В начале осени 1968 года наш экипаж был направлен на прохождение планового медицинского обследовании в 1ЛВМГ.
Лето этого же года в 11 отделении, куда нас положили, было горячее время. В отделение поступил почти весь экипаж АПЛ К-27 облучившийся после аварии реактора.
Реактор АПЛ К-27 был опытовый реактор с ЖМТ, как и реакторы на лодках 705 проекта, хотя во всём остальном эта лодка не отличалась от подводных лодок 627 проекта. То есть, К-27 была подводная лодка, на которой изучались возможности массового применения реакторов нашего типа.
Авария возникла из-за несвоевременного проведения регенерации сплава (очищения его от твердых окислов, образующихся в процессе работы реактора). Командир БЧ-5, капитан 2 ранга Иванов, записал в вахтенный журнал, что АПЛ не готова выйти в море без проведения регенерации.
Но высшее командование не прислушалось к мнению специалиста, так как предыдущий поход был успешен, а в новом походе ставилась амбициозная задача, совершить «кругосветку» без всплытия.
Отношение командира дивизии М. Г. Проскунова к выполнению вновь поставленной боевой задачи, может проиллюстрировать его фраза: «если сегодня вы не уйдете в море, я вас ногами оттолкну от пирса»
Подводная лодка вышла на учебные торпедные стрельбы перед походом, который должен был состояться через неделю.
И 24 мая 1968 года, в подводном положении, произошло то, о чем Начальник Технического управления Северным Флотом, капитан 1- го ранга Мормуль Н.Г пишет:
«На реакторе левого борта при достижении нормативных 90 процентов, мощность самопроизвольно начала снижаться… Однако, оператор продолжил высвобождать реактивность, поднимая компенсирующую решетку реактора. В данной ситуации делать этого не следовало. Реактор в конечном итоге заглушили, но сгорело до 20 процентов тепловыделяющих элементов реактора, и ядерное горючее, обладающее мощной гамма-активностью, было разнесено по 1- му контуру».
В результате аварии весь экипаж перенёс острую лучевую болезнь, 20 человек получило дозы радиации от 600 до 1000 Р. В конце июня 1968 года, от полученных на борту высоких доз радиации, в 11 отделении четыре моряка умерли.
Когда мы прибыли на обследование, большая часть пациентов была выписана, оставался только мичман Лагуненко, которого еще продолжали лечить. Было ещё несколько человек, участников радиационной аварии, с К-19, прибывших на очередное обследования здоровья. Помню, что у одного из них была ампутирована нога.
Разговоры с участниками аварийных происшествий, конечно, оптимизма не добавляли, но все члены нашего экипажа благополучно прошли медкомиссию с резолюцией : «Практически здоров, годен к работе с источниками радиоактивного излучения и компонентами ракетного топлива».
Не добавляли оптимизма и события, происходящие в 1968 году в Чехословакии. Из информации, проведенной для офицеров Начальником политического отдела бригады, следовало, что после смещения с поста 1 секретаря Чехословацкой компартии Новотного, власть перешла в руки ревизионистского крыла компартии.
Дубчек, избранный 1 секретарём компартии, поощряет распространение антикоммунистических взглядов и антисоветских настроений, особенно в среде творческой интеллигенции.
А лозунг "социализм с человеческим лицом", провозглашенный манифестом «Две тысячи слов», подписанный как видными представителями творческой интеллигенции, так и многими тысячами простых граждан Чехословакии – это идеологическая диверсия, направленная против стран социалистического содружества.
Будучи в отпуске, мне удалось по «Голосу» прослушать этот манифест, во многом, показавшимся мне вполне разумным и, такого рода официальные взгляды, воспринимались мной весьма скептически, хотя и не все мои приятели разделяли мой скепсис.
Так, во время осеннего переезда по маршруту Ленинград – Москва, Коля Пашук в вагоне разговорился с одним из офицеров, принимавших участие в операции «Дунай», и, был удивлён, узнав, что многие офицеры негативно оценивали необходимость проведения таких радикальных действий.
Когда же офицер показал Пашуку экземпляр перевода на русский язык статьи «2 тысячи слов», то Коля посчитал это идеологической диверсией, о чём позже, с возмущением, рассказывал нам.
После госпиталя, мне с Володей Кириченко, предстояла командировка на завод «Электросила», где изготовлялись электрические машины и коммутационные аппараты для подводных лодок.
