Предыдущая глава здесь: http://www.proza.ru/2013/01/09/2017
Если Зуно считался лихим наездником, то Миораш по сравнению с ним был просто асом! Он будто слился с лемом в одно целое, управляя этим могучим животным силой своей мысли. Мы неслись с такой скоростью, что я подумала: хорошо, что я не села впереди, иначе бы задохнулась от потока встречного воздуха.
В движениях круторогого скакуна было столько мощи, что мне казалось, что я не еду верхом, а мчусь на ковре-самолёте. Лем так лихо перелетал через препятствия, что я этого почти не замечала. Наверное, потому, что каждый прыжок был не показателем удальства, а был оправдан необходимостью и точно рассчитан.
Возможно, это объяснялось тем, что Мио был способен увидеть наилучший путь...
А может, разница между Мио и Зуно в их управлении лемами заключалась в том, что Зуно был больше гефером по сути (а значит, потомком ремесленников)... А Мио говорил, что лемы – очень высоко ценимые животные фиоров. И кочевников, которые до сих пор живут так, как жили предки Мио.
Значит, у моего гуманоида скачки на лемах просто в крови! И мне действительно можно не бояться за собственную безопасность. Впрочем, я почему-то была с самого начала убеждена в том, что с нами ничего не случится. В некоторых ситуациях я интуитивно доверяла Миорашу на все сто процентов.
Но, как бы там ни было, моё сердце восторженно замирало от такого экстрима! Правда, чтобы не свалиться нечаянно, я даже не смотрела по сторонам. И мне приходилось молчать, крепко обхватив фиора и прижавшись к его спине. Хотя спросить кое о чём мне очень хотелось.
Но мысли мои порхали в невесомости, словно я каталась на аттракционе «американские горки». И я никак не могла сосредоточиться, чтобы послать своему спутнику хотя бы один-единственный мысленный импульс. И так, молча, мы и мчались в течение некоторого времени.
Потом, когда мои восторги немного поутихли, Мио, не оборачиваясь и почти не сбавляя ход, дотронулся до моей руки и крикнул мне через плечо:
- Как ты там? Всё нормально?
- Да! – проорала я в ответ.
И Мио снова пришпорил своего коня. И лем, словно мощный «Харлей Дэвидсон», мчал нас к скалистому багрово-красному хребту. И только свист ветра, скрип снега, мягкий перестук копыт по камням, стук сердец и напряжённое дыхание лема сопровождали нас в этом скоростном путешествии.
Путь, на который даже бегущий без остановок фиор потратил бы больше суток, мы преодолели примерно за полдня, а может и меньше. Я даже не успела проголодаться как следует, а мы уже подъезжали к подножию величественных скал, почти отвесно уходящих в небо.
Тут Мио замедлил движение своего скакуна, потому что стало трудно лавировать на скорости среди множества гигантских каменных обломков. Некоторое расстояние лем вообще передвигался практически шагом, но вскоре мы подъехали к нужному месту, и Миораш спешился.
- Только не падай на меня! – в шутку предупредил меня Мио, помогая мне слезть с лема.
А я вспомнила, как уже дважды падала с высоты на своего спасителя, и постаралась аккуратно сползти с широкой спины животного. Но я всё равно соскользнула очень быстро, а одеревеневшие без движения ноги сразу подкосились. Но Мио успел меня подхватить и всё-таки устоял на ногах, в отличие от прошлого раза.
Чуть-чуть размяв ноги, я снова привыкала к земному притяжению. А фиор в это время спешил позаботиться о разгорячённом леме, у которого из ноздрей вырывались клубы пара. Мио накрыл спину животного заранее припасённым куском плотной ткани (а я ещё думала: для чего он взял это одеяло?). По сыну вождя видно было, как трепетно он относится к этому быстрому благородному животному. Да и я была просто в восхищении от нашей бешеной скачки, и потому подошла к Дуко, и стала гладить его пушистую шею, морду, вислые ушки...
- Хороший зверюга! Устал, бедненький? – ласково говорила я, угощая лема лепёшкой из каши.
