Сердца человеческие или Дом с видом на сосну. Гл5

Александр Лерман
                Глава пятая

                Карп Андреевич или где поставить галочку


- Здравствуйте, Карп Андреевич! Можно войти? – приоткрыл дверь Наиль.
- А-а-а, мужики, заходите! – Карп Андреевич обрадовался приходу своей отрады.
- Нобу-тян, Наиша, вот что мне делать с Галимом? – в отчаянии вопрошал учитель. Он был вне себя от ярости. Галим же сидел с абсолютно безразличной миной, зная, что от однокашников плохого ждать не придется.
Но он ошибался… у Наиля и Нобу сегодня было приподнятое настроение по случаю объявления карантина в общеобразовательной школе, и им хотелось повеселиться…
- Галим, ты понимаешь… вот ты, вот у тебя и имя-то такое нехорошее, Галим, вот и играешь ты гали… гов… е… ну, в общем, плохо ты играешь, Галим, очень плохо! – все больше распалялся Карп Андреевич…
- А все потому, что ты дома не занимаешься, Галим!
- Вот что мне с ним делать? – опять обратился к своим любимым ученикам несчастный Карп Андреевич.
Нобу и Наиль тактично молчали, а Карп Андреевич все никак не унимался, и, видимо, решил немедленно совершить прорыв в воспитании своего нерадивого ученика…
- Вот, ты, Галим, говоришь, что тетрадку, где я тебе пьесу записал, ты потерял, а где мне тебе ее записать, чтобы ты не потерял?! – уже чуть не кричал Карп Андреевич.
- Вот запишу я тебе ее на руке, а вдруг ты и руку потеряешь?!
- А Вы, Карп Андреевич, ему на лбу запишите, - подсказал покатывающийся с хохоту Нобу.
- Только не всю пьесу – вся не уберется, - дополнил деструктивное предложение своего дружка Наиль.
- О, мужики! Точно, я же ему галочки уже в дневник ставил – вот сейчас… - и он, не успев договорить, схватил авторучку и начал целиться в лоб Галима…
Галим, почуяв неладное, почесал за ухом, но, будучи полностью уверенным в своей безопасности, не повел и бровью…
Карп Андреевич же настроен был весьма решительно, и, ловко растянув кожу на лбу Галима левой рукой, правой мастерски нанес ему жирную галочку…
Галим опять почесал за ухом и только и сказал:
- Я это… как его… я маме все расскажу! – и с невозмутимым видом вышел из класса…

Через пару минут в класс, постучавшись, вошла мама Галима, Феруза Рустэмовна…
- Карп Андреевич, дорогой,  как же Вы это не уследили-то? Мой охламон у Вас на уроке галочку себе на лоб поставил! Членовредитель маленький! И еще что выдумал – говорит, что Вы это сделали! И не стыдно ему врать-то матери… - причитала Феруза Рустэмовна …
- Так это я ему поставил, чтобы уроки учил – честно сознался Карп Андреевич…
- Ой, Карп Андреевич, как Вам не совестно тоже лукавить-то? Я же знаю, что Вы порядочный человек, что Вы такого себе не позволите… Понимаю, Вы оправдать его хотите… Какой же Вы благородный человек!
- Вы уж больше-то в туалет не выходите, пожалуйста, потерпите как-нибудь, а то он и глаз еще чего доброго себе медиатором выколет! Вы уж за ним следите повнимательнее, а я уж, в свою очередь, уши-то ему за безобразья надеру… - причитала и причитала Феруза Рустэмовна …
- Ладно, ладно, послежу, - только и оставалось сказать в ответ Карпу Андреевичу…
- Ой, Карп Андреевич, вот еще что хотела спросить… Там вот на три счета считать надо в вальсе, а я забыла – «там-тики-там» или «тум-тиги-бум» надо произносить… Вы не напомните?
- Да, Феруза Рустэмовна, дорогая, там без разницы как произносить-то – главное, чтобы три счета было…
- Нет, Карп Андреевич, голубчик, Вы уж мне напомните, а то я так абстрактно-то, как Вы не мыслю…
- «Трох-тиби-дох» считайте – выдохнул с нетерпением Карп Андреевич и, увидев, что удовлетворил женщину, ласково закрыл за ней дверь.
- Ой, все уроды, все уроды… - простонал уставший от словесного поноса мамы Галима учитель… - Мужики, сыграйте что ли мне вальс Грибоедова на пару… - попросил Карп Андреевич.
И Наиль с Нобу, взяв в руки балалайку и усевшись за фортепиано соответственно, заиграли… Музыка лилась на одном дыхании и ласкала душу переживающего всем естеством за своих учеников, балалаечника…
- Какой хороший день! – думали в один голос Наиль и Нобу…
- Все уроды, - продолжал все тише и тише причитать Карп Андреевич…
Он перебирал в руках ключи от класса, отпячивал нижнюю губу, и слюни удовольствия, казалось, вот-вот потекут на его видавший виды пиджак…