1.
В интервью газете «Аргументы и факты» известный композитор Р. К. Щедрин высказался:
- Мы прогневали Господа Бога. Прогневали всей нашей историей. То, что натворили в 1917 году и в обществе, и в душах людей, и в сознании, - вот за это мы платим. И, я думаю, долго будем платить.
«… Прогневали всей нашей историей…»
А мне не стыдно за нашу историю.
Я горжусь князем Святославом Игоревичем, который в 965 году разбил Хазарский каганат и тем самым покончил с многовековым угнетением хазарами русского народа.
Я горжусь князем Дмитрием Донским, который в 1380-м году на Куликовом поле разгромил орды Мамая.
Я горжусь князем Дмитрием Пожарским и купцом Кузьмой Мининым, которые в 1612 году сумели собрать ополчение и изгнать из Москвы оккупировавших её поляков.
Я горжусь князем Кутузовым, который разбил полчища европейцев, вторгшихся в наши пределы под французским флагом.
Я горжусь советским народом, который в 1945 году разгромил вооружённые силы объединённой Европы и заставил считаться с Советским Союзом весь мир.
Я горжусь успехами советской науки, которая - впервые в мире - отправила в открытый Космос русского парня и в этом же году на Новой Земле – также впервые в мире! - испытала термоядерную бомбу небывалой мощности.
Заряд можно было бы увеличить вдвое, но в таком случае в Ленинграде повылетали бы стёкла. А возможно, и в Москве, и в других европейских столицах.
2.
«… То, что натворили в 1917 году…»
К 1917 году царское самодержавие полностью прогнило и дискредитировало себя.
Ни простой народ, ни армия, ни верхушка российского общества, включая членов императорской фамилии, не испытывала к самодержавию ничего, кроме ненависти и омерзения.
Отречения Николая от престола было чисто формальным актом, известие о котором российское общество встретило всеобщим ликованием: незнакомые люди целовались и обнимались прямо на улице!
И даже РПЦ встретило сообщение о падении самодержавия на удивление спокойно и хладнокровно. Синод признал государственный переворот правомочным, а революционные события объявил как свершившуюся «волю Божию». Были отменены тезоименитства царя, царицы и наследника.
Говорят: Николай не отрекался от престола, его заставили!
И правильно сделали. Если человек, пусть даже он и царь-государь, не понимает того, что давно уже понятно всем другим, его следует ткнуть носом в … это самое.
Что дал 1917 год нашему народу?
Многое чего. А самое главное - отмену всех сословных ограничений. Именно за это боролись все бунтовщики, включая Степана Разина и Емельяна Пугачёва – за отмену сословных ограничений - для того
- чтобы крестьянину не нужно было ломать шапку перед барином и исправником,
- чтобы крестьянина признавали, как гражданина своей собственной страны,
- чтобы его не могли отлучить от семьи и продать в рабство,
- чтобы его не могли без его согласия забрить в армию на 25 лет – считай, на всю жизнь,
- чтобы любой русский человек – даже и крестьянин – мог пользоваться всеми доступными благами цивилизации – обучаться грамоте, получить хотя бы начальное образование и иметь доступ к медицинскому обслуживанию…
Этот список можно продолжить до бесконечности.
То, что не сумело дать народу Временное правительство, дала Советская власть, а именно: мир народу и землю крестьянам.
Мира не захотели немцы, а за ними – противники Советской власти. И ей пришлось воевать.
Землю крестьянам дали, но в 1929 – 1930-х годах отобрали.
Ни в 1917-м, ни даже в 1925-м годах большевики и не помышляли о коллективизации. Жизнь сама поставила такой вопрос: или власть будет зависеть от кулачества (которое одно только и производило товарную продукцию), или же – сплошная коллективизация; третьего не было дано.
Власть решила этот вопрос в пользу коллективизации.
Многое чего было в нашей советской истории – и хорошего, и плохого. Но советский человек всегда был и чувствовал себя гражданином своей страны: он мог рассчитывать на юридическую защиту, на бесплатное образование, медицинское обслуживание, на стопроцентное трудоустройство, на бесплатную квартиру.
В конце 80-х – начале 90-х годов наши власти порвали с «проклятым советским прошлым», ввергли нас в пучину дикого, разбойничьего капитализма.
Вот за это мне стыдно.