Хочу сразу сказать, что это не сожженный второй том бессмертной поэмы и прямого отношения тема этой заметки к шедевру Николая Васильевича Гоголя не имеет. Хотя, как сказать…
Тема бесконечно, муссируемая в СМИ и даже в рекламных роликах – дескать, заплати налоги и спи спокойно, не дает забыть о себе. И платили бы мы все, не кобенясь, если были бы уверены, что каждый рубль, отданный в казну пойдет нам на благо. Как, к примеру, в каком-нибудь Бенилюксе бюргера не надо особо убеждать платить налоги и вышибать дверь в его лавку кувалдами дюжих молодцев из т. н. «силовой поддержки» - службы судебных приставов и налоговой полиции, если бы этот самый бюргер не видел, как муниципальные власти по утрам исправно моют с шампунем мостовую под его окном. Видит, понимает – я нанял государство, плачу ему, оно свою работу выполняет. Все, как говорится – наглядно и понятно. У нас в том-то и беда, наверное, что следы наших взносов в собственное благополучие, которое за наши налоги обязано обеспечивать нам родное государство, теряются в ту же секунду, как только ты расстался со взысканной с тебя суммой. А ведь, если по здраву рассудить, то платя деньги в казну, мы заключаем с государством, которое фигурирует в этом договоре, как подрядчик, некое юридическое соглашение на выполнение ряда социальных функций. Как то: безопасность извне от иноземных супостатов на земле, небесах и на море. Это обеспечивает родная армия. Экстренная помощь пожарных, полиции, медицины в лице скорой, создание нормальных санитарно-бытовых условий для проживания в своей стране, в своей квартире, наконец. С родной краснознаменной, непобедимой и легендарной все более-менее ясно, если не считать легких заимствований из казны «Оборонсервисом» каких-то жалких миллиардов, заплаченных нами. Мы привыкли уже и к томящимся в пробках каретам скорой помощи, приезжающим только затем, чтоб закрыть глаза покойникам. Не удивляемся пожарным, которые приезжают посмотреть только на догорающие головешки, а иногда, как я увидел в инете – любят и сфотографироваться на их фоне. А сколько «мертвых» телефонов в госучреждениях в самые что ни на есть рабочие часы? Найдя нужный телефон необходимой вам госслужбы, вы часами можете слушать сигнал вызова, так и не дождавшись ответа. Вечный обеденный перерыв у них что ли? Мало того, явившись в госучреждение в присутственные часы, вы можете попросту поцеловать замок двери с вывеской и убраться восвояси. Примеры? Пожалуйста, нет проблем... Вернее, есть проблема с пониманием своего служебного долга у некоторых сотрудников. Скажем, такой организации, как ВТЭК Северного Тушина. Это учреждение, призвано внимательно рассматривать документы граждан, в силу возраста, заболеваний или каких-либо других причин, вынужденных обратиться на аттестацию. С тем, чтобы получить удостоверение об инвалидности и в зависимости от тяжести болезни. И причитающиеся им социальные льготы от родного государства, чьи «закрома» ты исправно наполнял, когда был молод, здоров и ходил в ударниках труда. Дверь этой конторы, арендующей пару комнат в помещении поликлиники №17 на ул. В. Лациса украшают довольно странные надписи, касающиеся часов работы. Скажем, не с 9 до 17 , а с 9 до 15-36, что уже наводит на некие размышления по поводу адекватности тех, кто их писал. Секундомером что ли свое рабочее время замеряют? Мои сомнения усилились после первого же вопроса председательши этой комиссии:
- Вот у вас в документах значится, что вы журналист», а в трудовой книжке - ученик токаря!
Надо сказать, что свою бесценную трудовую книжку я получил с данной записью, когда в далеком 1966 г., в 18 лет, еще до армии пошел работать учеником токаря на Завод электронно-вычислительных машин в родном городе Северодонецке. Сейчас, в эпоху ай-фонов и ай-педов, это название звучит довольно странно, а ведь тогда доблестный завод, на котором я начинал свою трудовую деятельность, выпускал первые в стране ЭВМ, как сейчас помню, под названием «Сирена» И они обеспечивали продажу билетов «Аэрофлота» по всему необъятному СССР! С тех пор много воды утекло, был и журфак МГУ, и работа на профессиональной сцене, но первая запись в трудовой книжке, как первая и любовь остается навсегда. О чем я радостно напомнил чиновнице, обратив ее внимание на то, что у Дмитрия Анатольевича Медведева первая запись в трудовой книжке – дворник, а он, вот видите, теперь другим делом почему-то занимается.
