Ногами продавливая дырки в сугробах, перебираюсь с одной стороны реки на другую. Риск провалиться вроде минимальный. Все под толстой коркой льда, однако страх присутствует нечеловечный. Начинаешь невольно проводить самые бредовые параллели. Думаешь, что жизнь – река, главная проблема- перебраться. Потом делаешь последний шаг и резко все твои зачатки философии отходят назад. Жизнь – это жизнь, проблемы – это проблемы. Все стало как всегда, даже как-то неинтересно. Может надо чаще идти по путям страха?
У меня было немного свободного времени. В кино идти не с кем, один я там точно долго не проторчу, да и смысла особого нет. Перебираю в голове варианты: рестораны, парки, магазины, все не то, слишком банально. Давно я стал такой избирательный? Вдруг захотелось чего-то нового. Из доступных вариантов выбрал выставку картин молодого художника. С одной стороны посмотреть на работы ровесника очень интересно. То, чего сам не добился, хотя очень хотел. C другой стороны, зависть при просмотре искусства, которое так далеко – не лучшее, на что я могу потратить свободные пару часов.
Отыскав в кармане пару сотен, я двинулся по талому снегу в сторону музея, под рок восьмидесятых, который так не понимает мое окружение. Едут машины, идут люди, голос Морриси, все движется в быстром ритме, я даже на минуту нарушил все это течение своей остановкой, чтобы немного погреть замёрзшие руки. Думал задавят сзади, но нет.
Единственное, что радовало меня на тот момент – приближение с каждым шагом теплоты. Я и сам стал частью всей этой толпы, идущей быстрым шагом вперед. Наверное им просто всем холодно, иначе зачем так спешить куда-то. Вряд ли всех их где-то настолько сильно ждут, чтобы тратить запасы своей дыхалки. Пропорция самой цели и способов ее достижения нарушена. Все делают бессмысленные вещи. Словил себя на мысли, что начинаю рассуждать обо всем этом только тогда, когда ничем не занят. Ходьба не напрягает меня, сидел бы я дома или ел, например, мне бы в голову никогда не пришла вся эта чушь, про цели, движения и прочий бред.
Мысль о близости тепла заняла большую часть моего мозга и я уже перестал думать о том, кому и куда нужно. По одной ступени я поднимался в здание музея и был на пике счастья! У входа меня хлопнула по плечу миловидная бабулька, лет семидесяти и попросила купить билет. Будь на ее месте кто-нибудь другой, я бы соврал, что уже купил, или просто бы отмахнулся, но от нее веяло каким-то теплом и добротой. Да я был готов отдать ей все деньги, что были у меня, но здравый смысл взял верх над секундным порывом любви и сострадания, и я просто протянул ей за билет.
Весь зал был увешан картинами различных размеров. Одна за другой чередовались работы. Около них толпились люди, что показалось мне очень странным, ведь ранее имени этого художника я не слышал, а обычно редко люди ходят на выставки просто так. В этом я нашел еще один парадокс жизни. Как можно прославиться без денег с одним лишь талантом, если при взгляде на твое имя, люди проходят мимо, только лишь потому, что ранее его нигде не видели. Проори я сто раз Петр Шаталов, так звали этого художника, никто не обернется. А скажи я шёпотом Никас Сафронов, как набежит целая стая.
Рассматривая поочередно все картины я заметил одну особенность. Все они написаны абсолютно в разных техниках и не имеют друг с другом почти ничего общего. Единственная деталь, бросившаяся мне в глаза, были люди. В особенности их лица. Редко он изображал людей, и все таки, когда их присутствие было неизбежным что-то наводило тоску. Толи их лица, все как одно выражающие эмоцию глубокой печали. Толи их фигуры, неестественно согнутые в разных позах.
- Первый раз на подобной выставке? – перебил меня мужской голос.
Не зная что ответить, за доли секунды в моей голове уже прокрутилось пара вариантов развития событий. Если бы я сказал «да», я бы расписался в своей необразованности и не желании двигаться по направлению к культуре, а этот секундный порыв был бы рассчитан, как пустая трата времени, что в принципе и является правдой. Однако, скажи я «нет» , я бы соврал. Причем нагло соврал. С другой стороны, перед кем мне стыдиться? Ну соврал, ну с кем не бывает?
- Нет, бывает иногда захаживаю в свободное время.
- Странно, обычно люди знающие дольше смотрят на изображенных людей, нежели на картины с коробками и окнами.
- А вы этих людей видели?
- Видел.
- И у вас возникает желание смотреть на них?
- Выражая свое недовольство к их лицам, вы сознаетесь в том, что не хотите смотреть правде в глаза.
Его бред стал мне надоедать, и я решил незаметно удалиться.
-Да куда вы, незаметно уйти гораздо сложнее чем выслушать мое мнение на счет своих же картин.
Признался сам себе, что полный дурак и вернулся, на пару успетых отойти, шагов назад.
