Смерть приходит ко всем. К людям, которые прожили всю жизнь без мечты. И к людям, которые жили с мечтой, но так и не смогшим её осуществить. Приходит она и к тем, кто мечту имел и сумел претворить её в жизнь. Но скажи, Господи, кому из них жилось легче на этом свете? Кто из них жил правильнее? И кому из них будет жить легче в мире Твоём?
Жил-был человек. Самый обыкновенный. Всё как у всех; две руки, две ноги и одна голова. И всё остальное, что к этому полагается. Родился, учился, служил в армии. Работал, женился, родил сына (разумеется, не сам, а при помощи жены). Да, всё как у всех. Ходил в баню и ездил на рыбалку, делал ремонты и сажал картофель, разводил кроликов и пил пиво. И не только его. Пил и всё остальное, что туманит мозги, заплетает язык и подкашивает ноги. Нет, алкоголиком человек не был. Просто выпивал. Не больше других. Но и не меньше. Пил так, как пьют все русские. Обычный средний человек со средними потребностями и средних способностей. И жил он так лет до тридцати пяти. Именно тогда появилась у человека Мечта, этакая надоедливая идея-фикс. Не особенно возвышенная, и не оригинальная, и не заоблачная, но появилась. До этого Мечты не было, а теперь она у человека была. И этим он сразу стал отличаться от многих людей, тех, которые без Мечты. Внешне люди с Мечтой и люди без мечты совсем не различаются. Пока молчат. Или пока не посмотреть им в глаза. У людей с Мечтой есть внутри какая-то загадочная одухотворённость и целеустремлённость, которая сквозь их глаза просматривается. Даже тогда, когда они не надоедают разговорами о своей Мечте родным, близким и посторонним, тлеет она в глубине их зрачков тайным неугасимым пламенем.
Человек стал мечтать об автомобиле. И об автомобиле, не абы каком, а о новом и иностранном. Когда он впервые озвучил свою Мечту вслух, то все; и жена, и тёща, и все прочие отнеслись к его заявлению с непониманием и неодобрением. Жену человека ввела в ступор, а затем в крикливый гнев, финансовая составляющая этой Мечты. Он сказал, что купит автомобиль за пятьсот тысяч рублей. Такая огромная сумма, проплывшая мимо их рук, способна нанести глубокую, почти смертельную, рану любому женскому организму. Особенно учитывая то, что к моменту зарождения Мечты на сберкнижке человека было всего тысяч двенадцать. Впрочем, женщины не всегда бывают такими категоричными и крикливыми. И жадными они бывают не всегда. Если потратить эти пятьсот тысяч на шиншилловую шубку с горностаевым воротником, или на колье из брильянтов, то тогда женщины свою агрессивность и жадность на время задушат. И скажет мужу о том, какой он практичный и умный. Но этот человек не то, что шиншиллами, завядшими гвоздиками свою жену не баловал. Поэтому её излишняя эмоциональность может внушить многим людям сочувствие и понимание.
Тёща не кричала. Она молчала, как оглушённая динамитом щука. За неё кричал её взгляд. Он одновременно прожигал и замораживал. Этот взгляд был способен растопить айсберг и покрыть торосами Мёртвое море. А ещё в нём было то, что зять погубил её дочь, что он бездельник и пьяница, что он плохо воспитывает сына, что …. Впрочем, хватит и этого. Приятели человека оказались немного толерантнее и терпимее. Те из них, у кого автомобиля не было, в виде главной препоны выставляли то, что у человека нет водительских прав, и он никогда не сидел за рулём. И его тягу, пусть и умеренную, но постоянную, к различным спиртным напиткам. Самыми понимающими были те, которые с автомобилями. Они со смехом говорили о том, что получить права, это - пара пустяков. Ещё проще научится управлять автомобилем. Но все они как один уговаривали начать свой водительский стаж не с дорогой иномарки (уговаривали так искренне и убедительно, словно у него уже лежали в кармане эти самые пятьсот тысяч), а с побывавшего в передрягах, недорогого и терпеливого, уродливого «выкидыша» отечественного Автопрома.
