Вы знали, что серость неба – это человеческая грязь, а дождь – небесные слезы!?
За окном небо похоже на мутную лужу. Огромную, бесконечную мутную лужу. Эта лужа возвышается над болотом, по которому передвигаются крохотные куски мяса. Эти существа – опухоль былого озера. Они паразиты. Это они превратили кристальное озеро в гниющее болото. Это из-за них в воздухе витает запах гнили и разлагающихся душ. Это они вредители. Они хуже колорадских жуков. Каждый день они уничтожают сами себя, и получают от этого удовольствие. Каждый день они разрушают Землю и гордятся этим. Вы знаете их. Знакомы лично. Вы встречаете их каждый день. Но Вы даже не подозреваете, насколько эти существа ужасны. Нет, Вы даже не догадываетесь. Но самое главное, что Я – один из них. Именно поэтому я и страдаю вместе с небом.
Которое, сегодня необычайно грязное. И которое болит. Оно плачет. Оно кричит.
И пока моя туша прикована к больничной койке, мысленно я рыдаю вместе с небом. А Вы продолжаете плевать ему в душу, но оно все также искренне и милосердно. Омывает Вас своими слезами кристальными, ледяными. Пытаясь спасти. Очистить. Дать надежду потопающим в болоте. А я.., я просто один из тех существ. Я рыдаю кровью, я плюю кровью. Я гнию в этом болоте.
И презираю всех нас. Ненавижу всех нас.
А тем временем из внешнего мира звучит сигнал. И я вынужден, отвернутся от окна, и покинуть свои мысли. Прерванные строки остывают и меркнут, и все не по моей воле..
Все из-за них. Из-за паразитов.
Чтобы не удостоить великой честью существо, которое держит меня на привязи уже N-ное количество времени, Я устремляю свой взор в потолок в поисках на нем истины. Которой, не существует. А это существо, как ни в чем не бывало, обращается ко мне с улыбкою на устах, и сладостью в голосе.
- Здравствуй! Как самочувствие? Расскажи, как тебе сегодня спалось.
Я ненавижу Вас, Док. Это все чтобы я мог Вам рассказать.
- Что снилось?
Меня от Вас тошнит.
- Ничего не тревожило, не мешало?
Вы – никто! Ваша жизнь – дерьмо!
- Ты себя хорошо чувствуешь?
Не нужно пробираться мне под кожу.
- Не хочешь об этом говорить?
Когда Вы уже наконец-то уйдете?
- Ты так и будешь продолжать молчать?
Я не намерен рассказывать Вам о своих грехах.
- Я всего лишь хочу тебе помочь.
Закрой рот, лживая тварь!
- Никто не хочет тебя вынуждать или давить на тебя.
Ты разговариваешь со мной, только ради денег, которые тебе за это заплатят.
- Почему ты все время молчишь? Ты чего-то боишься?
Этот допрос будет долго продолжатся?
- Я желаю тебе только добра. Давай обсудим все, что тебя тревожит.
Может, перед этим ты хотя бы освободишь меня из этой тюрьмы?
- Это твое решение.
Которое, ты уже давно приняла за меня.
Она отворачивается от меня, поспешно записывая что-то в журнал.
- Я думаю, ему следует увеличить дозу, в последнее время он очень неспокойно спит. Да и вид у него какой-то обеспокоенный.
- Да, конечно. – молоденькая медсестра уже держит в руках шприц с пятью набранными кубиками и движется в мою сторону.
Раз. Два. Три.
И она отыскала мою вену.
Два. Один. Три.
Вот она уже натирает указанное место спиртом.
Один. Три. Два.
- Не волнуйся, больно не будет. Ты как всегда ничего не почувствуешь.
Мне плевать. На волнение. На боль. Я просто хочу, чтобы Вы двое после меня сдохли на этой же койке. И знаешь, я очень хочу, чтобы Вам было больно. И очень неспокойно.
Просто хватит делать из меня душевнобольного, хватит ставить надо мной опыты!
Я пытаюсь вырваться, но я прикован мертвой хваткой.
Рывок. Второй. Еще один. И я сдался.
Четыре. Пять. Шесть.
Она делает мне укол. Становится слегка не по себе.
Семь. Восемь. Девять.
Тошнота подходит к горлу.
Десять. Одиннадцать. Двенадцать.
