Глава 4. Горькая правда.
1999 г.
Она:
Я люблю тебя. Я так и не заметила, в какой момент тебя полюбила. Кажется, это чувство было со мной всегда, также как и ты. Я люблю тебя той единственно возможной и безупречно чистой любовью, которая появилась на Земле с сотворением Адама и Евы. Интересно, а была бы любовь такой, какой знаем ее мы, если бы не было Змея-искусителя? Наверное, нет. Ведь искушение, корень всех наших бед, неотступно следует за нами всю жизнь, везде, и никуда от него не деться.
Я так сильно тебя люблю, что даже страшно. Мне страшно, что ты, возможно, не чувствуешь того же что и я. Страшно, что ты не всегда будешь рядом со мной, страшно, что та сказка, в которой я живу сейчас, закончится как только я произнесу эти слова. Наверное поэтому я никогда не говорила тебе как сильно люблю, а еще потому, что я уже однажды произнесла эти слова, вложив в них частичку своего сердца, и даже услышала в ответ “И я люблю тебя”. Но это был пустой звук, ведь в них не было ни капли чувств. Мне понадобилось полгода, чтобы вернуть потерянную частичку своего сердца и залечить раны в душе. Я люблю тебя, но никогда тебе об этом не скажу. Ты тоже не говорил мне, что любишь, а я и не спрашивала. Мы заменили эти слова другими, похожими, но не теми: “Мне хорошо с тобой, мне еще никогда не было так весело, так спокойно, так приятно, так интересно…, я скучаю по тебе, я хочу все время быть рядом, я хочу тебя…”. Зачем еще какие-то слова, мы понимаем друг друга и без них.
- Алиса, нам надо с тобой поговорить.
- Мы уже говорим, а что случилось?
- Нет, не по телефону, я заеду за тобой через 15 минут. Буду ждать тебя в условленном месте как всегда.
Условленное место – это узкая улочка у нас за домом. Артур никогда не ждет меня у входа в наш подьезд. Он обычно останавливает машину за домом, в этой узкой улочке-тупике. Мне нравится эта игра в шпионов.
Я давно чувствовала, что что-то не так, но не хотела себе в этом признаваться. Артур иногда ведет себя очень странно. По вечерам его домашний телефон не отвечает, а сам он звонит мне только с мобильного. По выходным он иногда пропадает на весь день, говорит, что навещает родителей. А меня он знакомить с родителями не спешит. А еще иногда он становися очень грустным, как будто какие-то тяжкие мысли терзают его. Мы говорим с ним обо всем на свете, но я чувствую, что он что-то скрывает от меня.
Я почти догадываюсь, что он скрывает, и он, наверное, тоже знает, что я знаю.
- Алиса, я женат.
- Как женат? На ком? Хотя, что за глупый вопрос. Какая разница на ком. Как ты мог??? Как??? За что ты так поступил со мной?
- Алиса, послушай, я не мог сказать тебе раньше. Все это время я не мог решиться, не знал, с чего начать, какие подобрать слова.
- И поэтому ты решил сказать мне об этом вот так, сразу, без вступления. Спасибо за искренность, хоть и запоздалую.
- Алиса, все не так просто. Я женат уже очень давно, почти 10 лет. Я был так молод, когда женился на Нонне. Нонна, она неплохая, она очень добрая, заботливая, хорошая мать и отличная хозяйка. Но я не люблю ее, когда-то, наверное, любил, но за эти 10 лет, понимаешь, Алиса, я знаю, что тебе сейчас очень трудно меня понять и невозможно простить. Но я все равно попробую обьяснить тебе. Брак, замужество – это извечная война между любовью и… нет, не ненавистью, а безразличием. Обычно быт помогает безразличию победить любовь. Но есть еще такие понятия как привычка, ответственность и боязнь изменить что-то в своей жизни. Алиса, я люблю тебя.
Нонна, вот как ее, оказывается зовут. Странно, но я не испытываю к ней неприязни или ревности. Мне ее жалко, просто так, по-женски.
“Я тоже люблю тебя, Артур. И как хорошо, что я тебе об этом так и не сказала”.
Он: Я люблю тебя. Я знаю, что ты любишь тоже, даже если старательно избегаешь этих слов. Не знаю сильно люблю или слабо. Я никогда не понимал этой формулировки, когда у детей спрашивают, кого они любят сильнее, маму или папу. Что за дурацкий вопрос. Любовь, она или есть или ее нет. Мы любим своих родителей всей душой, без остатка, но так часто причинияем им боль. Я полюбил Алису, неожиданно и бесповоротно. Мое чувство было таким же инстинктивным и неосознанным как любовь к собственному ребенку, когда может быть только так и никак иначе.