Все эти люди (может, за исключением тёщи) желали ему добра. И во всех их советах были не то что крохи, а целые буханки здравого смысла. Но человеку с Мечтой плевать на здравый смысл. Мечта превыше всего. Превыше счастья, здоровья и любви. Был один человек, которого Мечта обрадовала. Это был сын. И именно он, не подозревая того, был её катализатором. Автомобили были не только у многих отцов его приятелей, но и у некоторых из этих приятелей. И разговоры об автомобилях были в последнее время основными разговорами, которые он вёл с отцом. Сын был уверен, что любой настоящий мужчина обязан иметь свой автомобиль. А человек без автомобиля, это недотёпа, неудачник и «лох». Он никогда осмелился сказать подобное своему отцу. Сын был уже на целую голову выше отца, но воспоминания о его широком ремне ещё не приобрели у него привкус романтических историй о детстве. Но именно эта подспудная мысль была лейтмотивом всех его автомобильных разговоров. После того, как отец озвучил свою Мечту, сын опять его крепко (почти, как в детстве) зауважал. Словно тот собирался купить автомобиль если и не завтра, то сразу после очередной зарплаты. Вот он, пресловутый юношеский максимализм. И полное отсутствие знаний о жизненных реалиях и обстоятельствах.
Человек обрёл Мечту. И стал копить деньги. Поначалу этот, неизвестный ему доселе, процесс продвигался с трудом. Главным барьером между Мечтой и её осуществлением стала пресловутая «злодейка с наклейкой». Человек старался ограничить потребление спиртного. Он стремился к этому изо всех сил, но стремление, увы, это ещё не есть конечный результат. Спиртное всегда находило к нему дорогу. У человека внезапно сдохла свиноматка. И он пил с горя. Родился сын у его крестницы. И он пил с радости. Иногда ему просто хотелось выпить. И он пил просто так. Пил за компанию, по производственной необходимости и «с устатку». А ещё в календаре были Новый Год, 8Марта, 23Февраля, 1 и 9Мая, День Независимости России. Были Рождество, Крещение, Пасха, Троица, Ильин День. Те самые дни, в которые в России пьют даже трезвенники и язвенники. Ровно через год человек подвёл промежуточный итог. И с огорчением узнал, что стал ближе к осуществлению своей Мечты всего на пятьсот рублей. Человек задумался. Результатом этих раздумий стали два противоположных действия. Сначала человек с ожесточением пропил накопленную за год «пятихатку». Затем, решительно, как головой в омут, бросил пить. Да, он сделал то, чего не смогли заставить сделать покойная мать, жена, местком и экстрасенс Кашпировский. (Вот на какие чудеса способна настоящая Мечта!) Во время его последнего запоя всю страну лихорадил августовский дефолт*. Но человека он почти не затронул. Точнее, тот его даже не заметил.
Человек не пил два года. И упрямо складировал часть зарплаты, деньги за продажи свинины и капусты, «калымы» за «шабашки» в специально купленную для этого розовощёкую копилку-свинью. Ровно через два года он разбил её голову молотком и приступил к подсчётам. Результат подсчёта человека и обрадовал, и огорчил. В разбитой копилке оказалось почти тринадцать тысяч рублей. Сумма гораздо солиднее собранной за первый год и пропитой «пятисотки». Но какой же мизерной показалась она человеку в сравнении с заветными пятистами тысячами. До осуществления Мечты было так же далеко, как от Калининграда до Владивостока. Или от Земли до Марса. Если кто-то подумает, что человек опять взялся за стакан, то он ошибается. Тот, кто так подумал, наверняка есть человек без Мечты. Тот человек с Мечтой добавил эти деньги к деньгам уже лежащим на сберкнижке. И снова призадумался. И понял, что денег у него было бы гораздо больше, если бы не жена. И не сын. И не их бесконечные траты. Сын просил деньги на джинсы (две пары), кроссовки и туфли (три пары), костюм-тройку на выпускной вечер. Футболки и трусы, магнитофонные кассеты, носки и билеты в кино и на дискотеки не поддавались отцовскому учёту. Жена тратила его деньги на брючный костюм, на юбки (две штуки), на платье (одна штука), на летние туфли и зимние сапоги. Ещё были колготки, гамаши, трусы, лифчики, бюстгальтеры и гигиенические прокладки. Его деньги высасывали её лаки, помады, туши, дезодоранты. Новые шторы, стулья,покрывала на кресла, сгоревший утюг, овальное зеркало в спальню. Продукты питания. Коммунальные платежи. Все они активно мешали человеку, повстречаться с его Мечтой.
