А скажите мне, кто по молодости не делал глупости? Вот и я о том же…
Работал я тогда в одной организации экскаваторщиком. Работа наша была не очень трудная, но скажу сразу, ответственная. В летний период приходилось выгружать вагоны и, конечно же, грузить, когда ставили полувагоны под погрузку.
Тем самым мы снабжали определенные цеха углем для производства чугуна. И срыв погрузки означал срыв производства.
Как я уже говорил работа не тяжелая, но ответственность большая. Склад находился за пределами завода и поэтому в этом прослеживались свои плюсы и минусы.
Но главное преимущество было то, что рядом были дачные участки. А известно, что где дачи там и люди, а где люди там и желание в субботний день отдохнуть от тяжкого труда. А чем люди снимают стресс. Правильно. Самогоном!
Вы спросите, а причем тут наша работа. Да вот в том то и дело, что не, причем.
Но, как говорят было бы желание, а найти всегда можно. Так и у нас.
Работал в то время со мной парень – работник отличный. Какая поломка он и заварить и исправить без слесарей мастак. Работал как «черт», но водился за ним грешок. Очень уж любил выпить. А если и масть пойдет то не удержать.
Забывал он про работу и ничем не уговоришь.
А тут рядом у нас была такая дачница баба Маша. Не сказать, что на поток было поставлено изготовление, но самогон водился завсегда. Когда бы не наведывались к ней - у ней всегда было. Да еще в придачу огурчиков свеженьких для закусочки.
Склад большой, а значит, и распределитель работ был, в виде кладовщика Павловича. Его иначе и никто и не называл. Мужик то уж был добрый, если что - всегда «прикроет».
В тот злополучный день вагонов было мало и то только поставлены под погрузку вагоны под песок, которые грузил я.
Справившись со своей работой, я смазывал механизмы и проверял исправность агрегата. А работы всегда достаточно, чтобы машина работала, как часы.
Когда я пришел в дом, где находилась наша раздевалка с душем и комната отдыха, Володя в ожиданье вагонов под погрузку лежал на топчане, покуривая сигареты «Прима».
-Ну что погрузил,- с порога бросил он.
-да ответил я, садясь за стол, и достал журнал, куда собирался записать о проделанной работе по уходу за экскаватором.
-Слышишь, обратился он ко мне,- может сбегать до бабы Маши.
Нет, я не хочу, да и не время, а вдруг кто нагрянет. Нет, нет, добавил я.
Ты как хочешь, а я не участник. И продолжил делать запись в журнале.
Володя, поерзав на топчане, быстро встал и пошел к Павловичу. Я не знаю, о чем они там говорили, но было слышно, как входная дверь хлопнула.
Да, подумал я, вот тебе и компаньон. Ну, все теперь уже не остановить.
Вскоре прибежал Вовка, держа три бутылки самогона. Физиономия была такая веселая, как будто мы избежали какой-то катастрофы, и жизнь засияла снова разноцветными красками бытия.
Он зашел в кабинет Павловича и поставил весь «артиллерийский залп» на стол.
Ну что дальше, спросил Володя.
Как насчет картошечки с салом.
-Это мы мигом, подмигнув другу,- сказал Павлович.
Ты пока стаканчики помой. А я тут уже и картошечку почищу.
Не прошло и полчаса, как я услышал запах жареной картошки на сале. Вовка все ходил, потирая руки. От такой закуски даже у меня потекли слюнки.
Я удалился в комнату отдыха и достал остаток от обеда сел доедать, чтобы идти домой с пустой тарой.
После прилег на свободный топчан и, закрыв глаза, предавался отдыху.
Одновременно прислушивался к звонкам, если что-то будут ставить под погрузку…
В соседней комнате шел веселый разговор.
От выпитой самогонки у обоих лица напоминали цвет сварившегося рака. Одна сигарета сменялась другой, и разговор ни о чем все больше поглощал Павловича и Володьку. Полежав так где-то с часок, я вышел в коридор.
Дверь в кабинет была открыта, и оттуда шел запах сигаретного дыма вперемешку со спиртным.
То что я увидел, когда вошел к ним, напоминало совсем не рабочую обстановку и небольшую забегаловку с небольшой компанией.
На столе стояли две порожние бутылки из-под самогона, и третья была уже чуть выпита.
Павлович сидел на стуле возле окна, протянув ноги так, чтобы свободнее было большому животу.
