Чума, чума на оба ваши дома!
Я из-за них пойду червям на пищу,
Пропал, погиб. Чума на оба ваши дома!
О черный день! Он лишь начало бед!
Придут за ним еще другие вслед.
Сутан пребывал в отвратительном настроении с самого утра. Сказать по правде, он бесился уже последние несколько недель, но сегодня что-то особенно. Жара, скука, необходимость развлекать себя обществом не совсем тех людей, кого ему хотелось бы видеть рядом, и острая нехватка тех, кого он лицезреть в непосредственной близи от себя не отказался бы. Вернее, того.
- Где черти носят этого Рэтлиффа, вашего будущего босса? Я так понимаю, он и сегодня не ночевал дома?
- Неа. Лучше спроси, когда он в последний раз провел ночь в собственной спальне, - Никки, напротив, был сегодня на редкость благодушен, и до рычания их общего друга ему не было никакого дела. – Ты не помнишь, Крис?
- Ммм… На прошлой неделе? Кажется, в прошлый уик-энд. Но был такой злющий, что даже миссис Дия это заметила.
- И что, он еще не возвращался сегодня? – Сутан все больше мрачнел, к тому же Томми не отвечал на звонки и смс, что злило просто неимоверно. – Какого хрена ему вообще нужен айфон?! Нахрена, если он им не пользуется?! А если я при смерти? Если у меня проблемы? И он моя последняя надежда? Но, ****ь, куда там! Пока наш мистер-лучший-друг не затрахает до смерти свою ненасытную «овечку», он плевать хотел на весь остальной мир!
- Ты все-таки думаешь, это кто-то из «Ягнят»? – Крис примирительно протянул разбушевавшемуся приятелю пачку сигарет и осторожно приобнял за плечи. – Может, та самая шикарная девица, которая увела его у нас из-под носа тогда, у Чеззи?
- Я тоже об этом думал, - оживился Никки, под шумок стреляя без разрешения сигаретку и для себя. – Но, знаешь, вряд ли. Такие «пантеры» не во вкусе нашего Томми. Ты как хочешь, но я думаю, она была чисто посредником.
- Угу… дилером. А то без посредника наш малыш теперь уже и девку уложить не может… - фыркнул Сутан, нервно постукивая ногтями с идеальным маникюром по своей бутылке с пивом.
Разговоры о внезапно появившейся подружке Томми были привычными и чуть ли не ежедневными – туман, который напустил молодой Рэтлифф вокруг этих своих отношений с кем-то неизвестным и таинственным, подогревал интерес его изнывающих от любопытства приятелей. Но сегодня ничто не могло поднять настроение Сутану, который чувствовал себя из-за этой непривычной скрытности лучшего друга чуть ли не преданным. Черт с ними – со всеми этими Крисом, Ником и десятком других! Но от него у Томми никогда не было секретов! И вот, поди ж ты…
- Хаха! А вот и наш герой! – радостный вопль Криса заставил всех, кто находился поблизости, в небольшом уличном кафе, буквально подскочить от неожиданности.
- Что ж ты так орешь-то… Привет-привет всей честной компании. Скучаете?
Томми вел себя, как ни в чем не бывало, приветливо улыбался и вообще, кажется, был рад встрече, и если бы не заспанный, помятый вид, можно было бы представить, что в их тесной дружеской компашке ничего не изменилось. Он по очереди обнял Криса и Ника, и только Сутан сердито дернулся и отвел взгляд, чем заставил Томми удивленно поднять бровь.
- Так-так, я смотрю, я уже успел провиниться перед кем-то? Но когда, блин, я ведь только что пришел?
- Вот именно что. Мы тебя уже и не ждали, знаешь ли… - Сутан всерьез дулся, и никакие заискивающие улыбки и просящие взгляды на него не действовали, во всяком случае, пока.
- Эй, ну перестань…
- Нет, не перестану! Ты! Как ты мог променять друзей на какую-то девицу?! Да будь у нее хоть какие титьки, да… Что ты краснеешь?! Ты даже ничего не рассказываешь про нее! Тебе она настолько дороже нас, что мы даже не имеем права знать ее имя?!
- О, черт, Сутан, так ты что – ревнуешь?
- Да на кой ты мне сдался – ревновать тебя! Просто не было еще такого… Мы все загуливаем время от времени… Но ты… Но это… Меня бесит, что мы ничего не знаем! Вообще ничего! Может, ты уже надумал жениться, а мы и об этом узнаем только из газет?
- Может, и надумал…
- ЧТО?!
- Томми, ты серьезно?