Человек обошёл магазины, записал цены и сел за калькулятор. Сумма была внушительная. ( Себе за эти два года он купил только диск на циркулярную пилу и навесной замок на сарай.) Человек осунулся и сник. Получалось, что одного чёрного хлеба в год съедалось почти триста буханок. Не считая вафель, печенья, и прочих бубликов и батонов. Тогда человек тайком написал заявление в ЗАГС. Повестка в суд оказалась для жены и тёщи полной неожиданностью. Не смотря на то что «любовная лодка давно разбилась о мелочи быта», они боролись за сохранение семьи с отчаяньем и настойчивостью потерпевших кораблекрушение, сражающихся за единственный спасательный круг. Человек стал хорошим, любимым и незаменимым. Жена заламывала руки, тёща целовала носки домашних тапочек, кусал губы сын. Человек стоял как бастион. Пятнадцать лет супружеской жизни были отброшены им с такой же лёгкостью, с какой слесарь бросает под ноги использованную промасленную ветошь. Мечта требовала жертв. И вторая из них была брошена человеком на её алтарь. К удивлению человека сын остался жить с матерью. Человек оставил им квартиру, переселился в маленький домик на окраину посёлка и обиделся на сына. Но года через три, человек его простил и стал даже благодарен ему за это. Деньги продолжали накапливаться мучительно медленно. И человек осознал, что если бы сын остался с ним, то этот процесс был более мучительным и затяжным. Но алименты с зарплаты в четыре тысячи, он выплачивал ему регулярно.
Итак, все помехи были устранены. Цель была определена. И человек с головой окунулся в добывание и складирование денег. Им была заведена толстая общая тетрадь, в которой он кропотливо фиксировал все свои доходы и расходы. Зарплату в четыре тысячи рублей, зарплатой называть было стыдно. Но и такую, в этом затерянном в бескрайнем захолустье и бездорожье, медленно умирающем после демократизации и либерализации ПГТ* имели очень немногие. Ещё тысячи полторы приносили человеку дополнительные заработки. За первый год человек заработал почти семьдесят тысяч рублей. Но и расходы, не смотря на всю экономию, составили почти половину от заработанной суммы. После тщательного анализа своих записей он понял, что львиную долю этих расходов составляют продукты питания и оплата коммунальных услуг. Человек решил отказаться от рыбы (от мяса он отказался ещё раньше), от сала, от молочных продуктов и от кофе. И отказался. Но от него отказались все его родственники и приятели. Поначалу, когда он стал жить один, многие из них забегали к нему в гости. Для того чтобы распить бутылку водки или просто поболтать о жизни. Они пили его чай и поедали скромную закуску. А ещё они просили у него взаймы. И он давал им деньги, но во взгляде человека отражалась взрывоопасная смесь испуга, отчаянья и озлобления. Словно у человека посланного своими приятелями за бутылкой, и нечаянно разбившей её у них на глазах. Визитёры приходили к нему всё реже. Некоторые из-за того, что не вернули одолженных у человека денег. Но большинство, чтобы не видеть этого страдающего взгляда. Человек обрадовался своей одинокости. Теперь он окончательно превратился в автомат по добыванию денег.
