Пасюк

Эти десять двухэтажных домов кирпичных и новых, располагались друг, против друга, формируя между собой, нечто вроде улочки, достаточно широкой, чтобы разъехаться в противоположном направлении грузовым автомобилям. Хотя машины здесь ездили редко, и то, только специальные, чтобы доставить баллоны с газом или какая другая техника коммунальных служб. Одиннадцатый дом стоял не так как все, точнее он перекрывал ту самую улочку, создавая тупик, и образуя около себя не большую площадь, заросшую одичавшими вишнями и яблонями, где всегда резвилась местная детвора. Он отличался от других зданий своим видом и своими жителями. Это было сооружение, старое и деревянное и возвышалось над другими домами как символ многих пережитых поколений. Дом почернел от времени, ему было около ста лет. Когда строили дома вокруг, его не снесли, даже не предусматривали это в плане, так как он стоял почти на склоне широкого оврага, сильно заросшего, который с течением времени, превратился в помойку. Это полусгнившее бревенчатое строение закрывало самую неприглядную часть оврага, где обнажалось то место, куда больше всего сбрасывали жители отходы. Он был, своего рода ширмой от неприятного зрелища, а с другой, естественной преградой от распространявшихся с помойки зловоний. Дом был угрюмого вида, а по ночам свет его нескольких горевших окон и поскрипывание старых петель, навевал холодный ужас, особенно для тех, кто оказывался рядом в первый раз. Внутри он выглядел не лучшим образом, наслоение времени здесь ощущалось в худшем своём проявлении. Прохудившиеся потолки, совершенно не ровные и волнообразные, вызывали ощущение то, что вот-вот обрушатся от тяжёлой штукатурки, небрежно нанесённой в десятки слоёв. Стены, с изодранными, грязными, засаленными обоями отдавали резким запахом сырости, который не исчезал в любое время года. По ним можно было вести летопись и, даже историю дома в лицах и статьях газетных публикаций минувших лет. Пол скрипел, в некоторых местах сгнил, где – то был залатан не строганной доской и наспех покрашен. Последнее время коридоры не убирались, никому не было дела до чистоты и порядка, даже на лестницах, лишённых в коих местах перил, подъём по которым был весьма опасен, скапливались нечистоты и издавали смешанный смрад от стоявших на пролётах вёдер с пищевыми отходами, брошенных окурков, грязи и пыли. Возможно, дом бы давно рухнул, если бы не фундамент, на славу сделанный мастерами – строителями давно ушедшей эпохи. Издалека это строение напоминало чёрного дряхлого великана и как - то, жутковато отражали его грязные окна солнечный свет в лучах заката.
Казалось, если бы в нём не жили люди, то, он, обязательно был бы населён привидениями, хотя те самые его обитатели сами походили на призраков. Все соглашались, что он портил стройный ансамбль новых строений. Здесь жили одинокие старики, обездоленные инвалиды и семьи, в которые пришло пьянство и безразличия к жизни. Было, также несколько детей, обречённых влачить плачевное существование в этих неблагополучных семьях. Их было не больше трёх или четырёх, в одной из которых жила девочка лет семи. Кроме матери у неё никого не было. Мать была плоха, часто болела и едва держалась на работе. Про неё поговаривали, что она «ходит как смерть», всегда иссиня бледная и худая. На работе все удивлялись, как Аннушка могла ворочать такие тяжелые детали, погружать их в гальванические ванны, а потом доставать оттуда. Конечно, это было делом привычки, приобретённой в молодости и природным её трудолюбием. Окончив восемь классов Аннушка, не раздумывая пошла на завод, в цех, где больше платят, пусть на вредное производство, лишь бы скорее стать самостоятельной и не обременять больше своих бедных родителей. Она была среднего роста, угловатые черты лица и непропорциональное соотношение бюста и ног с болезненной худобой, делали эту женщину мало привлекательной для мужчин. Но, всё же, Аннушка смогла родить, как этого хотела и теперь к сорока годам, мужчины перестали её интересовать. Она посвятила себя дочери, которую назвала Люда и любила её, не балуя, не лелея, держа в крайней строгости, чтобы никакие условия не моли сказаться на уважении девочки. В этом грязном и ветхом доме Люда была единственным ребёнком своего возраста, все её прежние подруги уехали, но она подружилась с другими девочками из новых домов.