Командировочные предписания были выписаны на военную приёмку «Электросилы», мы, в первую очередь направились туда. Нам оформили все необходимые бумаги для посещения секретной библиотеки и «закрытых» цехов и представили руководителям подразделений, которые нам могут быть полезны для изучения нашей техники.
Конечно же, я не утерпел, чтобы не сходить в 57 цех, где я несколько месяцев проработал перед поступлением в училище. Так же, как и за 9 лет до этого, на одном из двух фрезерных станков, работали мои старые знакомые и наставники Иван и Фёдор. На втором, «моём», станке, всё также менялись работники, не задерживаясь надолго.
Практически всё, что из техники 705 проекта мы могли увидеть в цехах завода «Электросила» нам было уже знакомо по командировке в филиал ВНИИЭМ на Истре. Единственно, что можно было узнать нового, это технологию производства оборудования, мы на это и направили наше основное внимание.
Встретил в военной приёмке одного знакомого, Женю Лавкина, 1965 года выпуска, который был назначен в военную приёмку сразу после выпуска. Надо сказать, что когда в конце 90 годов, я привел на «Электросилу» курсантов для прохождения заводской практики, то начальником военной приёмки был не он, как можно было подумать, а мой однокашник и приятель Толя Будкин, с которым летом 1963 года мы путешествовали из Кудепсты на Красную поляну.
В помещениях военной приёмке, мы проводили, существенную часть нашего времени, изучая техническую документацию и обсуждая с военпредами узкие места выпускаемой техники. Был удивлен узнав, что корабельные генераторы на 2 и 3 мегаватта и лодочные автоматические выключатели на 2000 ампер, ещё более широкое применение имеют в других областях военной инфраструктуры.
Всё внеслужебное время, в эти месяцы проводил с семьёй. У Лиды отпуск по уходу за новорожденной закончился. Сдав десятимесячную Анютку в ясли, она вышла работать на «Светлану». Жили мы на квартире у моей мамы на проспекте Гагарина, где она нам отвела большую комнату.
«Светлана» довольно далеко от нашего дома, поэтому, когда Лида приходила забирать Анечку, малютка оставалась единственной, за кем еще не пришли родители. Естественно, что воспитателям это не очень нравилось. Изредка, мне разрешали не возвращаться после «Электросилы» в часть «для доклада». В таких случаях забирал Анютку из яслей я.
Что такое детские одноразовые подгузники, мы тогда и понятия не имели, поэтому «святой» моей обязанностью было гладить пеленки, которые Лида стирала перед сном. Я понял, что если аккуратно разложить пелёнки одна на другую, то гладить их в стопке было значительно проще.
Больше времени занимало доведение до кондиции крошечных распашонок и чепчиков. Слава богу, количества их было достаточно, чтобы при ежедневной стирке и глажке, нужды в чистом белье не испытывать.
После того, как Анечка пошла в ясли, она стала часто болеть и тогда Лида брала больничный лист и сидела с малышкой до выздоровления.
Помню, что в середине осени, наряду с ОРЗ, девочку стали донимать режущиеся зубки. Тогда бывало, что спать приходилось с Лидой по очереди.
Хотя, конечно, основная тяжесть забот о ребенке легла на Лиду, я с опаской думал, как она будет справляться одна, когда кончится моя командировка в Ленинграде.
В конце октября, выполнив план командировки, мы убыли в Обнинск. И вскоре, снова уехали в Ленинград на очередные два месяца.
Весь экипаж отправили в Ленинград в 39 бригаду подводных лодок для изучения АПЛ К-64, в июне этого года, заложенной на Ново-Адмиралтейском заводе.
Ново-Адмиралтейский завод ведет свою историю от основанного Петром I Главного Адмиралтейства, на территории которого мне довелось учиться пять лет. Там, в 1712 году спустили на воду 54-пушечную «Полтаву» и впервые подняли на ее мачте Андреевский стяг. Там же, в 1725 году, была построена и испытана первая подводная лодка - «потаенное судно» крестьянина Ефима Никонова
Со временем, канал, и стапели Главного Адмиралтейства пошли под городскую застройку, а Адмиралтейский двор перенесли ниже по течению Невы, и назвали Галерной верфью.