Ещё пять лет пролетели в тяжёлой изнурительной работе. Человек экономил на всём, зарабатывал деньги, клал их на сберкнижки и радостно потирал ладони. Теперь у него было почти половины суммы назначенной им для осуществления Мечты. Ему исполнилось сорок четыре года. И он с внутренним ликованием решил, что до полной победы осталось всего пять лет. В этот день рожденья человек побаловал себя баночкой дешёвого кофе и двумя заварными пирожными. Он одиноко сидел за этим странным праздничным столом. И думал о тех трёх тысячах, которые подарил сыну на его проводах в армию. О тех двух, которые дал ему после демобилизации. О тех пяти, которые подарил ему на свадьбу. О том, что жена сына беременна. Новые предстоящие расходы вызвали у человека приступ тоски и отчаянья
Следующие три года принесли человеку только денежные траты и сильные расстройства.
*ПГТ – посёлок городского типа.
Для свидания с Мечтой удалось положить немногим более пятидесяти тысяч. Пять тысяч отняли у человека рождение внучки. И, чуть позже, внука. Леченье от остеохондроза, свалившего человека после того, как он в одиночку погрузил вагон металлоломом, обошлось ему в двенадцать тысяч. Окончательно пришедшие в негодность джинсы и ботинки облегчили его казну ещё на полторы тысячи. Но сильнее всего отдалил человека от Мечты сын. Сначала он попросил у него пятьдесят тысяч на покупку старенькой «шестёрки». Человек не спал почти неделю. И дал ему эти деньги. Затем он дал ему ещё двадцать две тысячи рублей на запчасти и ремонт автомобиля. Ещё десять тысяч вылетели в трубу (точнее, утонили в бутылке) после случившегося с человеком после всех этих потерь запоем. И на «кодирование». Он так и не смог понять, почему его сын купил себе старый автомобиль, а не последовал его примеру. Он знал, что большую часть зарплаты сына поглощают его неработающая жена и дети. Это знание тяготило его. Он понимал, что сын вернёт ему деньги не скоро. Но предложить ему поступить с семьёй так же, как когда-то поступил он сам, человек почему-то так и не решился.
Затем человека сократили на работе. Он больше трёх лет с надеждой обречённого на смерть ходил в «Центр занятости населения». В то унылое казённое здание, которое подавляющая часть граждан страны упрямо называют дореволюционными словами «Биржа труда». Нет, он не сидел без дела. Он обкладывал кирпичом дома, перекрывал крыши, ремонтировал старые велосипеды и бензопилы. Но всё это было нерегулярным и мало оплачиваемым. Человек питался овощами и фруктами со своего приусадебного участка. Теперь в магазине он покупал только хлеб и «бомжпакеты» «Ролтон». Те небольшие деньги, которые ему изредка подбрасывал сын, он тоже присоединял к казне Мечты. Он не растратил ни единого рубля. И даже смог увеличить сумму до трёхсот тридцати тысяч рублей. Но этого было явно мало. Из разговоров на бирже человек узнал о том, что очень хорошие деньги получают люди, работающие в Москве охранниками. Стиснув затрепетавшее от такой расточительности сердце в кулак, человек снял со сберкнижки двадцать тысяч. Эти деньги он потратил на получение диплома об окончании школы частных охранников и лицензии на охранную деятельность. Когда документы был у него на руках человек впервые зашёл к сыну домой. Он попрощался, поручил сыну присматривать за своим домом и уехал в столицу.
Прежде, чем человек отыскал нормальный ЧОП, его неоднократно обманывали и не выплачивали заработанные им деньги. Дважды его обворовывали в поездах. И постоянно обирали наглые московские «менты». Его ненавидели все коллеги по работе. Даже там он продолжал питаться одними привезёнными из дома овощами и соленьями. За это они называли человека «Овощем». И «Стукачом». (Это прозвище в особом пояснении не нуждается.) Казалось, что человек даже не замечает этих презрения и ненависти. Он дежурил по три-четыре вахты подряд. При любой возможности подрабатывал грузчиком и дворником Он стискивал зубы и упрямо пополнял суммы на своих сберкнижках. Когда человек в очередной раз вернулся домой, то сын попросил у него сто тысяч рублей на открытие своего частного бизнеса. Человек воспринял бы с большим пониманием, если бы тот попросил у него одну почку. Или потребовал, чтобы он отрубил у себя одну руку. Человек поседел за одну ночь.