На дворе стоял май. Уже отгорели последние костры субботников, но гарь сожженного мусора, вместе с прошлогодней листвой отдавала в воздухе свинцом, заглушая запах цветущих растений. Люда наспех сделав уроки, поднялась на чердак дома. Она всегда, когда была хорошая погода, любила подниматься туда, и смотреть вниз на двор из окошка. В дождливую и ветряную погоду, Люда также не боялась находиться на чердаке, когда туда слеталось множество голубей, когда ветер играл ветхой кровлей и вместе с дробью дождя играл музыку, которую она считала печальной и похоронной. Ей нравились грустные мотивы, которые напевала природа, ведь она точно знала, что конец всегда будет хорошим и солнце одолеет мрак. А, когда проходил дождь, Люда радуясь этому, подбегала к расщелине в крыше и подставляла своё бледное милое личико первому лучику солнца, который словно по желанию девочки пронзал грозовой мрак и отображал на лице девочки минуты детского счастья. Все эти звуки и запахи, эта особая жизнь чердака удивляли её; здесь она себя чувствовала свободно. Иногда становилось страшновато, но природное любопытство Люды всегда брало вверх, перебарывало страх и обращало его в добрые эмоции. Со времени, как уехали её прежние подруги из снесённых домов, она попала на чердак, из своего любопытства и скуки Люда отважилась залезть туда. Лаз был не закрыт на замок. Один из жильцов дома, выбросил туда какие – то старые вещи и забыл за собой закрыть лаз, а потом и вовсе не вспомнил, что залезал на чердак. До пыльного и захламлённого чердака дела никому не было: взрослые там редко появлялись, а детей кроме Люды, любопытных и активных как она, в доме не было. Поэтому, достаточно было совершить небольшое усилие и не потерять равновесие, чтобы очутиться в новом неизведанном мире. Мир старого чердака казался ей заколдованным, волшебным, полным неведомых ранее впечатлений. В этом мире, можно было мечтать, подолгу рассматривая то, происходящее за окном, то сам чердак, полный загадочных вещей и таинственных звуков. Люда верила, что вот- вот из старого шкафа или сундука появится фея и заговорит с ней и начнёт творить чудеса. Она разговаривала со старыми вещами и играла с ними, словно это были её подруги. Просидев однажды во время дождя весь вечер, и ожидая мать с работы, Люда заснула. Её обыскались и после трёх часовых поисков всем домом нашли на чердаке, закутанную в старое дырявое покрывало, которое она нашла, чтобы согреться среди прочего хлама. После этого случая её как следует, отсчитали и решили закрыть чердак, но снова забыли сделать это. Когда всё утихло, Люда вновь стала посещать своё излюбленное место; после запрета быть там её влекло туда как никогда.
Однажды, после уроков, Люда залезла на чердак. Она устроилась возле круглого маленького окошечка и стала наблюдать за происходящим во дворе. С собой она принесла четвертинку батона и маленькую бутылочку с молоком. Не торопясь есть и созерцать из своего укрытия, то, что творилось вокруг неё, и в тоже время быть незамеченной – ей безумно нравилось. Как она любила это занятие, эта частичка мира - её дворик, видимый из маленького окошечка, был для неё всем. Люда отламывала маленькие кусочки хлеба, машинально клала их в рот, осторожно подносила бутылочку к губам, чтобы сделать пару крошечных глотков. Казалось, пищу принимала одна девочка, а широко раскрытые вкрадчиво-задумчивые глаза принадлежали другой; в ней как будто существовали одновременно две реальности – такой была Люда, по - своему познающей окружающий мир семилетней девочкой, самой обыкновенной и самой странной даже для своей матери. Просидев у окна около часа и не найдя ничего интересного для себя, кроме уснувшего на скамейке старика Степана Андреича, который любил отдыхать в тени деревьев с книгой, нескольких голубей воркующих возле него, да огромного компрессора, которые привезли дорожные рабочие, Люда потянулась на стуле, повернулась в пол оборота и замерла. В двух метрах от неё, на задних лапках стояла крыса и смотрела Люде прямо в глаза. Животное не двигалось, лишь шевелились его длинные усы, которые жадно улавливали запах исходящий от девочки. Блестящие, словно ягодки черёмухи глазки крысы смотрели в одну точку, будто чего-то долго ждали. Люда не испугалась. За время жизни в этом доме она повидала многих крыс и живых, и дохлых. Приходилось даже воевать с ними зимой или уживаться, когда в поисках тепла и пищи они проникали в комнату. Люда отлично знала повадки этих грызунов и относилась к ним как к обычным обитателям старого дома. Но, она замерла от другого, её поразило то, какой была эта крыса; таких крыс Люда ещё не видела. Перед девочкой находилось необычное животное. Конечно же – это была крыса, но совершенно другая. Прежде всего, Люду поразил её размер (крыса была крупнее остальных) и цвет, точнее окрас; он был на редкость красивым, и шёрстка была длинная и пушистая. Люда поняла – это была волшебная крыса. Ведь только сказочная крыса может иметь такую чёрную раскраску и белый воротник и грудку, и животик, словно он был особой королевской отметиной.
Люда не почувствовала никакой угрозы от зверька и сделав паузу, бесшумно слезла со стула и присела. Крыса, следя за движениями девочки, несколько раз склоняла и поднимала головку, словно кланяясь, и осталась в прежней позе. Люда не пыталась подойти ближе, но внимательно рассматривала животное с присущим ей любопытством и всё больше поражалась её необыкновенности. Крыса, тоже изучала девочку. Было не ясно: привлёкла ли её пища или животным двигало то же врождённое любопытство? Наконец, Люда внимательно осмотрев крысу, решила пойти на контакт. Она, осторожно, чтобы не вспугнуть «волшебного» зверька, стала протягивать ей мякоть булки, предварительно смочив её остатками молока, которое Люда не пожелала допить. Крыса засуетилась. Она опустилась на все лапки и совершила круг возле своей оси, затем снова прияла прежнее положение. Усы завибрировали с большей силой, а вытянутая розовая мордочка закивала ещё быстрей. Люда медленно тянула руку с хлебом в сторону крысы, а та вытягивала своё тело навстречу. Секунда, другая и животное, вдруг оказалось уже в нескольких сантиметрах от ладони девочки, но дальше не приближалось. Люда затаила дыхание, она чувствовала, как стучит её сердце, и заметила, что крысу охватила дрожь. Её лоснящаяся шкурка немного взъерошилась. Снова настала пауза и встреча взглядов, оценка ситуации и последующих действий. Люда перевела дыхание, крыса успокоилась. Оставалось сделать последнее движение. Люде очень хотелось пообщаться с крысой, и сама крыса была, тоже, кажется не прочь. Хлеб, пропитанный молоком, не был приманкой, он был средством, чтобы начать диалог. И вот, Люда решила заговорить с животным.
