А она не сильно любит котов, особенно её собака… Ну и мистер Котейка перетрухал, спрятался в её шкафу. А эта дура, не заметила, закрыла его на сутки, ну он и обосрал все её шмотки от Диор…
—Как? Как?— в гневе орал я,— Какого, мать твою, хрена? Чем это помешало тебе прийти на репу? Он, тебе и на часы нагадил что ли?
—Да нет, ребят простите!— Джоник достал из балахона трубку,— может, курнём? Мир, хиппи и всё такое…
—Засунь её в задницу!— не сдавался я.
—Серьёзно, — Джоник, кажется, был впервые трезвым,— меня выгнали. Сказали, забирай шмотки и Котейку… прямо сейчас.
—Ты мог хотя бы позвонить?— я уже почти успокоился.
— Котейка на телефон нассал,— опустил голову Джоник,— Ребят! Я всё понимаю! Это, кажется, что не понимаю, но понимаю,— несмотря на всё он запинался в словах,— Я помню о концерте. И…— он вдруг набрал полную грудь воздуха,— обещаю, что бы ни случилось, какая бы байда не приключилась, я отыграю с вами самый лучший концерт, даже если сдохну и мне придётся подняться из самого ада!
— Тогда, замётано!— подорвался Ник,— Из самого ада!— он поднял вверх бутылку.
Мы подняли также бутылки, я неохотно, но остальные голосили, словно это было пари на жизнь. И все кроме меня не прогадали.
—А можно мне у кого-нибудь перекантоваться?— выпалил Джоник,— с Котейкой, конечно. Ненадолго, честное слово. Пару дней и я подыщу что-нибудь другое.
—Исключено,— отрезал я.
—У меня и так родственников полно,— подорвался Ник,— но у Лёни, вроде родаки свалили в отпуск, так же?— Ник одарил Лео взглядом неминуемой безысходности.
—Ну…—замялся в растерянности Лео.
—Тогда решено!— Джоник поднял с пола переноску и повесил на плечо Лео,— Пару дней. Может неделю… Как только найду, так сразу! Спасибо чувак, ты настоящий мужик!— он навалился всем телом на Лео и крепко сжал в объятьях.
Это была наша команда. Ник, тогда фанат Бекхэма, с такой же причёской и стилем, всегда находил себе приключения, выпутывался сухим из воды и сваливал всю ношу на кого-нибудь другого. Чёртов счастливчик. Всё у него всегда было на мази. Как и с тёлками, так и с учёбой, проплаченную родителями, на которую он и не ходил, но всегда сдавал благодаря своей внешности, фирменному взгляду. Лео, такой же, как и я, мальчик из трущоб, из бедной, но, правда, огромной семьи, держался за мою руку как за руку старшего брата. Ещё бы! Четыре сестры! Он всегда стоял за моей спиной, бесхрeбeтный и вечно со всем соглашающийся. Эдакий поэт и романтик, молчун и, чего скрывать, попросту тормоз. Все пользовались его добротой. И, конечно Джоник. Раздолбай, пользовавшийся, такими, как Лео. Как я узнал потом, Джони тоже был не прост. Его родители оказались настолько богаты, что могли уже давно не работать, а жить на проценты с банковских счетов. И у нашего новоиспечённого басиста имелись какие-то замуты на эту тему. То ли он протестовал против родителей, то ли ему просто нравилось быть бомжом, то ли его мамаша много курила, когда носила его, и второй блин вышел комом… Я, честно говоря, не стал вникать в эту историю. Джоник бомжевал, у него никогда не было ни денег, ни крыши над головой, из всего его имущества был только кот, чемодан и полные карманы гашиша. И, конечно, я. Стержень, главное звено, идол, вектор, что направлял остальных.
Мы забились на очередную репу. До концерта в каком-то поганом клубе, названия которого я уже и не вспомню, оставалось пару дней. Джоник обещал прийти. Мы ждали. Час ждали, два.
—А вдруг что-то случилось?— всё ещё пытался оправдать его Лео.
—Чувак,— Ник пригладил свой бекхэмовский ирокез,— Он же у тебя дома?
—Я сразу от бабушки поехал,— Лео смотрел себе в ноги,— он утром был нормальный, сказал что будет…
—Блять!!!— взревел я, запустив в свой хаер пальцы,— Этого сучёнка спасёт разве что смерть! В противном случае, я сам его укокошу!
