Затронут вашею враждой и я:
За вашей распрей – льется кровь моя.
Но вам грозит жестокая расплата,
И будет всем горька моя утрата.
«Мистер Ламберт-Рэтлифф» - с той самой памятной ночи Адам себя по-другому и не называл. Конечно, только мысленно, но этого хватало, чтобы почувствовать себя безудержно, просто неприлично счастливым. Трудно было заставить себя сосредоточиться еще хоть на чем-то, все мысли Адама, так или иначе, крутились вокруг самого факта: «Томми согласился! Он согласился стать моим мужем!», вокруг их предполагаемой свадьбы и всего, во что это может вылиться. Все свободное – от встреч с тем же Томми – время Адам выискивал в интернете информацию про однополые браки, нюансы регистрации в разных регионах, продумывая, как и где им будет удобнее провернуть самую авантюрную из всех их авантюр. А пока идеи зрели и переваривались в деятельном мозгу младшего Ламберта, он решил организовать еще кое-что.
Томми не очень-то жаловал романтику, но ради такого случая должен был потерпеть. К тому же Адам специально купил готично-черный столовый набор посуды и салфеток, разве что на покупку черных свечей у него не поднялась рука. Празднично сервированный на двоих стол выглядел мрачновато, но торжественно, в холодильнике и духовке дожидались своего часа самые любимые блюда и напитки Томми, а бархатная коробочка с тонким обручальным кольцом из белого золота грела ладонь Адама в кармане его джинсов…
Звонок в дверь ввел Адама в ступор. У Томми был ключ, никто больше не знал про их убежище, разве что кто-то из соседей хотел одолжить соль? Пытаясь изгнать из мыслей излишнюю панику, Адам подошел к двери, все же замерев в нерешительности, и услышал по ту сторону приглушенные женские рыдания.
- Даниэлла! О, Господи! Что?! ЧТО?!
Рыдающую растрепанную девушку пришлось буквально втащить в квартиру на руках. И только после того, как Адам захлопнул дверь и усадил подругу в кресло, рухнув перед ней на колени, он позволил себе по-настоящему испугаться.
- Кто? Молю, не молчи. Что случилось? С кем?
Эти несколько секунд, пока Даниэлла пыталась справиться с рыданиями, оказались для Адама самыми страшными. Он так боялся услышать одно лишь имя… что хотелось закрыть уши ладонями, попросить подругу замолчать, вытолкнуть ее из квартиры, забыть, не знать…
- Убит…. Убит! Адам, его убили!!
Вдох сделать получилось, а вот на выдох уже не осталось сил – все завертелось перед глазами и внезапно потеряло цвет, как будто стало старым черно-белым кино. Адам сжал трясущиеся руки Даниэллы, не замечая, что причиняет ей боль, и мертвым голосом переспросил, почти не надеясь на чудо.
- Кто? Кого? О ком ты?
- Это он! Твой мелкий сучонок! Я знала, всегда знала, что никому из них нельзя доверять!
Девушка вырвала свои пальцы из ладоней совершенно ошарашенного Адама, вцепилась ему в плечи и начала трясти, словно он был в чем-то виноват. Ее фразы звучали все истеричнее, переходя в крик, в визг, который хотелось заглушить каким угодно способом.
- Что? О чем ты? Дани? Дани!
- Он убил Маркуса! Он убил Маркуса своими руками – твой грязный ублюдок, этот твой Рэтлифф! Убил, Адам! Адам… Маркус мертв… Адам…
Она, наконец-то просто расплакалась, позволив обнять ее и прижать к груди, а Адам разрешил себе сделать выдох, хотя уверенности все равно до конца не было…
- Дани… А Томми? Он… Он жив? Скажи, Даниэлла! Ты знаешь что-то про него? Что с ним?
- Откуда я знаю?! Не хочу слышать об этом ублюдке!! Как ты можешь сейчас думать о нем?! ОН – убийца, Адам! Он убивает твоих родных!
Теперь ей захотелось влепить пощечину – с оттяжкой, от души, чтобы видеть, как мотнется голова до хруста в шейных позвонках. Но Адам лишь сжал вздрагивающие от рыданий плечи, заставив подругу посмотреть себе в глаза.
