Он судорожно поправлял свои волосы, одновременно с этим жуя нижнюю губу. Глаза его бегали, дыхание было учащенным, казалось, что вот-вот должно было что-то случиться. Но нет. Мир продолжал свой ход, жизнь не стояла на месте и не ждала, пока тот успокоится. Рядом стоял его друг, тоже немного не в себе. Взгляд, как будто сверлил тебя, он подобно рентгену смотрел внутрь каждого. Все было не так. Они создавали напряженную обстановку, мимо проходящие люди зацикливали на них свое внимание. Вдруг первый быстро развернулся на 180 градусов и поспешил куда-то удалиться. Жизнь снова была восстановлена.
Это так странно. Когда ты по уши погряз во лжи. И некуда бежать. Когда ты придумал себе идеальный мир, где у тебя все хорошо. У тебя есть работа, семья, друзья, ты снимаешься в фильмах, занимаешься спортом, тебя приглашают в разные телешоу. А потом ты открываешь глаза и видишь банку шпрот на столе возле куска сухого хлеба, пролежавшего там около трех дней. И некуда идти – это капкан. Потом звонит телефон, представь, звонит телефон, к которому ты не подходил больше недели. До этой минуты никто о тебе не вспоминал, а сейчас, вот так просто и неожиданно звонит телефон. Снимаешь трубку, а там приятный женский голос просит какого-то Олега. Ты вроде рад на первых секундах, а потом осознаешь всю плачевность своего положения, и чуть не плача сообщаешь о том, что ошиблись номером и кладешь трубку назад. Ком начинает подступать к горлу, на глазах наворачиваются слезы, подходишь к шкафу, достаешь альбом и начинаешь снова углубляться в воспоминания.
Мне было где-то восемь, когда браться Осудовы переехали в мой город. Ранее никто не стремился жить в нашем районе, однако они высказывали огромное желание поселиться именно возле нас. Не знаю, что натолкнуло их на это, но по началу они производили вид нормальной семьи. Большого желания знакомиться с ними у меня не было, но по иронии судьбы их определили в мой класс. Хотя какая к черту судьба, ничего не обычного в том, что мы стали одноклассниками нет.
Их чрезмерная похожесть была обусловлена тем, что уродились они близнецами. Первого назвали Робертом, второго Сашкой. Не знаю чем именно думали его родители, когда давали имена, но Сашка всегда завидовал Роберту, что в принципе не вызывает никакого удивления. Ему всегда казалось, что людям со странными именами везет больше, а его ждет судьба обычного русского человека. Но, пожалуй, это не так важно.
Когда они вошли в класс Сашка держал руки в карманах, голова его была немного опущена вниз, глаза высказывали немой вопрос. Роберт же наоборот, смотрел поочередно в глаза каждому, немного кривил рот и чесал правой рукой затылок.
Учитель представила их нам как новых переселенцев, сказала, что они хорошие ребята и попросила нас принять их с теплотой. Я был из первых, кто на перемене подошел к ним познакомиться.
- Меня Олег зовут, - по-доброму сказал я.
- Я Роберт.
В ту секунду он протянул мне руку и было видно, насколько он готов к общению. Меня же его избыточная дружелюбность немного отпугнула, но как человек порядочный я протянул ему руку в ответ. Мы обменялись рукопожатиями, и я стал ждать приветствия Сашки. Но тот не торопился раскрываться. Он еще раз переспросил мое имя и только потом удостоил меня своей руки. «Больно надо!»- подумал я и пошел дальше заниматься своими делами.
К обеду уроки закончились и мы поспешили по домам. Там меня уже ждал обед, горячий чай и какие-нибудь шоколадные конфеты. Но не успел я подумать о предстоящем принятии пищи, как сзади подошел Роберт и предложил мне прогуляться. «Странно все это» - пронеслось у меня в голове. Надо было срочно придумать какую-нибудь отговорку, и не ожидая сам от себя, я ответил «За мной мама приехала». Зря я это сказал, если за мной приехала мама, значит где-то недалеко от школы должна стоять ее машина, однако по близости ее не наблюдалось. Он все так же с доброй улыбкой смотрел на меня, как будто ожидая, что сейчас я изменю свое решение и пойду с ним гулять.
-Ай ладно, бог с тобой, пошли.