Как же я был прав! Мы залили в себя ещё пару стопок вискаря и решили проверить, в чём дело. Ник подогнал свою красотку, красную бэху, и мы дружно помчались к Лео в гости.
Было чёртово лето. Жара. Кондиционеры считались тогда редкостью, только обеспеченные люди могли себе это позволить. Что нельзя сказать о родителях Лео. Для прохлады, сквозняка, Лео открывал все окна и форточки. Когда, наш гениальный барабанщик повернул ключ в замочной скважине и приоткрыл дверь, всё что мы успели запомнить это стремительно захлопнувшеяся сквозняком окно и летящие вниз широкие камуфляжные штаны.
Лео с ошалевшими от ужаса глазами первый подорвался. Мы мчались со всех ног по лестнице. Джоник весь скрюченный распластался на асфальте, рядом сидел кот в луже крови, что вытекла вместо мозгов из головы его хозяина и жалобно мяукал. Так мы укокошили нашего басиста. Это было наше первое убийство.
***
—Вы не возражаете, если я закурю?— Мужчина выложил на стол портсигар.
—Мне, всё равно, я же призрак,— растянул улыбку Джоник,— но если откроете форточку, я буду счастлив. Пропадать начинаю…
—Понимаю,— мужчина направился к окну.
— Я сам в своё время много курил,— Джоник остался сидеть, наблюдая за полупрозрачными пальцами,— Как бы я сейчас хотел, хоть одну, короткую затяжку… хотя бы одну! Смерть, чёрт возьми, лучший способ бросить курить.
—Так что там было насчёт вашей смерти?
—Ах, да. Всё началось с Ника.
Смерть Джоника. Версия Джоника.
Я очередной раз разругался с родителями. Знаете, я всегда думал, что я приёмный сын. По крайней мере, так проще было всё объяснить. Отец пытался сделать из меня копию старшего брата, что бы я так же продолжал семейное дело. Но как я ни старался, у меня всегда всё шло через жопу. В один прекрасный день я решил забить на всё. Я даже помню этот день, тогда я впервые накурился. Можно сказать, мне пришло просветление. Я продал фамильную виолончель, что передавалась от отца к сыну, ко мне в том числе, и купил свою первую басуху. Это был скандал номер один. После, их было уже не счесть. Я не брал денег у отца, посему считал разумным продавать собственные вещи, многие из которых … В общем отец был в ярости. Когда моего хлама стало столько, чтобы уместиться в один чемодан, я решил больше не позорить папочку и отправился жить по флэтам.
Меня очередной раз выперли с квартиры, наваляв попутно люлей и кинув сверху Котейку. Мы с моим дружочком снова остались одни. Идти нам было некуда. Денег тоже не осталось. А жрать хотелось до усрачки, учитывая, что мы перед этим накурились. Я расчехлил свой бас у какого-то магазина в центре, достал Котейку в надеже на умиление какой-нибудь сентиментальной крали и начал играть. Время тянулось чертовски долго, что мне даже приспичило поссать. Поскольку кралей не предвиделось, за всё время мимо прошло только человека два, я махнул на всё рукой и завернул за угол, чтобы отлить.
Когда я достал свой агрегат, мне показалось что что-то не так. Я был уверен, что не ссу, не мог же я настолько обкуриться! Но я слышал журчание. Оглядевшись, я понял, что в метре от меня в той же самой позе, облокотившись на стену, отливает другой чувак. Ну, я и не стал особо заморачиваться.
—Это, ты что ли там играл?— чувак застегнул ширинку.
—Ну да…— я выписывал на стене портрет Котейки.
—Блин, зашибись, чувак! Реально круто,— он протянул мне руку,— Никита, можно просто Ник.
—Джоник,— я вытер об куртку руку,— Можно и Женей, но не нужно.
—Я тут, эт, на флэт один собираюсь…
—Если это не свидание, то я согласен. Только Котейку заберу.
Так я познакомился с Ником. Он мне сразу понравился. Никита, как и я ни над чем не парился, но при этом он был долбанным счастливчиком, что уж точно не скажешь про меня. Позже, на хате я ещё несколько раз сыграл на бис, и он, весь уссавшийся от счастья, предложил мне место их нового басиста.
