Спустя пару дней, Туровер с Майским и еще двумя офицерами - химиком и минером, сидели в плацкарте скорого поезда Мурманск -Санкт-Петербург. Остальные пока остались ждать обещанных денег.
Поезд мотало на стрелках, за окном мелькала белая, перемежающаяся с сопками тундра, на душе было тягостно.
- Может, подрубаем? - кивнул на багажную полку вечно голодный химик. - С утра не жрамши.
- Ты как, командир? - уважительно поинтересовался минер. - Я лично «за».
Туровер молча кивнул, продолжая задумчиво смотреть в окно и барабанить пальцами по столику.
Помощник встал, вытянулся во весь свой громадный рост и стащил сверху объемистый пакет.
На столе расстелили прочитанную газету, на которую выложили десяток яиц, пару крупных луковиц, несколько банок полученной на складе тушенки и два кирпича хлеба.
- А это запивать, - извлек Майский из бокового кармана висящей на вешалке шинели плоскую мельхиоровую шильницу*, бережно водрузил ее на стол и кивнул минеру - смотайся за водой.
Через десять минут, вскрыв обнаружившимся у запасливого минера складнем банки и толсто порезав хлеб, они, пустив по кругу складной стаканчик, довольно крякали и с аппетитом закусывали.
Внезапно сидящий с краю химик едва не подавился, быстро соорудил солидный бутерброд и, облупив яйцо, протянул все это в соседнее купе.
- Спасибо дядя,- донесся оттуда детский голосок, и из-за переборки высунулась тоненькая ручонка.
- Вы б видели, какие у него глаза, - сглотнул застрявший в горле ком минер и протянул помощнику стаканчик, - налей.
- Да, довели гады народ, - тяжело двигая челюстями, сказал химик. - Видели сколько в поезде сухопутчиков с семьями? Вышибли как и нас, гуляй, Вася.
- А че ты хочешь, - завинтил пустую флягу помощник, - на Кольском не только флотские гарнизоны. Впрочем, довели не всех, вон смотри, идут хозяева жизни.
По проходу, вихляясь и гогоча, из ресторана, в сторону «мягких» вагонов двигались два бритоголовых молодца в малиновых пиджаках и с золотыми цепями на шее.
- Во, бля, и тут вояки! - пьяно ткнул пальцем в офицеров один из них, - не иначе на гражданку турнули, ероев!
- Кончайте бузить парни, - хмуро бросил химик, тут вам не зона.
- Ты че базлаешь, чмошник!* - оскалившись наклонился к нему первый, в воздухе мелькнул кулак помощника и «хозяин жизни», хрюкнув, с грохотом обрушился на пол.
- А это карась* тебе! - саданул минер второго в нос, и тот с воем присел на корточки. - Ну, козлы, сочтемся, - стал тормошить он приятеля, пуская розовые сопли.
- Топайте, топайте, здесь не подают, - потирая кулак, пробасил Майский. - Еще раз здесь увижу, порву как бобик грелку.
- Ты Сань, того, поаккуратней, - беззвучно рассмеялся Туровер. - Это ж тебе не в казарме, с самоходчиками.
Когда оставшийся на ногах «пиджак» навалил на себя все еще бесчувственного второго, у того что-то выпало и железно загремело по полу.
- Ты смотри, «ТТ», - поднял блеснувший воронением пистолет минер и передал помощнику.
- Это не наш, - прохрипел «браток» и быстро утащил приятеля.
- Так им и надо! - возмущенно загудел вагон. - Совсем эти бандиты распоясались!
А Майский, подмигнув Туроверу, удовлетворенно хмыкнул, и, проверив наличие обоймы в рукоятке, опустил пистолет во внутренний карман тужурки.
- Зачем он тебе? - озадачено поинтересовался командир.
- В милицию Витя сдам, по приезду.
Через несколько часов поезд прибыл в Петрозаводск, и, мерзло скрипя тормозами, остановился.