-Когда мне было грустно я рисовал красивые картины. В обычные дни они были не настолько хорошие, насколько в дни печали. Тогда я сделал главный выбор в своей жизни. Признаюсь, он дался мне с трудом. Я долго выбирал между жизнью художника и жизнью человека. Почему я вам это говорю? Да я просто знаю, что вы в первый и последний раз в жизни пришли на мероприятие подобного рода. Кто кроме меня может сказать вам правду? Вот смотрите вы на эти лица, на эти поникшие, грустные лица, и что у вас возникает в голове? Отвращение, желание отвернуться, уйти, забыть. А вы знаете сколько таких лиц во всем мире? Сомневаюсь. Заботы современного человека ограничиваются желанием поесть, поспать и сходить на работу, чтобы заработать деньги на то, чтобы поесть, а потом дома поспать. Мы умираем миллионами, не оставляя за собой ничего. Рисовать веселых людей было бы слишком глупо. Выходя на улицу и так мы видим много веселых лиц, те, что излучают правду сидят в переходах или просто стараются молчать.
- В чем ваша правда?
- Я и сам не знаю в чем она. Просто я беру кисть, а дальше как в тумане. Рука сама ведет меня. Это то, к чему надо прийти. В чем ваш талант?
-Да кто бы знал.
- Просто вы никогда не грустили.
Перебирая в голове всю жизнь, я понял, что действительно все было праздно. Слишком праздно. Такая стандартная жизнь человека, придуманная еще несколько веков назад. Мы просто получаем образование и идем на работу, чтобы есть и спать.
- Вижу вы задумались. Ладно, с другой стороны. Даже если ты имеешь работу, что мешает тебе развиваться в другом направлении? Любой менджер, кассир, уборщик, все могут вечером убить пару минут на написание стихов. Просто сказать себе в непривычной форме то, что обычно приходит на ум. Вот захотел ты есть. Прекрасно, подойди к холодильнику. « Как часто это возникает, желудок чувства к вам питает и рвется дверь открыть в мечту. Еда на блюдце остывает, о боже дай мне сок, хурму.» Разве это так сложно?
Мне уже за двадцать, а такого интересного разговора я никогда не имел. Я боялся, что приду домой и поев лягу спать. Это было бы как минимум неуважительно к нему, а потом уже к самому себе.
- Редко люди понимали все то, что я хотел до них донести. Все было слишком сложно, а я был слишком прост. Я даже шарф никогда не носил, не говоря уже о том, чтобы покупать запонки. Эти павлины подавали плохой пример. Мода стала носить порабощающий характер. Если ты не ешь, значит ты читаешь модные журналы. Мы все усложнили до предела. Зачем кому-то платить деньги за то, чтобы тот писал статьи об одежде? Почему сейчас в журналах только информация о том, как комбинировать цвета. Я никогда не заморачивался на этот счет. Просто вместо обсуждения глобальных проблем мы решили поговорить о том, какой стиль выбрать в этом году. В какой одежде питать равнодушие к проблемам современности. Какие туфли одеть на панихиду желаний нуждающихся.
Да черт возьми, впервые в жизни непрерывный поток информации не вызывает у меня желания уйти. Я с замиранием сердца жду каждую его новую фразу, надеясь на то, что хоть малая часть останется у меня в голове.
- А почему вы не пробовали написать книгу? У вас ведь так хорошо получается рассуждать? – решил спросить у него я.
- Вы серьезно думайте, что кто-нибудь станет ее читать? Мир перестал интересоваться литературой. Несомненно, найдутся пара человек, которые действительно проявят интерес к моей персоне и книге. Но они будут очень умными людьми и постараются оспорить каждое мое слово. Вы читали черного лебедя? На любое изречение можно найти обратное ему. Каждая моя фраза будет отражена слева направо. Лучше верить в свои мысли и идти по пути своего мнения, чем пытаться запихать его другому. Сейчас я делаю большую ошибку, пытаясь дать вам свою философию жизни, однако я вижу большого дискомфорта она вам не доставляет. Да и тем более вытеснять ей ничего не приходится.
Как тонко он намекнул, что я глуп. Но он прав. Мои мысли были крайне ограничены.
- В том году я переключал каналы на радио и понял одну вещь. Тот, кто решает какую музыку поставить в эфир – человек крайне расчетливый. Настолько извратить понятие о хорошей музыке. Они просто хотят сделать нас тупыми, понимаешь? Планета пригодна лишь для 1/3 всего населения Земли. И две эти лишние части надо как-то уничтожать.
- А вот в этом я с вами согласен! Музыка вызывает у меня гораздо больший интерес чем все остальное. Я не люблю современную эстраду. Все эти перья, девицы на сцене, не умеющие петь. Обеими руками голосую за рок прошлого века.
- Может вы музыкант?
- А может и так. Надо попробовать.
- Я часто любил говорить сам с собой. Это были монологи счастья среди всего того, что было вокруг. Если рядом был черный цвет, словами я делал его краешек голубым. Но когда слова мои прекращались край становился еще темней.
- Я никогда не говорил сам с собой.
- Это очень полезно! Зря вы так. Может быть вас вообще сейчас здесь нет. И выставки нет никакой. Может я как всегда сижу один дома, среди своих работ и сам с собой рассуждаю на вечные темы.