- Крысь, крысь, хороший крысь, сказочный крысь. Не бойся крысь, я тебя не обижу! – едва слышным шёпотом звала она животное.
Крыса встала во весь рост, очевидно, чтобы лучше уловить тона девочки. Люда, заметив это, повторила снова.
- Крысь, крысь, хороший крысь, сказочный крысь. Не бойся крысь, я тебя не обижу!
Внезапно крыса опустилась на все четыре лапки, и спокойно подойдя к ладони, схватила кусочек хлеба, а потом, отбежала на то самое место, где её впервые увидела Люда. Зверёк ел хлеб, не отводя своих блестящих чёрных горошин – глаз от девочки. Люде стало весело.
- Ну и забавный же ты Крысь – уже в полный голос произнесла девочка – можно я буду звать тебя «Крысь» - обращалась она к зверьку и звонко заливалась смехом.
Доев хлеб, крыса принялась умываться; делала она это очень тщательно. «Такой чистоплотности позавидовала бы кошка» – подумала Люда.
- Иди ко мне Крысь, иди ко мне! Крысь, Крысь – звала девочка животное, протянув открытые ладошки в его сторону.
Крыса услышала зов и направилась к Люде без малейших признаков опасения. Вдруг раздался грохот. Заработал компрессор во дворе. Он прервал сказочную тишину идиллию общения животного и человека. Крыса, испугавшись, в несколько прыжков скрылась в глубине чердака. Люда расстроилась, в её мирок ворвался неприятный, душедробящий звук. Она решила спуститься, вниз сказав в ту сторону, куда убежал её новый друг, искренние слова, простого детского желания.
- Я хочу, чтобы ты завтра пришёл Крысь!
Она покинула чердак и, придя в своё жилище, бросилась на кровать, закрыв голову подушкой. Люде хотелось заплакать, но она не смогла, грохот и дрожание стен мешали ей сделать это.

На следующий день, Люда придя из школы, решила домашнее задание выполнить сразу. Какая – то невиданная сила манила её на чердак. Если раньше она могла просто забыть о его существовании, то теперь она думала о нём всегда, а той крысе особенно. Это существо стало для девочки сказочным персонажем. Душа бедной Люды ждала от него чудес и тепла, и особой ласки которых не хватало ей. Она чувствовала себя одинокой. Люда торопилась. Слова у неё получались неразборчивыми: буквы сливались друг с другом, получались какие – то каракули. Она решила отложить письмо и принялась за математику, но оказалось, что задача не так уж проста. Цифры, в голове не складывались и после некоторых раздумий, Люда закрыв тетрадку, подошла к холодильнику. Она отлила из бидона немного молока в ту самую бутылочку, отломила кусок хлеба и взяла блюдечко. Со всем эти она бесшумно закрыла дверь комнаты, огляделась по сторонам, прислушалась и, поняв, что её никто не сможет увидеть и помешать, стала подниматься на чердак. Она аккуратно приподняла дверцу лаза, как будто боясь вспугнуть крысу, и также бесшумно закрыла её. Люда осмотрелась, все вещи старого чердака были на месте; накануне она так переживала, что её мирок, может пострадать от этого ужасного тарахтения компрессора и вещи утратят свою сказочную привлекательность. Она подошла к окошку поставила возле стула блюдечко и налила туда молока и стала разламывать хлеб на мелкие кусочки.
- Крысь, Крысь, я тебе молочка принесла – звала животное девочка. Она повторила эти слова несколько раз, но крыса не появлялась. «Наверно её испугал этот компрессор» - подумала Люда и тяжело вздохнула. Ещё немного подождав, девочка залезла на стул и потянулась к окошку, чтобы заняться своим обычным делом на чердаке – созерцанием двора. «Он больше не придёт» - решила Люда, ей стало грустно. Она скрестила руки на раме окошка и положила на них свою русую головку и слушала, как снаружи шелестит молодая листва берёзы. Через несколько мгновений Люда почувствовала, что это звук утрачивает свой прежний тембр, точнее его заглушало шуршание, и оно было очень близко. Люда обернулась и увидела ту самую крысу. Она скребла лапками зашарпанную ножку стула, как бы просясь к ней на руки.
- Крысь, мой Крысь – воскликнула от неожиданности девочка.
Животное убедившись, что его заметили, отбежало к блюдцу с молоком и принялось лакать.
Люда залилась звонким здоровым смехом. Осознание, что крыса вернулась к ней, выплёскивало наружу дикий восторг добрых эмоций.
- Крысь, мой милый Крысь – ты пришёл, ты пришёл, ты не забыл меня – она ласково говорила эти слова в сторону зверька, который пил молоко и не отрывал от девочки взгляда.
Люда ждала, пока крыса закончит, есть; ей и раньше нравилось кормить животных: кошек и собак. Но, это кормление было совершенно иным, ведь это был необычный зверёк, и Люда верила, что может она, кормит вовсе не крысу, а заколдованного маленького принца. Наконец, крыса закончила пить молоко и принялась умываться. Люда с нетерпением ждала, что же будет дальше; ей очень хотелось погладить эту необычную крысу. Хлеб, который лежал рядом с блюдцем, животное не тронуло. Девочке показалось это несколько странным; «должно быть крыса сыта и приходит сюда вовсе не из – за еды» - подумала она. Дождавшись, когда зверёк закончил умываться, Люда села на корточки и стала звать его.
- Крысь, крысь. Иди ко мне, я тебя поглажу. Не бойся крысь. – ласково манила необычного грызуна Люда.
Крыса уже не колебалась, покачавшись немного на задних лапках и поймав запах девочки, направилась к ней и через мгновение очутилась в худеньких детских ручонках. Люда поднесла крысу ближе к лицу, чтобы хорошо её осмотреть и, не сдерживая эмоций восхищения, чуть громким тоном произнесла.