Мы направились в сторону моста, обошли пару раз церквушку, стоящую в небольшой роще. Затем немного посидели около театра, дали круг по стертой лыжне. Я ни разу не пожалел, что согласился провести с ним время. Мы разговаривали о жизни. Он рассказывал мне разные истории, говорил о его жизни в старом городе. На пару часов я почувствовал себя кому-то нужным. Нет, конечно, я ни в коем случае не спорю, что нужен родителям, бабушкам и другой сотне своих родственников, но это немного другое. Когда ты нужен совершенно чужому человеку, начинаешь ощущать себя крайне важным.
Мы провели на улице около трех часов. Раньше я не любил все это дело. Постоянно было то холодно, то жарко, но сегодня я сделал для себя вывод – не важно какая на улице погода, важно кто идет рядом с тобой.
Придя домой я первым делом окрикнул маму. За поеданием горячего супа я рассказал ей о том, что обзавелся новым другом. Она была вроде рада, хотя в душе я понимал, что ей нет до этого никакого дела. Ну друг, ну появился, еще миллион таких будет. Поэтому в подробности вдаваться я не стал, а просто ушел делать уроки в свою комнату.
На утро я снова пошел в школу. Там все те же лица, ничего нового. Правда братья Осудовы принесли что-то особенное к нам в класс. Они были настолько похожи внешне, и настолько разные внутри. Роберт никогда не заправлял рубашку, в отличии от своего брата, который всегда аккуратно засовывал ее в штаны. У Роберта редко было сделано домашнее задание, обычно он списывал его у брата или вовсе врал, что забыл тетрадь. Они были полными противоположностями. Если после школы Сашка всегда шел домой, не сворачивая на другие дороги, то Роберт мог гулять до самого вечера, наслаждаясь природой. Но знаете, что самое странное. Не смотря на то, что они сильно отличались друг от друга, и в них было мало схожего, брат всегда стоял горой за брата. Проблемы с учебой разрешал Сашка. Вечно давал брату списывать, иногда брал на себя его вину, потому как знал, что отличникам проще все сходит с рук. Роберт же всегда защищал Сашку от хулиганов. У них была полнейшая идиллия. Создавалось ощущение, что ближе и роднее их никого нет.
Шли года, нам стукнуло по десять. Я сдружился с обоими братьями. Мы часто встречались за пределами школы, хотя Сашка раз через раз отказывался составить нам компанию, ссылаясь на то, что у него много уроков. Ему приходилось пахать за двоих, так как Роберт ленился делать домашнее задание. Один раз я его спросил – «Тебе не жалко брата? Пока ты дышишь свежим воздухом и рассуждаешь на тему жизни, он горбатится над твоей работой.» Тогда он отшутился, сказав, что такова братская доля.
Однажды Роберт пригласил меня к ним домой. Я, разумеется, согласился. Дверь мне открыла их мать. Это была женщина средних лет. Она встретила меня с улыбкой и проводила до комнаты Сашки. В попытке изобразить из себя крайне культурного и вежливого человека я тихонько постучался в дверь.
-Роберт, ты заболел? – доносилось из комнаты.
-Да нет, это Олег.
Сашка открыл мне дверь и шепотом сказал – «Обычно Роберт никогда не стучится. Он вечно вваливается в мою комнату, будто она его. По началу я ругался, но потом понял, что с ним это бесполезно, так уж он уродился.»
На секунду мне стало жалко Сашку. Я вдруг вспомнил, что из-за лени и невежества Роберта ему приходится проводить все свои вечера дома. Он вечно грустный, не помню, когда в последний раз я видел улыбу на его лице.
Мы сидели около часа в ожидании Роберта. Тот обещал прийти ровно в четыре, но уже пять, а его до сих пор нет.
-Какой непунктуальный! – с явным упреком в сторону брата сказал Сашка.
- Это точно. – поддержал его я.
Однако Роб не заставил себя больше ждать, уже через пятнадцать минут его бренное тело ворвалось в комнату без стука и начало размахивать руками.
-Сейчас таких громадин побили, вы бы видели!
- Я тебе русский написал, подчеркнешь сам глаголы?
-Эй, Сашка, ты чего. Я очень устал, а ты весь день дома просидел, так что сам и подчеркивай.
Мне стало не по себе. Я сказал, что пора домой и поспешил удалиться. По дороге до своей квартиры я размышлял о несправедливости. Вроде бы рождаемся все одинаковые. Почти все, инвалиды- это отдельная и очень печальная история. Так вот родились мы и начался процесс. Очень долгий и муторный процесс формирования личности. Могу ли я сказать, что Роберт плохой человек? Никогда в жизни, он замечательный человек. А Саша? Он очень трудолюбивый, и своей постоянной занятостью вызывает у меня чувство жалости. Все было очень сложно, и по приходу домой я просто лег спать.