- Дани, он – не убийца. Я слишком хорошо его знаю. Он – не мог. Я… могу поручиться, отдать свою руку… Он не мог убить. Или… я не знаю, что должно было произойти, чтобы толкнуть его на такое. Прошу – расскажи все, что знаешь. Умоляю, расскажи мне.
Сквозь рыдания и сбивчивое бормотание Адам понял лишь, что Даниэлла случайно увидела по телевизору экстренные новости, где показывали крупным планом уносимого на носилках залитого кровью Маркуса, и услышала комментарий про «предполагаемого убийцу». Поняв, что большего он от девушки не добьется, Адам метнулся к ноутбуку, дрожащими пальцами забивая в поисковик название самого адекватного новостного сайта.
«Кровавые разборки в западном Голливуде…»
«Племянник мэра Лос-Анджелеса получил ножевое ранение в область живота и находится в критическом состоянии…»
- О боже, Томми…
Картина вырисовывалась все более ясно с каждым заголовком.
«Маркус Молинари, известный своей жестокостью и непримиримостью к врагам клана, попал в свою же яму…»
«Жестокое избиение из чувства мести…»
«Томми Рэтлифф, наследник знаменитого клана «Крысы», устроил кровавую резню на мирных улицах Голливуда…»
Очевидно, новости различались в зависимости от того, какому клану симпатизировал тот или иной журналист, но Адам уже примерно понял, что произошло. Самое главное было выяснить дальнейшую судьбу Томми, но каждая экстренная статья заканчивалась фразой: «Молодой Рэтлифф скрылся с места преступления и объявлен в розыск», а значит, можно было действительно выдохнуть.
- Дани… На, попей, тебе станет легче… - Адам осторожно обнял девушку, поднося к ее губам стакан с водой и снова опускаясь перед ней на колени. – Послушай… Милая, я понимаю, это все просто ужасно… Но… Ты знала, что Маркус убил – или почти убил – на глазах у Томми его лучшего друга? Мне страшно даже представить, что он чувствовал, я думаю, он был в состоянии аффекта… Кстати, теоретически Маркус еще жив – они с Сутаном оба в реанимации… Дани… Солнышко, прошу, помоги мне… Как мне найти Томми?
На вновь начавшуюся истерику, увещевания, звонки родителям, отпаивание Даниэллы успокоительным Адам убил больше часа. В результате его самого уже трясло, как в лихорадке, силы и терпение были на исходе, казалось, он и сам сейчас забьется в нервном припадке – но сжалившаяся над ним подруга все-таки написала прыгающим от слез почерком адрес какого-то бара, где она встречалась с Томми и его дружками в прошлый раз, и это было единственной зацепкой.
- Милая, я должен ехать. Дани, ты слышишь меня? Поклянись, что никому ни слова не скажешь про этот бар – никому, ни при каких обстоятельствах, хорошо? Я вызвал тебе такси, прошу, поезжай домой и не говори никому, что виделась со мной…
В такси Адама накрыло – все пережитое за последний час волнение, страх за Томми, абсолютное неведение относительно их дальнейшей судьбы, все это скрутилось в жгучий ком паники и вырвалось бы отчаянным воплем, если бы он не закусил до крови костяшки собственных пальцев, перепугав водителя своим внезапно бледным видом. Небольшой бар оказался закрыт, но в заднем окошке горел свет, и это подарило Адаму первую настоящую надежду за сегодняшний безумный вечер.
- Кто вы?
- Мистер, я умоляю, помогите мне найти его – Томми Рэтлифф, прошу, мне срочно нужно увидеть его!
- Не знаю, о ком вы. Проваливайте, а то вызову полицию!
- Я прошу! Я знаю все, что случилось! Я хочу помочь ему! Умоляю, помогите мне его найти!
Пожилой ковбой целую минуту вглядывался в наверняка совершенно сумасшедшие глаза Адама, а затем рывком втащил его в дом.
- Я надеюсь, что не совершаю ошибку… иначе… простите, мистер, но я не выпущу вас отсюда живым.
