Цена тени или налог на роскошь

Сейчас много разговоров в обществе, да и в государственной думе, о том повышать или нет налоги на роскошь, и что считать роскошью.  Как говорят юмористы со сцены «Вопрос конечно интересный». А вот Никита Сергеевич Хрущев, в те далёкие, пятидесятые годы прошлого столетия, этот вопрос решил просто, исходя из того, что всё делалось по просьбе трудящихся, и во благо их же.
Жили мы тогда в маленьком шахтёрском городке, в Пермской области ( тогда она была Молотовская обл. ) Не большой домик на окраине города, был обнесён деревянным забором, образуя палисадник. В этом палисаднике, до войны, старшие братья посадили два тополя. Тополя разрослись, превратились в два могучих дерева. Тень от них накрывала весь дом, не давая ему просохнуть, после дождя. А поскольку Урал это не юг, то дом постепенно гнил. Отец много раз собирался их спилить, го не поднималась рука, на память сыновей не пришедших с войны.
И вот дождался. Вышел закон об налогообложении с деревьев на приусадебном участке. Возможно я не точно его назвал, возможно там говорилось о фруктовых деревьях, возможно на местном уровне, как обычно всё исказили, но к нам пришёл налоговый инспектор. Он деловито обошёл тополя, как бы об меряя их, и прикидывая, сколько же можно взять с них кубометров дров, и сел под тополем писать протокол.
Отец, стоя над ним говорит: « Да я  их лучше спилю, больше пользы будет».
-- Нет, не имеете права, они уже занесены в реестр, а за самовольную по рубку, вы будете наказаны штрафом, -- заметил инспектор. Отец молча ушёл во двор, удалился и инспектор. Но отец появился вновь, с лопатой и топором. В течении часа, он перенёс забор ближе к дому, и тополя оказались за забором, а значит и ни чьи. Налог конечно не платили, но и тополя бесхозными долго не простояли.
Ещё про налоги тех времён. Как только окончилась война, родители купили тёлочку. Мы с сестрой, можно сказать, всю войну не пробовали молока. Два года ещё её пасли, и наконец-то оно появилось на нашем столе. Но как же они-налоговики об этом узнали, удивлялись мы, неужели тоже так же ждали это молоко.
Принесли налог на корову и на кур. Теперь мы должны сдавать определённое количество молока и яиц в год, как подсобное крестьянское хозяйство. А хозяйство состояло из пяти человек, где работал один отец, инвалид войны. Разрешалось молоко заменять сливочным маслом, купленным в магазине. И чтобы пить молоко, копили деньги на масло. Покупали и тут же его сдавали обратно.
« Где найдёшь ещё на свете,
краше родины моей» - слова из песни.
 А они говорят про роскошь, да их роскошь, это мелочь, против наших тополей и молока.