Ключ.
Озеф – Бог приумножит (древнееврейское имя);
Авдий – служитель Бога Яхве (древнееврейское имя).
Галопом, галопом мчится всадник, сквозь изведанные леса, засеянные поля, зелённые луга, через холмистые степи в оазис жизни. Многолик лик земли, при этом Авдий летел, нёсся к Озефу с даром.
Да, дивные места стали проявляться вокруг, нет слов описать, нет возможности пересказать – это возможно только видеть и познать. Отыскал Авдий хозяина, преподнёс дар, преклонив колени.
- Встань, друг, – обхватив ладонями руку Авдия, произнёс Озеф.
- О, чувствую тепло семени древа жизни в ладонях своих. Авдий, вкуси фрукты садов, испей вина из плодов земли после дальнего пути.
Яства успокоили вестника, игристый нектар наполнил силой, горяча кровь.
- Давно не приносил радостную весть, аж с тех пор, как рассказал хозяину о мучениях сына его, наконец-то хорошее поведаю. Ибо увидел человека, подобного творцу, узрел искру, воссиявшую звездой. Воистину свершилось, и я этому свидетель. Поведай же, Озеф, как? Как осуществилось это.
- О Авдий, одарил создатель людей свободой, свободой совершенной. А любой дар приводит к благу или наказанью. Многое создано: тьма проявлена, гибель явлена из-за невежества, ибо отправился каждый во все тяжкие, в глубины бесконечных потребностей. Отказался идти человек рука об руку с дарителем, убежал сорванец вперёд – только пятки сверкали. И я блуждал, сотворенный во тьме среди случайных встреч потерянных душ.
В один миг ощутил я, что иные мы, разные все, но боязно светить ярче других в царстве тусклого света. Страх преградил путь, и большинство подчиняется воле первого стража, гонимые им на самое дно к беспамятству и гибели. При этом у стража нет сил одолеть всех, и многие преодолевают преграду…. Одним из них был я.
За пределами опасений заполнились мы мощью, источаемой из эго дремавшего, ныне пробуждённого, наполненного силой. И каждый «Я» сцепились в свору: грызя, верша и чертыхаясь. Затмила сила всё и вся.
К счастью, мои таланты позволили одолеть второго стража. Сначала блистал, побеждал, купался в лучах славы, а затем захотел одарить, пробудился талант учительства. Засияли новые танцоры, поражающие люд и согревающие благодарностью наставника.
И в тот момент столкнулся с третьим стражем, наполнившим сознание ясностью, ощущением познания бытия, пригревшим лучами достатка, довольства, завершённости. Многие из немногих так и сгорают в спокойном пламени безмятежности. Душа, мой дух – вдруг возжелал учиться, пришлось признаться пред собой, что сведущ только в танцах и передачи их другим. Вот так удар и дальше вновь один. Сменил венок на трость познанья. Учась талантами других с отдачей полно пониманья. Учусь – творю, творю – учусь. Отдался циклу без остатка. Картины, песни, книги, изваянья – толпа кричит без пониманья. Ты гений, наш кумир. Но глух уже к речам без смысла, не слышу льстивые слова. Тогда последний страж, итог трёх стражей, навалился всей сутью на меня. Страхом порождаем, силой укрепляем, ясностью проявляем. Зверь и имя ему – Смерть.
Была борьба, мы бились долго, и вот я здесь. У каждого своё сраженье, пример нам дан и шанс дарован от рожденья. Кому-то вечна жизнь, а здесь бессмертье дня. Так, Авдий, выпьем чарку за новых Озефов из тьмы.