Сегодня я причинил ей боль, осознанно и хладнокровно. Она не заслужила этой боли, но она заслужила право знать правду.
Я сказал ей, что женат именно потому, что понял, насколько Алиса важна для меня. Я знал, что скорее всего потеряю ее теперь, но должен был наконец-то расставить все точки над ‘и’. Наверное, я просто не смог сам принять решение и переложил всю ответственность на ее плечи. Я даже попробовал как-то оправдать свой поступок, наверное, не стоило этого делать.
- Вот, Алиса, теперь ты знаешь всю правду и вольна поступать как считаешь правильным. Я пойму тебя, если ты уйдешь прямо сейчас, хлопнув дверью, я, может быть даже буду рад, если ты накричишь меня, назовешь подонком или дашь пощечину. Только не молчи.
Алиса молчала. В этом весь ее характер. Лучше бы она меня ударила.
Наши дни.
Она: - Знаешь, Артур, тогда, когда я узнала о том, что ты женат, я поняла, что сойду с ума, если не увижу ее. И мы с подружками придумали план. Мы решили, что сначала проследим за тобой после наших с тобой встреч и узнаем, где ты живешь. Я уже знала улицу, ты мне как-то говорил, оставалось найти дом. Так мы и сделали. А потом мы выгадали время, когда твоя жена должна забирать ребенка из школы и стали следить. Я на всякий случай одолжила у одной из моих подружек парик. В нем я выглядела ужасно вульгарно, но зато чувствовала себя защищенной. В тот день, когда мы уже вовсеоружии стояли и подьезда и ждали их возвращения, вдруг в двух метрах от нас остановилась твоя машина. Я перепугалась, что сейчас оттуда выйдешь ты и узнаешь меня даже в этом глупом парике, но в следующую секунду из-за руля вышел мужчина в возрасте, наверное, твой папа, открыл заднюю дверь и оттуда выскочила девочка со смешными хвостиками светлых волос и побежала к подьезду. Вслед за ней проследовала высокая дама с пышной прической на голове.
Мы зашли в подьезд вслед за ними и стали подниматься следом. Какая ирония судьбы: опять подьезд, опять слежка, сначала ты за мной, а теперь уже я.
Когда женщина остановилась перед одной из дверей и стала копаться в сумке в поисках ключа, мы прошли мимо и стали подниматься дальше. Только услышав, как хлопнула их дверь, мы остановились перевести дыхание. Кажется, я перестала дышать с тех пор как зашла в подьезд. Моя подружка спросила меня, уже в сотый раз за тот день: “Ты уверена, что хочешь зайти к ним в дом? Ты уже увидела жену и дочку, может, хватит?”. Нет, я не могла остановиться сейчас, когда была уже так близка от цели. После того разговора с тобой о твоей семье меня не покидало ощущение твоей несчастности. Может, я зайду в этот дом и наконец-то пойму, почему ты все время спасаешься оттуда бегством? Мы переждали на лестничной клетке этажом выше еще минут 10 и спустились к заветной двери. Звонок. Цокот каблуков, которые она, видимо, еше не успела снять. “Здравствуйте, мы проводим социологический опрос на тему ‘Влияние рекламы на покупки хозяйственных товаров’. Вы не могли бы уделить нам несколько минут?”. После небольшой паузы нас впустили в дом. В гостиной – идеальный порядок, слишком идеальный чтобы быть настоящим. Картины на стенах, пушистый ковер на полу – а еще фотография на комоде. Ты, она и дочка. Все улыбаются, все счастливы. И почему-то не хочется никому помогать сбежать отсюда…
Он: - Алиса, помнишь тот день, когда я признался тебе во всем? Потом я шел по улице, под дождем, сам не знаю куда и думал, какое же я ничтожество. Тогда я еще не знал, найду ли в себе силы снова посмотреть тебе в глаза, не знал, как подобрать слова, чтобы заговорить с тобой вновь, проклинал тот день, когда мы познакомились и молился о новой встрече с тобой. А потом я вдруг увидел как в витрине одного из магазинов наряжают елку, хотя до нового года было еще далеко и понял – это знак. Под новый год сбываются все мечты. Все будет хорошо. Не знаю как и когда, но обязательно будет.