- Стоянка десять минут! - заголосила молоденькая проводница и ушла в тамбур, открывать дверь.
- Айда, покурим, - первым встал помощник и, поводя широченными плечами, монолитно шагнул в проход.
- Здоровый черт, - одобрительно проводил его глазами химик, - как он того засранца.
Вслед за Майским вышли минер с Туровером (химик не курил) и, спустившись на платформу, задымили сигаретами.
Кругом сновали хмурые пассажиры, нищие просили милостыню, меж людей шныряли оборванные беспризорники.
- Как в войну, - грустно сказал минер, - ни одного веселого лица.
- Так тебя ж в войну не было, - покосился на него помощник.
- Ну и что? - Мама с отцом рассказывали.
- Сынки, - вам случайно платок не нужен? - подошла к офицерам пожилая изможденная женщина. - Настоящий, оренбургский.
- Нет, мамаша, спасибо, - отрицательно помотал головой Майский.
- А награды? - высунулся из-за нее сгорбленный старик в ватнике и раскрыл сухонькую ладонь. На ней тускло отсвечивали орден «Красной Звезды» и медаль «За отвагу».
Офицеры переглянулись, окаменели лицами и молча ушли в вагон.
- У нас еще «шило»* есть? - играя желваками, прохрипел Туровер, и Майский понимающе кивнул, - имеется..
В Санкт - Петербург поезд пришел на следующие сутки и, прихватив чемоданы, офицеры вышли из вагонов.
На дворе стояла промозглая слякоть, у здания вокзала высилась расцвеченная фонариками разлапистая ель, страна готовилась к встрече Нового Года.
- Витька, Сашка, здорово, черти! - широко улыбнулся стоящий на платформе человек и сделал им шаг навстречу.
Затем последовали крепкие рукопожатия, дружеское похлопывание по плечам и Туровер представил минера с химиком.
- Мои бывшие подчиненные, следуют на родину.
- Львов, - поочередно протянул им руку встречающий.
- Нечаев, - солидно кивнул минер, - а я Купрум, - застенчиво улыбнулся химик.
- Однако! - с интересом уставился на него Алька.
- А он химик и профессию по фамилии выбирал, - пошутил Майский.
- Значит так, - окинул всех взглядом Львов.- Вы все с дороги, надо помыться и перекусить. Приглашаю в одно хорошее место.
- Спасибо, - вздохнул минер, - но нам с Мишкой надо дальше, в сторону Юга.
- Ага, - шмыгнул Купрум носом, - на Киев.
- Нет вопросов, отдохнете и двинете, билеты я вам организую.
Минер с химиком покосились на Туровера, тот согласно кивнул головой, и офицеры согласились.
- Прошу, - сказал Алька, когда все вместе они вышли из здания вокзала и кивнул на припаркованный у главного входа черный «Лексус».
- Хорошо живешь, паренек, - пробасил помощник, - я таких и не видел.
- Еще увидишь, - рассмеялся однокашник и ткнул рукой в сторону машины. Та издала мелодичный звук и на секунду мигнула фарами.
Затем в багажник погрузили чемоданы, хлопнули дверцы и, выехав с площади, «Лексус» влился в поток катящих по проспекту автомобилей.
- Да, тут жизнь бьет ключом, - сказал сидящий впереди Туровер. - Из наших кого встречал?
- Встречал, - обгоняя очередную машину, кивнул Алька. - Жорку Мальцева и Раиса Хузина. Жорка потихоньку спивается, а Раис ничего, держится. Устроил его ночным портье в «Гранд отель Европа».
- И что, у Женьки так серьезно?
- Два раза давал бабки на кодирование, не помогает.
- М-да, - вздохнул Туровер и отвернулся к окну.
Чуть позже, свернув с проспекта, автомобиль проследовал вдоль набережной Невы, подрулил к одному из пришвартованных к берегу плавучих ресторанов, с вывеской «Северная Пальмира» и остановился на стоянке.
- Ты смотри, так это ж финская плавказарма! - восхищенно зацокал языком минер. - Списанная?
