Я пировал всю ночь с врагом моим,
И невзначай – смертельно ранен им,
И ранил сам его, а исцеленья
Мы оба ждем от твоего уменья.
Как видишь, ненавидеть не могу —
Помочь прошу и моему врагу.
«Лететь как на крыльях» - избитое выражение, оказывается, имело смысл, когда от любви – влюбленности? какая разница! – закладывало уши и путались мысли. Адам умел видеть себя и свои поступки со стороны, любил посмеяться над собой в разумных пределах, и сегодняшнее свое состояние так же не оставил без внутренних комментариев.
«Ах, боже мой! Ну и видок: от прически не осталось и следа, на шее три… оу, даже четыре засоса. Ох, Томми!.. А губы! Бедные губы, тут простым смягчающим бальзамом не обойтись… Хорошо бы привести себя в порядок ДО того, как кто-нибудь из моих неугомонных дружков начнет выпытывать…»
- Кто он?!
Адам как раз спиной пробирался в собственную комнату, и так увлекся выглядыванием в коридоре своих родителей, что от грозного вопроса, прозвучавшего сзади, чуть не подскочил на месте.
- О, черт! Даниэлла! Как ты можешь?!. Господи боже, я мог бы остаться заикой по твоей милости! Какого хрена у всех в этом городе есть ключи от моей спальни?!
- Не у всех, а только у твоих самых-самых лучших и преданных друзей! И ты прекрасно знаешь, что сам дал нам их перед отъездом в Кэмбридж…
- В Оксфорд.
- Какая разница! Не увиливай! Я задала прямой и предельно простой вопрос: КТО ОН?
Адам осторожно закрыл дверь и, все еще картинно прижимая руку к сердцу, обошел подругу детства по как можно более дальней траектории, подбираясь к ванной комнате.
- Кто – КТО? Дани, детка, у меня была чертовски сложная ночь… В том смысле, что я же был хозяином вечеринки, помнишь? Я устал как дьявол, я хочу в душ и проспать часов…
- Адам Митчел Ламберт. Либо ты сейчас рассказываешь мне все-все о том маленьком сердцееде, который украл твое утро, либо я пойду к миссис Лейле и признаюсь ей, что соврала, и ты, на самом деле, не у меня отсыпался после вечеринки, как я ей сказала… сорок минут назад. Ну?
- Ты сказала маме?.. Ох, Даниэлла, я люблю тебя! Ты же знаешь, что я тебя люблю, правда? Да? Что бы я без тебя делал!
- Адам!
- Ты самая лучшая женщина на свете! После моей мамы. И если бы когда-нибудь мне пришлось жениться на женщине…
- Адам!!
- Дани, солнышко, ты не подашь мне халат? Он воооон там, на спинке стула…
Заскочив в ванную комнату, Адам прислонился к двери и выдохнул с облегчением. Кажется, он получил несколько минут отсрочки, этого должно хватить, чтобы придумать вполне правдоподобную историю для друзей. Хотя, что там придумывать? Скажем - он уже собирался уходить, но тут вдруг ему на глаза попался очаровательный юноша, и они, недолго думая, нашли себе уютное гнездышко для более близкого знакомства. Это даже почти не вранье. У Адама, на самом деле, было о чем подумать, о гораздо более важных и серьезных вещах.
Намыливая себя и любовно разглядывая в большое зеркало следы недавней страсти, Адам пытался выстроить план действий для начала своей прекрасной новой жизни. Снять или даже купить квартирку в пригороде Лос-Анджелеса не было для него проблемой. Разве что, сделать это незаметно для окружающих, но на такие случаи существуют брокерские сайты. Далее – придумать себе алиби, по которому он получит право все меньше времени находиться дома… Об этом стоило подумать более свежими мозгами. Он все равно что-нибудь придумает, можно не беспокоиться. Ну и наконец – каким-то образом передать Томми адрес их будущего любовного гнездышка, вместе со вторым ключом. Интересно – как?
Вопрос оказался не праздным, и Адам промаялся с ним все то время, пока отмокал в душе, мазал губы и царапины заживляющим бальзамом, а засосы тональником . По всему выходило, что вот так запросто найти будущего лидера клана «Крыс» ненамного легче, чем украсть из Национального Музея Британии какой-то там алмаз, и то – спорный вопрос, проще ли. Понятное дело, любой ребенок знал, где находится особняк Рэтлиффов, но как туда попасть ему, Адаму Ламберту – и желательно, не связанным с кляпом во рту?
К моменту выхода из ванной комнаты Адам принял только одно решение: ему нужен союзник.
