Предыдущая глава здесь: http://www.proza.ru/2013/01/10/2038
Когда я проснулась, Мио рядом не было. Я провела рукой по его пустующему месту, и поняла, что он ушёл совсем недавно. Пушистый мох, на котором он лежал, был ещё тёплым и слегка примятым. А в самом центре этой вмятины я вдруг нащупала продолговатую ямку... Я бы, может, и подумала, что это отпечаток хвоста гуманоида, если бы не знала, что он предпочитает спать лёжа на животе...
Я невольно улыбнулась, но в то же время посочувствовала парню. Бедненький! Ему хочется секса... Скоро ведь весна, которая всегда и везде способствует пробуждению чувств... А тут ещё рядом я, как вечное напоминание о любимой... Да ещё и раздразнила его позавчерашними эротическими танцами у костра...
Что ж он, всю ночь так мучился? Или это у него естественная утренняя реакция организма?
Как бы там ни было, мои естественные потребности заставили меня встать.
Отчаянно зевая, я закуталась в покрывало и вышла из пещеры. Мио на площадке не было, но я не стала его искать – знала, что далеко без меня он не уйдёт. И, посетив укромный уголок, я подошла к краю уступа, откуда открывался потрясающий панорамный вид. Я даже вскарабкалась на лежащий на краю большой камень и уселась посередине, заворожённая открывшимся мне фантастическим пейзажем.
Ледяная пустыня вся была как на ладони. А край неба, который вчера утром был напоён тусклой желтизной, сегодня сиял алым и розовым румянцем. Почти полнеба было окрашено утренней зарёй. И вся бедная на краски пустыня обрела новый вид. Отсветы зари на снегу, тени от багровых скал – всё горело новыми цветами. И гамма оттенков была огромна: от бледно-розового и жёлтого до рубинового и тёмно-фиолетового.
А сильный, но не такой уж злой ветер всё также дул вдоль хребта, с востока (теперь и я знала, где тут восток!). Он трепал мои волосы, а я с наслаждением вдыхала принесённый им свежий воздух, в котором действительно ощущался запах скорой весны. По крайней мере, мне казалось, что в нём преобладает неуловимый аромат пролившихся где-то дождей, талого снега... Или же моря!
Какое-то время я наслаждалась красотой внеземной природы. Потом я почувствовала, как ко мне подошёл Миораш, но не стала оборачиваться, не в силах оторвать взгляд от медленного рождения дня.
- А я думал, что тебя только красивые предметы привлекают! – сказал Мио, явно улыбаясь.
- Ну, почему же? Разве можно остаться равнодушным, видя такой рассвет?.. Красота в любых своих проявлениях способна вызвать восхищение! – так же с улыбкой сказала я и, обернувшись, посмотрела на фиора: хоть он и улыбался, но был всё так же печален. – А ты что же, всю ночь не спал? – сочувственно спросила я.
Юноша удивился вопросу, но доказывать обратное не стал.
- Я могу иногда не спать! – сказал он.
- А где ты был? На очередном сеансе связи? – поинтересовалась я.
- Нет... – помрачнев, отвечал фиор. – Наоборот, пытался этого избежать.
- А что – так? – удивилась я, и предположила: – Надоело слушать нотации?
- Иногда нужно побыть одному... Я сам хочу сначала во всём разобраться! – упрямо заявил Мио и, заметив любопытство в моём взгляде, с нетерпением добавил: – Давай не будем об этом говорить!
«А я и молчу!» – хотела сказать я, но не сказала, а просто молча отвернулась, продолжая впитывать в себя краски весеннего утра, которое теперь потеряло немалую часть своей прелести. Когда рядом кому-то плохо, эта величественная красота только позволяет острее чувствовать боль и несовершенство земного бытия...
И я всерьёз задумалась над той ситуацией, в которую с моей помощью угодил Мио. Он спас меня, и поневоле оказался в роли стрелочника, которого в первую же очередь обвинят, если что-то пойдёт не так, что-то изменится из-за меня в их более или менее благополучном мире...
Так что, пожалуй, я – самая главная из его проблем. А быть чьей-то проблемой (тем более проблемой такого замечательного и доброго человечка, как Мио, да и всего его народа...) – мне было очень досадно. Сколько хлопот из-за такого ничтожества, как я, случайно угодившего в чужой мир!
- Знаешь... Твои проблемы решаются так просто! – сказала я, поднимаясь на камне во весь рост и раскидывая руки навстречу ветру. – Всего один шаг! И...
- Не смей! – не на шутку испугался Мио.
