Внучка лешего. Начало

               



          В последний раз, коротко чихнув, машина заглохла окончательно. Бак был пуст.
- Всё, чёрт побери! Приехали! – с досадой чертыхнулся Серёга и, осмотревшись кругом ещё раз, тихо добавил – Знать бы ещё – куда? – Кругом, насколько хватало его взгляда, простирался лес. И, не какие-то там жиденькие Подмосковные перелески, а настоящая глухая лесная чаща из тех, что  остались, наверное, только тут – в Тверской губернии.
         И какая нелёгкая занесла его сюда? А ведь всё начиналось, до безобразия, банально – его зам и по совместительству – закадычный друг Пашка Гусев, или просто – Гусь, пригласил его, на пару дней, к себе на новую дачу, подробно объяснив, как туда добраться. Серёга даже набросал себе схему движения на листке блокнота. А когда он был уже почти у места, где ему нужно было свернуть, позвонила Наташка и устроила настоящую истерику по поводу того, что до Нового года осталась всего неделя и она рассчитывала в эти выходные пойти с ним по магазинам за подарками, а он вместо этого «свинтил», неизвестно куда. Потом, как-то внезапно успокоившись, она вдруг сказала, что её терпению пришёл конец, и он может проваливать, хоть на все четыре стОроны и, что «свято место – пусто не бывает». Серёга даже не успел ничего ответить – в трубке раздались короткие гудки. Видимо, за всеми этими телефонными баталиями, он и пропустил нужный поворот. И теперь его верный «Ровер» стоял посреди леса, неизвестно где, заметаемый начавшейся метелью.
        Аккумулятор потихоньку сдыхал, машина постепенно остывала. Сугроб добрался уже до порогов и продолжал расти с немыслимой скоростью.
  - Да, ещё полчаса и двери заметёт окончательно, – подумал Серёга, выглянув из окна наружу – надо выбираться! – и открыв дверь, выпрыгнул в темноту, прочти по пояс, погрузившись в рыхлый снег. Куда ему идти – он не знал, но  был твёрдо уверен в том, что: должен же быть конец у этого треклятого леса. И тут его посетила светлая мысль – залезть на машину и ещё раз осмотреть окрестности. С трудом взобравшись сначала на капот, а потом на крышу заледеневшего джипа, Серёга, на манер Робинзона, приставил ладонь козырьком над глазами и попытался рассмотреть – что же там, впереди, за метелью. Сначала, кроме деревьев и снега, не было видно ничего, но потом, ему показалось, что за елями сверкнул огонь и этот огонь явно двигался! Заорав, во всю мощь своих лёгких, он сиганул прямо с крыши в мягкий сугроб и побежал (как ему казалось – очень быстро) в направлении источника света.
        Постепенно, каждый новый шаг стал даваться ему со всё большим трудом и вскоре, совсем выбившись из сил, он упал на мягкий снег, не в силах пошевелиться. Сколько он так пролежал – он не помнил. И вот, когда он уже почти готов был провалиться в чёрную яму беспамятства, его лицо обожгло чьё-то жаркое дыхание. С трудом открыв глаза, Серёга увидел над собой звериную морду. Это был то ли волк, то ли крупная собака.
     - Сожрёт – почему-то не испытывая никаких эмоций по этому поводу, подумал Серёга. А зверюга, приблизив с вою морду почти вплотную к его лицу, неожиданно, лизнул его в щёку шершавым я зыком. И в этот момент, сквозь дымку вьюги, он увидел размытый женский силуэт.
    -  Показалось. Глюки, наверное… – так же безучастно подумал он и провалился в забытьё.

