\ - В школьные годы я восхищалась производственниками, изобретателями, конструкторами. Теми, кто создаёт. И хотела стать капитаном своего корабля. Повзрослев, создала туристический журнал. Пусть не корабль, но собственный кораблик. Уже несколько лет мой малый бизнес – что чемодан без ручки. И тащить тяжело, и бросить жалко. Почему всё ценное делается в трудной борьбе с бюрократией? Словно невидимый недруг подсыпает перец в чай. Почему отношения между людьми – как на американском Юге в 19-м веке? Там кучка рабовладельцев жирела от хлопковых плантаций, на дешёвом труде негров. У нас такая же кучка жиреет на нефти-газе и дешёвом труде рабов, и не чужих, а своих, русских. Всем наёмным людям платят в разы меньше, чем за тот же труд в западных странах. И попробуй пискни – ты не имеешь права писка. Всё, что в России по найму – это повинность. Ну не будет работник выкладываться, зная, что получит копеечку. Не деньги, а копеечку. Просто делают люди своё положенное за рабочий день, без удовольствия, как роботы, накапливая досаду на жизнь.
Только свободный труд способен раскрыть потенциал человека. Дайте же дорогу малому бизнесу! Элитой должны быть созидатели, а не болтуны и блогеры.
Но нужен ли властям малый бизнес? Нет, не нужен, они этого и не скрывают. Оттого и немного тех, кто создаёт материальные ценности. Проще купить в Китае оптом, продать и в неделю заработать сто процентов «серым» путём. Я тоже «серая». А иначе вылетишь в трубу. Я плачу десять рублей сотруднику, а ещё восемь отчисляю за него в разные фонды. Обдираловка. Значит, я заплачу ему два «белых» рубля, восемь дам в «сером» конверте, а в фонды перечислю рубль шестьдесят с этих двух «белых». Созидательная мысль малого бизнеса направлена на уход от поборов. Придумывают умнейшие схемы. Чего хочет добиться государство, перекрывая кислород свободным людям? Все уйдут в «серую» тень, налоговая и пенсионный недополучат и половину. Пусть опричников наберут хоть миллионы. Опричники не дадут людям украсть ни гвоздя, а до бизнеса им не добраться.
Созидателей мало. Много рабов и много «погонов», чтоб рабы не вздумали бунтовать. «Погоны» тоже рабы, но высокооплачиваемы. Мужчины мельчают. Банк, где работает моя сестра, дал объявление в газету: «Требуется сотрудник службы безопасности. Опыт от пяти лет. Карьерный рост. Зарплата 30 тысяч». Прежде чем получать 30 тысяч в конце карьерного роста, надо отсторожить пять лет где-то в других местах. И из желающих – конкурс. Почему столько слабых мужиков? Почему они не горят целью добиться большего, чем «продвижение по карьере» к своим 30 тысячам? Потому что не верят в себя и никогда не пробовали, не рисковали. Или пробовали, но неудачно, и надломились, сломались. И видят один путь – служить другому человеку, уверенному, авантюрному. Они и есть маленькие люди, простые люди, робкие, закомплексованные, но желающие славы хотя бы на уровне деревни. И работодатели выдумывают красивые названия должностей – что льстит маленьким людям, и они тянут лямку «менеджерами» за гроши, мечтая о «карьерном росте» и о прибавке к грошам. А выпив спиртного, преувеличивают свою социальную значимость. «Я исполнительный директор». Приглядишься – он завхоз. Верь не словам, а делам. Мужики умно говорят, меньше делают. Идеи, планы, концепции, работа над ошибками, уточнение деталей. И вдруг рождается новый замысел…
Вторая часть молодых мужчин тянется к государевой службе в погонах. Таких служб десятки. Везде казённая форма, в которой все как близнецы. Зато везде высокая зарплата, неоправданно высокая в сравнении с зарплатами беспогонных бюджетников. Чем учитель хуже прокурора? Будущий прокурор сначала в детстве учится. Не будет сильных учителей – кто будет учить? Переименуй прокурора в генерала – всё равно его надо учить грамоте. Армия, флот, разведка, спецназ, полиция и спасатели - это щит и меч, мы понимаем, уважаем. Но сколько разных «догнать, отобрать, ухватить, наказать». Ищут врагов среди бедноты. Не рискуя собой – имей наглость, мускулы и не напрягай мозги, за тебя решит государство. Свободные профессии, свободный труд хороши, но нестабильны. И скоро все молодые кинутся в «погоны» – они желают стабильности. А получают серость. Работа чиновником, партийцем, «погоном» делает человека серым. Стадная дисциплина лишает индивидуальности. Опять мужское измельчание.