- Какой ты красивый Крысь. Вот бы мне тебя домой забрать и в клетку посадить – животное, словно поняло желание девочки и попыталось освободиться, но Люда тотчас перевела тон и опровергла сказанное.
- Только вот мама не разрешит, да и тебе Крысь скучно будет взаперти. А если Мусик соседский тебя увидит, то съест, так и знай! Лучше мы с тобой здесь играть будем и я тебе еду приносить буду. Ты же будешь со мной играть? – задавала этот вопрос Люда, будто перед ней было не животное, а такая же девочка, как она сама.
Крыса улавливала каждое слово, каждую мимику и каждый вздох девочки. Вибрацией усов и частым киванием своей головы, животное отвечало Люде на её действия. Крыса не пугалась девочку, скорее, наоборот хотела быть ручной.
В этот день Люда пробыла на чердаке дольше обычного. Она разговаривала с крысой, рассказала всё о себе, со всеми подробностями, словно нашла понимание. Спрашивала крысу о волшебстве. Получая лишь в ответ едва уловимый писк, девочка сама отвечала себе на поставленные вопросы, именно так, как хотела её безграничная и наивная детская фантазия. Как Люда радовалась тому, что этот пушистый зверёк, сам по себе необычный и не страшный и не противный как остальные серые крысы, слушает её.
Так началось общение девочки и дикой крысы. Теперь Люда каждый день поднималась на чердак, где её ждал пушистый друг, а в выходные, когда мать была дома, использовала любой предлог, чтобы проведать крысу. Иногда, девочка и крыса молча, сидели у окошка и смотрели на двор, который всё больше окрашивался сочной зеленью, слушали чириканье птиц и звуки совсем иного мира, не того где бы, каждый из них чувствовал себя легко и свободно.
Окончился очередной учебный год. Старый двор и старый дом, где жила Люда, поглотила густая листва. Летнее тепло набирало обороты. Жители новых домов постепенно обустраивали свои квартиры. То и дело приезжали машины гружёные мебелью. Дети, следя за взрослыми, которые занимались обустройством быта, наперегонки хвастались возможностями своих родителей. Только Люда молчала, бедной девочке нечего было сказать, новых вещей в дом Аннушка не покупала давно. Мебель у них в комнате была старой, такой старой и зашарпанной, как и дом, где она жила. Как то Люда спросила у матери, «почему она не купит телевизор или хотя бы проигрыватель, чтобы слушать пластинки, ведь у её одноклассников и у всех с кем она дружила во дворе, были эти вещи? В ответ Аннушка лишь тяжело вздохнула и сказала не совсем понятные для возраста Люды слова - «Не в этом счастье! Научись обходиться без этого! Время придёт и ты, поймёшь!». Люда тогда долго думала, когда же придёт это время, неужели тогда, когда она станет такой же взрослой как её мать. «А, может время тоже ответит мне, почему у меня нет отца, задалась девочка?». На все эти вопросы маленькая Люда не находила ответ, но научилась воспринимать своё положение как должное. Она не задавала дважды матери или кому ещё один и тот же вопрос и всегда довольствовалась тем, что ей отвечали. Она не была капризной в своих желаниях, не ныла и не завидовала ни одноклассникам, ни новым ребятам во дворе. Старые жильцы ветхого, умирающего дома знали Люду как девочку очень спокойную и не избалованную, она была точная копия своей несчастной матери и внешне и по складу характера, не по годам взрослой, только вот излишне любопытной. Эта её черта отличала от матери и всегда приносила Люде если не неприятности, то, по крайней мере, курьёзные ситуации, из которых она выпутывалась не всегда собственными силами.
На этот раз Люда нашла себе развлечение, которое бы показалось странным и совсем не свойственным семилетней девочки. Она считала и запоминала, что, когда, в каком количестве и даже кому привозили эти большие грузовики. Девочки говорили о покупках их родителей. А люда их, молча, слушала; ей было забавно от того, что каждая из них врёт и стремится быть выше других, тем, сколько красивых и нужных вещей есть дома. Порой Люде казалось, что её дворовые подружки могут поссориться не на шутку из – за своего вранья, которое Люда не воспринимала ни в какой оболочке.
- А Тане вчера совсем не гарнитур привезли мебели, а всего лишь диван – вступила в разговор Люда.
Таня, года на два старше Люды, и на голову выше, испуганно посмотрела на неё. Она смутилась, покраснела, так, как на неё сразу обратили внимание все девочки. Конечно, все врали и делали это умело, так, чтобы никто не догадался, и по правде, что поймать друг друга на лжи не было никакого основания, если бы не вездесущая Люда. Но, когда открывалась правда, то ещё большей и приятной забавой было уличить подругу во лжи и хвастовстве одновременно и унизить её в глазах других. Чтобы выйти из неудобного положения, Таня принялась оправдываться.
- Откуда ты знаешь Людка? – накинулась на неё Таня.
- Я из окошка видела – уверенно ответила Люда.
- Из какого окошка? Из твоего сарая что ли – возмутилась Таня и посмотрела в сторону Людиного дома, тем более, знала, что окно её выходит на другую сторону, на помойку. – Сама ты врёшь Людка, тебе просто завидно. Твоя мать бедная, ничего купить не может.
Люда не, сколько не расстроилась; она привыкла к таким рода словам в её адрес ещё с первых дней школы.