         Когда он открыл глаза в следующий раз, его взгляд упёрся в потолок из широких не струганных досок, из чего он сделал вывод, что находится в каком-то доме. Серёга приподнялся на локте и осмотрелся: всё не хитрое убранство дома состояло из большого стола, двух лавок, двух деревянных кроватей, на одной из которых лежал сейчас он, да большой русской печки, весело потрескивавшей берёзовыми поленьями. Пахло лесной травой, венички из которой были развешаны для просушки по всему дому и ещё чем-то неуловимым, что почему-то напомнило ему детство. Но понять: чем именно, он никак не мог.
        В это время, дверь со скрипом отворилась и в клубах пара, на пороге возник старик в лохматой шапке и огромном тулупе. Только когда клубы пара немного рассеялись, Серёга понял, что принял за шапку, собственную седую, всклокоченную шевелюру деда.
     - Не иначе – Леший! – пронеслось у него в голове и от этой мысли, стало немного жутковато.
     - Правильно подумал! Я - Леший и есть! – со смехом сказал старик (при этих словах, Серёга вздрогнул) – Только вот бояться меня не надо. Это местные жители меня так прозвали, а вообще-то меня Алексеем Макарычем зовут. Можно просто – Макарыч. Ну, а тебя как звать-величать?
     - С-сергей Васильевич – несколько запинаясь, ответил Серёга и, торопливо добавил – можно просто - Сергей.
     - Это хорошо, что можно просто Сергей – улыбнулся Макарыч – но, если не возражаешь, я тебя по батюшке буду звать – Василичем. Мне так сподручней. – Серёга кивнул головой в знак согласия и в свою очередь спросил:
    - А давно я здесь?
    - Да, почитай, без малого – вторые сутки – ответил Макарыч и стал деловито расставлять на столе чашки, блюдца с баранками, вареньем и мёдом и сахарницу, с наколотым крупными кусками, сахаром. – Ты, Василич, присаживайся к столу-то – махнул он рукой – чай сейчас пить будем.
    - А как я сюда попал? – спросил Серёга, устраиваясь на широкой лавке.
    - А, это внучку мою благодари – Алёнку, да вон – Маркиза – кивнув головой в сторону двери, сказал Макарыч. Серёга посмотрел в указанном дедом направлении: то, что он принял за шкуру, брошенную у порога, оказалось огромной собакой, больше похожей на волка. Откликаясь на своё имя, пёс поднял голову и коротко беззлобно рыкнул.
    - Значит, не показалось – с облегчением подумал Серёга. – Слава богу, а то уж я думал, что меня глюки посетили.
   -  Это ты мою Алёнку, что ли, глюками называешь? – спросил старик, хитро прищурив глаза. От этих слов по Серёгиной спине побежали мурашки. Способность Макарыча, влёт читать чужие мысли, начинала пугать его. – Ты пей чай-то, а то остынет, – подвинул ему чашку старик – а Алёнка, скоро явится – в деревню пошла, за молоком. Пироги, вишь ли, печь затеяла.
      И тут до Серёги дошло, что за запах напомнил ему о детстве – пахло свежей опарой. Так всегда делала бабушка, когда собиралась печь пироги. Не понятно почему, но от этой мысли он как-то сразу успокоился и, взяв кусок сахару, стал прихлёбывать чай, настоянный на каких-то душистых травках. За чаепитием он рассказал Макарычу обо всём, что с ним приключилось: и о поездке к другу на дачу, и о звонке Наташки, и о том, как пропустил нужный поворот, а потом блуждал по лесу, пока не выбился из сил.
      Неожиданно пёс, доселе мирно дремавший у двери, вскочил и, отчаянно виляя хвостом, закружился волчком, огласив дом радостным лаем.
       - Алёнка пришла – с необычайной нежностью в голосе произнёс Макарыч. В тот же момент дверь распахнулась и на пороге, вся в клубах пара, как фея из сказки, появилась девушка, только вместо волшебной палочки, она держала в руке бидончик с молоком. Была она невысокая, круглолицая, с маленьким вздёрнутым носиком и по-детски пухлыми губами. А когда она скинула шапку, в доме, как будто стало светлей, от рассыпавшихся по плечам ярко-рыжих кудрей.