Охи, ахи, охи, ахи,
В темноте гуляют страхи.
Аж испарина на лбу:
Ночью страх влетел в трубу!
Страх второй застрял в окне,
А один сидит во мне.
Он сковал мне ноги, руки.
От меня сбежали звуки,
Онемел язык во рту...
Ненавижу темноту!
Я включила в доме свет.
- Где вы, страхи?
- Страхов нет! (неизвестный автор)
Ночь выдалась бессонной из-за бушевавшей грозы, и почти до утра я не могла сомкнуть глаз. Все внутри билось и клокотало, когда стрелы молний, словно острые тяжелые копья многочисленной вражеской рати, опускались на землю с небес. "Ешь черные корочки, - советовала бабушка, - страх, как рукой снимет". Я ела, но мне это не помогало. Страх отпускал только тогда, когда гром и молнии отступали и воцарялось затишье. Вот поэтому сегодня утром, сладко потягиваясь в постели, щурясь от ярких солнечных лучей, пробивающихся сквозь занавеску, я думала о том, что нет на свете такой силы, которая была бы способна испортить столь прекрасное пробуждение. Как же в тот момент я ошибалась... Мое блаженство оказалось недолгим. Голос бабушки, донесшийся из кухни, заставил меня вздрогнуть. "Вставай, соня! - ворчала моя старушка, - Нас ждут великие дела!" Дела и вправду были великие, в тот момент я даже не подозревала о их величии. Мне предстоял "поход" в подвал.
С детства боялась сарая, в котором собственно и находиться данный погребок. Там жили мои детские страхи: бубуки, барабашки, и еще множество разной нечисти, придуманной для меня старшим братом. Рассказывая мне страшилки, он таким образом охранял тогда от меня свои мальчишеские тайны, которые хранились в сарае. Мы давно уже выросли, детские страхи трансформировались, но чувство тревоги, которое возникло еще в детстве, сидит во мне занозой до сих пор.
Дверь сарая открылась тяжело. Старые ржавые петли протяжно скрипели. Внутри было темно и пахло сыростью. "Господи, помоги мне! - прошептала я, и ступила внутрь этого убогого помещения, оставив дверь незакрытой. Пройдя вглубь несколько шагов, я невольно обернулась и посмотрела в сторону двери. Оттуда лился солнечный свет, а в проеме двери, чуть выше моего роста, на серебряной паутине висел огромный жирный паук. "Нет, только не это," - прошептала я, понимая, что обратно я не выйду, пока кто-нибудь не уберет с моего пути этого монстра. Я сжала в руке мобильник, надеясь, что он мое единственное спасение. В это время неожиданный порыв ветра, сорвал паука с места и бросил его в мою сторону. Я попятилась назад, и размахивая руками и ногами, полетела в открытый погреб.
____________________________
Очнулась в школе, в той самой, в которой безвозвратно потерялись детство и юность. Лежа на кафельном полу в темной лаборантской, долго прислушивалась к звукам, доносящимся из кабинета математики. После недолгого оцепенения, наконец-то смогла пошевелить рукой. Быстро поднялась на ноги и прильнула к маленькому окошечку, соединяющему лаборантскую с кабинетом. Учительница Зоя Алексеевна пыталась определить багаж знаний у моей школьной подруги. Танька что-то мычала невнятное, и тогда я начала ей подсказывать. Она услышала звук, и повернулась в мою сторону. Ее лицо просияло от счастья. Я начала подсказывать тише, боясь что кроме Таньки меня услышат остальные. И в то же время я очень боялась, что подруга не сможет меня понять. Два страха боролись во мне, и когда один из них одолел другого, я вдруг осознала, что почти кричу. Я выкрикивала формулы, заученные теоремы. Все устремили свои взгляды на меня, у Зои Алексеевны даже очки поднялись вверх, и только Танька глядела на меня ничего не понимая. Когда я замолчала, кричать начала математичка: "Вон!" Нет, она не просто кричала, она орала, что было дури: "Вон отсюда, и чтобы я никогда больше тебя там не видела!". Я побежала. Бежала прочь из лаборантской через заднюю дверь. Выбежала на темную школьную лестницу, соединяющую этажи. Там, на самом верху, брезжил свет. Мне нужно было туда, но когда я уже мчалась по мраморным ступенькам, я увидела, как меня накрывает сзади тень. Она была бесформенна, и огромна. Это была даже не тень, а сгусток темноты, вырвавшийся из лаборатории и пытающийся остановить меня. Мне так хотелось убежать, но тщетно. Еще через несколько мгновений я оказалась в ее власти. Она меня сожрала. И только тогда я увидела лицо Страха. Оно было непонятным. Размытые, нечеткие контуры носа и губ, наполовину закрытые глаза. В голове, сквозь треск и жужжание, я услышала: " Тебя никто не понимает... Тебя никто не понимает..." И вдруг все вокруг начало тонуть в Танькином голосе. Она рассказывала урок, тот самый, который я пыталась ей подсказать. "Нет, - прокричала я в лицо чудовищу, - неправда. Она меня услышала, она меня поняла." Тень становилась меньше и меньше, потом исчезла совсем. "Я больше не боюсь остаться непонятой!" - сказала я вслух, и мне стало немного легче.
