III.
После моих брошенных слов свершилось невозможное... В этот момент жестокое лицо, холодные глаза и недвижимость Софи заменились прежней полной внешностью, на которую я обратил внимание еще тогда на остановке. Вдруг мне просто захотелось взять ее за руку, рука Софи была ледяной и тихо дрожала.
- «Я проверял себя - это не болезнь, не маниакальная идея - это любовь, которою богу было угодно за что-то меня вознаградить», - вслух проговорил я, сильней сжимая ее маленькую ручку.
- Неужели и застрелился бы? – хитро взглянула она на меня, а рука все так же продолжала дрожать в моей.
Но я промолчал, дав ей понять, что не знаю ответа.
- Ты свободна, не замужем, между нами нет социальной перегородки, поэтому вряд ли. Но страдать бы… да, страдал.
- Давай только без этого пафоса, - серьезно сказала Софи и присела рядом со мной.
За время, проведенное с ней, я изменился сам: друзья все чаще говорили мне, что я стал живее, внимательнее, чем полгода назад. В первый раз увидев эту девушку, они полюбили ее и беспрестанно говорили мне, чтобы рано или поздно я на ней женился. Сначала было смешно, потом уже неловко: попусту не хотелось мне прощаться со свободой…
- Людьми всегда любовь ценилась…
- Но не ценились люди в ней, - громко перебила она.
- Знаешь, Софи… мне надоела эта дистанция. Я даже прикоснуться к тебе не могу, - заметил я.
- У тебя, по всей видимости, подсознательный блок, - усмехнулась она и притронулась к моему плечу. – Нет, мне это незнакомо.
- Я не об том.
Глазами она попросила продолжения, удивленно положив их на меня, видимо, ожидая чего-то грязного и неприличного по ее меркам.
- Нет, не то, совершенно не то. Я не могу просто взять и обнять тебя.
- Так возьми и обними.
Это было не так-то и просто на самом деле. Сравнивая себя с ней, мне казалось, что она человек не от мира сего и поэтому я не имею никаких прав трогать то, что мне по праву не принадлежит. Глупо, сам знаю.
Она продолжала:
- Сегодня очень модно обниматься. Любишь человека, не любишь – все одно. Даже если ненавидишь, обязательно обнимешь, будто искренне свое тепло ему отдаешь. Сколько раз я наблюдала такое гадство, мне становилось не по себе: куда-то потерялась искренность в отношениях, чувства осквернились, поцелуи зачастую холодны и открыты. Вот когда ты хочешь меня обнять, о чем ты думаешь?
На минуту я задумался:
- Ни о чем, а смысл думать?
- А люди умудряются еще и думать там, где этого не нужно! Обнимаешь, думаешь: «Как бы скорей отойти подальше и смыть всю грязь». Целуешь, здесь еще сложней – мечтаешь побыстрее выпить спирта для обеззараживания ротовой полости. Как-то все не так, не замечаешь?
- Не придавал этому значения.
- Следовало бы придавать. Мелочи многое решают.
Она повторно встала со скамьи и подала мне руку, просто сказав: «Пойдем». Мы, медленно шагая, отправились вглубь городского парка, туда, где редко встречался народ.
- Например: на что ты обратил внимание, когда впервые меня увидел?
Немного подумав и вспомнив тот день, я ответил:
- На глаза.
Моему ответу Софи была поражена, резко вскинув свои тонкие брови.
- Надо же, а я уже готова была словами наброситься на тебя, думая, что уголок книги, - улыбнулась она. – Но если ты смотришь в первую очередь на глаза, ты умный парень.
Затем она добавила, виновато опустив голову:
- Со мной сложно?
- С чего ты взяла? - равнодушно спросил я.
- Чувствую.
- Подводят чувства.
Она как-то странно остановила свой шаг и, словно маленькая девочка, обняла меня.
- Спасибо, что ты по-прежнему со мной. Просто спасибо тебе.
Меня это, признаться, очень умилило. Никогда она так не благодарила, а тут впервые не удержала порыва нежности. Так мы стояли примерно минуты три, молча, думая каждый о своем в обнимку. И тут она засмеялась…