И дал сыну эти деньги. Человек любил своего сына. И чувствовал перед ним вину, за то, что разрушил их семью. Его бывшая жена вышла повторно замуж всего через полгода после развода. Она была счастлива с новым мужем. Затем она стала счастливой и суетливой бабушкой. При встречах она со страхом смотрела на того, с кем провела столько лет под одним кровом и на одной кровати. Человек заметно постарел. Его бледное лицо перепахали траншеи и рвы морщин. У него почти не осталось зубов. Редкие пряди седых волос почти не прикрывали бугристый шелушащийся череп. Дрожали натруженные, скрученные тугими канатами вздувшихся вен, руки. Человек страдал от одышки, стенокардии и гастрита. Даже те из его прошлых приятелей, которые продолжали регулярно «закладывать за воротник», выглядели сейчас моложе и жизнерадостнее чем он. Но человек не замечал страха в глазах бывшей жены. Он опускал взгляд под ноги и улыбался ей виноватой беззубой ухмылкой.
Трудностей было много. Но и Мечта была уже совсем рядом. На его сберкнижках было почти четыреста тысяч рублей. Человек стал просматривать глянцевые журналы усеянные фотографиями красивых блестящих игрушек для взрослых. После многих раздумий он остановил свой выбор на фиолетовом «Renault Logan». Многие из автолюбителей навали бы это его воплощение Мечты, мягко сказать, странным. Более радикальные автолюбители сказали бы, что это откровенная глупость. Но человек, ни с кем не общался. Он жил среди людей, но был отгорожен от них стеной непроницаемого вакуума. Впрочем, если бы ему об этом кто-нибудь и сказал, то он всё равно поступил бы по-своему. Это была его Мечта, и только он был её рабом и господином. Приближение Мечты позволило человеку немного расслабиться и дать передышку своему изношенному организму. Он пошёл на траты, которые не могли ещё недавно привидеться ему в самом страшном кошмаре. Человек стал изредка покупать себе дешёвые сосиски и рыбные консервы. Он полностью обновил свой гардероб в одном из московских «секонд хэндов». И даже устроил себе полугодовой отпуск. За это время человек окончил автошколу. Построил гараж. Научился немного управлять автомобилем. И, с пятого раза, но без взятки, получил водительские права. И прилежно ремонтировал весь соседский хлам и старьё. Затем он снова исключил из рациона сосиски, консервы, кофе и сахар. Да, его капитал снизился до трёхсот восьмидесяти тысяч. Но у человека была хорошо оплачиваемая работа. У него были права и гараж. Оставался последний спурт. Дерево Счастья с растущей на нём Мечтой было подготовлено к съёму долгожданного урожая. Он знал, что ещё пара лет и желанный плод будет у него в руках.
Мечта едва не погибла. Человеком, нанёсшим этот коварный удар был… сын. За последние три года они виделись не более трёх раз. Обычно сын приходил в его пыльный, с паутиной по углам и кучами металлического хлама под ногами, домик и рассказывал о своём, стремительно набирающем обороты, бизнесе. А человек сидел не шевелясь, боясь, что тот опять попросит у него в долг. Но сын перед уходом сам протягивал ему две-три тысячи и обещал, что обязательно вернёт долг. Тогда человек оживлялся и светлел лицом. Сжав между коленями тянущиеся к купюрам руки, он хриплым голосом просил сына, чтобы тот купил на них что-нибудь его внукам. И обязательно сказал, что это от него, от деда.