Прошло несколько лет. Окончательно и бесповоротно за Робертом закрепилась репутация ленивца, хулигана и самого веселого человека в классе. Он был очень сложным человеком. Его крайне трудно было успокоить когда он весел, и еще труднее, когда он поник. Если кому-то нужна была помощь, все шли к нему. Обычно такая отзывчивость с его стороны считалась чем-то невероятным, но для него помогать людям было обычное дело. Учителя его не любили, оценки перекатывались с тройки на двойку, все было не так, как например пять лет назад. Сашка старался помогать брату в учебе, но ему это давалось все сложнее и сложнее, потому как нагрузки становились больше и пахать за двоих возможности уже не было. Роберт не обижался, он сам понимал, что когда-то это все должно было закончиться. Однако в душе его все еще имелась небольшая надежда на то, что брат поможет ему в жизни.
Перед экзаменами Саша не выходил из дома неделями. Он проводил вечера за написанием конспектов и различных хроник. Его тело дрожало от избытка информации. Речь не шла ни о чем, кроме как об учебе. В это время Роберт завел себе девушку, они гуляли дни напролет. В принципе не стоит даже говорить о том, что экзамены в конце концов он завалил.
Не осознавая всего ужаса происходящего Роберт и Сашка закончили школу с разными успехами. У трудолюбивого и скромного Сашки появилось множество возможностей. Он мог поступить куда угодно. Перед ним открылось огромное количество дверей. Роберт же имел средней паршивости аттестат, с которым при большом желании можно было бы что-либо сделать. Сам же я закончил средне. Мы разбежались после школы кто-куда. Лично я пошел учиться на врача. Помогать людям было моей давней мечтой. Я грезил о том, что буду ставить диагнозы и назначать лекарства.
Через несколько лет я узнал, что братья перестали общаться. Те, кто раньше стояли горой друг за друга встали по разные стороны баррикад. Саша уехал за границу, говорят, что он стал хорошим ученым и участвует в изобретении каких-то важных штуковин. О судьбе Роберта почти ничего не известно. Он вроде остался жить в нашем городе, а может и нет.
«Не знаю, стоит ли говорить о том, что я устал. В голове только формулы, теория, результаты. Я пишу тебе с единственной целью, спросить как твои дела. Мои не очень. Я вчера вдруг понял, что прожил жизнь не так. Я все детство просидел за учебниками, горбя спину и портя свое зрение, пока ты гулял, радовался и любил! Сейчас у меня вроде есть работа. Я опять целые дни провожу за конспектами. Времени нет ни на что. Ради чего я вообще живу? Прости если я иногда не помогал тебе, сейчас мне очень стыдно. Как-то все не так получилось.
Сашка»
«Это так странно. Когда ты по уши погряз во лжи. И некуда бежать. Когда ты придумал себе идеальный мир, где у тебя все хорошо. У тебя есть работа, семья, друзья, ты снимаешься в фильмах, занимаешься спортом, тебя приглашают в разные телешоу. А потом ты открываешь глаза и видишь банку шпрот на столе возле куска сухого хлеба, пролежавшего там около трех дней. И некуда идти – это капкан. Потом звонит телефон, представь, звонит телефон, к которому ты не подходил больше недели. До этой минуты никто о тебе не вспоминал, а сейчас, вот так просто и неожиданно звонит телефон. Снимаешь трубку, а там приятный женский голос просит какого-то Олега. Ты вроде рад на первых секундах, а потом осознаешь всю плачевность своего положения, и чуть не плача сообщаешь о том, что ошиблись номером и кладешь трубку назад. Ком начинает подступать к горлу, на глазах наворачиваются слезы, подходишь к шкафу, достаешь альбом и начинаешь снова углубляться в воспоминания. Я все детство прогулял, у меня нет ничего. Ни работы, ни друзей, ни семьи. Я не понимаю, что произошло.
Роберт»
Мне удалось повидаться и с тем и с другим братом. Они рассказывали мне о своей жизни. И показали письма, адрессованные друг-другу. Единственное, что я из них вынес- все надо делать в меру.
Разве кто-то из них по-настоящему счастлив? Один не насладился вкусом детства, второй не имеет за душой ничего.
Я продолжаю общаться с ними и по сей день, но от старых братьев не осталось ничего.