- Вроде того, - заглушил мотор Алька. - Выходим.
У широкого, типа адмиральского, трапа, их поприветствовал длинный как жердь охранник, в синей униформе и с портативной рацией в руках.
- Здорово, Юр, - хлопнул его по плечу Львов и первым поднялся наверх.
- Не помнишь его? - обернулся к Туроверу.
- Да вроде что-то знакомое.
- Так это ж Юрка Банников, он был в училище на два курса младше нас.
- Тоже пристроил?
- Ну да, помогаю своим, по мере возможностей.
Затем они оказались в ярко освещенном, отделанном шпоном* салоне, со швейцаром, стильным гардеробом и мягким ковром на полу, из-за зеркальных дверей которого им навстречу спешил восточного вида человек, в бархатном пиджаке и феске.
- Салам алейкум, Альберт Павлович, - расплылся он в улыбке.- У меня все готово, - и, сделав приглашающий жест, засеменил вперед.
Офицеры миновали обширный банкетный зал, где, звеня бокалами, весело хохотала компания изыскано одетых мужчин и женщин, потом бар, с тихо льющейся из колонок музыкой и несколькими, скучающими на высоких стульях девицами, вышли в короткий коридор и поднялись на десяток ступеней вверх.
- Прошу вас, - распахнул широкую дверь человек.
Переступив через высокий комингс, вся компания оказалась в подобии кают-компании, с широкими кожаными диванами по периметру, развешанными по стенам картинами маринистов, большим аквариумом с золотыми рыбками и богато накрытым столом в центре.
- Лепота! - обвел глазами все это великолепия помощник, а восточный человек, открыл створки встроенного в переборку шкафа и предложил всем раздеться.
- Так, Марат, - первым нацепив пальто на вешалку, - обратился к нему Львов, - что у тебя есть из горячего?
- Все как приказано: солянка морская сборная, котлеты по - киевски, блины с икрой и жульены, - четко отрапортовал тот.
Офицеры переглянулись и сглотнули слюну.
- Давай, тащи все, - одобрительно сказал Львов, - а мы пока приведем себя в порядок.
- Он кто, турок? - поинтересовался Туровер, когда все мыли руки в расположенном за одной из дверей, сияющем бронзой и кафелем, умывальнике.
- Ну да, месхетинский, - утвердительно сказал Алька. - В прошлом мичман, служил коком у отца в штабе. Ну а теперь тут заворачивает. В качестве метрдотеля.
- Не хило, как я погляжу, вы все устроились, - нажал клавишу рукосушилки Майский. - Помирать не надо!
- Окстись Саня, типун тебе на язык, - дурашливо перекрестился Львов.
Когда они вернулись, двое, в белоснежных куртках официантов, завершали парад блюд, и по знаку Марата удалились.
- Прошу к столу, садитесь жрать, пожалуйста, - произнес Алька фразу из известного кинофильма и, весело смеясь, все расселись по диванам.
- Как, мичман, примешь с нами грамульку? - кивнул метрдотелю Алька на запотевший графинчик с водкой.
- Нет, - вздохнул тот, - на службе не положено. - Если я понадоблюсь, вон звонок - и кивнул на медную кнопку у крайнего дивана.
- Итак, приступим! - потянулся за графинчиком Львов, и он пошел по кругу.
- За встречу! - обождав, пока все нальют, встал он, и пять рюмок отзывались хрустальным звоном.
Несколько минут слышалось дружное звяканье ложек о фаянс тарелок, потом выпили вторую, «за тех, кто в море» и отдали дань сочным, на косточках котлетам, с румяно поджаренным картофелем - фри.
- Ну, а теперь рассказывайте, какие планы на будущее, - откинувшись на спинку дивана, извлек Львов из пачки тонкую сигарету и щелкнул зипповской* зажигалкой.