- А я с самого начала, вот уже более сорока лет в медицине и не бегаю с места на место!- возбужденно ответила мне начальница.
Мне ничего не осталось, как выразить соболезнование нашей медицине и извиниться, что я не токарь. Радости от общения с сей конторой, возглавляемой бессменным ветераном медицины имели продолжение. Я, дважды явившись в присутственные часы (до 15-36, конечно же) любовался на запертую дверь и закрытую наглухо амбразуру окошка для выдачи справок, расположенную почему-то на уровне пупка. Это, наверное, для того, чтобы хамоватой девице, лающей из него на седоголовых стариков, было удобно сидеть в своем ДЗОТе, а ты, согнувшись в три погибели не забывал глубоко кланяться благодетелям, осчастливившим тебя заветной справкой об инвалидности. На третий раз, отпросившись из больницы, где лежал в это время на обследовании, я приехал пораньше и, о, счастье! – застал всю комиссию на рабочем месте. Правда, девица уже законопачивала амбразуру, а председательша со своей младшей коллегой, уже одевшись, прихорашивались у зеркала, готовясь покинуть рабочий пост.
Ответы на мои возмущенные вопли были следующими:
1. Девица из амбразуры ответила, что за такие деньги она не должна здесь сидеть сутками и может уходить, когда ей надо!(!?)
2. Председательша сказала, что у них свои дела и я им не указ, когда им здесь быть, и когда уходить! «У вас свои дела, у нас - свои!», - на прощание добавила она.
Мне ничего не оставалось, как пообещать ей, что в родной «Московской правде я обязательно опишу их доблестную работу, с тем, чтоб о ней узнало и вышестоящее начальство, скажем на уровне Правительства Москвы, где, как я знаю, главную городскую газету, в отличие от других, все же читают.
Это, наверное, еще «цветочки», растущие по всей нашей необъятной стране - мелкие клерки, сидящие на зарплате из наших налогов, пусть и не миллионной, как у главных чиновников, но все же обязывающей работать для тех, кто им своими налогами эту самую зарплату обеспечивает.
Наиболее чувствительные в прямом и переносном смысле т. н. «бытовые радости», мы все же, видимо, испытываем от нашего главного «благодетеля», пресловутого ЖКХ, монстра, которого не проклинает только ленивый. Помимо налогов, идущих на капитальную поддержку этого абстрактного, но от этого не менее страшного зверя, пожирающего наши деньги и здоровье, каждый, наверное, в том числе и ваш покорный слуга, готов задать один простой и отнюдь, не риторический вопрос – доколе!? За что мы регулярно отстегиваем вам, господа «жэкэхашники» из своих пенсий и зарплат немалую долю? Доколе мы будем падать и калечиться на улицах и тротуарах, которые даже гости столицы из Средней Азии в оранжевых жилетах не в состоянии поддерживать в нужном состоянии? Тротуаров, приписанных, заметьте, к конкретным ЖЕКам, с конкретными клерками-управленцами. Страшно себе даже представить, что творилось бы в белокаменной, не будь этих гастарбайтеров с метлами? Доколе мы будем мерзнуть в своих квартирах, исправно платя, даже в летние месяцы, когда на улице плюс тридцать, по несколько тысяч рублей за отопление? И где эти «закрома родины», в которых бесследно исчезают наши деньги, не принося нам никакой реальной пользы со стороны, нанятого нами на создание этой самой пользы, государства? Государства, представленного своими служивыми людьми – от президента до домоуправа, госслужащими по-нынешнему говоря. И сколько же этих самых госслужащих – чиновников и клерков самого разного калибра и пошиба каждый божий день сидит в учреждениях! Людей, обязанных нести ответственность за выполнение вышеупомянутого социального заказа, оплаченного нашими налоговыми взносами. И регулярно, кстати, получающих зарплату из наших взносов. Их – тьма, миллионы! По подсчетам специалистов, эта армия после «великой октябрьской капиталистической революции" 91 г. увеличилась в России в 14 (!!) раз! Т.е. грубо говоря, за каждой холодной батареей по идее, исходя из количества этой регулирующей армады, есть кому следить. Ан, нет, не следят. За чем угодно следят – за собственной фигурой, новостями, модой, своими детьми, прической, чистотой, на рабочем месте, наконец, а вот за нашими батареям – нет! Некогда. Своих забот хватает. Да и не царское это дело - ваши батареи щупать. После воплей в ДЭЗ, диспетчеры исполняя функцию попок на телефоне, вносят ваш вопль в журнал. И в лучшем случае, если очень повезет, отправляют своего, временами трезвого Афоню, в ваш подвал крутить вентили на стояках. В худшем, расспросив про ваш адрес, подъезд, этаж и код домофона с номером домашнего телефона и когда будете дома (полное досье для домушников) благополучно о вас и вашем вопле забывают. Одна добрая диспетчерша моего РЭУ по фамилии Познякова, по доброте седечной посоветовала мне сменить квартиру, т.е. переехать в такую, где батареи теплые.