- С каких это пор тебе стали нравиться «козлы»? – прикололся Мио, закрепив под брюхом у зверя попону.
- С тех пор, как они научились летать, как пегасы! – с улыбкой мысленно ответила я, сделав вид, что не заметила двусмысленности в вопросе моего спутника.
- А кто такие – пегасы? – не понял фиор.
- Мифические выдуманные существа, крылатые кони. У нас они являются символом поэзии.
- А что такое – поэзия? – снова невербально поинтересовался Мио.
- Это музыка слов! – коротко объяснила я, но поняла, что такого объяснения недостаточно, и поэтому дополнила: – Понимаешь, танец состоит из музыки и движения, песня – из музыки и стихов. Но ведь можно двигаться и без музыки! И музыка существует сама по себе... Так и поэзия, стихи... Поэтические строки ритмичны и созвучны, как музыка. Стихи – это стихия чувств! Но всё-таки в них глубокий смысл. И даже у обычного, приземлённого человека они способны пробудить в душе лучшие чувства и вдохновить на подвиги.
- Да, в ритмичности слов есть определённая сила... – частично согласился со мной Миораш, но тут же покачал головой, засомневавшись: – Но чтобы вдохновлять на подвиги, как это делает, например, любовь...
- А, по-моему, вчерашняя сказка тебя не оставила равнодушным, хотя она и не в стихах!..
- Иногда лишь Бог Чувств знает, какими эмоциями нас одарит. Эс Инха – очень озорной бог!
Любит развлекаться, смешивая в наших сердцах самые противоречивые чувства... – помолчав, грустно сказал Мио.
- Ну, так ты представь, что будет, если добавить к той истории ещё и могущество ритма! – спорила я, скармливая скакуну уже третью лепёшку.
- Если честно – у нас нет таких поучительных легенд. Мы вообще больше молчим, чем общаемся при помощи речи. Чаще передаём друг другу мыслеобразы. А ритмичность слов мы используем в основном в заклинаниях. Но ни одно заклинание не способно пробудить лучшие чувства или вдохновить на подвиг!
Мои мысли лихорадочно заметались, пытаясь найти и выудить из памяти какое-нибудь вдохновляющее стихотворение, которое доказывало бы силу поэтических строк. Что-то такое мощное, впечатляющее, чтобы раз и навсегда, словно гвоздём, прибить к душе Мио любовь к поэзии.
Но я, к огромному сожалению, не так много знала стихов, потому что обычно мне было лень заучивать длинные тексты (из-за этого, кстати, я бросила драмкружок). Больше я любила песни, которые запоминала как бы промежду прочим. Но и среди множества песен, как назло, я не могла так сразу выбрать ничего подходящего.
- Оставь мне хоть немного! Хватит кормить Дуко лепёшками, а то он полезет за нами через горы и свернёт себе шею! – вывел меня из задумчивости насмешливый голос Миораша.
Оказывается, я машинально продолжала отдавать лему крупяные лепёшки, и их осталась всего пара штук.
- Извини! – пробормотала я и сунула узелок с лепёшками обратно в сумку.
А Миораш шлёпнул лема, чтобы погнать его домой, а сам стал доставать из своей сумки ремни, задумчиво поглядывая вверх, на скалы. Он подошёл ко мне, и начал обвязывать меня верёвками.
- Зачем это? – спросила я с недоумением.
- На всякий случай! – объяснил он, цепляя другой конец ремней на себя. – Привяжу тебя к себе. Не хочу, чтобы ты свалилась вниз. На тропе есть узкие места, и я пойду первым.
Правда, без дополнительной страховки можно обойтись, это ведь всё-таки не отвесные стены, а тропа...
Я посмотрела по направлению его взгляда, вверх, и ужаснулась. Если путь, который нам предстоял – тропа, то тогда я – горная серна! Нам нужно было взобраться на такую высоту, что уже сейчас у меня закружилась голова, и я невольно сделала пару шагов назад.
И тут же я вскрикнула от ужаса, потому что неожиданно упёрлась спиной во что-то живое и тёплое, и отпрыгнула. Но, как оказалось, это был всего лишь Дуко. Он отбежал на некоторое расстояние, а потом вернулся обратно и, уткнувшись мне мордой в спину, явно просил ещё лепёшек.