Появляется горечь в горле.
Тринадцать.
Веки тяжелеют.
Тринадцать.
Я закрываю глаза.
Тринадцать.
Я отключаюсь.
Тринадцать ..
Я умираю, да?
.
- Вы меня слышите?
Эй, Вы! Я это обращаюсь сейчас к Вам.
Я направляюсь в их сторону, но стоило мне, на секунду остановится, и отвернутся, как они исчезли. Вот только что стояло трое молодых людей, как не стало их. В одно мгновение. Бах! И нет. А были ли вообще?
И вот уже на поляне стоял только я один. Босой. В одной рубахе, только уже не смирительной. И в каких-то рейтузах. «Черти что! Как я здесь оказался!?» - пронеслось молниеносно, и сразу же покинуло больной разум. Оставив его в абсолютном одиночестве. А вокруг ни души. Одни деревья окружили поляну, и как будто кружились в хороводе. Только очень медленно. Растягивая удовольствие. И вместо гнили воздух был наполнен свежестью. Он был настолько свежий, что легкие буквально пылали после очередного вдоха. Запах травы смешан с хвоей. Холодно и тепло одновременно. Хорошо настолько, что так сильно ранее было только плохо. По небу плывут облака, но солнца нет. Как будто на макет сверху светит лампа, которой не видно. На глазах появляются слезы счастья. Покой растекается по венам. Тело пробивает дрожью. А прохладный ветер обнимает застывшее тело, лаская его. Я падаю на колени и начинаю обнимать землю. Я плачу, и обнимаю траву. Запах земли с травой застревает в носу. Ветер подымает рубаху к верху, и прокрадывается до позвоночника. Ветер сдувает горошины слез, оставляя только соленые следы на раскрасневшихся щеках. Слабый развод воды и соли единственное, что еще заставляет, возвращает к разъедающим кислотой мыслям. Но и те потихоньку исчезают, оставляя только дикие вопли благодарности.
Это ведь рай, да?
Я ору в пустоту.
Спасибо.
Я обращаюсь к деревьям.
Спасибо.
Я рву траву и кричу.
Спасибо.
Издалека раздаются крики воронов.
Спасибо.
Я поднимаю голову к небу и надрываю глотку.
Спасибо.
Я умираю.
Спасибо.
Вороны налетели на меня черной пеленой и начали клевать мое тело.
Я продолжал плакать от счастья. Я обнимал землю. Все вокруг постепенно менялось. Вместо свежей травы, подо мною уже лежали сырые гнилые листья, но я продолжал их обнимать. Затем снег. Он падал очень быстро, покрывая мою голову огромными хлопьями, а тело, укрывая, словно одеялом. Потом снег начал таять, просачиваясь в сырую землю. Пропитываясь в неё с моей кровью. Которая растекалась подо мной огромной лужей. Еще и еще. Много красной жидкости вытекало из моей плоти. Очень много.
От меня уже практически ничего не оставалось. Вороны практически выклевали всю мою оболочку. Всю мою тушу. Всего меня.
Так продолжалось до тех пор, пока напоследок из внешнего мира вновь не прозвучал слабый сигнал.
- Наверное, переборщили с дозой-то. Скончался наш больной.
- Господи Иисусе! Какой кошмар! Неужели это я его убила?
- Не принимай близко к сердцу. Наверное, организм просто не воспринял препарат в таком количестве, вот и произошел летальный исход. А вообще, какая разница? Одним психом больше, другим меньше. Лучше вызови персонал. Не будет же он вечно здесь лежать. Небось, еще и разлагаться начнет. – Я был практически уверен, что она вновь записала что-то в журнал. Напоследок окинув меня оценивающим взглядом.
Все верно.
Одним микробом больше.
Другим меньше.
Спасибо. Спасибо. Спасибо.
Спасибо, что все это закончилось.
Спасибо, за спасение моей души двумя кубиками больше.
Одним крохотным уколом в вену.
Растерзанием воронов на мягкой Земле.
Спасибо, за мое спасение.
Так Вы знали, что серость неба – это человеческая грязь, а дождь – небесные слезы!?
Там где я в итоге оказался, небо всегда было чистым, и оно никогда не плакало.
Там где я оказался, вообще ничего не было.
Совсем ничего. Кроме светлого чистого неба, и кристального озера ..