Они сидели в баре «Полковнику никто не пишет» уже около получаса. Мгновение, для людей, которые не виделись десять лет.
После окончания Университета МакГилла Эндрю открыл художественную студию в Монреале, а Тони переехал в столицу Великобритании, где спустя пару лет устроился на Лондонской бирже металлов.
В студенческие годы они много времени проводили вместе. Вечеринки, занятия, библиотека. Это была та особая мужская дружба, когда можешь сказать всю правду. Когда желаешь другу больше добра, чем себе. Или уж, по крайней мере, никак не меньше.
Единственное, что сильно отличало их, так это отношение к женщинам. Тони практически каждый месяц имел новую подружку, которую затаскивал в кровать уже со второй встречи в студенческом кампусе. Эндрю же был весьма застенчив в этом вопросе, и до активных взаимоотношений дело, как правило, не доходило. Тони пытался по-всякому сблизить его со своими бывшими знакомыми, но безуспешно.
- Мне нужны чувства, - говорил Эндрю – без них я ничего не могу сделать.
Теперь, спустя десять лет после получения университетских сертификатов, они сидели в торонтовском баре на Каллидж Стрит, и болтали о всякой чепухе.
Тони не выдержал первым:
- Ну, а как с личной жизнью? Женат?
И хоть и не ожидал услышать ничего позитивного, ответ его удивил:
- Обручен. Ты увидишь ее. Она должна подойти с минуты на минуты. Хочу вас познакомить.
Эндрю поднял глаза от стакана и встречно поинтересовался:
- А ты?
Тони усмехнулся.
- Когда число женщин, с которыми имел близкие отношения, переваливает за сто, так тяжело отдать право называться женой кому-то одной из них.
Минутой позже к их столику подошла яркая блондинка. Она обменялась коротким поцелуем в губы с Эндрю, который сказал:
- Познакомьтесь. Лидия. Тони.
Они посмотрели друг на друга и Тони сразу узнал эти стервозные глаза.
Лидия, с легким сожалением, но все же игриво, улыбнулась Тони краешками губ и шепнула Эндрю на ухо:
- Милый, мне нужно на пару минут в дамскую комнату привести себя в порядок, ОК?
Эндрю кивнул с застывшим на лице выражением какой-то округлой радости, как у дурацкого плюшевого клоуна.
Женщина, с привычной художественностью покачивая бедрами, пересекла зал и исчезла за дверью.
Засуетился и Тони:
- Ты знаешь, мужик, мне пора. Дико извиняюсь, но надо еще увидеть сестру, которая живет на Лэйкшоре.
Он поднялся положил две двадцатидолларовые банкноты на стол и пожимая руку приятелю, сказал на прощание:
- Можно я скажу тебе что-то, предельно честное, как в былые годы нашей университетской молодости, когда мы ничего не скрывали друг от друга?
Эндрю кивнул.
- Не женись на ней. Купи лучше себе дом.
И точно так же улыбнувшись уголками губ, направился к двери.