Уверен я - и будут дни печали
Служить предметом сладостных бесед.
Чрезвычайное совещание в кабинете мэра было назначено так спонтанно, что мистеру и миссис Ламберт пришлось прервать посещение концерта органной музыки и мчаться в особняк своего покровителя прямо в вечерних нарядах. Нельзя сказать, что Эбер был сильно расстроен изменением культурной программы, но подобная спешность заставляла нервничать, а требование явиться с супругой вообще выходило за всякие рамки.
- Не могу придумать ни одной утешительной для нас причины… Ума не приложу, что задумал старый лис.
Изумление лидеров клана «Ягнят» возросло десятикратно, когда в кабинете мэра они встретились ни с кем иными, как с Джоном и Дией Рэтлифф – и вот это уже было совсем странно, и все меньше походило на приятный сюрприз.
Мать Томми выглядела взволнованной и более бледной, чем обычно, она вызывала желание искренне посочувствовать ей, по-человечески пожалеть, особенно, когда стала ясна причина столь спешной и странной встречи.
- Добрый вечер, господа. Не буду тянуть время: мы получили предложение от неизвестного, готового выдать нам местонахождение Томми Рэтлиффа… но при условии, что мы соберемся здесь вот таким составом и выслушаем все его требования. Должен вас огорчить… хотя, кого как, наверное… но мы не смогли установить, откуда идет сигнал связи, хотя мои спецслужбы будут пытаться засечь его все время разговора. Приступим?
Странное дело, несмотря на то, что основную опасность ожидаемая информация представляла в основном для семьи Рэтлифф, чета Ламбертов чувствовала себя более чем неуютно. Но даже они не могли предположить, какой сюрприз их всех ждет, когда в следующее мгновенье на мониторе компьютера на рабочем столе мэра, появился… Адам.
- Добрый вечер, мистер Амрул, отец, мама, мистер и миссис Рэтлифф. Да, это я настаивал на сеансе связи, и я… в общем-то, не собирался вас обманывать. Ну, почти. Томми?
В кабинете мэра раздалось сразу несколько пораженных ахов и даже слабый вскрик, когда в кадре появился тот самый «разыскиваемый преступник», немного скованный, явно чувствующий себя не в своей тарелке. Томми подошел к Адаму, нерешительно вложил свои пальцы в протянутую ладонь младшего Ламберта и был мягко усажен на колени к последнему.
- Ну вот, теперь все в сборе. У нас есть несколько новостей – в основном, хорошие, хотя зависит от того, примете ли вы наши условия…
- Ваши?! Ваши условия?! Да когда вы успели снюхаться, пара безмозглых щенков!
- Джон, успокойся. Пусть он продолжит.
Мистер и миссис Ламберт молча переглянулись, не зная, как реагировать на эту вспышку своих извечных противников, да и на ситуацию в целом. Похоже, для всех в этом кабинете разворачивающийся перед ними спектакль был неожиданностью.
- Я могу продолжать? Спасибо! Итак, новость первая, вероятно, самая приятная. Пап, мам… миссис Дия… мы с Томми поженились.
- Что?!
- Вы ЧТО?!
Теперь успокаивать разволновавшихся родителей молодоженов пришлось мэру, который только чуть-чуть не дошел до повышения голоса. Двое новоявленных супругов по ту сторону монитора терпеливо ждали, когда уляжется буря, разве что прижались друг к другу покрепче, и Томми сильнее побледнел.
- Ох… ну, я знал, что это будет непросто. Но… вам придется с этим смириться. А теперь перейдем к делам…
Адам не зря потратил на скучный и пафосный Оксфорд лучшие годы своей юности, да и деловые встречи с отцом и партнерами клана не прошли для него даром. Он не просто выдвигал условия: прекратить вражду, осуществить слияние кланов, не допустить больше никакого разделения Лос-Анджелеса на группировки – по любому признаку. Вместе с шокирующими требованиями молодой Ламберт обещал выслать файлы с бизнес-планами по совмещению бизнеса, проекты новых уставов, аналитический и экономический анализ выгоды от создания совместного конгломерата.
- Я могу перечислить тех партнеров нашего клана, которых заинтересуют более масштабные вложения, а с помощью Томми, уж простите, мистер Рэтлифф, могу составить подобный список и по вашим деловым контактам. В любом случае, бизнес только выиграет от этого слияния, причем для обоих кланов. Также выиграет и город – прекратятся беспорядки и бессмысленные кровопролития, думаю, мистер мэр меня поддержит. Что проиграет?.. Разве что ваше извечное упрямство и гордость.
- Что, если мы откажемся? – голос Эбера был обманчиво спокойным, от него становилось неуютно даже по ту сторону монитора, и Томми неосознанно поежился, но уверенная ладонь Адама погладила любимого по пояснице.
- Мы оба обладаем достаточной информацией, в том числе засекреченной для широкого круга, чтобы раздуть из деятельности наших кланов грандиозное федеральное преступление. Простите, мистер Амрул, но ваше имя также фигурирует в половине крупных сделок, если не больше.
- Щенок…
- Ты сдашь собственных родителей?
- Вы не посмеете!
- У нас нет другого выхода.
Томми впервые подал голос и, несмотря на то, что он прозвучал гораздо менее уверенно и громко, чем недавно говорил Адам, все в кабинете замолчали, напряженно вглядываясь в монитор.
