То, что тут идёт война, заметно было ещё на подходе. Как и в ТОМ мире "Цесаревич", "Ретвизиан", "Паллада" порядком пострадали при первом же нападении врага. Напрасно отец Иоанн ещё за неделю до этого пытался достучаться хоть до кого-либо из власть предержащих, с известием о "видении" им нападения. Но застарелые язвы государства разъели и этот молодой форпост России. Стараясь не очень хамить святому отцу, к голосу которого прислушивается и сам государь, генерал Стессель переводил стрелки на генерала Смирнова, тот на адмирала Видгефта, а этот опять на Стесселя. Проповедник даже телеграмму царю отправил, "но ясновидцев, впрочем, как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах". Благо хоть в этот раз до спичек не добрались, а попросту похерили, за юродивого сочтя. Зато как после вражеской атаки в рот заглядывали! Вопрошая, что дальше делать и как воевать. Ведь католического пророка - падре Пио, его православный коллега на 14 лет опередил. Но вот наш батюшка по мелочам не разбрасывался и локальные футуристические прогнозы выдавать не стал, равно как и не освоил практики излечения наложением рук. Предрек только, что спасение придет с неба и если и теперь хоть кто-либо в содействии летунам откажет - тот враг не только государства, но и Веры (короче - анафема бюрократам, перестраховщикам и прочим некомпетентным чиновникам!).
Также пророк выдал, что победим мы неизбежно, но пожелать того обязаны все, и ныне у государства прекрасная возможность разобраться кто друг, а кто враг. Ну, а как с врагами во время войны поступать - объяснять не требуется. Причем, в этот раз, жандармским провокаторам свести патриотический порыв масс к пошлым еврейским погромам не удалось. В мировой кинопрокат фильм о разгроме японской эскадры уже вышел и в Артурском кинотеатре пользовался невероятным успехом. Газеты всех стран опубликовали фотографии бесстрашных авиаторов, а ведь треть авиаотряда (в лице Мойши Гольберга) состояла из иудейского племени. И дрался он не хуже остальных, и более того - его, как наиболее азартного, перевести пришлось в "люфтваффе" (мой сленг в момент получал статус технического языка воздухоплавателей) - на "сопках Манчжурии" дела шли не совсем фонтан. Десант, что японцы успели высадить до нашего появления, напирал и нашим сухопутным силам остро требовалась авиаподдержка. Хотя бы просто для деморализации противника (а ночные бомбёжки очень тому способствуют).
"Второму" моему пилоту - Юрию Николаевичу, как человеку служивому всё ж приказ "свыше" (от Стесселя) поступил, и ввиду того, что был он не глупым, сопротивляться ему я не решился - организовывалась школа пилотов, и новоиспеченного штабс-капитана ставили ею руководить. Меня же, как владельца летательного аппарата никто и спросить не удосужился, только уведомили, что техника реквизирована (да и "Сунгари" ведь КВЖД до того принадлежал), а компенсация после войны выплачена будет. Ну ладно! Ждите тогда счет! ЗА ВСЁ!
Обидно как-то было, что за все геройства заслужила наша троица только по "клюкве" - ордену Св.Анны 3-й степени, который Юрий пристроил себе на шашку, мне на дедов парадный кортик с гравированным самолётиком на ножнах, а Мише на его складник. Но дареному коню ... . Мерсис!
Благо, что добрался, наконец, до Артура адмирал Макаров и себя я к нему в морскую авиацию определил и получил от умного человека карт-бланш. Днём я летал на авиаразведку, и потом делился с мореманами надыбанным, а вот с наступлением темноты превращался для японцев в ночной кошмар, локатор и инфракрасный прицел позволяли беспредельничать. И здравомыслящие адмиралы отогнали всё своё плавающее подальше от наших берегов, а мне вешать дополнительные топливные баки не захотелось - и рядышком дел полно, не грех и коллегам подсобить.
Бедный Юрий Николаевич!
Наслышан, насколько выматываетесь Вы, взвалив на себя непомерную ношу по сути создания Воздушного Флота. Ведь любая воинская сила состоит, прежде всего, из людей, и их подготовка является наиглавнейшей и наитруднейшей задачей при зарождении авиации. Изыскав толику времени, хотел бы оказать хоть минимальное содействие Вам на этом нелёгком поприще. Засим ждите в гости в самые скорые сроки.
С поклоном Ваш Первый пилот.
Такое вот письмо получил начальник Лётного класса. Так пока названо было полулегальное учебное заведение, в которое набрана была дюжина волонтеров - мичманов и подпоручиков, пожелавших переквалифицироваться в летунов. Натаскивая их ежедневно взлёту-посадке Второй притомился без меры. Хотя и определённых успехов добился так же - учатся на войне быстро, к тому же отселектованы на обучение оказались ребята талантливые. Боюсь, что способностями даже меня значительно превосходящие. Но отнестись к этому надо спокойно и без ревности "... сделал своё дело - можешь уйти!". Очень ещё много сфер в ЭТОМ мире пока не освоено - ищи своё предназначение, с которым душа сольётся, и труд будет в радость.