И чтобы я, не дай бог, не спрыгнула в пропасть, потомок ящериц даже ухватил меня за ногу (выше бы не достал, потому что я стояла на камне, а он – возле камня).
- Ты ведь так ценишь жизнь! Неужели ты способна на это?! – ужасался он.
- Ценю. Но никакая жизнь не стоит и гроша, если она приносит один только вред! – убеждённо сказала я.
И, заглянув вниз со скалы, я подумала: как просто сделать этот последний шаг!
- И неужели в тебе нет ни капли страха? – с трепетом воскликнул Мио.
- Страшно, когда летишь в неизвестность. А тут всего один шаг, короткий головокружительный полёт, изувеченный труп вон там, на камнях... Зато больше никаких проблем!
- Да какие проблемы?! Перестань! – возмущался фиор. – Если и есть проблемы, то это проблемы мои, личные. Просто я на перепутье, и хочу в себе разобраться. А всё, что касается возвращения тебя в твой мир – всё идёт так, как должно идти. Ну, почти! Не бывает же так, чтобы всё было идеально, без единого сбоя! – поправил он себя. – И не думай, что твоё появление здесь является проблемой, или может вызвать какие-то глобальные перемены! Всё в порядке, Свет! – убеждал он меня.
- Как же в порядке, если из-за меня змееголовые твари ужесточили свой контроль над территорией, закрыли вам доступ в башню перекрёстков? Разве не так? Ещё немного, и до них докатятся слухи обо мне, и они решат, что вы вступили в военную коалицию с чужеземцами, чтобы добиться тотальной власти и превосходства над ними. Они устроят вам экономическую блокаду, запретят вам вести торговлю... И после этого ты утверждаешь, что я для вас – не проблема? – едко спросила я.
- Ты тут не при чём! – до скрежета стиснув зубы, сказал Миораш, и продолжил говорить, и с каждым словом его голос становился всё тише и горестней: – Им неизвестно о тебе... Это Фая. Это из-за неё среди шипдизааков поднялся переполох. Это она со своей командой производила дерзкие набеги на колонии змееголовых, вершила «правосудие», как ей казалось... Я отговаривал её... Убеждал, что такие методы неправильные... Но она считала, что змеи-варвары не должны существовать... Её возмущало, что никто не поддерживает её идеи, что никто не собирается вести со змеями уничтожающую войну... Она страдала, узнавая об их зверствах... Но сама поступала не менее жестоко, и не гнушалась никакими средствами... Она мечтала освободить, очистить от змееголовых извергов весь мир... Любой ценой, даже ценой собственной смерти... И была убеждена, что когда-нибудь соплеменники всё же оценят её деяния...
Мио говорил, а я чувствовала его боль, и видела его глазами «подвиги» Фаи и её банды: ловушки, подсыпание яда, безжалостное истребление только вылупившихся из яиц змеёнышей... Так надо ли удивляться, что змеи-варвары, поймав диверсантку, провели публичную казнь, буквально разорвав её живьём по кусочкам? И надо ли удивляться, почему Мио так осторожничал, когда вёл меня через коридоры шипдизааков?
Мне было безумно жалко и бунтарку Фаю, заблуждавшуюся в своих революционных идеях, и ещё больше я сочувствовала Мио, которому пришлось всё это пережить... Я бессильно свесила голову и откровенно плакала, слёзы бежали по щекам и капали на магическую ткань, проявляя на ней фиолетовые пятна.
Но никто не видел моих слёз. Разноцветному небу были безразличны страдания людей. А Мио смотрел отрешённым взглядом в пространство, и сам готов был заплакать, если бы только мог.
- Ты считаешь: глупо, что я любил её? – с отчаянием и вызовом спросил Мио после долгой паузы.
- Нет. Сердцу не прикажешь: кого любить... – не оборачиваясь, ответила я. – Я считаю, что ты и не мог полюбить личность менее яркую и сильную, чем Гордячка. Но, к сожалению, даже великая любовь не всегда способна изменять людей и совершать чудеса... – горько сказала я.
- Свет! Не прыгай, прошу! – тихо сказал Миораш. – Я хочу, чтобы ты осталась жива!
- Не бойся, не прыгну! – пообещала я, постепенно приходя в себя.
- Тогда слезь, пожалуйста! Не подвергай свою жизнь опасности! Я боюсь, что ты упадёшь!
- Я не упаду. Я стою далеко от края. Кроме того – меня держит ветер. Иди сюда!
Я повернулась и подала ему руку. Мио с беспокойством посмотрел на моё заплаканное лицо, но всё же запрыгнул на камень и стал рядом со мной.
