Сказка о Великом Суслике

Собрались как-то жарким летом трое провинциальных русских мужиков отдохнуть от своих жён на природе, на берегу озера, у костра.
Поймали свежей рыбки, развели огонь, поставили над огнём котелок и приступили варить уху.
А покамест готовилось основное кушанье, выпили по чарке. Достали колбаски, огурчиков малосольных, хлеба ржаного и белого, варёной картошки, да разложили всё это на импровизированном столе — видавшей виды скатерти, расстеленной на траве.
Выпили.
Затем по второй чарке.
И по третьей...
Слегка захмелели. И вспомнил тут Евгений Андреич про уху:
— А что, ушица-то скоро?
Аркадий Игнатьич, организатор и вдохновитель данного варева, довольно прытко поднялся на ноги. Да, видно, водочка ударила ему в голову сильнее, чем другим — не удержал равновесия, едва не свалился на скатерть с едой. Только наступил на неё, опрокинув банку с огурцами и раздавив хлеб...
— Да что ты, Аркаша, ей-богу, словно кабан лесной, — возмутился Евгений Андреич. — Гляди — хлеб помял...
— Правда, Игнатьич! — поддержал Юрий Дмитриевич. — Нельзя же так неаккуратно!
— Нет, мужики! — поправил вновь обрётший равновесие Игнатьич. — Не кабан я. Меня жена смолоду медведем звала.
— А что? Права твоя жена! Ты и вправду на медведя похож! — хохотнул Юрий.
Уже направившийся к костру Аркадий остановился, обернулся, и даже немного подался обратно:
— А вот ты, Женя, знаешь, на кого больно похож?
— А на кого?
— На сома усатого, вот на кого! — почти крикнул Аркадий.
— Да ну! — воскликнул Юрий. — Женька — сом! А я тогда на кого смахиваю?
— Ты на волка, — загоготал Аркадий. — Вон какой весь съёженный сидишь!
— А что, Юраша — ты и вправду вылитый волк, — подтвердил Евгений Андреич. — А вот ты, Аркаша, ей-богу, не обижайся! Но ты — кабан, а не медведь! Ты по гороскопу-то у нас кто?
— А это не важно, — огрызнулся Аркадий, помешивая ложкой варево в котелке. — Медведь я, а не кабан.
— Э...нет, — настаивал Евгений Андреич. — Медведь — это наш незабвенный Борис Николаевич, царствие ему небесное... Помните ведь, мужики, тогдашний расклад: Михал Сергеич — лиса, а Николаич — косолапый...
— Помним, как же не помнить, — подтвердили двое других.
— Да, — вздохнул Евгений Андреич, — не ужились тогда медведь с лисой...
— А кто у нас тогда, к примеру, Никитка? — сверкнул глазами Юрий.
— Кто, кто... Гиппопотам он недо..., — зло сказал Аркадий. — Бегемот, то есть.
— Никитка-то ладно, уж помер давно, — хитрым голосом заговорил Евгений Андреич. — Ни к чему его кости тревожить. А вот кто у нас будет Вовик? Как думаете?
— Он-то? — замялся Юрий. — А кто? Первый министр...
— Лидер нации, — добавил Аркадий Игнатьич.
— Это известно, — не унимался Евгений Андреич. — А по животным кто?
— Да он вроде ни на кого не похож, — недоумевал Юрий.
— Как это не похож, — удивился Евгений Андреич. — Все люди на какую-нибудь зверюгу да похожи...
— И на кого же ОН похож? — отлюбопытствовал Юрий Дмитриевич.
— На суслика! — провозгласил Евгений Андреич.
— Почему это на суслика? — не согласился Юрий.
— Потому, что типаж такой — маленький, прыткий, шустрый, — пояснил Евгений Андреич.
— Странно это как-то — на суслика, — размышлял вслух Аркадий Игнатьич. — Никогда бы не подумал...

Вкусная была уха. Много выпили в тот летний вечер мужики. Развязались у них языки. Но Суслика они всуе больше не упоминали. Лишь Аркадий не мог выкинуть из башки эту ассоциацию.
К жёнам, по домам разошлись поздно, подошло время — на боковую, но никакие мошки да комары не могли помешать пьяному сну русского мужика.