- А я из другого окошка видела – показала на чердак Люда – вон оттуда всё видно, весь наш двор. А позавчера утром Анжеле цветной телевизор привезли, а Лене шкаф, он ещё долго в двери подъезда не влезал, правда? А у тебя может и гарнитур Таня, я не знаю. Значит, кресла потом привезут…
- Точно, их завтра привезут, мне мама сказала – перебила Люду Таня.
- А что ты там делала на чердаке – проявила интерес Анжела. Анжела была старшей из всех подруг, ей исполнилось двенадцать лет, она являлась заводилой и пользовалась крайним уважением среди девочек.
- Я там играю или смотрю в окошко.
- Одна, что ли? – высокомерно продолжала Анжела.
- Раньше одна. А теперь с Крысем
- С кем?- переспросила Анжела
- С крысой – спокойно ответила Люда.
Анжела захохотала и вслед за ней девочки, стараясь подражать всем её манерам.
- И как ты с ней играешь? Крыса тебе пальцы не пооткусывала? – в паузах между смехом спрашивала Анжела.
- Нет! Она меня любит – это необычная крыса, не такие крысы, как у нас в доме живут и на помойке.
- А что в ней необычного? Все крысы одинаковые – противные, кусачие и заразные создания – отвечала Анжела – как ты только с этой крысой играешь, гадость какая!
- Девочки, а Людка сама на крысу походит – воскликнула Таня и стала дразнить её. Люда не реагировала, мать давно научила её не портить себе настроение ни глупыми замечаниями, ни оскорблениями. «Все эти слова» - сказала как – то Аннушка дочери – «вернутся обратно с двойной силой».
- Не верите, ну и не надо, а мой Крысь всё равно волшебный.
- Ну и вруша же ты Людка, прям по хлеще нас – сказала своё веское слово Анжела.
- Не вру я! Хотите вам чердак и Крыся покажу?
- Хотим, конечно – воскликнула Таня.
- Только вы девочки маме моей ничего не говорите, что я на чердаке бываю, а то закроют его на замок.
- Вот ещё! Что мы ябеды что – ли – успокоила Люду Анжела и стала думать, как попасть на чердак.
- И ещё. Чур, когда увидите Крыся, не кричите и не трогайте его, а то он испугается и убежит. Хорошо девочки!
- Ладно – протянула Анжела – пошли, показывай свой чердак и крысу.
Четыре девочки, бросив своё скучное занятие обсуждать свою квартирную обстановку, направились в старый деревянный дом. Перед тем как попасть на чердак, зашли домой к Люде взять немного молока и хлеба. И здесь Люда поняла, что совершает ошибку. Она встала как вкопанная в страхе, что может потерять свой мир, этот сказочный чердак, полным чудес, а главное, что станет с Крысем, если они его обидят? Эти мысли изменили решение Люды. Кладя молоко и хлеб на стол, Люда сказала.
- Я не пойду на чердак, и вы не ходите!
- Как это не пойду – взволновалась Анжела – ты же обещала нам!
- Я забыла. Крысь может вас покусать, вы чужие для него. Он вас может испугаться и покусать.
- Вот ещё, тебя же не кусает, и нас не будет, мы его молоком напоим, а потом поймаем. Дай нам лучше вон ту большую клетку Людка.
- Не дам – рассердилась Люда.
- Отдашь – заорала Анжела и с силой оттолкнула Люду, та упала на пол и заплакала. Стоявшие рядом девочки равнодушно наблюдали за страданиями Люды.
- Бери клетку Лена! Сейчас мы поймаем эту волшебную крысу. Посмотрим, такая ли она на самом деле. Не реви Людка, крыса у меня жить будет, я тебе за неё краски подарю новые!
Девочки полезли на чердак, взяв приманку и клетку, а бедная хрупкая Люда рыдала от бессилия.
Прошло меньше получаса. Было немного за полдень, в доме стояла тишина, взрослые были на работе, а старики отдыхали в сырых стенах гнилого дома, спасались от жары. Внезапно из круглого окошка чердака донёсся истошный детский вопль. Казалось, в нём сосредоточилась вся боль, сожаление, страдание и досада кричащего ребёнка. Потом послышался громкий топот и крик уже других девочек. Они в страхе и панике слезали по крутой лестнице чердака, травмируя себе в дикой спешке и руки и ноги о зазористые перила и ступеньки. Все три девочки выбежали на улицу и пустились к своим домам. Анжела, едва прибежав домой потеряла сознание. На её пухлой ручке багровел глубокий след от укуса волшебной крысы. Таня и Лена отделались лишь ссадинами и ушибами, когда слетали с чердака, но были настолько напуганы, будто повстречались с чудовищем.
К счастью бабушка Анжелы была дома, не растерявшись, она, привела внучку в чувство, промыла рану и наложила повязку с антисептической мазью, ( когда-то, в детстве её тоже кусала крыса и она запомнила как её мать выполняла эту процедуру). Через пару минут Анжела уже могла адекватно воспринимать реальность. Боль, кажется, прошла, но девочку трясло. Крыса напугала её до нервного шока.
Сразу после случившегося Люда поспешила на чердак, чтобы найти Крыся. Но, умный зверёк не показывался; он, только молча, наблюдал за своей подругой из темноты. На полу валялась опрокинутая клетка, с перегрызенными прутьями, разлитое молоко, длинный ржавый гвоздь и платок Анжелы. Люда спрятала клетку в куче старых вещей, закинула подальше в угол гвоздь, вытерла молоко и подобрала кусочки хлеба, так, чтобы никто не догадался, что на чердаке что - то произошло. Хотя Люда была уверена, что девчонкам здорово досталось от крысы.