Рубашка, которая почему-то не могла застегнуться, на половину была расстегнута и гульфик, который должен быть застегнут, был свободен и оттуда выглядывал конец заправленной рубашки.
Говорить о чем-то с ними было бесполезно.
Я развернулся и пошел обратно в комнату отдыха.
Набрав в кружку воды, и включив кипятильник, стал ждать, когда закипит вода. Вскоре вода закипела и, бросив в нее щепотку чая, стал ждать, пока она настоится.
Отвлекшись от всего, я перечитывал старые газеты, которые лежали на столе.
Был слышно, что трезвонил телефон, но в кабинете на него уже никто не реагировал.
Я поднялся и пошел к двери, чтобы пройти к кладовщику. Но в следующую минуту я услыхал, как кто-то, в коридоре пройдя пару шагов, рухнул, словно поваленный в грозу молнией дуб.
Открыв двери, я увидел распростертого в необычной позе Вовку, который лежал на полу. Я попытался его поднять, но тело его было настолько неуправляемо, что мои силы дотащить его в комнату отдыха оказались тщетны. Оставив его я заглянул в кабинет Павловича, где трезвонил телефон.
Я потрогал Павловича за плечо, который спал сидя на скамейке за столом. Он открыл глаза и посмотрел на меня, как будто впервые увидел.
Телефон звонит, произнес я и показал на звенящий аппарат.
А - а а а а, едва выговаривая это не сложное словосочетание ответил Павлович. Давай отвечай, объяснил я ему.
Он снял трубку с аппарата и произнес:- я вас слушаю, коверкая слова и проглатывая окончания. У меня все в порядке, вагоны погружены.
Он еще некоторое время что-то пытался доказать. Тут я не выдержал и взял трубку из его рук.
-Ну кА ты им объясни, а то они там глухие не могут понять,- выговорил Павлович. Я только улыбнулся и спросил что случилось?
Оказывается, к нам подают полувагоны под погрузку угля и тепловоз уже осаживает их на склад.
Диспетчер сообразил, в чем дело и что может быть, сорван план погрузки сообщил нашему мастеру, что на складе что-то не ладно.
Буквально через полчаса подкатила дежурная машина, и из нее вышел мастер.
-Ну что там у вас,- здороваясь со мной, спросил он.
Я стоял молча. И что мне было говорить. Все было и так видно.
Когда мастер открыл дверь перед ним на полу лежал «сладко» спящий Вовка, от которого разило на расстоянии.
Он лежал в матроске словно матрос отдыхавший после боя. Только боец был в дрызь пьян.
Он переступил через лежащего Володьку и прошел в кабинет к кладовщику.
Тот все еще сидел и дремал. Когда он увидел мастера, то стал размахивать руками, как будто перед ним возникло приведение.
Он выводил руками замысловатые движения, словно собирался прогнать сон-видение.
Но оно не проходило
- Ну что красавцы,- бросил он. И глянул то ли полушутя, то ли всерьез на Павловича.
Я не знаю, как вы будете грузить и чем, но к двенадцати ночи, чтобы вагоны были погружены.
-А не погрузите, и он указал на Вовку,- пусть пишет с утра заявление на увольнение.
Понимая, что сейчас бесполезно о чем-то с ними говорить, он обратился ко мне и сказал, срок 24-00 так и передай.
Пройдя немного к машине, повернулся и бросил как бы вдогонку.
- Не думай помогать, - узнаю и тебя по статье уволю.
На прощание улыбнулся краешком губ сел в машину и уехал на базу.
То ли это была улыбка или же негодование я не знал.
Когда закончилась смена, я помылся в душе и уехал домой отдыхать…
Только когда пришел на смену через два дня, я узнал, что Вовка отрезвев немного, узнал, что приезжал мастер - грузил вагоны до одиннадцати часов вечера.
Он погрузил все 20 вагонов и попал домой под утро на электричке, которая шла за полночь со станции.
Уволить его конечно мастер не уволил, но утром вызвал к себе и наказал по полной, лишив его 100% премии, с формулировкой плохой уход за техникой.
И чтобы не влиять на показатели своей бригады заставил его месяц рубить траву возле базы, таким образом, приравнивая его труд к перевоспитанию.
А потом еще полгода ходил, отмечался после работы у начальника смены.
И только Володьке хотелось расслабиться на работе, он вспоминал эти так ненавистные полгода.
- Но как говорят,- все плохое со временем забывается.
Но это уже другая история.