И вот снится Аркадию сон: летит он невысоко над полом по мрачному коридору с грубыми каменными стенами, поворачивает налево и вскоре упирается в массивные двери, словно обитые медными пластинами.
Аркадий, не отворяя дверей, словно просочился сквозь них, и оказался в большом зале непонятной формы, в центре которого при слабом освещении, будто в отблесках пламени камина, сидел на троне он — Великий Суслик!
И понимал Аркадий седьмым чувством, что находится всё это — под Кремлём!
Но что особенно удивляло — ни Суслик, ни представители его свиты совершенно не замечали Аркадия, словно он был прозрачный.
К Великому Суслику подошёл высокопоставленный офицер-хорёк в белой форме.
— Докладывайте, как там в городе? — потребовал Великий Суслик.
— Мой Суслик! — взял под козырёк офицер. — Мне не хотелось вас огорчать, но несогласные с вашим царствованием снова устроили беспорядки на той же площади...
— И что — сильные беспорядки? — нахмурил брови Великий Суслик.
— Очень сильные, Мой Суслик! Как никогда сильные! Они фактически овладели площадью и близлежащими кварталами...
— Что!!! Мятежники захватили часть города, а вы посмели от меня это скрывать!? — вспылил Суслик и соскочил с трона.
— Но Мой Суслик, я хотел...
— Идите прочь! — сказал суслик уже куда спокойнее. — Приказываю немедленно подавить бунт! О результатах тотчас докладывать мне.
Офицер-хорёк в белом кителе козырнул и покинул помещение.
Великий Суслик вернулся на трон.
— Вы все видели! — обратился Великий Суслик к прочим окружавшим его придворным и офицерам. — От меня хотели скрыть самое важное. Что бы, интересно, он докладывал, если бунтовщики и вовсе захватили бы власть в городе?
— Мой Суслик! — воскликнула одна вальяжная крыса, обмахиваясь веером. — Этому никогда не бывать!
— Вот как! Это почему-же?
— Потому что все эти бунтовщики — полные дол...— ответил за даму крыс в гражданском костюме, и сразу осёкся. — Я хотел сказать — откровенно продавшееся врагам сволочьё, Мой Суслик!
— Ну да, Яки-Бяки, верно мыслишь! Ты у меня вообще молодец!
— Рад стараться, Мой Суслик! — рявкнул тот.
— А что это Сурок всё молчит и молчит? — вопросил Великий Суслик. — Как-никак — второе лицо в государстве!
Сурок загадочно улыбнулся.
— Ооо... я знаю, о чём ты улыбаешься! — снисходительно произнёс Великий Суслик. — Мечтаешь занять моё место...
Тут уж Сурок не имел права отмолчаться.
— Если бы я хотел этого, то давно бы смог сделать, Мой Суслик.
— А т...ты, оказывается, опасный тип, Сурок! — двусмысленно сказал Великий Суслик.
— Не больше, чем другие, — парировал тот.
Великий Суслик встрепенулся:
— А почему же не докладывают о подавлении бунта? Кажется, уже пора!
— Да, конечно пора! — подтвердили окружающие.
К Великому Суслику подошёл генерал-бобёр в золотом мундире.
— Мой Суслик! Мятеж шакалов подавлен, многие из них убиты, тюрьмы переполнены, главари тоже захвачены в плен, — отрапортовал генерал-бобёр.
— Арестованы, мой генерал. Надо говорить «арестованы», — поправил его Великий Суслик. — В плен вы будете брать иноземных захватчиков.
— Так точно, Мой Суслик! — гаркнул генерал.
— Приведите ко мне кого-нибудь из главарей шакалов, — распорядился Суслик.
В помещение ввели ободранного, в кровоподтёках, шакалёнка.
Великий Суслик пристально глянул на него и спросил:
— Как же ты, мерзкий пёс, посмел бунтовать против меня? Разве ты не знаешь, что победить меня невозможно?
— Я знаю, что и ты не вечен, мерзкий Суслик, — крикнул шакалёнок. — Не мы, так другие уничтожат тебя!
— Да как ты смеешь говорить такое Великому Суслику, мятежное отребье! — вспылил Яки-Бяки и плаксиво добавил: — Мой Суслик, позвольте мне уйти, я не могу слышать, как оскорбляют самое дорогое, что есть в нашей жизни...
— Нет, погодите, вы мне ещё понадобитесь, — ответил ему Суслик и обратился к шакалёнку:
— Но ведь ты же не мог не понимать, что затеваемый вами бунт обречён на поражение?
— Это не факт, — прошипел шакалёнок. — Мы непременно победили бы, если б не предатели.
— И кто же у вас был предателем? — Суслик буквально сверлил глазами шакалёнка. — Назови хотя бы одного.
Шакалёнок бросил яростный взгляд на Сурка и заорал:
— А вот он, стоит перед тобой, мерзкий Суслик! Предал нас в самый последний момент!
Опешивший Сурок только и воскликнул:
— Что несёт этот шакал! Уберите его отсюда! Он не имеет права бросать тень на руководителей государства!
— Ты поддерживал связь с нашим комитетом, но решил, что восстание обречено, и предал нас, когда мы ещё могли победить, — успел прокричать уводимый шакалёнок.
Сурок заметно трясся, а Великий Суслик слез с трона и подошёл к нему.
— Так вот что означала твоя загадочная улыбка!
Великий Суслик размахнулся и ударил Сурка.
— Мой Суслик, я всё объясню, — залепетал Сурок.
— Не нужно ничего объяснять, — прокричал суслик, — всё и так понятно. Ты заигрывал с шакалами, надеялся с их помощью спихнуть меня, а сам бы стал Великим Сурком?
— О, Мой Суслик...— дрожал Сурок.
— Мерзавец! Уведите его! — распорядился Великий Суслик. — Тебя ожидает незавидная участь!

Сурка, который совсем недавно был вторым зверьком в государстве, стража увела.
В помещении повисла тягучая тишина. Да и сам Суслик сидел на троне хмурый и подавленный.
Первым голос подал Яки-Бяки:
— Мой Суслик! Мы все так вас любим!
— Да, любим! — воскликнула вальяжная крыса с веером.
— Любим! Любим! — подтвердили остальные.
— Давайте, — предложил Яки-Бяки, — все вместе споём нашему Любимому Суслику песенку...
И свита запела сначала тихо, потом громче, постепенно сплачиваясь вокруг трона с Великим Сусликом:

Суслик, Суслик, ты могуч
Ты гоняешь стаи туч
Кто хоть раз тебя обидит
Белый свет уж не увидит!

        — Спасибо, бандерлоги! - только и смог вымолвить Великий Суслик.

                2011 год