- Да какие, - с наслаждением вытянул фужер боржома Майский, - я остаюсь тут, у меня на Невском комната в коммуналке. Виктор едет к себе в Донбасс, копать уголь, а ребята, - кивает на минера с химиком, возрождать незалежну Украину.
- М-да, кисло все очень, - ткнул сигарету в пепельницу Львов. - А ну-ка, старшой, - подмигнул Нечаеву, - плесни еще всем по лампадке. Для поднятия, так сказать, тонуса.
В дело пустили второй графинчик и все выпили под блины с икрой.
- Ну а как у тебя дела, Альберт? - промокнул губы салфеткой Туровер.
- Да как Сашка сказал, умирать не надо, - криво усмехнулся Львов. - Я в Смольном, в аппарате мэра, толкаем «за бугор» остатки ЛенВМБ*, у папаши солидный бизнес, ему, кстати, принадлежит эта шаланда, так что вобщем в шоколаде.
- Ну и чего кривишься? Я ж вижу, - дунул в беломорину Туровер.
- На душе погано ребята.- Отдал флоту лучшие годы жизни, а теперь помогаю его растаскивать. Вы бы видели, какие особняки и яхты у питерских «слуг народа».
- Ладно, не надо о душе, - вскинул на него глаза Майский. - А то я заплачу.
- Да, Альберт, - душа сейчас понятие относительное, - чиркнул спичкой Туровер. -Не забирай в голову.
- Хорошо, не буду, а теперь поговорим о вас. У меня имеется дельное предложение.
- В смысле? - высоко вскинул левую бровь Туровер.
- Как вы смотрите на то, чтобы снова отправиться в плавание?
- Кто конкретно и в каком состоянии?
- Ты, и вся твоя команда, что припухает в Полярном. В качестве экипажа.
Присутствующие недоверчиво переглянулись, а у минера отвисла челюсть.
- Шутить изволишь, товарищ капитан 2 ранга? - наклонился к однокашнику Майский. - Не смешно.
- Да, Альберт, это несерьезно, - затянулся беломориной Туровер и пустил носом две струйки дыма.
- Серьезней не бывает, - обвел Львов взглядом присутствующих. - Нужно будет сходить в экспедицию к Южному Полюсу
- И на чем же, если не секрет? - подал свой голос минер.
- Корабль на уровне, как раз для тех широт. Плавание два месяца и по шесть тысяч долларов каждому. Половина при подписании контракта.
- Мне это снится а, Вить? - толкнул локтем командира помощник.
- Что, какая-то коммерческая экспедиция? - пожевал папиросу Туровер.
- Вроде того, - ответил Львов, - частная. И хорошо спонсируется.
- А почему ты предлагаешь это именно нам, ведь в Питере полно моряков.
- Вы свои, служили в Заполярье, и у тебя сплаванный экипаж. И последнее. Экспедиция сами понимаете рискованная, оттуда можно не вернуться.
- Ну что же, предложение заманчивое,- после минутного молчания произнес Туровер, - здесь нужно помыслить, а парни?
- Ну да, спешка нужна при ловле блох, - кивнул молчавший до этого химик.
- В таком случае еще по одной и оставайтесь у меня на ночь, - довольно прищурил светлые глаза Львов. - А утром сообщите свое мнение.
- Что ж, останемся, а где разместишь? - откупорил бутылку коньяка Майский.
- Тут есть гостевые номера и сауна с бассейном. Там хорошо думается. Ну, а вечером прошвырнетесь по Питеру. Кстати, как у вас с деньгами?
- Есть немного, - сказал Туровер. - Получили выходное пособие при увольнении.
- Знаю такое, пару раз с друзьями в кабак сходить - хмыкнул Алька и шлепнул на стол несколько зеленых банкнот.
- Здесь пять сотен, - хватит для променада.
- А че, мы не откажемся, - прогудел помощник, пихнул их в карман тужурки и со словами, - вот черт, совсем забыл! - извлек оттуда масляно блеснувший «ТТ».
- Никак со службы прихватил? Смотри Сашка, влипнешь, - неодобрительно сказал Львов.
