Первый шаг – предательство…
Ярко вскидывается пламя, и ты видишь, как на рубежах Предвечного Пути горит, осыпаясь пеплом, никем не тронутый город.
Второй шаг – вневременность…
Хлопья золы застывают, забывая, что они уже вечность куда-то стремились и шли. Паутина иллюзорной, но от этого не менее действенной боли накрывает усталый и унылый, сходящий с ума Перекрёсток.
Третий шаг – расхождение…
Над городом поднимается гул. Купол сужается, звеня и пульсируя, захватывая Время и порождая на границах угодливо – безумные выплески Хаоса. Барьер начинает смыкаться.
Четвёртый шаг – преддверие….
Миражи расходятся, почти нелепо становясь реальностью. Просто данность, без малейших поправок на возможность. И боль. Купол быстро смыкается, давя на мир и изводя тоской по несбывшемуся каждую струну вероятности, каждую вывернутую наизнанку мышцу моего изломанного тела. Даааа, это Боль. Миг свивается струями, уходя в ничто, в пустоту. Умирает. Порождает новое. А перед глазами ошалевших Творцов – Демиургов встаёт во всём своём великолепии прекрасный новый Мир, вырывая из безумной боли мою победную улыбку. На Перекрёстке всё возможно.
Я встряхиваю руки, сгоняя с тела подавляющие остатки усталости. Исчерканная и убитая – высушенная до дна – печать потоков остывает под ногами, последними вздохами отдавая остатки вбуханной в неё силы. Я откидываю за спину упавшие на лицо волосы и с наслаждением и лёгкой дрожью в теле слизываю с губы потёкшие капельки крови. И с предвкушением поднимаю глаза на стоящую чуть в стороне «приёмную комиссию». «Группа поддержки» радостно и злорадно обменивается сделанными заранее ставками, изредка пропуская сквозь зубы не слишком цензурные комментарии. Кто-то от восторга, но они в меньшинстве.
Демиурги «висят», как закоротивший из-за ЭМИ компьютер, у которого не до конца снесло систему прошедшим чуть в стороне вирусом. На лицах написано всё – от изумления до полнейшего неверия в сбывшийся факт. Ах, ну, да, по их мнению, рождённые убивать Богов, Вершителей и Судей, создавать что-то ценное в принципе не способны. Что же, их право. И их ошибки.
Я задорно смеюсь, выходя из рабочего круга, и понимаю, что падаю – тело всё ещё не восстановилось. Но долететь, как и всегда, не успеваю – Верес подхватывает меня на руки, качая головой и бросая на мою изломанную энергоструктуру безнадёжные взгляды. Мои ребята и правда предлагали общую подпитку – это роли не играло – но я отказалась. Спор мой, значит, мне и отбрёхиваться.
Я благодарно улыбаюсь ему всей своей сутью, заставляя это старое и мудрое дитя Тьмы столь же глупо и по-детски наивно начать радостно лыбиться в ответ. И доходит до него, конечно же, не сразу. Он недовольно – притворно фыркает и ставит меня обратно на землю, всё же подставив плечо для поддержки. Любят они меня, все любят. И ценят в меру сил своих неслабых. Я киваю, трусь виском о сгиб его локтя, и с ощутимым трудом дохожу до начинающих медленно, но верно отмирать Демиургов.
Их шестеро, как и положено по нашим негласным законам – привычкам. Как старые, так и молодые – интересно всем, да и судят они по-разному. Я встречаюсь глазами с полудюжиной осуждающе – разнообразных взглядов. Да, единственное, что их сейчас, действительно, роднит, так это общий, читающийся на лицах вопрос: «как она это сделала?». Я ехидно и с вызовом вскидываю голову, алчно проводя по подсохшим губам языком. Вершители вздрагивают, с усилием заставляя себя остаться на месте, и не прятаться друг за друга. Простите, ребят, но всё просто. Так просто, что вам лучше плюнуть на любые попытки понять.
- Как ты… Как тебе это удалось??? Кай, да ты сумасшедшая! Это же невозможно!!!
Я оборачиваюсь на стоящего среди моих ребят хоуга. Упавшая челюсть высшего эльфа меленько подрагивает, а тело сводит судорога возбуждения. Он понял. Он знает. В конце – концов, он связан со мной, как моё дитя – мой, на данный момент, единственный ученик. И единственный эльф среди нашего кагала сумасшедших. Я ласково и нежно ему улыбаюсь, давя мальчика изрядной волной недовольства.
- Я тебе потом объясню, Вэйрайтейль, это не сложно, если ты чуть-чуть припомнишь, как жертвовать собой.