-А то, сколько ж можно так мучиться каждую зиму, - посочувствовала она.
Не желая для того, чтобы согреться, переезжать из своей квартиры черт знает куда, ты пытаешься издать вопль погромче, обращаясь в какую-нибудь вышестоящую организацию, Роспотребнадзор, Санэпидемстанцию, наконец. Там, ведь тоже сидят люди, которых ты своими налогами нанял в надежде, что они защитят тебя от внутренних супостатов. И только, когда проявив недюжинную настырность и журналистскую сноровку, ты добрался, наконец, до чиновника, отвечающего ни мало, ни много за здоровье всего Северо-Западного Округа, главного санитарного врача, которого зовут Савченко Татьяна Ханцовна, пожаловался на свои ледяные батареи, стоимостью две с половиной тысячи в месяц и поставил ее в известность, что дублем эта жалоба пойдет в редакцию моей родной «Московской правды и Прокуратуру СЗАО, о чудо – что-то, наконец, зашевелилось! И, хоть со скрипом, но все же тронулось с места. Мне позвонила госслужащая из Роспотребнадзора, солидно представившись, как старший инспектор Наталья Вячеславовна (фамилию так и не смог расслышать по телефону, опять же – спасибо нашей МТС) спросила - вправду ли я жаловался на холод в квартире и пообещала через несколько дней явиться с градусником, чтобы лично убедиться в обоснованности моего вопля и составить акт о температуре в моем жилище. И вправду, в отличие от прошлого года, когда после моего письма, направленного в феврале, люди из Санэпидемнадзора, собралась ко мне только, когда на дворе была плюсовая температура, комиссия на этот раз явилась в условленный час через пару дней. Но за полчаса до явки санитаров ко мне пожаловали (о, какое счастье было, наконец, лично узреть лики супостатов, пытавшихся сделать из меня пингвина!) два вполне симпатичных молодых человека из нашего ДЭЗа. Не в засаленных робах, а очень даже приличных элегантных пальто. И, отнюдь, не похожих на людоедов. Один представился старшим инженером Кучеренко Максимом Александровичем, второй – при нем, как сотрудник. Они с глубокомысленными лицами по очереди (как бы контролируя друг друга) пощупали радиатор, задумчиво подняв глаза к потолку, пошевелили губами и вслух констатировали – холодный… То же самое и с такими же лицами сделали, явившиеся позже сотрудница Санэпидемнадзора и техник ДЭЗа. Четыре госслужащих за мои выплаченные в казну деньги, по очереди щупали батарею, с глубокомысленными лицами, шевелили губами, а стояк не выдал при этом ни одну, не то что килокалорию - калорией жалкой не осчастливил. Потому что это происходит, лишь в том случае, когда система горячего водоснабжения за наши, повторяю, деньги, своевременно проверяется, регулируется и ремонтируется. А местная ТЭЦ выдает за переведенные ей ДЭЗом – посредником наши деньги, горячую воду нужной температуры и под должным давлением. Тогда не надо будет за свою зарплату щупать холодную батарею, отбывая номер на госслужбе.
Где вы, господа клерки, просто – мертвые, холодные души. В прямом и переносном смысле...