В этот раз сын был немногословен. Он не хвастался бизнесом. Он сидел и молча, смотрел на отца. Человек решил, что сегодня сын попросит ещё больше, чем просил до этого. Капли противного липкого пота покрыли всё его перекосившееся лицо. Затем они поползли вниз. Человек впервые в жизни мысленно молился Богу, прося его о милосердии и жалости. И Бог его пожалел. Сын пришёл не за деньгами. Он положил на заменявшую скатерть картонку пятидесятитысячную пачку банкнот. И палку копчёной колбасы, большой кусок буженины и полголовки сыра. И поставил бутылку водки. Человек впервые видел, как его сын пьёт водку. Но не удивился, и не придал этому особого значения. Шамкая беззубым ртом, он с жадностью глотал куски сыра и буженины. И не сводил взгляда с тугой пачки банкнот. Сын заговорил только тогда, когда опустела бутылка. Он сказал человеку о том, что навсегда уезжает за границу. Сказал о том, что может вернуть теперь только часть долга, а остальную часть отдаст после того, когда устроится на новом месте. Затем он вывел человека во двор. И подвёл к чёрному, хромировано – надменному, джипу. Сын спросил у человека, нравится ли ему эта машина. Тот машинально пожал плечами. Человек знал, что джип гораздо дороже и престижнее его фиолетового «логана». Но ему не нравился его чёрный траурный цвет и угловатые резкие формы кузова. Но, главное, этот джип был чужим. А чужие автомобили не внушали человеку ни восхищения, ни зависти. Сын повторил, что не может вернуть ему все деньги. И сказал, что хочет подарить отцу этот джип.
Сначала человек его просто не понял. А когда понял, ему сделалось горько и обидно. Человек едва не разрыдался. Не от радости, от злости. Единственный близкий ему человек пытался втоптать в грязь его Мечту. Он предлагал ему всего за минуту, без малейших усилий и трудностей, стать обладателем того, к чему он стремился все эти годы. И которое, вот так легко и бездумно, словно носовой платок или расчёску, хочет подарить ему этот молокосос, этот самонадеянный мальчишка, этот не знающий цену денег глупец. Да и что он, этот чёрный угрюмый катафалк, в сравнении с его изящным воздушным «логаном». Человек отказался от подарка. У него даже не мелькнула мысль о том, что машину можно будет продать. Добавить сумму от продажи к своему основному капиталу. И осуществить Мечту. Отказался с облегчением, даже с радостью. Сын с изумлением посмотрел на отца. И больше про джип не заговаривал. Он протянул отцу пять тысячных купюр и, смутившись, попросил, чтобы человек купил себе приличной одежды. Но тот не понял и этой просьбы. Человек, опустив взгляд, осмотрел свои потрёпанные джинсы, обвисшую на его худом теле футболку, разношенные сланцы и недоуменно пожал плечами. Подержав деньги в руках, он со вздохом вернул сыну две тысячи и попросил сына купить гостинцев для внука и внучки. Сын, скомкав деньги, сунул их в карман и порывисто прижал отца к себе. По его щекам торопливо заскользили блестящие трассеры слёз. Он обнимал худое костистое тело и с жалостью думал о том, что почти совсем не знает этого человека. И о том, как тот постарел. Он неожиданно вспомнил своё детство. Отец приходил с работы, и квартира наполнялась его громким весёлым голосом и запахом выпитого им пива. Он протягивал ему плюшевого медведя, огромный арбуз или большую красивую книжку. Затем подбрасывал его, задыхающегося от счастливого визга, к потолку. И щекотал его лицо колючими рыжими усами. Человек думал о другом. Он мысленно благодарил сына за деньги. Он знал, что через два дня он опять уедет в Москву. И будет дежурить там месяц, два или три. Столько, сколько позволят стоять на смене его здоровье и начальство ЧОП. Потом он уедет домой, чтобы уже никогда не вернуться туда обратно. Он думал о том, как купит свой фиолетовый «Renault Logan». Затем устроиться здесь на какую-нибудь спокойную, пусть и мало оплачиваемую, работу. Будет ездить на своём автомобиле в гости, на работу и за покупками. И ещё его волновала мысль о том, какая она будет, эта жизнь без Мечты. И это его немного пугало. Человек уже не помнил того времени, когда жил просто так. Он мимолётом подумал о том, что возможно ему придётся отыскать себе новую Мечту. Он машинально пожал тёплую сильную руку сына. И даже не заметил, как выехал в ворота его несостоявшийся подарок. Он не зачетил, как долго смотрел на него из остановившегося на улице джипа сын. И как по его лицу заскользили тёплые капли первого весеннего дождя.