- Тшшшш, не орите, ну! – Томми быстро огляделся по сторонам, но в этот час в маленьком открытом кафе кроме них был только старик, продающий какие-то сладости неподалеку, который устроил себе перерыв с холодным пивком. – Я же сказал – возможно. И… блин, там действительно все ОЧЕНЬ сложно, иначе я бы не скрытничал так. И я обещаю: если я решусь на что-то действительно важное – вы узнаете первыми.
Новость была из разряда экстраординарных – даже Сутан проникся и забыл про обиды. Но в тот самый момент, когда трое друзей набросились на невозмутимого, как скала, своего будущего лидера с просьбами хотя бы назвать имя неизвестной похитительницы его сердца, около кафе затормозила черная «Мазератти» с тонированными стеклами.
- О, фак… Только его нам и не хватало сейчас…
- Спокойно. Ведите себя спокойно, я постараюсь не допустить драку.
На самом деле, у Томми все похолодело внутри, но не от страха, а от тупой безысходности. Каждый ребенок в обоих кланах знал, что на Маркуса, племянника главы «Ягнят», не действовали никакие разумные доводы и убеждения. Он настолько искренне ненавидел всех до одного представителей «Крыс», что не гнушался ничем – от изнасилований, избиений, подстроенных аварий до огнестрельных столкновений, мечтая лишь об одном: «стереть с лица земли всех мерзких крыс, до последнего новорожденного мышонка». Для молодых богатых бездельников из семей верхушки «Ягнят» Маркус был почти что национальным героем, за ним вечно тащился шлейф из поклонников и прихлебал, а то, что некоторые из них гибли или получали увечья наравне с «врагом» - так это «издержки войны», ничего не поделаешь. Томми понятия не имел, каким образом ему избежать неприятного во всех смыслах общения, но одно знал точно – он не допустит никаких разборок.
- Приветствую мерзких ублюдков! Что, выползли из своих подвалов посушить свои вонючие серые шкурки?
Томми ощутил спиной, как взвился Сутан и зафырчали Крис с Ником, но поднялся навстречу великовозрастному придурку, оставаясь внешне совершенно спокойным.
- И тебе привет, Маркус. Так сожалею, но мы уже как раз собирались уходить…
- Стоять! У меня к тебе дело, малыш. К тебе одному, остальные могут убираться, если хотят сохранить свои шкуры целыми.
- Окей, я останусь, давай поговорим. Сутан, увези их.
- Нет! Какого черта?! Да я с места не сдвинусь без тебя!
- Сутан!
- Я сказал – нет! Я не оставлю тебя одного, понятно?
- У меня сейчас понос начнется от этих благородных порывов, - Маркус скривился, демонстративно потер живот и уселся за их столик, махнув рукой трем или четырем парням, стоящим около машины, что они могут расслабиться и не вмешиваться. Пока.
- Мне все равно, можете оставаться все, нам же будет веселее. А ты, самый ублюдочный из всего вашего ублюдочного рода… Ты мне должен. Сам вспомнишь, или освежить память?
Томми давно не было так страшно. Он не боялся драки, физической боли, всего того, чем может окончиться этот «милый разговор». Но все его мысли сейчас были об Адаме, о том, что этот псих как-то узнал про них, что он… мог что-то сделать своему двоюродному брату, чтобы насолить ему, Томми. Других вариантов в голове даже не возникало, паника мешала сосредоточиться и связно мыслить, Томми не мог даже подобрать слова, чтобы хоть что-то сказать или спросить.
- Мне нравится, как ты побледнел, малыш. То ли к тебе возвращается память, то ли ты успел натворить гораздо больше, чем я знаю – выясним?
- Что… что ты от меня хочешь? Где я успел перебежать тебе дорогу, если мы впервые вообще разговариваем лично?
- Тебе повезло, что я слишком тороплюсь, мне некогда играть в эти игры с частичной амнезией. Ты прав, разговариваем мы с тобой впервые – лично, но, тем не менее, ты успел меня оскорбить – лично ты, да, ты оскорбил мою семью и моих друзей тем, что явился на нашу закрытую вечеринку, мелкий сучонок! Пришел поглумиться, полапать наших девиц! Кто знает, сколько ты и твои дружки напакостили там за всю-то ночь! И я хочу надрать тебе уши за эту наглость.
От облегчения Томми не знал, плакать или смеяться. Не Адам, нет. Маркус ничего не знает про них. Адам в безопасности. Все остальное не имело никакого значения. Возможно, Томми придумал бы, как избежать драки, как умаслить или обмануть этого местного «терминатора», но из-за своего волнения, из-за мыслей об Адаме, он упустил одну важную деталь, пропустил начало все-таки зародившейся склоки.
- …Баран, ты и есть баран! Включи свои тупые мозги, придурок, или уши промой, я даже не знаю, что эффективнее! Говорю тебе – это я придумал посетить вашу гребаную вечеринку, и я затащил туда Томми! Кстати, пати была отвратной, скука смертная, мы еле дождались утра…
- Сутан! – Томми с отчаянием схватил приятеля за руку, видя, как багровеет от злости лицо Маркуса, но было поздно.