- Ну что? Думал, что отделался от меня, гадкий врунишка? – Даниэлла сидела на его кровати, обложившись подушками, и демонстративно уминала свежие кексики, макая их в горячий шоколад.
- Я и не думал от тебя отделываться! Ну, Дани… Ты не поделишься со мной завтраком?
- Его нужно заслужить! А врунам и беглецам вообще показана строгая диета!
- А если я расскажу тебе все-все – про маленького сердцееда, который украл… мое сердце, вместе с недельным запасом белка из моего организма – ты подобреешь?
Адам очень хорошо знал своих друзей, их достоинства и недостатки. Он любил их всех одинаково, и с каждым из них, без раздумий, «пошел бы в разведку», но именно это отличное знание их сильных и слабых сторон помогло молодому Ламберту сделать этим утром правильный выбор. Даниэлла могла вести себя истерично и стервозно, как любая женщина, она могла из ревности подстроить какую-нибудь пакость, могла в пылу эмоций наговорить много такого, о чем потом сожалела бы всю жизнь – но когда дело доходило до чего-то по-настоящему серьезного, до вопросов «жизни и смерти», никто не мог лучше нее организовать авантюру или придумать правдоподобную легенду. И она никогда, даже под пытками, не выдала бы своих друзей – очень уместное качество в данной ситуации.
- О. Мой. Бог.
Это были первые слова, которые произнесла девушка, услышав наконец имя того самого «маленького сердцееда». Адам удачно успел выхватить из ее рук горячий шоколад и быстро уничтожил оставшиеся кексики, пока подруга приходила в себя, но уберечь себя от последовавшей за этим бури уже не смог.
- Ламберт, ты! У меня слов нет! КАК?! Почему ОН?! О Святая Дева! Святая Дева, за что это нам?! Я… Ты… Черт, скажи, что ты пошутил!
- Оставь в покое Святое Семейство, прошу тебя. Я бы не стал шутить такими вещами, знаешь ли. И я… прости, но я ничего не рассказал бы тебе о нем, о нас, если бы… мне не нужна была помощь.
- Помощь? ПОМОЩЬ?! Да я скорее сдохну, чем помогу тебе собственными руками вырыть себе могилу! Да он же… они все! Ты видел новости? Сводки? Ты знаешь, сколько совершенно невинных людей отправили на тот свет эти «Крысы»?!
- Не больше, чем Маркус, дорогая. Я, может быть, всего неделю назад вернулся домой, но обстановку оценить успел. Это не моя война. И не его. Я не знаю как, но… Мы хотим быть выше этого. Мы хотим быть вместе – не как представители двух кланов, а как… двое любящих людей, понимаешь?
На этот раз Даниэлла молчала так долго, что Адам успел пять раз пожалеть, что открылся ей. Вздумай она рассказать о странных причудах наследника клана его отцу, даже если ей не поверят, его самого еще больше ограничат в свободе. Да еще и брак с этим… как же его… с тем финном максимально ускорят. От волнения и ожидания у Адама разболелась голова, но как только он, морщась, начал массировать себе виски, тут же почувствовал ласковые пальцы подруги поверх своих собственных.
- Я помогу вам… Я сама не верю, что говорю это, но… Я помогу. Мне до чертиков надоела эта война, кто знает… когда вы станете главами кланов… кто знает… Так что ты от меня хочешь?
***
Возвращаясь домой, Томми мечтал только об одном – не наткнуться ни на кого из родных или друзей, потому что в данный конкретный момент он не был способен объяснять решительно ничего: ни то, куда он сбежал с вечеринки, ни то, откуда он возвращался домой в таком помятом виде, ни свою странную «вдумчивую» походку, ни следы зубов Адама на своих плечах и шее. Судьба оказалась к нему более чем благосклонна: не встретив на своем пути ни единой живой души, кроме одной из новеньких горничных, уже успевшей влюбиться в него без памяти, Томми позволил себе помечтать о душе и многочасовом сне, но сначала…
- Привет, малышка, - прижатая к стене, совсем еще молоденькая девчушка явно собиралась рухнуть в обморок, но Томми было слишком некогда. – Ты же знаешь, где находится моя спальня, правда? Принесешь мне кофе и сэндвичи? С чем угодно, лишь бы посытнее, мм? И чем быстрее, тем лучше. Жду!
Девушка пару раз кивнула, тихо ойкнула, когда ладонь хозяина не слишком вежливо придала ей ускорение пониже поясницы, и заметалась по коридору, вспоминая, в какой стороне находится лифт, ведущий в кухню. В другое время Томми обязательно бы это рассмешило, но сейчас ему нужно было как можно скорее добраться до ванны… и вспомнить, что смягчающее и заживляющее есть в его персональной аптечке.