Через пару дней состоялась наша первая репетиция. Я познакомился с остальными ребятами. Макс, конечно, мне понравился меньше всех. На самом деле, тогда его звали Юрой, это позже наш продюсер предложил ему поменять имя. Но уже тогда он вёл себя как крутой Макс, сумасшедший Макс, опасный Макс. Макс был одним из тех людей, которые просто так ни с кем не дружат. Он, конечно, говорил что Лео его лучший друг со школы. Но, по сути, для него все люди делились чаще всего на три категории. Первые, это те, кого он может затащить в группу в качестве музыкантов. Вторые, те, кто умеет чинить инструменты или организаторы концертов. Ну, а с третьими он поддерживал отношения, в том случае если они попадали под категорию «потенциальный ходитель на мои концерты». Конечно, случалась категория «другое», но если это была не его мама, то, скорее всего Максу от них то же что-нибудь было нужно. В общем, он был фанатиком своего дела.
Лео. Барабанщик. Пожалуй, самый крутой чувак. Я сразу понял, в нём есть искра. Именно он меня приютил, когда я в этом так нуждался. Именно он, взял моего кота, когда меня не стало. И именно он меня и прикончил. Но обо всём по порядку.
—Ты где предпочитаешь спать?— стало сразу понятно, что радушный хозяин Лео намекает занять его комнату.
—Мне всё равно, где я только не спал. Однажды даже в мусорном баке провёл всю ночь, холодно тогда было,— Я скинул сумки на его кровать,— Ты извини, тебе совсем не обязательно спать на диване. Но раз уж ты настаиваешь… Душно у тебя тут.
—Извини,— Лео поспешил открывать окна,— Только осторожней, окна иногда сквозняком захлопываются, лучше ничего на подоконники не ставить. И входная дверь… сильно не хлопай, а то потом без ключа не откроешь.
—Ок, чувак! Не хлопать, ничего не ставить.
Так я прописался у Лео. Хоть его дом и трещал весь по швам по сравнению с виллой моего папаши, но я полюбил эту берлогу и безумно был благодарен Лео. Да мы почти стали как муж и жена. Лео всё время что-нибудь вкусное готовил, убирался, а я смотрел телек. Котейка, так вообще был доволен! Наконец у него появился свой уголок. Я по его милой мордахе видел, как он прётся от всего происходящего. А в тот самый день, он мне так прямо и сказал.
—Зашибись, чувак,— вдруг выпалил Котейка.
—Ну, да. Ты ток не налегай,— ещё раз затянулся я,— нам ещё на репу сегодня,— и подал ему бульбик.
—Не, старина, чувствую, мне хватит!— Сказал кот. Я отвечаю, прямо так и сказал, а на него это было совсем не похоже,— Пойду, проветрюсь. Там кстати у соседей такая киса… Может, мне чего перепадёт.
—Ну, бывай брат,— я сразу понял, мой Котейка влюбился.
Я залёг на диван. По телеку ничего интересного не показывали. От безделья, я взял трубку и набрал номер пиццерии. Лео, мне как раз подкинул деньжат на дорогу. Поскольку времени оставалось порядочно, я подумал, что прогуляюсь пешком, зато сытым.
Через час курьер доставил мне пиццу. Я принял коробку, расплатился и, разумеется, забыл о двери. Сквозняком со всего маху она захлопнулась. И как я не крутился вокруг, не ковырял замок вилкой, зараза так и не поддалась. Ну, всё думаю, Макс опять весь с говна сойдёт. Так я просидел пару часов в ожидании спасителей.
Я смотрел на часы. Время бежало как сумасшедшее. Я подумал, попробовать ещё раз справиться с дверью и успеть хотя бы к концу репы, что бы извиниться. Я собрал барахло, зачехлил бас, взял переноску и пошёл за котом. Эта толстая задница развалилась на оконной раме и даже не думала оттуда слезать.
—Ну, давай, Котейка,— я залез на подоконник,— Нам пора уже.
—Мяу.
—Блин, ты же знаешь, я не понимаю по-кошачьи. Ты можешь нормально сказать?
—Мяу,— кот удивлённо на меня уставился,— мяу…
И тут, вдруг, я услышал звук поворачивающегося ключа в замке… Я сразу понял: «Джоник, давай до свиданья!»
Оконная рама со всего маха дала мне последний подзад. Я полетел. И если, кто ещё не понял, то, признаюсь, я сдох!