Адам был согласен – заранее согласен на что угодно, лишь бы увидеть Томми, убедиться, что с ним все в порядке. И только судорожно стиснув в объятиях сжавшегося в нервный комок любимого, позволил себе перестать бояться.
- Все хорошо… Теперь все хорошо… Я помогу… Я вытащу тебя, слышишь?
- Я. Убил. Адам…
- Нет, не убил! Томми, он в реанимации, он еще жив! Слышишь меня? И Сутан еще жив – по крайней мере… был час назад…
Ужасно нелепый странный вечер. Вместо свечей и черного атласа – маленькая лампочка в углу тесной комнатушки, вместо дорогого вина – горсть успокоительного, вместо официального предложения руки и сердца – глухие рыдания любимого человека, за которые хочется переубивать половину земного шара…
- Никому не открывайте, мистер Чейн, никому! Пусть он спит, ему сейчас нельзя носа высовывать на улицу. Я вернусь самое позднее, к утру – с документами и билетами на чужое имя. Еще бы найти кого-то понеприметнее, кто сможет вывезти его в Сан-Диего…
- Я вывезу. У меня рабочий фургон – как раз собирался завтра за пивом, правда, не так далеко…
Расслабляться было рано. Адам вернулся домой около полуночи, принял душ, переоделся, выразил свое сочувствие матери Маркуса. Даже заехал в больницу, якобы навестить родственника, заодно узнав, что за жизнь обоих пострадавших все еще борются врачи… по-прежнему ничего не обещая, но и не теряя надежды. В общей суматохе до него никому не было дела, улизнуть из дома оказалось проще простого.
А дальше все напоминало классический гангстерский боевик. Запершись в своей машине, Адам методично обзванивал всех знакомых по юридической практике, пока не нашел то, что искал: адресок, где, особо не спрашивая, за хорошие деньги могли снабдить поддельными документами. Уже по дороге к так вовремя нашедшемуся нужному человеку, Адам заказал на это самое вымышленное имя авиабилет из Сан-Диего в вечно веселящийся Лас-Вегас, забронировал там номер в недорогой неприметной гостинице, завел кредитку, на которую перебросил небольшую сумму денег на первое время. Честно говоря, на этом его планы заканчивались. Чтобы не сойти с ума от напряжения, Адам постановил для себя решать проблемы по мере их поступления, а сейчас самым важным было увезти Томми как можно дальше от лап калифорнийского правосудия. А вот когда любимый окажется в безопасности, можно будет выдохнуть и начать думать о том, как снять с него обвинения, вернуть в Лос-Анджелес хотя бы относительный мир и покой, и заключить с Томми, наконец, официальный брак, желательно, больше не скрываясь от обоих семейств.
До рассвета оставалось не больше пары часов. Адам обнимал дрожащего от холода и слабости, накачанного транквилизаторами Томми и не мог разжать руки.
- Парни, надо ехать. Утром все границы оцепят, если до сих пор этого не сделали!
- Я знаю. Сейчас… сейчас, минуту…
«Увидимся ли мы еще когда-нибудь? Хотя нет, о чем я думаю! Все должно получиться, я все рассчитал, продумал!..»
- Томми…
- Ребята, нельзя медлить! Ну что вы, как дети, ей богу!
- Сейчас! Уже все… Томми, я…
- Найди меня, слышишь? Поклянись, что не бросишь меня там!
- Я клянусь. Просто жди меня. Что бы ты не услышал, не прочитал – ничему не верь! Просто жди меня там, хорошо?
- Надо ехать, парни, ну же!
- Я люблю тебя!
- Я буду ждать тебя!
Самым страшным за весь сегодняшний долгий день оказалось не читать в новостях о причастности любимого человека к убийству, не бояться, что копы найдут его раньше – страшнее всех уже закончившихся на сегодня переживаний оказалось расцепить руки. Дать его пальцам выскользнуть из своих. Отпустить. Последний раз увидеть щуплую фигурку, тусклый блеск колец в левом ухе, потерянный, раненый взгляд. Последний раз.
«Увидимся ли мы еще когда-нибудь?»