Мальчик замирает, подбирает челюсть и смотрит на меня уже оценивающе – с опаской. В невинных голубых глазах играет волчья искорка смерти – как и у любого из нас. Я дарю ему клыкастый оскал истинного дитя рождённых убивать. Хоуг вздрагивает и медленно, осторожно, по – щенячьи улыбается в ответ. Хана старшему поколению эльфов, если у них, наконец, такое уродилось…
Демиурги уходят с Перекрёстка Терры потерянными, но не смирившимися. Один пример ещё ничего не значит – я лишь простое исключение из правил, случай. Но, случай критический, страшный. Самый сложный и опасный из всех – почти стопроцентная гарантия вывернуть мир наизнанку. На мой взгляд, клиника, которая не лечится.
Я со злорадной миной известного мультяшного бульдога посылаю всю мою ржущую и перебрасывающуюся замысловатыми подколками «группу поддержки» напиваться в ближайший, горячо нами любимый трактир. Нас много, скоро уже минёт три десятка. И это только в нашей параллели, а их число стремиться к бесконечности. Что-то грядёт, и это «что-то» мне ой, как не нравится.
Я зябко ёжусь и привычно вздрагиваю от жажды ярости, боли, крови, и безумного желания обладать и любить. Изящная рука со звериной тоской и тяжёлым бешенством опускается на моё плечо, заставляя меня трястись каждой мышцей изнывающего болью тела. Он пришёл.
- Знаешь, иногда мне кажется, что тебя проще убить, чем так мучиться…
Я самодовольно ухмыляюсь, с наслаждением впитывая каждую частичку его тяжёлых и желанных эмоций, его Сути. И привычно пожимаю плечами в ответ на его вопрос.
- Так убей, тебе это ни во что не станет. Разве что загнёшься от скуки чуть раньше, чем ожидалось изначально. Или перебьёшь всё, что движется в пределах ближайших миров, а потом сдохнешь сам – уже по закону. Тебе оно надо?
Я оборачиваюсь одновременно с жёсткими, глухими звуками рычащего смеха и ласково – убийственно дарю ему улыбку в ответ. Он не хочет спорить, настроение слишком хорошее, а пикировки со мной – самый простой способ его угробить.
Старый хрыч властно приобнимает меня за плечи, привычно делясь выбранной где-то заранее подпиткой, и утаскивает меня «кратким переходом» в уже старательно гудящий и рвущийся шумом трактир. Ну, ничего, сейчас я им ту самую сосну припомню – разом заглохнут. Лута коситься на меня выцветшим бледно – жёлтым глазом и едва заметно качает головой. Я напоказ надуваюсь от обиды и в наглую спираю кружку с хмельным мёдом у сидящего в самом центре толпы Вереса. Драконид с рычанием провожает её нетрезвым мстительным взглядом и с улыбкой выдёргивает нас за стол.
Праздник продолжается, с восторгом припоминая ошалелые мины Демиургов, и нашу новую маленькую победу в этой сумасшедшей игре под названием жизнь. Ведь жизнь – то не заканчивается, пока вьются Тропы, сходясь в единый Путь. А я поднимаю очередной стакан за новую безумную идею по прекращению войны в четвёртой Террианской параллели Веерных Реальностей. Что же, за Терру!
За окном туманится рассвет. В комнате душно и слегка темно. Тело ломит привычной болью, а в голове шумит от хорошо знакомого, уже чужого похмелья. Я встаю с кровати, привычно косясь на жующего во сне мужа и с трудом подбирая висящие парусами крылья Силы. Устала. А утром, когда проснётся, опять устроит мне головомойку за то, что в который раз упёрла всё на своём горбу. Я выползаю в кухню, дрожащей рукой наливаю в стакан воды и с наслаждением игнорирую стекающие по горлу капли.
На улице на редкость тихо и пусто, а перед глазами плавают радужные круги, застилающие зрение засвеченной пеленой. Переборщила. Из стены выплывает недовольно щурящийся домовой и с царственной миной хозяина жизни устраивается у меня на руках. Я сползаю по стене спиной, едва не смахнув со стола опустевший стакан. В голове звонко и пусто, а в душе плавает самодовольная муть. Мир, ещё один новый мир отколот от Перекрёстка. Я блаженно улыбаюсь, поглаживая по спине довольно рычащего хранителя очага.
Вы можете верить и не верить, но миры не всегда создаются сами или высшими существами – большинство из них всего лишь отражение чьих – то желаний, чьих – то идей. За годы жизни я побывала во многих из них, и они действительно жили. Но то, что я хочу сказать – не бойтесь искать новое. Любой мир имеет возможность реализоваться – даже тот, который создали вы. А миры о которых ещё и помнят – самые целостные и самодостаточные из них.