Я все еще стояла на школьной лестничной площадке, там где меня настиг мой Первый страх. За окном, на слабо освещенном школьном дворе, я заметила движение. Там бродила девушка. Мне показалось, что она странно похожа на меня. У нее была моя фигура, моя походка, она даже была одета в мои одежды. Лица я не видела, его прикрывал капюшон плаща. Она одиноко бродила по двору, а потом, видимо заметив меня, уверенной походкой направилась к окну. Я замерла, а она остановилась на половине пути и помахала мне рукой, жестом позвала меня за собой. Внутренний голос подсказал, что я должна идти. Я сорвалась с места и бросилась за ней. Выбежала на школьный двор, но она уже была далеко. Ее фигура еле-еле виднелась в полумраке. "Стой, не пропадай!" - крикнула я ей вслед, но она не остановилась. Я попыталась бежать как можно быстрее. Наконец, снова увидела ее, когда она неторопливо заворачивала за угол дома. Я снова побежала, и снова увидела ее силуэт. Собрала все силы для последнего рывка, и очутилась с ней рядом. Моя рука судорожно схватила ее за плащ. Она остановилась и повернулась ко мне, медленно стянула с головы капюшон. О, ужас! У нее не было лица. На белом овале красовался только рот, зашитый черными толстыми нитками. Она нелепо улыбнулась мне этим ужасным ртом и раскрыла руки для объятий. Ноги мои стали тяжелыми, словно к ним привязали гири, я не в силах была даже сдвинуться с места. Я хотела убежать, но не смогла. А она подходила все ближе и ближе. От нее повеяло холодом, я стала коченеть. "Остановись, пожалуйста. - прошептала я, - я помогу тебе". Дрожащими руками я прикоснулась к ее рту. Очень аккуратно, одну за другой, я стала вытаскивать нити, которыми была сшита ее плоть. "Скажи что-нибудь" - попросила я. Губы ее зашевелились, но я так ничего и не услышала. "Громче, громче, еще громче, - я взяла ее за руки, подняла наши руки к небу и кричала, кричала, кричала... Начался дождь. Сначала редкие крупные капли, потом он превратился в настоящий ливень. Я видела, как он смывал белую краску с ее лица, и я узнала в ней себя. Все, я больше не безликая, и не немая. Дождь постепенно размывал ее. С каждой минутой она становилась прозрачней и прозрачней, потом пропала вовсе.
Дождь почти кончился. В темноте ночи, я увидела дорожку из света. Она была такой же изогнутой формы, как радуга, только цвет у нее менялся от невесомо- прозрачного до насыщенно-белого. Я сделала по ней первые шаги и уже не могла остановиться. Когда посмотрела под ноги, поняла, что иду по раскаленным звездам. Они расплавлены, их контуры нечетки. Подошвы моих туфель дымились, стоило мне только на мгновение задержаться. Когда я покидала очередную пройденную звезду, она срывалась вниз. Видимо это мы и называем звездопадом. А там внизу, под этим огненным мостом, сходили лавины, бушевали цунами и смерчи, извергались вулканы. Нет, лучше было не смотреть вниз. Хотя и вокруг меня пейзаж оставлял желать лучшего. На встречу мне мчалась собака, ну вылитый Цербер. Пасть его была окровавлена, наверное уже сожрал кого-нибудь. Тянула свои ручонки, пытаясь обнять меня, костлявая зеленая женщина - Людская Злоба. Тетя Доктор с визжащей бормашиной в руках, разбрасывала вокруг себя гнилые желтые зубы. Нищенка в грязном рваном рубище, протягивала ладони для подаяния. Мимо пролетел дымящийся самолет, потом я ясно различила звуки взрывов. Внезапно путь мне преградила паутина. Я не могла разглядеть ее краев, их просто не было. В самом центре, словно на троне, восседал паук. Он смотрел на меня в упор и скрежетал зубами. Все восемь конечностей его подергивались в предвкушении чего-то. Я почувствовала себя его добычей. У меня действительно не было выхода. Платье уже начало дымиться, ногам было невыносимо жарко. Спасти от огня мог только прыжок в паутину. Я собралась с силами и вдруг... все затихло. Монстры замерли, звезды перестали жечься, паук забился в угол своих сетей. Передо мной предстала Смерть. У нее не было косы. Это была печальная женщина с приятным лицом. "Не бойся меня. - проговорила она. - Я не приношу страдания, я облегчаю их. Не пытайся уничтожить свои страхи, будь милосердной. Лучше отпусти их. И ступай дальше". Смерть разорвала паутину и посторонилась, чтобы пропустить меня вперед. Оказавшись за паутиной, я с удовольствием обнаружила, что страхов больше нет. Я оставила их там - позади. Вот только напряжение не проходило, а скорее наоборот - нарастало. С каждой минутой, чувство тревоги все сильнее и сильнее стучало в груди. И я поняла - что передо мной стоит мой главный страх - Страх Одиночества. У него нет облика, нет голоса, нет плоти. Его нельзя увидеть, к нему нельзя прикоснуться. Его нет, но он всюду.
И вдруг, все вокруг озарила молния. Я почувствовала, что первый раз в жизни не съеживаюсь от раскатов грома. Я даже рада их слышать. А гром гремел все сильнее и сильнее.
__________________________
На самом деле гремело бабушкино оцинкованное ведро, сталкиваясь с ковшом. "Ну и напугала ты меня, - бабушка, склонившись надо мной, протирала мне лицо водой, - Еле вытащила тебя из подвала. Вставай, пойдем в дом, а то сейчас опять дождь будет. Совершенно не сопротивляясь, пошла за бабушкой. Когда проходили мимо сарая, я невольно подняла глаза на верх дверного проема. Паук был там. Я остановилась, поднялась на цыпочки, чтобы стать к нему ближе и прошептала: "Я больше не боюсь тебя". Повернулась и пошла прочь по тропинке, а вслед за мной летел зловещий шепот: "Ну, что же, тогда возвращайся..."