- Да нет, это нам один паренек подарил, в поезде, - подбросил пистолет на ладони помощник. - Так сказать на память
- Выкинь его, - кивнул на иллюминатор, Туровер.
- Ни в коем разе, - спрятал «ТТ» Майский. - Ты ж знаешь, я оружие люблю, а на гражданке полно бандитов.
- М-да, - вздохнул Львов, - как был ты упертым в училище, так и остался. - В таком случае, давай выпишем тебе разрешение.
- Это как? - заинтересованно захлопал глазами капитан-лейтенант.
- Слышь, Миш, - вон рядом с тобой секретер, - обратился к сидящему с краю химику Алька. - Вынь из верхнего ящика лист бумаги и передай Сашке.
- Так, а теперь пиши, - бросил он тому. - Вверху, - «Начальнику ГУВД Санкт-Петербурга», - точка.
- Не понял? - поднял голову от бумаги Майский.
- Щас поймешь, пиши ниже, «заявление».
- Есть, - заскользила по бумаге ручка.
- Под ним, «В добровольном порядке сдаю случайно обнаруженный мною в туалете Финского вокзала, пистолет «ТТ».
- Дату не ставь. А ниже твоя фамилия и подпись.
- Теперь понял - размашисто подписался помощник. - Это вроде индульгенции?
- Молоток, правильно мыслишь, - бросил в рот маслину Алька. - С такими вот «найденными» стволами, щас в России многие «братки» ходят. Это адвокаты придумали.
Мне тут один милицейский начальник жаловался - задержим, а состава преступления нету. Базлают, мол сдавать шли. И хрен чего докажешь, приходится отпускать.
- Да, чудны дела твои, господи, - аккуратно сложил помощник лист вчетверо и поместил его в бумажник.
После этого Львов надавил кнопку, и через несколько минут в дверях возник метрдотель.
- Значит так, Марат, - обратился к нему Алька. - Размести ребят в гостевых номерах, прикажи доставить туда их вещи из машины и приготовить сауну с бассейном. Вечером ужин на четверых, а утром, в девять, я приеду на завтрак.
- Может девочек организовать? - наклонился к нему турок.
- А это уж как они захотят, - подмигнул Алька Майскому.
Затем, пожав всем руки, Львов ушел, метрдотель позвонил по мобильнику охране и отпер ключом дверь рядом с той, что вела в умывальник.
За ней был светлый, с ковровой дорожкой коридор, справа широкие, с видом на Петропавловку иллюминаторы, а слева несколько дверей с латунными табличками.
- Это ваши, - распахнул две крайних Марат и щелкнул выключателями.
Каюты были двухместными, обставлены стильной мебелью, и офицеры довольно переглянулись.
- Ключи, - передал он им два костяных бочоночка и пригласил за собой, -пойдем, посмотрим сауну.
Коридор заканчивался небольшим уютным холлом, с несколькими кожаными креслами и диваном, стоящим перед ними низким столиком, а также импортным холодильником и пальмой, дополняющими интерьер.
- Настоящая? - осторожно коснулся волосатого ствола химик.
- У нас все настоящее, - величаво кивнула феска*. - В холодильнике прохладительные напитки, а вот здесь, - открыл Марат светлую, из карельской березы дверь, - совмещенная с бассейном сауна.
- Круто, - заглянул внутрь химик с минером. - Как в санатории!
- Ну и внутренняя связь, - ткнул волосатым пальцем метрдотель в стоящий на столике, изящный телефонный аппарат. - Если захотите поразвлечься, звякните, и вам пришлют массажисток.
- А какой массаж они делают? - поинтересовался помощник.
- Любой, от тайского до минета.
- Это ж надо! - восхищенно переглянулись минер с химиком.
- И последнее, когда накрывать ужин? - обратился Марат к Туроверу.
- Часов в семь, и, пожалуйста, без спиртного.
- Ясно, - последовал ответ,- ну что, пошли обратно? Там, наверное, уже принесли ваши вещи.