Вечером того же дня об этом событии знал весь двор. В новых домах крысы не появлялись, стало быть, единственным местом, где девочку могла укусить крыса была либо помойка, либо это старый гнилой дом. Но жильцы одиннадцатого дома, и новых домов недоумевали, как такое могло произойти, что крыса укусила девочку? Ещё не показалась во дворе сама Анжела, как движимая местью Таня всё рассказала, как было, в тот же день вечером, когда жильцы, обеспокоенные за своих детей собрались выяснить этот вопрос. Аннушка и Люда находились рядом, на детской площадке, где проходил разговор; им пришлось сносить все обвинения семей этих девочек.
- Это Людкина крыса Анжелу укусила – отчаянно говорила Таня – Люда нам соврала, что она ручная. Мы с Анжелой и Леной хотели её поймать на чердаке, она там живёт. Но, крыса перегрызла прутья клетки и вцепилась Анжеле в руку. Наверно, она бешенная, а вообще эта крыса странная ни как другие, толстая, пушистая и чёрно-белая, красивая такая. Мы думали, что она не укусит. Людка нас не предупредила, вот она и укусила Анжелу.
- Не правда, Танька! Это ты всё врешь. Я вам говорила, что лучше не ловить Крыся. А Анжелка меня толкнула она сильней меня. Я не хотела, чтобы вы поднимались на чердак – запиналась от волнения Люда – А вы обидели Крыся вот и получили своё.
- Врёшь ты всё, ты нас сама заманила на чердак. Ты нам завидуешь и злишься, что наши родители всё покупают домой, а твоя мама нет, даже кукол у тебя нет, ты нашими играешь. Ты же сама говорила, что считаешь, кому чего привезли со своего чердака. Поэтому и отомстить решила нам и заманила нас к своему Крысю.
После сказанных слов девочки, дело приняло другой оборот. Все родители обомлели от такого отношения их детей друг к другу. Проблемы во взаимоотношениях между взрослыми у детей принимали ещё более острые и крайние формы. И Таня и Люда готовы были наброситься друг на друга. Сколько в них было злобы? Страшно было подумать. Родители и прочие участники события были в шоковом замешательстве и молча, наблюдали за развязкой.
- Ничего я не вру – заплакала Люда и задрожала. Вид у неё был очень плохой и вызывал подозрения на обморок. В мгновение все позабыли об Анжеле и прониклись жалостью к Люде. И здесь не выдержала тихая Лена. Все сразу обернулись на неё.
- Это Таня обманывает. Люда сказала правду! Она нам говорила, что нельзя ходить на чердак
- Заткнись!
- Сама заткнись – негодовала Лена – это хорошая была крыса, даже ручная. Анжела приманила её хлебом в клетку, а потом захлопнула дверцу. Она хотела отнести крысу домой, но та стала метаться по клетке. И тогда Анжела нашла ржавый гвоздь на чердаке и стала тыкать им крысу сквозь прутья. А потом крыса перегрызла прутья и набросилась на Анжелу. Мы с Танькой испугались и бросились бежать.
- Ты всё врёшь! Это Людка во всём виновата! - закричала от злости Таня и, стиснув зубы, набросилась на Лену, которая была самой маленькой среди подружек. Они сцепились не на шутку, но взрослые их быстро разняли.
- Что у вас там происходит? – донёсся мягкий голос.
Женщины и дети обернулись, на дорожке, что проходила по обе стороны детской площадки, стоял высокий старичок, с густыми седыми волосами и острой бородкой, которая органично удлиняла его яйцевидную голову.
- По какому случаю собрание?
- А по такому Степан Андреич, что житья никакого уже не стало. Крысы расплодились, на детей стали бросаться. Мою Анжелу в этом чёртовом бараке одна укусила за руку. Всё эта Людка у Аннушки. Она девочек в этот крысятник завела. Говорила я своей не ходи в этот дом, заразы там всякой много. Да, только Людка заманила её, не знаю уж чем – завыла мать Анжелы – эта высокорослая женщина с пышной шевелюрой золотом окрашенных кудрей, одетой по моде, но с вечно недовольным выражением лоснящегося от жира лица.
- Что тебе и Анжеле твоей моя дочь сделать может, она же маленькая ещё. Она у меня добрая. Лена правду сказала! Вы сами во всём виноваты, не надо было на чердак лезть – защищалась Аннушка.
- А почему у вас чердак открыт? Чтобы дети туда лазили, чтобы пыль там глотали, чтобы там их крысы кусали? А если, не дай Бог упадут оттуда? Кто отвечать будет? Вот если с моей девочкой, что серьёзное? Засужу тебя крысиное отродие, так и знай!
- Это не моя вина. Это домоуправление так работает! Наш дом давно хотят снести, только вот руки у властей не доходят. Куда мы только не обращались: и ремонту дом говорят, не подлежит, и снести пока не могут, распоряжения нет!
- Да, что вам алкашам! Ничего вы не хотите, привыкли жить в свинарнике. Только о водке думаете, а о себе заботы нет никакой! Вы на людей то не похожи…
Казалось ещё мгновение и женщины пустят в ход руки. Аннушка, кроткая и спокойная женщина, теперь была доведена до отчаяния. Но во время вмешался Степан Андреич – пожилой рассудительный профессор.
- Успокойтесь дамы! Это вам не к лицу. Давайте всё детально обсудим и выйдем из положения – непривычно повысив тон, произнёс старик – ссориться нам не к чему, старые и новые жильцы должны ладить друг с другом!
- Лучше скажите, вы обработали рану девочке? Думаю, что лучше было бы обратиться в больницу.
- Бабушка Анжеле повязку наложила, всё как надо сделала. Она у нас всю жизнь медсестрой проработала.
- А где сама Анжела – поинтересовался профессор.