В 1799 г. Галерную верфь начали реконструировать, и указом императора Павла I предприятие получило название «Новое Адмиралтейство». Это же название получил и остров, на котором верфь располагалась.
А от Галерной верфи название было перенесено на улицу, с конца которой просматривался вход «Новое Адмиралтейство».
В начале 19 века под руководством академиков архитектуры И. Гомзина и Э. Анерта, были построены, торцом к линии берега, крупномасштабные большепролетные цеха – эллинги и другие служебные здания. Все сооружения возводились в одном стиле, с использованием портика дорического ордера, с высоким аттиком.
От проходной верфей вела главная аллея вдоль всего Адмиралтейства, со стороны Невы была устроена набережная с чугунными решетками.
По левую сторону от главной аллей, вытянулась вдоль неё длинное каменное двухэтажное здание, главная мастерская, посредине которой была установлена башня с часами.
С эллинга Нового Адмиралтейства спущен на воду самый совершенный в то время в мире броненосец «Петр Великий, первый в России стальной корабль - крейсер «Рында», и знаменитый корвет «Витязь», совершивший кругосветное плавание под командованием адмирала С. О. Макарова
В 1931г. на территории верфи Нового Адмиралтейства стал функционировать завод судовых механизмов «Судомех», который занимался строительством подводных лодок.
Когда впервые я посетил эллинг 9 цеха Ново-Адмиралтейского завода, обечайки корпуса нашей лодки ещё только начали стыковать между собой.
Общее впечатление, какой будет наша подводная лодка, можно было получить только, разглядывая огромный макет, стоящий в одном из помещений цеха №9. Часть корпуса макета была выполнена из оргстекла, через которое можно было видеть расположение оборудования в отсеках.
Поэтому, до окончания обучения в Обнинском учебном центре, и перемещения к месту строительства подводной лодки, мы посещали Ново-Адмиралтейский завод, в основном, для изучения технической документации по проекту, да «экскурсий» по эллингу. В процессе которых, можно было в подробностях рассматривать внутреннее устройство стыкуемых деталей.
В качестве конструкционного материала на 705 проекте был использован сплав титана, разработанный в ЦНИИ металлургии и сварки «Прометей». Для отработки применения титана в подводном судостроении, ранее была построена опытная АПЛ проекта 661 К-162.
Изготовление такого крупного объекта из титана представляет собой сложную техническую задачу. Титан капризный материал и при высокой температуре, поглощая из воздуха водород, становится хрупким. Сварку конструкций проводят в аргоновой среде вольфрамовыми электродами легированными редкоземельными элементами.
Как потом выяснилось, и к аргону, применяемому при сварке, необходимо было предъявлять повышенные требования. Примеси других газов, которые присутствовали в техническом аргоне, делали швы хрупкими. Кроме того, от сварщиков требовалась не только высокая квалификация, но и отказ от вредных привычек, мешающих нормальной работе после выходных дней.
Среди нас ходили разговоры, что в Северодвинске, на «СМП», где тоже выпускали АПЛ 705 проекта, из-за этой причины, пошли по пути массовой подготовки женщин-сварщиц, как людей более ответственных.
Наша подводная лодка (заказа 900) с атомной энергетической установкой ОК-550, должна была стать прототипом большой серии атомных подводных лодок. План строительства советских АПЛ на 1971–1980 гг. предусматривал на «Адмиралтейских верфях» и на «СМП» выпуск в общей сложности около трех десятков субмарин проекта 705 (705 к).
Совершая такие учебные «экскурсии», мы убеждались, что, с каждым днем, К-64 приобретала всё более и более внушительный вид.
И вот, однажды, при очередном посещении эллинга, мы осознали, что только технологическое сооружение над реакторным отсеком, да закрытая маскировочной сеткой корма лодки, закрывающей винт и крестообразные стабилизаторы, совмещенные с рулями и торпедообразными гондолами вспомогательного двигательного корпуса, мешают увидеть во всей красе нашу ПЛ.
Идеально обтекаемой формы, серебристая красавица ,
81 метров длиной и, с уникальной формой обводов легкого корпуса, веретенообразная, кругового сечения, почти 10 метров в диаметре, с ограждением рубки лимузинного типа, даже на стапеле, выглядела впечатляюще.
На заставке АПЛ К-64 в эллинге цеха №9 Ново-Адмиралтейского завода
Продолжение:
http://proza.ru/2013/01/11/1829
.