- Ну, приручила зверя! – шутливо проворчал Мио. – Ле баш! – строго сказал он зверю по-фиорски, и снова похлопал скакуна по крупу, прогоняя его в обратный путь.
Но лем обежал ещё один полукруг, и опять вернулся ко мне.
- У меня больше нет для тебя угощения! – грустно сказала я, ещё раз ласково погладив напоследок пышное жабо зверя. – Беги, беги домой Дуко! И передавай привет своему хозяину...
Дуко будто понял, что его прогоняют, но уходить не спешил, только отбежал в сторонку. И убежал только тогда, когда мы стали взбираться по уступам наверх, и он понял, что больше лепёшек ему не дождаться.
А мы начали восхождение по крутой горной тропе, по гигантским покатым ступеням, словно сделанным природой не для людей или потомков ящериц, а для гигантских циклопов.
Временами тропа вилась относительно ровной лентой вдоль утёса, и мы даже сумели на ходу перекусить пирожками. Потом следовал очередной поворот, и снова начинались узкие, но высокие ступени, на которые я вскарабкивалась с большим трудом, иногда даже приходилось помогать себе руками.
Признаться, обилие ступенек раздражало меня больше, чем если бы пришлось карабкаться по вертикальной стене. Два шага по горизонтали – один громадный шаг вверх, потом снова два-три шага... и так до бесконечности. Так мы всё шли и шли, постепенно взбираясь всё выше и выше.
Задумываться о чём-либо было некогда, потому что я знала: надо спешить. И упрямо старалась двигаться как можно быстрее. Я понимала, что Мио давно бы ушёл вперёд, если бы не я. Хотя он проявлял необычайное терпение и не возмущался из-за моей медлительности.
Но вскоре рельеф нашей тропы несколько изменился. Теперь это были ещё более покатые, маленькие, беспорядочно расположенные уступы, и нам приходилось буквально ползти вверх.
Теперь я ощущала себя так, словно была маленьким хоббитом из «Властелина колец».
Я старалась не смотреть ни вверх, ни вниз. Перед глазами был только багрово-красный камень, изборождённый временем и льдами. Чтобы удержаться на скользких от остатков снега ступенях, требовались большие физические усилия и невероятное психическое напряжение.
Иногда я была близка к отчаянию. Казалось, мы никогда не дойдём до перевала! А о том, что после перевала надо будет ещё спускаться вниз, я вообще запретила себе даже думать.
Страшно было представить! Но когда слегка натягивалась верёвка, которая связывала меня с Мио, мне от этого становилось немного спокойнее.
Пару раз у нас на пути встречались площадки, на которых могли поместиться несколько человек. И тогда Миораш поджидал меня там. Тогда появлялась возможность расслабиться, отдышаться, передохнуть минут пять... Мы не тратили время на долгие беседы. Мы подкрепляли свои силы глотком молока или чая (я предпочитала чай, потому что жажда мучила меня больше, чем голод), потом снова трогались дальше.
Наверное, этого отдыха было мало для меня, потому что после второго привала очень скоро случилось то, чего я больше всего боялась, и что чуть не стало последним испытанием в моей жизни: я поскользнулась.
Какой-то обломок камня поехал у меня из-под ноги, причём так резко и неожиданно, что я растянулась вниз лицом и быстро-быстро покатилась по скользким ступеням вслед за коварным камушком.
А поскольку до этого наша тропа делала очередной поворот, да к тому же она была расположена под наклоном к пропасти, то я, естественно, поехала прямо. С криком ужаса я скатилась с тропы, как ни пыталась хоть за что-то ухватиться руками. И... Я зависла над бездной на верёвке, как муха на паутине.
Перед глазами у меня всё кружилось и раскачивалось, как на сумасшедших качелях. Пустота внизу разевала свою каменно-снежную жадную пасть, стремясь меня проглотить... Но усилием воли я заставила себя забыть о панике: мы не упали оба, а значит, Мио должен меня вытащить... И я попыталась придать себе вертикальное положение и схватилась руками за качающуюся верёвку, чтобы хоть как-то её утихомирить.