- Дома – недовольно ответила мать – она стесняется выходить.
- Понятно – прокряхтел Степан Андреич – завтра всё же сходите в больницу, прививку поставьте, мало ли что.
- Хорошо Степан Андреич, сходим. Только я о другом хотела поговорить…
И разговор пошёл в другом направлении.
Степан Андреич пользовался большим уважением в новом дворе, за свой ум и подлинную интеллигентность профессора университета. К нему часто обращались за советом, а он всегда, когда был свободен,охотно давал разъяснение в разных областях знаний. При появлении Степана Андреича, страсти немного поутихли, прошёл накал, который бы мог привести к побоям. Так женщины, находящиеся в разных социальных положениях могли выяснить друг с другом отношения. Хоть крыса может укусить каждого, но правда бывает одна.
Через несколько минут подошли мужчины – отцы девочек и другие жильцы двора, желающие обсудить проблему нападения крысы. Спорили и совещались долго. Наконец, этим же, вечером, решили изловить эту крысу. Поставили множество больших мышеловок, даже капкан один, насыпали везде крысиной отравы, мужчины поставили прочный замок на лаз чердака. Всем детям настрого запретили появляться вблизи старого дома, а Люде, которая в нём жила приглашать туда, кого – либо из подружек или других детей. Старому профессору удалось успокоить мать Анжелы и помирить девочек.
Только по прошествии пяти дней, открыли чердак и увидели в капкане кота Мусика с переломанной шеей, очевидно, он погиб сразу, капкан был большим, рассчитанным на крупного зверя. Хозяйка долго убивалась по своему любимцу и всех проклинала. А крысы нигде не было видно ни мёртвой, ни живой. Все решили, что крыса наелась отравы и сдохла вне дома, где-нибудь на помойке. Прибрались на чердаке и закрыли его.
Прошла неделя, с тех пор как была покусана Анжела. День начинался солнечной погодой и говорил о том, что вступило в права долгожданное лето каникул и отдыха. Не дул холодный ветер, характерный для этих мест начала июня, не пронизывал и не приносил зловония с помойки. Всё цвело и благоухало. Только старый дом наводил мрачные и тревожные мысли. Люде было грустно, выйдя утром в коридор, чтобы вынести мусор, она посмотрела на лаз. На нём висел большой замок. И так уже шесть дней, она не появлялась на чердаке и не видела Крыся. Ей стало ещё тоскливо, при мысли, что она никогда больше не окунётся в этот волшебный мир и не увидит своего Крыся – заколдованного принца. Позавтракав перловой кашей, варёным яйцом и чаем, Люда вышла во двор играть с девочками. Она думала о крысе и та вдруг появилась в круглом окошке чердака и стала смотреть вслед Люде, направляющейся к детской площадке.
Все ждали Анжелу, но она не появлялась, играть без неё не начинали.
- А где Анжела – полюбопытствовала Люда. И едва она открыла рот, как детвора услышала вой сирены. Все подскочили со скамейки и выбежали на дорогу. Машина скорой помощи остановилась у подъезда, где жила Анжела. Таня, Лена, Люда и другие девочки были очень удивлены, но ещё больше напуганы. Через несколько мучительных минут на носилках вынесли Анжелу. Бабушка в слезах выбежала за ней. Врач громко захлопнул дверцы, и скорая тронулась с места, быстро набирая скорость и раздражая идиллическую тишину двора рёвом нуждающегося в помощи человека.
- Анжелка заболела – дрожащим голосом произнесла Таня – опять это всё из – за тебя. Ты всякую заразу разносишь с помойки своей. Пошлите девочки, нечего с ней связываться - и взглядом, переполненным ненависти, посмотрела на Люду.
- Я не виновата, я же не больная. Не смей так говорить. Сейчас же извинись – подражая тону и словам матери ответила Люда и встала у неё на пути.
- Вот ещё! Прочь с дороги, а то получишь у меня.
- Не уйду, пока не извинишься!
И тут, высокая Таня, собрав все силы от негодования и ненависти к Люде, ударила её по лицу. Люда заплакала, закрыла лицо руками, но не отступилась.
-Уйди с дороги дура, я сказала, а то ещё получишь.
- Не уйду – закричала Люда и через мгновение она лежала на голом асфальте, вниз лицом, корчась от боли вся в ссадинах.
- Получила теперь крысятница. Так тебе и надо – усмехалась стоящая рядом Таня. Девочки молча, наблюдали, как их подруга издевается над другой их подругой.
Вдруг, чёрно - белый комок шерсти промелькнул возле них и в один миг очутился у ног Тани. Она взвыла от боли. Крыса впилась в лодыжку своими острыми как иглы зубами. Таня, пытаясь отбросить животное другой ногой, потеряла равновесие и опустилась на колени. Крыса, отбежав немного в сторону, прыгнула девочке на спину и вгрызлась в околошейную область. Таня, почувствовав на себе разъярённое животное, страдая от боли и ужаса и пытаясь от него, освободится, очутилась на спине. Встать она не могла, крыса, нападала молниеносно; грызун делал мгновенные укусы, отбегал и тут же нападал, но с другой стороны. Таня визжала, словно её ели заживо и закрывала лицо, чтобы крыса не прыгнула на него. Она не могла подняться, боль была нестерпимой, и с каждой секундой её всё усиливал ужас. Казалось, маленький зверёк добьёт свою жертву, помощи ждать было неоткуда. Девочки бросились врассыпную, как увидели, что волшебная крыса бросилась на Таню. А Таня, каталась по асфальту, до крови раздирая себе тело и глубокие укусы крысы.