Но кто несёт в жизнь комфорт? Кто владеет магазинами, кафе, цветочными салонами, кондитерскими цехами, парикмахерскими, учебными центрами, фитнес-клубами, рекламными студиями, журналами? Чаще мы, женщины. Найти своё дело, создав хотя бы пять-шесть рабочих мест – это больше сил, нервов и мозгов, чем "догнать и отобрать", это внимание к мелочам, терпение, аккуратность, интуиция. А любящее государство требует с женщин не слабее, чем с мужчин. Неважно, замужем она или одинока, бездетна или с двумя детьми-школьниками. Мы, как и мужчины, имеем дело с бюрократами, плохими законами, беззаконием, беспределом, бесчисленными контролёрами-погонами. С нас тоже трясут подарки и откаты.
После Екатерины мужики не пускают женщин в большую политику и большой бизнес. Не потому, что женщины не справятся, а потому, что мужики не хотят делиться. В замы – да. В управделами – да. Там надо пахать. А в первые лица – нет. Первыми лицами женщины становятся сами, начав с нуля. Нам – только малый бизнес. «Ну и что с того, что слетали в космос? Политика – она вам не космос, а горы денег, и вас тут не стояло. Защищайте себя сами в своём малом бизнесе, а нас, мужиков, защитят «погоны»…». Значит, мы, нежные дамы, сильнее вас. Если бы в большой политике было больше женщин – в мире было бы меньше войн, крови, детской смертности и беспризорности.
А мужчины к чему привели белый свет? К лицемерию, бойням и шутовству. Посмотри телевизор: наша Россия – как «Титаник». Карнавал на всех палубах, пляшут и верхи, и низы. А уже есть предчувствие айсберга. В глубине корабля, в глубинке поселился щемящий страх. И не к добру наплодились учителя жизни, «духовные наставники». Нередко они плохо знают саму жизнь или глубоко несчастны в личном, в семейном. Не слушать их, не засорять себя, а жить своим умом, жить по совести, по сердцу – в этом сила личности.
Среди всеобщего карнавала кое-кто брюзжит об испорченном юном поколении. Кто же испортил его? Лет двадцать назад нам, 15-17-летним, тоже толковали старшие «духовники»: мы были не такими. Да, не такие мы. Время такое. Другое. Всё меняется. Подростки сидят сутками в интернете? Время такое. После войны даром гнулись в колхозах и на заводах? Время такое. Старики говорят: мы пахали, а вы лоботрясы. Но в магазинах было пусто, а нынче мы заелись. Во имя чего они пахали? Время такое. Старшее поколение ставит в пример свою молодость, где были каторжный ручной труд, лишения и нищета, а мальчики и девочки мечтают жить политиками, моделями, комиками, танцорами, певцами, спортсменами, фотографами или хотя бы массажистами, стриптизёрами, визажистами, клерками, погонами. Время такое. В Древней Греции старые воины «имели» юных воинов в воспитательных целях. Время такое. Что будет лет через тридцать, пятьдесят? Всё уже было. Но чего-то ещё не было. Построят новый «Титаник», забудут об утопших, изменится Время. Всему своё время…