Ветер дул прямо в лицо и немного снизу, словно пытался удержать от падения двух смельчаков, двух глупцов, взобравшихся на головокружительную высоту. Он высушивал слёзы, рвал с меня одеяние и играл нашими волосами, спутывая мою рыжеватую гриву с длинными белокурыми кудрями Мио.
Казалось, ветер пытается выдуть из нас все печальные думы. Казалось, кто-то невидимый пролетает в потоке воздуха, нашёптывая обещания и слова утешения: «В-с-с-сё будет х-х-хорош-шо-о-о!».
А если плотно закрыть глаза и расслабиться, то чудится, что не стоишь на скале, а паришь в облаках, словно орёл, широко раскинувший крылья. И всем телом ощущаешь громадное пространство под собой. А когда ветер на миг замирает – падаешь, ласточкой рассекая воздух, чтобы возле самой земли снова взмыть в небо...
- У тебя ведь нет крыльев! – удивлённо и чуть насмешливо прервал мои ощущения Мио.
- Полёт – это извечная мечта человечества! – улыбнулась я, радуясь, что и Мио вместе со мной отвлёкся от горьких мыслей. – Вечная. И воплощённая.
- Воплощённая?! – изумился Миораш.
- Да. Люди придумали много разных приспособлений, которые позволяют летать. Лететь над землёй гораздо приятнее, чем падать в колодец с тапанаками. И совсем не страшно!
Мио помолчал. А потом взял меня руками за плечи.
- Смотри! Видишь дымок? – обратил он мой взгляд вниз, где сверкали розовые снега.
- Где? – переспросила я и проследила направление, куда он указывал. – Вижу! Это стойбище, где мы были?
- Да! – подтвердил фиор, тоже явно очарованный потрясающей панорамой.
- А вон там – ещё один! – воскликнула я, увидев чуть дальше и восточнее ещё один дымок.
- Да, ещё одни кочевники... А теперь посмотри туда! – сказал Мио, указывая чуть вправо.
До этого ту часть земли я вообще не успела рассмотреть, потому что мой взгляд сразу к себе приковала полыхающая заря. Но, повернувшись на девяносто градусов от востока, теперь я разглядела там огромную вмятину на земле, простирающуюся от скал почти до самого горизонта (южного или северного?).
Эта впадина чётко вырисовывалась по сравнению с восточной, относительно ровной землёй, и была словно след гигантской ноги, оставленный великаном, перешагнувшим через скалистый хребет из холодной пустыни в те земли, в которые стремились мы. Это, видимо, и была Долина Смерти.
- Вон там – полюс холода! – сказал Мио, указывая на «пятку» этого следа, ещё глубже вдавленную в землю. – А вон туда, приблизительно, тогда упали мы с Виговеем! – указал он место примерно под вторым, безымянным пальцем гигантской «стопы».
И я сумела глазами проследить пройденный нами путь из Долины Смерти к кочевникам, а потом от них – к этим скалам. Отсюда, с высоты птичьего полёта, создавалось впечатление, что это не такая уж большая дистанция. Особенно это касалось отрезка от места нашего падения до края жуткой долины, высасывающей из живых существ силы. Но это коротенькое расстояние едва не стоило нам жизни. И я ужаснулась, представив, что бы было, если бы мы ошиблись в направлении... Так что выбрались мы только благодаря уникальным способностям Мио, который сумел определить, где мы находимся и куда нам идти...
А в этот момент ещё одно явление привлекло моё внимание. Небо над полюсом холода тоже изменило окраску, но это были не отсветы утренней зари. Огромный сияющий занавес синевато-зелёного цвета колыхался над Долиной Смерти, и пробегающие по нему сполохи разных тонов добавляли эффекта этому зрелищу. Это было нечто ошеломляющее!.. Впервые в жизни я видела вживую полярное сияние!
Но мой гуманоид объяснил это зрелище по-своему.
- Дьявольские костры... – с некоторой иронией сказал он. – Многие у нас считают, что на полюсе холода находится вход в жилище бога зла и тьмы...
- А ты тоже так считаешь? – спросила я.
- Нет. Я знаю, почему возникают эти огни.
- И что же это, по-твоему, если не костры дьявола? – насмешливо спросила я.
- Просто возле полюса различные тонкие сферы соединяются и уходят в землю. И этой энергией притягиваются частицы солнечного ветра, и когда они попадают в воздух, то начинают светиться. Чаще всего костры бога тьмы возникают весной, когда всходит солнце...
- Если он бог тьмы – зачем ему костры? Да ещё и на заре... – усмехнулась я, не став рассказывать, что к дьяволу земному соотносят скорее пекло, чем полярные зоны.
- Кто знает? Думаешь, в нашем мире нет противоречий? – философски проговорил Миораш.
