14.04.92
Прошло два дня «активного ремонта». Глянул на
часы: 15 минут первого. Уже наступило 14-ое апреля.
В 00.03 отходим, хотя могли и раньше. Только сейчас я
врубился, почему я неосознанно тянул время с отходом:
13-ое плюс понедельник!
Пророком не надо было быть, чтобы догадаться, ка-
кой ремонт устроят нам греки. Два дня Володя-фиттер
варил крышку. И молодец, сделал что-то из этого реше-
та. Пойдем на 95 оборотов, пока эту заведем на место. И еще бы
испаритель завести, и слава Богу!
Новый электромеханик молодец, починил 4-ый ди-
зельгенератор и еще кое-что.
Игорь Дементьев, третий механик, недавно списался
с «Хадсона», грека, где работал с Сашкой Зориным. Все
наши трое — безотказные ребята. Толковые. Два танза-
нийца: Спорт и Саид. Старательные, но быстро устают.
Да и работу я им даю не сахар. Но держатся. Как и все
мы. На отходе придется покрутиться, пока все введем в
работу.
Пломба переднего зуба приказала долго жить. До Аф-
рики можно остаться без зуба. А жаль. Как улыбаться?
Танзанийцы все мусульмане, кроме одного. Симпа-
тичные шоколадные ребята. На палубе.
У меня за эти дни душа разрывалась, много впечат-
лений, а сейчас внутри пусто.
Идем на ста оборотах. А больше, кажется, не сможем.
Слушаю «Битлов». Ночь с перерывами на сон. Оста-
лось сделать испаритель, но клинкеты не держат, не-
смотря на «ремонт». В голове так много, но ничего не
пишется.
Смотрел я, смотрел за 2-ым механиком, Виталием
Андреевичем Гогониным… Однокашник Труфанова и
Айзенштадта. И вздумал: а ты ведь, братец, давненько в
море не был! А признаться трудно. Сегодня я не утерпел,
спросил: ну и как жить будем? А? Отвечает: вынесем.
Был он у Корсакова в фирме короткий период. Спраши-
ваю, почему рано списался? Пошептался в голове: за-
болел. А до этого? Большой перерыв. Ну, теперь тяни.
Еще и извинился перед ним, что накидывался на него за
его залепухи в машине. Пожалел. А меня кто пожалеет?
Мама, ау-у-у!
Оба танзанийца вообще нигде не учились. С улицы.
Но один из них, вроде, потянет лямку. Игорь мотористом
был до нас, теперь — третий. Но этот настырный, да еще
после моего первого раздолбона старается.
И вот, братья-славяне, кого винить? Людям надо за-
рабатывать. Но у стармеха-грека второй бы механик не
задержался. У него, второго, еще характер мягкий. Был
бы с запашком, то-то бы мне досталось. Как и ему.
А ведь и что взять с них сейчас? Пока был «ремонт»
было не до овладения техникой. Я тут верчусь. Они мно-
го на меня положили, но по мелочам и я кое-чего не знаю.
Гоняю их и мордой тыкаю, правда, всё больше третьего,
этот повезет воз. Да, кажется, поверил в меня, вкалыва-
ет, хоть и поварчивает. Я успокаиваю, что все наладится.
Хотя и меня впору успокаивать.
Вот так. Не зря меня мутило перед Коломбо. Не
оправдались мои надежды. Хорошо еще, что с Володей-
фиттером повезло. Все наши, вновьприбывшие, длин-
ные стоеросы.
В конце моей «поэмы» гениальное прозрение (вер-
тится — генитальное!):
Театр взади и впереди,
А в море вышвырнут — ходи!
И… встанем с четырех колен,
И поползем на Кергелен.