Хорошо теоретикам. Им чего надо? Огрызок карандаша да клочок бумаги. И чтоб никто не отвлекал. Сиди и матрицы расписывай.
Оттого и научная карьера у них как в гусарском полку. Ведь всё зависит только от тебя. А не от колдыря, у которого после вчерашнего головка болит и руки ходят – какие могут быть конические втулки?!! И не от придурка, что из экономии электрики запрещает работу по вечерам. А когда ещё, если у жены часы по дню раскиданы, а с дочкой простудившейся кому-то сидеть надо?
Им не нужно ни стеклопосуды, ни химреактивов, ни мыла – ничего такого, что находилось бы в ведении бестолочи, люто ненавидящей интеллект.
Пока учёный человек не защитился, зарплата у него маленькая и перспективы никакой. Что делать?!!
Измученный безденежьем и безнадёгой, ушёл один теоретик работать на завод. Формулы ведь где угодно – хоть в тюрьме писать можно. Причём, физик-гидродинамик, имеющий штук -надцать публикаций, в том числе не где-нибудь, а аж в союзном «ДАНе», пошёл работать на производство, как тунеядец Иосиф Бродский, только не помощником пастуха, а учеником токаря. Кажется, квартира засветила, или ещё как-то перекантоваться требовалось, не помню.
Как и положено было в те интересные времена, дали ему наставника. Тот, конечно же, начал его наставлять. И учить.
В общем, прошло немного времени, и ситуация, как выражался физик, приобрела стационарный характер.
Детали огромные, по нескольку тонн. Обработка идёт на КЗТС1-овском станке неделями. Один проход резца – смена с хвостиком. Поэтому, чаще всего уже в начале десятого утра картинка такая. Станок гудит, заготовка вращается. Ученик токаря, как и положено ученику, учится – сидит в сторонке, на листочке бумаги формулы вычёркивает, вид функции упрощает.
А его наставник к тому времени – давно уже под станком. В нетранспортабельном состоянии…
Так физик за пару лет и кандидатскую сделал, и квартиру получил.
1. Краматорский завод тяжёлого станкостроения им. В.Чубаря.