Ввиду военного времени, решено было провести ускоренный выпуск, а стажировку в войсках совместить с выпускным экзаменом. Базировавшиеся в Порт-Артуре аэропланы воссоединялись с самолётом Третьего пилота, до того одиноким соколом рассекавшего небо над китайско-корейской границей. Дела там творились жаркие и Мишины бомбёжки очень помогали нашим войскам сдерживать значительно превосходящего противника. Теперь же нужда в изматывающем режиме отпадала - за каждым аэропланом закреплялось по четыре сменных лётчика-стажёра (являвшихся одновременно и механиками в свободное от полётов время). Хотя задачи ставились им совсем не учебные - шла война и жечь драгоценные моточасы жизни моторов впустую было грешно. И не важно то, что из-за неопытности пилотов бомбы пока падали не всегда точно, ведь на малых высотах стажёрам работать запрещалось - качество заменено было количеством (благодаря братской Италии авиабомб нам пока хватало).
Пришли, наконец, из Риги "оригинальные" взрыватели-вертушки для авиабомб (почему до сих пор на используемых ранее никто не подорвался - одна из загадок этой войны), а жестяные стабилизаторы крепились теперь к снарядам 155-мм гаубиц, и каждый борт смог брать по четыре 50-ти килограммовые бомбы. Наличие же сменных экипажей позволяло делать эксплуатацию гидросамолётов круглосуточной, разве что по ночам на нашем озерке-аэродроме костры на плотиках разжигать пришлось, да и я со своими "ветеранами" собачьи вахты на себя брать старались. Месяц непрерывных бомбёжек на одном и том же участке фронта результат дал - японцы, морально не готовые к изматывающим психику авианалётам, отошли, зато сильно возрос боевой дух наших воинов - каждый чувствовал свою сопричастность к великой и недоступной врагу силе. А на другом озерке учредили мы следующий фронтовой аэродром. Случайно судьба столкнула при его устройстве с очень интересным юношей из Прибалтики. Молодой барон добровольно ушёл из гардемаринов, чтобы успеть поучаствовать в этой войне и теперь не жалел о содеянном - лишения и страхи войны не тяготили, а напротив, бодрили его. Абсолютно не признавая алкоголь, будучи адреналиновым наркоманом, кайф он ловил от близости смерти и усиленно искал подходящую своей натуре религию, всё более склоняясь к буддизму, с которым ему здесь довелось столкнуться. В порядке исключения я взял его разок на штурмовку (даже от лишней бомбы отказавшись!) и после юноша запросился в авиацию. Но, не смотря на предрасположенность, остался он в своём полку - у него было другое предназначение, ибо фамилию он носил Унгерн. Кстати, отказ он воспринял с буддийским спокойствием, уверенный, что в будущих своих реинкарнациях летать он всё равно будет
Неожиданно, усиленно работающую по врагу авиашколу отозвали с позиции в Артур. Из Риги пришли два первых аэроплана целиком отечественного производства, и новьё требовалось осваивать. К летательным аппаратам тяжелее воздуха завод-изготовитель придавал так же двух инженеров-конструкторов-практиков (и такие тогда имелись), а также пару опытных мастеровых-механиков. В свою очередь и наше командование отобрало из легкораненых полтора десятка человек, тяготеющих к изучению железных премудростей. Ограничений по возрасту и здоровью для технарей не существовало, но и подобрать достойных и тут было не проще чем на курс пилотов.
Поскольку прототипом первого собственного самолёта ЭТОГО мира послужил ТОТ У-2 , то под него какой-никакой, а аэродром уже строить надо, но, чтоб не мелочиться, пока погода застыванию цемента благоприятствовала, я сразу на ВПП бетонку затребовал. Разумеется, длина пока ограничивалась парой сотен метров, но пара километров (даже с лишком) в запас застолбил. Это грандиозное строительство в разгар войны и показушный эффект носило - японская разведка непременно доложить обязана была о развертывании новой авиачасти.
А для демонстрации серьёзности намерений, пришлось даже подрядчику - китайцу Тифонтаю по законам военного времени расстрелом пригрозить - с цементом гад бодяжил, а ведь мы не форт какой строим - здесь халтура не канает.
Может и следовало бы гада шлёпнуть, но сей "строитель" сильно на японскую разведку завязан оказался и лучшего канала для слива дезы было не найти. Ведь после строительства аэродрома следующим заказом у него должна была стать база подводных лодок, общая схема которой срисована дедом была в Балаклаве (специально в Незалёжную проехался, чтоб в музее планчиком обзавестись). Широта задуманного впечатляла и говорила об армаде загадочных и ужасных подлодок ожидаемых в скором времени.