- Заткни свою пасть, крысиный прихлебал! Ты мне ни за каким хером не сдался, я видел в клубе только его – с него и спрошу!
- Это я-то прихлебал?!
- Сутан, прекрати же!
- Нет, я – ПРИХЛЕБАЛ?! Да ты свою биографию в гугле давно читал? Наследник без места! Я вообще не понимаю, за что тебя клан кормит – вся твоя заслуга в том, что твоя мать вовремя потрахалась с одним из Ламбертов!
- Не смей вспоминать мою мать!
Томми хотелось заорать от отчаяния или двинуть обоим распаленным идиотам – и своему, и чужому. Теперь, после таких оскорблений, было уже понятно, что без драки не обойтись, и не успел Томми еще хоть что-то сказать, ему под ноги полетели стулья, а оба парня, почти не уступающие друг другу в росте и силе, сцепились клубком, круша все вокруг.
- Вашу же мать!! Прекратите немедленно оба! Крис, отойди оттуда! ****ь!
Подобраться к ним, разнять, прекратить эту нелепую драку не было никакой возможности. На шум ломаемой мебели из-за стойки выскочил пожилой бармен, Томми кинулся к нему, умоляя не вызывать полицию и обещая оплатить ущерб, но пока он увещевал насмерть перепуганного старика, сзади послышался вопль боли, буквально подбросивший его на месте.
- Что? Кто? Что?!
Между развороченных столиков, прямо на деревянном полу, лежал на спине Маркус, отчаянно пытаясь сбросить с себя оседлавшего его Сутана. Никки и Крис как-то умудрились запугать затянутых в черную кожу амбалов, чтобы те не вмешивались, и Томми почти вздохнул с облегчением, решив, что настал подходящий момент, чтобы прекратить этот балаган, но заметил в руке Маркуса нож, кончик которого был испачкан в крови.
- Сутан! Ты… ранен? Что?
- Это фигня, царапина! Бедро задел. Отойди, дай я проучу этого ублюдка как следует! Да отойди же, не мешай!
- Сутан, я прошу, умоляю! Ради меня, если ты мне друг, прошу! Давай уйдем! Оставь его, ну!
Томми трясло от страха и переживаний, он бестолково кинулся между двумя драчунами, пытаясь отодрать приятеля от почти обессилившего противника, и…
- Фак!..
…не понял, что произошло, из-за чего Сутан вдруг дернулся, вытаращился на него безумным взглядом и кулем свалился на бок.
- Что? Что?! Что случилось? Сутан, ЧТО?!
Сзади была слышна какая-то возня, вскрики, причитания, глухие удары, Томми ничего этого не осознавал, он тормошил друга, с ужасом наблюдая, как бледнеет его всегда смуглое лицо. И только увидев валяющийся рядом полностью окровавленный нож и багровое пятно на футболке Сутана, чуть выше джинсов, он понял.
- НЕТ!
- Будьте вы… прокляты… всем скопом. Я же… даже не принадлежу… ни к одному из ваших вонючих… кланов. Томми…
Слезы застилали глаза и мешали разглядеть лицо еще совсем недавно такого… живого… близкого человека. Томми слышал, что возня сзади усилилась, что кто-то зовет его, спрашивает, надо ли вызвать скорую и полицию – он не понимал, что от него хотят, пока не увидел, как Сутан отключился, напоследок гулко стукнувшись виском о землю. Ему показалось, что в нем все умерло. Все его чувства к кому-либо, его здравый смысл. Ничего не осталось, кроме отчаяния и жуткого смертельного осознания своей вины.
Когда Томми поднялся с колен и обернулся, он увидел кучу слабо борющихся у машины тел, своих друзей, своих врагов, каких-то левых прохожих, видимо, не вовремя подвернувшихся под руку и решивших вмешаться. Томми ни до кого не было дело, им двигал сейчас какой-то совершенно чужой разум, у которого была только одна задача.
- Нет! Томми, пре…
В щуплое тело словно вселилась чужая сила, она помогла выдернуть из «кучи-малы» изрядно потрепанного Маркуса и хорошенько приложить головой о каменный столб, поддерживающий навес. И еще разок приложить. И еще – для верности. Томми вообще не собирался останавливаться, и его не смущало, что тело в руках висит безжизненной горой дорогого тряпья, не оказывая сопротивления. Но его скрутили, отодрав от окровавленного противника, и куда-то поволокли, беспрестанно что-то крича в оба уха – на какие-то задворки, через какие-то переулки, все больше удаляясь от надоедливого воя полицейских и медицинских сирен.