У кают действительно стояли офицерские чемоданы, со скучающим рядом секьюрите.
- Денис, - включи гостям сауну, - приказал ему метрдотель, и тот бесшумно исчез.
- Хорошо вам отдохнуть, - сказал после этого Марат и неспешно пошагал в другую сторону.
Туровер с Майским занесли вещи в первую каюту, минер с химиком во вторую и, минут через десять, переодевшись в спортивные костюмы, последовали в сауну.
Там их встретил Денис и сообщил, что все готово, через полчаса можно париться.
- Молодец, - хорошо служишь, - бросил ему помощник. - Тоже из военных?
- Ну да, - кивнул светлым ежиком парень, - в прошлом командир взвода морской пехоты. - Легкого вам пара, - и ушел.
- Слышь, командир, может и нам сюда пристроиться халдеями*? - весело сказал помощник. - Судя по всему, Алькин предок набирает только наших.
- Поживем, увидим, - уселся Туровер на диван и расстегнул змейку куртки.
Чуть позже все сидели в парилке, слушали как потрескивала от жара деревянная обшивка и потели.
- Хорошо, - откинувшись на стенку и с наслаждением вытянув ноги, бормотнул Туровер.
- Не то слово, - охаживая березовым веником распластанного на лавке помощника, прокряхтел минер. - Я уж и не помню, когда парился. Мишка, а ну-ка прибавь атмосфер!
Химик черпнул из стоящей рядом дубовой шайки медным, с длинной рукояткой ковшиком, наклонился и плеснул из него на раскаленную до малинового свечения каменку.
- Бах!! - взорвалась она обжигающим паром, и все затянуло туманом.
В нем слышались бубнящие голоса, плеск воды и хохот.
Спустя час, приняв душ и наплававшись в бассейне, с наброшенными на малиновые торсы простынями, все весело ввалились в холл и плюхнулись вокруг столика в кресла.
- Так, Мишка, ты самый молодой, а ну- ка пошарь, что там в холодильнике, - тяжело отдуваясь, сказал химику помощник.
Оставляя мокрые следы, тот прошлепал к тихо жужжащей махине, потянул на себя верхнюю дверцу и восторженно охнул -пиво!
Через минуту столик расцвел десятком золотистых банок с надписью «Миллер» и, вскрыв их, подводники с наслаждением стали тянуть живительную влагу.
- Да, красиво жить не запретишь, - метнув пустую банку в урну, потянулся за второй Майский.
Затем из нижней части столика извлекли хрустальную пепельницу, все, кроме химика, закурили и выжидательно уставились на Туровера.
- Предложение заманчивое, - помолчав с минуту, произнес он.- Мне лично не хочется расставаться с морем, да и вам я думаю тоже.
- И Альку мы хорошо знаем, он зря трепаться не будет, - поддержал Туровера Майский.
- М-да, таких денег нам за год не заработать, - переглянулся минер с химиком. - Я думаю это как манна с небес. Мы с Мишкой тоже согласны.
- Ну что ж, будем считать, этот вопрос решенным, - хлопнул ладонью по подлокотнику кресла командир. - Перейдем ко второму, как быть с ребятами?
- А чего тут думать? - пробасил помощник. - Утром позвоним и все. Представляю, как они будут писать шипром!
После этого, загасив папиросу в пепельнице, Туровер оделся и ушел в каюту, а помощник, сняв трубку, подмигнул оставшимся и заказал массажисток.
В семь вечера они снова сидели в кают-компании и с аппетитом ужинали.
- А зря ты Петрович не остался, массажистки во! - поднял вверх большой палец Майский.
Минер с химиком блудливо улыбались и активно работали челюстями. Туровер нахмурил брови и ничего не ответил.
- Ну что, может поглядим вечерний Питер? - предложил он спустя минуту. - Я тут лет пять не был.
- Обязательно, - кивнул Майский, - а для начала прокатимся на Невский, как там моя родная комната...