- Крысь перестань! Что ты делаешь? Перестань сейчас же. Оставь её! Оставь её – закричала Люда и подбежала к Тане.
Крыса прекратила свои атаки и тотчас отбежала в сторону, ближе к кустам, откуда появилась, встала на задние лапки и как бы жестом согласия кивала розовой мордочкой в сторону ошеломлённой Люды и поверженной её обидчицы. Потом уловив воздухом, ведомые только ей колебания и запахи прыгнула в заросли.
Тем временем на крики прибежали несколько жильцов. Сначала подумали, что девочки, что – то не поделили и подрались. Таня потеряла дар речи, а Люда от волнения бессвязно пыталась объяснить, что произошло. Степан Андреич посоветовал незамедлительно вызвать неотложку.
Через полчаса на скорой помощи, в ту же больницу, где лежала Анжела, увезли Таню в тяжёлом состоянии. Вскоре все разошлись по домам осмысливать случившееся. Во дворе остались Люда и Степан Андреич.
- Значит, это была та же самая крыса, с чердака твоего дома – уточнил старый профессор?
- Да, это был Крысь!- доверчиво ответила Люда. Степан Андреич был самым хорошим человеком во дворе для Люды. Она была ему готова всё рассказать.
- Говоришь, что это особенная крыса, не похожая на других своих собратьев!
- Нет, конечно! Крысь – волшебный, видите, он меня защищал, когда меня Таня била.
- Гм, интересно… Значит, он напал на неё, когда она тебя ударила? А когда Анжелу укусил, она тебя тоже обидела?
- Да, она меня тогда толкнула. Но, ведь после Анжела Крыся гвоздём тыкала. Вот он и цапнул её.
- Понятно Людочка… А как он выглядит это твой Крысь?
- Он чёрный с белой грудкой и животиком, и розовой мордочкой. Весь пушистый и толстый, не как те крысы, которые на помойке.
- Странно, очень странно… Он тебя не боялся? И ты с ним играла и кормила его? И он тебя не кусал?
- Нет, конечно! Ведь я же его приручила – воскликнула Люда!
- Да…интересный случай, очень любопытно! А ты могла бы мне помочь, поймать его?
- Вы хотите поймать Крыся, чтобы убить его – забеспокоилась Люда.
- Не совсем… Гм, как бы тебе это сказать? Нет! Чтобы изучить его.
- Как это изучить? Хотите, узнать волшебный он или нет?
- Примерно так Людочка. Я бы отнёс его в лабораторию, в свой институт. Мне нужно изучить его необычность! И проверить, не болен ли он, у меня есть подозрения, что твоя крыса опасна.
- Она не опасна, она просто себя защищала и меня. Крысь мой друг – это заколдованный принц.
- Пусть так, но сейчас, когда твои подружки в больнице и их покусала эта крыса и никакая другая, поэтому поймать его необходимо. Поверь мне, я унесу его в лабораторию и вылечу, а потом верну тебе, ведь он же ручной, значит, будет жить у тебя дома. Ну, а если ты откажешься, то его все равно убьют или отравят крысоловы. Это очень серьёзно пойми Люда!
Немного помолчав, Люда дала согласие и пошла домой встречать мать с низко опущенной головой в глубоком расстройстве.

На следующий день опасения профессора подтвердились. Девочки заразились неизвестной и очень тяжёлой формой лихорадки. Анжелу не спасли. Через двое суток, после её поступления в больницу она умерла от сильной горячки. Таня выкарабкалась, но с большими осложнениями для здоровья и, возможно, навсегда останется инвалидом.
После трагических случаев с этими девочками, коммунальные и медицинские службы всерьез взялись за уничтожение грызунов. В течение всего лета их истребляли повсеместно: травили, ставили, крысоловки. За это же время ликвидировали свалку, вывезли тонны накопившегося за десятилетия мусора. Провели тщательную дезинфекцию старого гнилого дома, даже сотворили ремонт. Но среди сотни дохлых крыс так и не нашли того, кого искали в первую очередь – волшебного Крыся Люды. Аннушка и её дочь стали ненавистны всему двору, даже тем, немногим жильцам, что жили с ними в одном доме. Только старый профессор время от времени беседовал с ними, чтобы поддержать их в этом, невыносим для них положении.

В середине ноября выпал снег, белый и чистый, он принёс для страдающих и мёрзнущих жителей старого дома счастливую новость. Все они получили квартирки в новых домах, а их прежний кров подлежал немедленному сносу. Когда его сносили, Аннушка и Люда уже жили в своей однокомнатной новой квартирке. Но Люда, словно по наитию приехала посмотреть в последний раз на дом, где она хотела создать свой мирок. Жильцы окружающих домов смотрели, как эта гнилушка разлетается в щепки от удара огромного металлического маятника, как уходит в небытиё этот одиннадцатый несуразный дом и чувствовали, что какой – то тяжёлый груз оседает в их душе.
Вдруг, из под обломков дома выбрался чёрный комочек и поскакал в сторону Люды. Она стояла в стороне от всех.
- Крысь – закричала девочка – мой Крысь.
Животное остановилось в метре от Люды и больше не шевелилось. Через пару секунд, снег потемнел от крови. Животное дёргалось в предсмертных конвульсиях и смотрело на девочку. На глазах Люды проступили слёзы. Она захотела поднять его.
- Не надо! Ему уже не помочь!– остановил Люду добрый голос.
Она обернулась и увидела старого профессора.
- Мой волшебный принц – заплакала Люда.
- Это чёрный пасюк – очень редкая особь – выдохнул старый профессор.
- Он умирает - еле вымолвила девочка.
- Да Люда…. Ты права – это была волшебная крыса!