- Мы просто хотим иметь право быть счастливыми. И я больше не потерплю крови по вине кого-либо из моей семьи, из моего клана. Так или иначе, мы остановим этот беспредел. Вам выбирать способ.
На этот раз участники импровизированного «совещания» в кабинете мэра молчали долго. Создавалось впечатление, что главы кланов не так уже и сильно противятся реорганизации своего бизнеса, но произнести это вслух, сдаться первыми, пойти на поводу у зарвавшихся сосунков…
- Я принимаю условия, - миссис Рэтлифф все еще умела говорить с той сдержанной властностью, которая присуща настоящим лидерам крупных корпораций. – Я надеюсь, мистер мэр не сочтет за труд прибавить к списку уступок помилование моего сына?
- Какого черта? Маркус все еще в больнице и считается главным обвиняемым, а этот паршивый щенок!..
- А этот щенок, милый, теперь твой зять, - Лейла преувеличенно заботливо похлопала мужа по руке и повернулась к мрачному, как туча, мэру Лос-Анджелеса. – Думаю, стоит закрыть дело – врачи не дают никакого шанса, что Маркус когда-либо вернется к нормальному образу жизни, а что взять с инвалида? И предлагаю начать нашу новую эру перемирия с подобающей случаю грандиозной свадьбы…
- О, нет, мама!..
- О, черт, только не это…
- Помолчите оба! Дия, дорогая, приезжай завтра к нам на обед, нужно обсудить список гостей и еще уйму разных мелочей…
- Но мама!..
- Ничего не слышу! И кстати, когда вас ждать домой?
***
Средиземное море, словно усмиренное невидимой рукой, ласково облизывало нагретый за день берег, оставляя на крупных бронзовых песчинках белые «барашки» пены. Легкий равномерный шелест волн навевал дремоту, но двум гибким загорелым телам явно было не до сна.
- Адам… аах, черт! Фак! Песок же…
- Пф! А я предлагал тебе сесть сверху…
- Черт… колется! Ну не здесь же!
- Почему нет?.. Тут все равно никого… кроме нас…
Томми укоризненно покачал головой и приподнял задницу, пытаясь избавиться от прилипчивого песка, набивающегося вечно в самые… неподходящие места, но был тут же пойман в плен горячих ладоней и притиснут к животу Адама, вернее, к его полностью возбужденному члену.
- О, черт!.. Нет… не хочу здесь! К черту песок… Слезь с меня, ну?..
Адам неохотно откатился, демонстративно надувая губы, но прекрасный вид на сверкающего голыми ягодицами законного супруга, устремившегося в море смывать песчинки, тут же отбил всякую охоту обижаться.
- О! В море мы этим тоже давно не занимались!
Тучи брызг, недовольное ворчание, вскоре сменившееся вполне себе довольными вздохами и тихими стонами… Медовый месяц затянулся на все три и грозил продлиться на еще более неопределенный срок – слишком уж безмятежной оказалась жизнь на небольшой вилле в сицилийском рае с загадочным названием Сан-Вито-Ло-Капо. Свадебный подарок родственников Томми пришелся весьма кстати – двое влюбленных как раз нуждались в уединенном отдыхе после всех пережитых стрессов, чуть ли не самым сильным из которых оказалась их собственная свадьба.
- Чем сегодня займемся, мм?
- Ночью? Я думал, у нас уже отработанная программа на ночь, но если ты хочешь разнообразия…
- Нет, дурачок, вечером! Солнце сядет еще только через пару часов, мы можем успеть принять душ и добраться до города…
- Скучаешь?
- Что? Нет! По кому? Ты со мной, а кто мне еще нужен…
- Я же вижу, что скучаешь. По своим друзьям, по вечеринкам…
- Ну разве что немного… Даниэлла снова писала, что скоро забудет, как мы выглядим… А у Брэда через две недели день рождения. Но! Это все совершенно ничего не значит, и если ты хочешь остаться здесь – мы останемся, пусть даже навсегда!
- Да ладно, я не настолько бессердечный. К тому же, Сутана на следующей неделе выписывают из больницы, ну и…
- Бессовестный!
- Кто, я?!
- А кто же еще! Сам намылился возвращаться в ЛА, а все обставляешь так, как будто это мне надо больше всех!
- Пф! Почему бы и не получить выгоду из ситуации, если можно?.. Эй, прекрати! Адам, не смей!..
Шутливая драка в набегающих волнах закончилась еще одним спонтанным купанием и тысячью новых поцелуев. Заходящее солнце ласково погладило по широкой бронзовой спине, добавляя на ней веснушек, мазнуло по выглядывающей из-за мокрого плеча выцветшей медовой челке.
- Мы же сможем вернуться сюда, как только захотим, да?
- Конечно, сможем, ведь теперь это наша вилла… Кстати, сеньор Д`Авола…
- Тот самый, который хотел женить тебя на своей племяннице? Я его уже не люблю.
- Ну, не женил же! Так вот он предлагает выкупить у него часть виноградников… Ну, это если тебя интересует семейный бизнес, и все такое… Адам? Ты куда?
- За ноутбуком! Ты знаешь, что «Nero d'Avola» - это всемирно известная сицилийская марка красного вина, почти международная валюта?!
- Черт… Адам? Блин… То есть мы НЕ возвращаемся в ЛА на следующей неделе? Адам!..
Последний солнечный луч согрел собой потемневшие воды Средиземного моря, уступая место на зеркальной глади серебристой дорожке - отражению первой вечерней звезды. Сицилийский берег дышал Любовью.