- И нет никакой легенды? – полюбопытствовала я.
- Есть. Говорят, что бог тьмы и холода сердится, что наступает весна. И от злости скрежещет зубами так, что искры взлетают в наполненный злобой воздух, и он воспламеняется зелёным огнём... – рассказал Мио. – И хоть это миф, но факт есть факт: там – самое неприятное место в нашем мире...
- Всё равно – красиво! Это намного красивее, чем подземелья с крысами и крокодилами... – вздохнув, сказала я, а потом, услышав урчание в своём пустом желудке, предложила: – Давай позавтракаем здесь, а не в пещере! А то неохота возвращаться в пристанище тьмы!
- Хорошо! – чуть улыбнувшись, согласился юноша. – Но вернуться всё же придётся, чтобы одеться.
У него у самого куртка была не застёгнута, а у меня вообще на плечах было только золотистое покрывало, и, признаться, мне было совсем не жарко. И нам ещё нужно было взять наши сумки и фонарь. Так что Миораш спрыгнул с камня и подал руку, помогая мне спуститься на площадку.
- Света! А ты... никогда не отчаиваешься? – на миг задержав меня перед собой, зачем-то поинтересовался у меня Мио. – Не сетуешь на опасный путь... Не пугаешься трудностей...
- А зачем? Тому, кто долго плачет, слёзы застилают будущее. А жизнь и так слишком коротка! – с улыбкой сказала я. – А ещё у нас говорят: «Дорогу осилит идущий!». Так что давай перекусим – и в путь!
- И ты никогда не задумываешься над тем, что тебя ждёт? – спросил Мио, идя вслед за мной в пещеру.
- Если знать всё заранее – жить было бы скучно! – заявила я, завязывая волосы хвостом.
- А тебе не кажется, что если уметь предугадывать будущее, то можно было бы избежать некоторых ошибок, воздержаться от некоторых поступков, предотвратить несчастья?..
- А зачем? Ты же сам говорил, что истинный смысл известен только богам! Да и представь: если бы у тебя был дар предвидения, ты бы всё знал: знал, с кем ты встретишься, и что он тебе расскажет; знал, кто, как и когда умрёт; и часто знал бы о таких событиях, которые был бы не в силах предотвратить. А тебе это надо?
- Да, может быть ты и права. Видеть будущее нелегко... – вздохнул Миораш и начал помогать мне застёгивать ремни и, помолчав, спросил: – А ты действительно могла бы спрыгнуть в пропасть?
- Не знаю! – честно пожала плечами я. – Возможно.
- Смелая ты чересчур! – сказал фиор. – Это ведь не подвиг во имя любви!
- Согласна. Но это бы всё упрощало. Хотя в то же время было бы и очень глупо.
- Почему – глупо? – возразил Мио. – С твоей стороны, как ты в тот момент представляла свою роль в нашем мире, это была бы благородная жертва во имя наших народов...
- Да, но за это мне никто бы не поставил памятник! – усмехнулась я. – В лучшем случае придумали бы легенду, как чужеземка предпочла сброситься со скалы, вместо того чтобы научить аборигенов делать оружие! А мне ещё, знаешь ли, охота немного пожить... Тем более что такая жертва никому не нужна, и бессмысленна. Тем более я расстроила бы тебя своей смертью! Столько мучился со мной, столько раз спасал, и всё зря... Так что я передумала, и больше испытывать судьбу не хочу. На самом деле я ведь эгоистка! И можешь считать мой благородный порыв временным помутнением рассудка! – прикалывалась я.
- Порыв? – озадаченно переспросил Мио, рассеяно глядя, как я собираю вещи и складываю накидку.
- А что же, ты считаешь, что я заранее спланировала это, чтобы проверить твою реакцию? – с иронией спросила я. – Или думаешь, что я размышляла: «ах, какая я благородная, совершу сейчас подвиг...»?
- Я так не думаю. И уверен, что ты бы спрыгнула, если бы я не убедил тебя, что это неправильно.
- Но если ты сейчас начнёшь меня убеждать, что надо спрыгнуть – знай, что у тебя ничего не выйдет! Не спрыгну! – возразила я. – Когда человек совершает что-то такое, он не думает о том, станет ли это подвигом. Он просто поддаётся порыву, считая, что именно так и нужно поступать, и потому не боится риска! Ты же, например, не думал о том, скажу ли я тебе «спасибо», когда мчался меня спасать?
- Значит действительно – порыв... – согласился сын вождя. – Но больше так не делай!
- Постараюсь! – улыбнулась я. – Хотя не обещаю.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2013/01/12/153