Горячий душ почти исцелил молодого Рэтлиффа, даже «боевые ранения» оказались не так страшны после промывающих и заживляющих процедур. Зато как сладки были воспоминания, они по капле возвращали в измученное страстью тело жизнь, а вместе с ней определенные желания.
- Это даже хорошо, что он меня вряд ли найдет сегодня… и вообще найдет ли… Ближайшие несколько дней я мог бы трудиться на ниве укрепления дружественных отношений наших кланов разве что руками… или ртом… Ну, или…
Опасные мысли привели к тому, что из душа Томми вылез почти расстроенным, уж больно много заманчивых перспектив он открыл для себя в отношениях двух парней, даже если один из них с трудом передвигает ноги. А если отбросить присущий будущему лидеру «Крыс» цинизм, Томми уже скучал. Это было чудовищно, это было совершенно не в его характере, это пугало до дрожи – но мысль о том, что они с Адамом теперь черт-те когда увидятся и вряд ли в такой же мирной обстановке, порождала в душе новоявленного влюбленного тоску и протест. Сжевав половину принесенных заботливой «мышкой» сэндвичей, Томми включил телевизор и вырубился как раз на новостях о вчерашней вечеринке. В его сне Адам сиял прямо с экрана белозубой улыбкой и говорил, обращаясь ко всем зрителям CNN: «Я люблю тебя, Томми Рэтлифф! Не смей от меня убегать!»
Как и ожидалось, Томми продрых до самого вечера. А спустившись в гостиную, чтобы попытать счастья и добыть себе ужин, обнаружил Сутана и Криса, с вежливыми скучающими улыбками развлекающих миссис Дию Рэтлифф.
- О, вот и Томми!
- О, че… блин! Наконец-то!
- Томми, сынок, чем это ты занимался ночью, интересно мне знать?
Лихорадочно вспоминая, скрывает ли любимая домашняя футболка эффектные засосы в основании шеи, Томми подошел поцеловать маму, отшутился от каверзных вопросов лучших друзей, вымолил для себя ужин в комнату, сославшись на головную боль, и… конечно же, попал в цепкие лапы доморощенных инквизиторов, как только они оказались наедине.
- Нет, нет и нет! Никаких вопросов, пока я не поем, и потом… тоже никаких вопросов! Все! Можете меня пытать, но – нет!
- Я смотрю, с пытками мы слегка припозднились, - Сутан с преувеличенно брезгливым видом оттопырил ворот футболки Томми, немилосердно тыкая пальцем в багровые кровоподтеки. – Ну, хорошо. О том, кто тебя так измотал этой ночью, расскажешь, когда созреешь. Только скажи, что это была не Лиз, мне нужно забрать свой выигрыш у этих дурачков.
- Эй, чувак, скажи, что это была Лиз! Ну, правда!
- Вы что, спорили на меня?! Нет, Крис, это была не Лиз – поделом вам, жадным ублюдкам!
- Хаха! Гони мои десять баксов, сосунок! Но вот на один вопрос тебе, милый, придется ответить…
Уплетая ужин и шлепая по наглым пальцам, ворующим у него из тарелки, Томми с все возрастающим удивлением слушал рассказ о странном телефонном звонке Крису от его давнишней бывшей девушки – из «овечек», которая просила, умоляла, требовала у него устроить ей встречу с молодым Рэтлиффом, и чем раньше, тем лучше.
- Что-то я смотрю, бараний клан прямо охоту на тебя объявил. Или у них там женихи все повывелись? Или… может быть, ТЫ знаешь, откуда у местных «овечек» такой к тебе гастрономический интерес?
Проще всего было решить, что подлая Лиз захотела примирения – но она позвонила бы сама, благо номер айфона Томми стоял у нее первым в адресной книжке больше полугода. Желаннее всего было возомнить, что та девушка ищет его по просьбе Адама, но… опыт и природная недоверчивость никак не хотели уступать голосу влюбленного сердца. В любом случае…
- …Стоит просто все выяснить. Крис, назначь ей встречу где-нибудь на нейтральной территории, скажем… через час… где-нибудь… в баре у Чеззи, к примеру. Заодно проветримся и послушаем, что говорят о вчерашней грандиозной вечеринке!