Но через миг я почувствовала, что снова начала падать. Наверно фиору не хватило сил, чтобы меня удержать, и он тоже соскользнул вниз. «Это конец!» – холодея от страха, подумала я.
Но тут же моё падение вновь прекратилось. Я представила, как там Мио когтями, зубами и присосками цепляется за трещины в скалах, чтобы удержать нас обоих от жуткого последнего полёта...
Но я ничем не могла ему помочь!
И тут же я почувствовала, как снова Мио скользит, а я опять падаю... Очередной мой вопль огласил разреженный воздух над пропастью, но был быстро унесён бродягой-ветром, который здесь, в вышине, казался гораздо сильнее и злее, чем внизу. И опять я повисла в пустоте...
Но в этот раз, похоже, моему спутнику удалось надёжнее закрепиться на скале. Потому что вскоре я услышала его мысленный приказ:
- Держись! Я тебя вытащу! – обнадёжил меня Мио.
Но мне держаться было не за что, кроме верёвки... Наша тропа немного нависала над пропастью, поэтому до стены, за которую можно было бы ухватиться, было слишком далеко...
Так что мне оставалось только ждать, когда Мио меня спасёт. Главное – стараться не смотреть вниз...
И вот через какое-то время моя паутинка почти перестала раскачиваться, и я почувствовала, что мой человек-паук тащит меня вверх... Наверняка он нашёл упор для ног, чтобы была возможность тянуть ремни обеими руками. Скорее всего, именно для этого он и спустился чуть ниже.
Мальчишка – ловкий, мужественный, но всё-таки такой юный! – словно силач, перетягивающий канат, тащил на верёвке из пропасти великовозрастную дуру, которую угораздило попасть в его мир и постоянно навлекать неприятности и проблемы на его блондинистую голову...
И, конечно же, у Мио хватило упорства, чтобы дотянуть меня до края площадки, на которую он, как оказалось, съехал (специально, как я и предполагала). И вот уже он подал мне руку и выволок меня наверх...
Теперь мы оба были в безопасности. Обессиленные, мы лежали, тяжело дыша... И я буквально дрожала от пережитого страха и нервного напряжения... Хотелось реветь от облегчения...
В который раз мой спутник спас меня от неминуемой смерти! Хотя можно было съехидничать, сказав, что он спасал и себя тоже. Но ведь сам бы ловкий скалолаз не упал, а меня он мог и не привязывать к себе! Тем не менее, он это сделал. Но я даже не знала, как отблагодарить своего спасителя. От усталости не шли на ум даже слова... Я только посмотрела на него признательно: мол, прости, виновата, и огромное спасибо...
Но Мио был далёк от сантиментов. Отдышавшись, он сурово посмотрел на меня и встал.
- Надо двигаться! Поднимайся, муха! – с долей шутки приказал он мне и, посмотрев вверх, немного мягче добавил: – Терпи, Света! Осталось совсем недолго!
Я тоже посмотрела вверх. Да, действительно, до вершины хребта оставалось уже не так много по сравнению с тем, сколько мы уже прошли. Зато и сил уже совсем не осталось...
Но... Хочешь – не хочешь, а двигаться надо. Не ночевать же под всеми ветрами на этой площадке, размером с балкончик, с которой во сне не трудно и грохнуться!.. Хотя и на перевале нас вряд ли ждёт гостиница или турбаза... А идти вниз... Спуститься вниз сейчас я способна только одним методом: упасть. Потому что вряд ли я смогу заставить себя двигаться так долго...
- Вверху есть пещера, там заночуем... – подав мне руку, сказал Мио, снова полный энтузиазма.
Я уцепилась за его ладонь и с трудом встала. И мы пошли дальше.
Мне было страшно снова ползти по тем ступеням, с которых сверзилась, но теперь я старалась быть осторожнее, держалась поближе к скале, и внимательно смотрела под ноги. И ещё часа полтора или два мы ползли вверх... Всё вверх и вперёд!
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2013/01/10/1259