Бар «Хэй, ковбой!» держал старый друг семьи Рэтлифф – Чеззи Чейн, когда-то голливудский каскадер, теперь «сам себе хозяин и слуга», он знал Томми с пеленок и готов был открутить за него голову любому, не разбирая пола и статуса. Младший Рэтлифф с дружками чувствовали себя в этом почитаемом среди местных бугаев заведении как дома, и если нужно было провернуть какую-либо авантюру или скрыться на какое-то время от ее последствий – лучшего места им было не найти. Сегодняшний вечер не стал исключением: тепло обнявшись с хозяином бара и его завсегдатаями, Томми предупредил, что ждет даму, и занял вместе с приятелями один из дальних столиков, заказав всем троим по бутылочке пивка. Только они получили заказ и сделали по первому глотку, к их столику подошла незнакомая девушка, так же сильно не вязавшаяся с этим местом, как белоснежный Бентли Томми с грязными байками здешних забулдыг. Не обращая никакого внимания на вполне однозначный свист за своей спиной и отвалившиеся челюсти Криса и Сутана, «дама» смерила троих парней оценивающим взглядом и без тени любезности задала вопрос.
- Кто из вас тут Томми Рэтлифф? Ах, нет… дайте, я угадаю сама…
Резким движением отодвинув стул, девушка уселась напротив троих друзей и ткнула наманикюренным пальчиком, унизанном перстнями, в грудь Томми.
- Я права, не так ли? Я слишком хорошо знаю его вкусы, малыш… Закажи мне текилу с лимоном, разговор может затянуться.
Томми чувствовал себя отвратительно. Теперь не было никаких сомнений в том, что эта девица приперлась сюда по просьбе Адама, но какого хрена она устраивает цирк перед его друзьями?! И перед всеми этими «его» людьми? Намеренно игнорируя заинтересованные взгляды своих приятелей, Томми подозвал Чеззи, сделал заказ, после чего, скрепя сердце, попросил Сутана и Криса подождать его в машине, ощущая себя при этом чуть ли не предателем. Девица насмешливо поглядывала на все препирательства троих «придурков» - как ясно читалось в ее глазах, но стоило им с Томми остаться наедине, резко посерьезнела, отставив рюмку с недопитой текилой.
- А теперь слушай внимательно. Я ненавижу все ваше крысиное отродье, до последнего грязного «мышонка». И ангельской внешностью меня тоже не проведешь. Но он… кажется, влип по уши, и если ты посмеешь причинить ему боль…
- Как тебя зовут? – Томми с трудом боролся с приступами бессильной ярости и нервного смеха, но понимал, что от этого разговора, возможно, зависят их будущие встречи с Адамом, а значит, можно было и потерпеть.
- Даниэлла…
- Послушай, Дани…
- Я тебе пока что не «Дани»!
- Ох, ну хорошо, мисс Даниэлла – так лучше? Если у тебя есть для меня что-то от него, прошу… просто передай, окей? Я… не буду скрывать, что я ждал этого, и… мне не терпится. Но если ты просто приехала читать нотации – зря. Я не отступлюсь от него. Во всяком случае, пока он сам, лично, не пошлет меня к черту.
- Зачем он тебе сдался? Одна бурная ночь еще ничего не значит.
- И не значила. До сих пор ни с кем. А вот с ним… - большим идиотом Томми себя давненько не чувствовал, необходимость признаваться в любви к парню какой-то девице, которую он видел впервые в жизни, будила в нем какие-то пугающие эмоции.
- Я хочу поверить тебе, но…
- Поверь. Посмотри на меня, загляни в мои глаза, черт побери! Если бы я захотел, я нашел бы способ сделать ему больно еще этой ночью, уверяю тебя… Оооо, нет, это вовсе не то… О, перестань!
Теперь он еще и сидел перед этой Даниэллой с красными щеками, пытаясь доказать, что он не имел в виду ничего неприличного! Но, как ни странно, именно это не вовремя вылезшее смущение сломило сопротивление девушки. Отсмеявшись и отпустив на тему предпочтений Адама в постели пару не совсем невинных намеков, Даниэлла достала из бумажника записку с адресом и ключ.
Выслушав напоследок тонну угроз и обещаний мучительной смерти в случае, если Адам посмеет быть несчастным по его милости, Томми выпроводил навязчивую «компаньонку», кое-как отделался от своих друзей, отдав им на этот вечер свою «девочку», и опомнился только в такси, застрявшем в пробке по дороге в Бербанк – небольшой городок в Долине на окраине Лос-Анджелеса.
- Твою мать, что я творю…
Он приехал по указанному адресу уже затемно: небольшой дом на четыре квартиры, отдельный вход и маленький «глухой» садик – тошнотворно романтично, хотя у Томми быстрее забилось сердце, когда он увидел в «их» окнах свет.
- Приехал…
В футболке и джинсах, с неуложенной челкой, Адам выглядел более молодым и менее уверенным в себе, что, правда, не помешало ему за шиворот втянуть Томми в прихожую и тут же припечатать к стене, атакуя его губы.
- Я так скучал, черт…