И вот человек оседлал свою Мечту. Точнее, сел в её салон. Мечта стояла рядом с его новеньким, с резными наличниками и коньком, гаражом. И пускала ослепительных солнечных зайчиков всеми своими фарами, зеркалами и стёклами. Из автосалона её сюда пригнал молоденький консультант-продавец. Человек понимал, что водитель он ещё слабый, и побоялся повредить Мечту во время первой же поездки. Сейчас он впервые остался с ней один на один. Ему не нужны были праздные и бестолковые свидетели его триумфа. Только он и Мечта. Человек осторожно положил ладони на руль. Поставил ноги на педали сцепления и газа. Затем медленно повернул ключ в замке зажигания. Мечта ответила человеку ритмичным негромким урчанием двигателя. Человек с облегчением закрыл глаза. Вот и случилось то, чего он добивался долгие шестнадцать лет. Но какая-то неясная, ещё не оформившаяся тревога, неожиданно застучала в сознании человека надоедливым стуком беспардонного дятла. Когда эта мысль приобрела ясность и чёткость, то мгновенно пробила защитный барьер его сознания. Человек повернул ключ и заглушил двигатель автомобиля. Он понял, что ему просто не к кому, да и не зачем, ехать.
После этого дня человек прожил ещё три года. Он жил тихой скромной жизнью человека осуществившего свою Мечту. Но эта Мечта теперь ему была не нужна. Она одиноко стояла в новеньком, пахнущим сосновыми досками гараже. И медленно покрывалась густым серым покрывалом пыли и забвения. Человек устроился ночным сторожем в небольшой магазин. У него оставалось ещё тридцать тысяч рублей. В магазине он получал всего две тысячи. Но ему вполне хватало и этих, из магазина. И на пиво, и на шашлык, и на камбалу, и на сыр, и на кофе. Да, он покупал всё это редко. Но всегда, когда ему этого действительно хотелось. Раз в два месяца звонил сын. Он настойчиво звал человека к себе, в Болгарию. Человек не вникал в смысл его слов. Он просто вслушивался в звуки его звонкого напористого голоса. И беззвучные слёзы щедро омывали его, всё такие же впалые, но теперь бронзовые от загара, щёки.
Человек умер не от болезни. Наверное, Мечта высосала все его жизненные ресурсы? Или он так и не приспособился жить без Мечты? Всё было буднично и просто. Однажды утром человек вернулся после ночного дежурства. Он переоделся, вышел во двор, долго смотрел на яркое летнее солнце. И внезапно понял, что не увидит следующего утра. Да, он понял, что этот день, вечер и ночь будут последними в его жизни. Это понимание его ничуть не испугало. И не обрадовало. Он принял его как аксиому, как не нуждающийся в доказательствах факт. Человек прополол грядки с морковью и луком. Затем полил капусту. Согрел ведро воды и помылся в летнем душе. Побрился. Сходил в магазин. Купил там строгий чёрный костюм, тупоносые туфли и голубую (человек неожиданно вспомнил, что в молодости он очень любил этот цвет) сорочку. Затем, в другом магазине, он добавил к своим покупкам бутылку хорошего коньяка (тогда, до Мечты, он очень уважал коньяк), фрукты и пачку дорогих папирос. Он не курил всю жизнь (баловался немного куревом давно, в школе). Но сейчас, перед её концом, человеку очень захотелось почувствовать во рту горький папиросный дым. Вернувшись домой, человек переоделся в обновки и долго рассматривал себя в зеркале.
Он с заинтересованностью постороннего наблюдателя рассматривал своё старое морщинистое усталое лицо. Неожиданно, пожалуй, впервые за последние тридцать лет, он подумал о том, зачем появился когда-то в этом мире. И этот странный вопрос испугал человека. Он поспешно, почти бегом, вышел из дома. И торопливо пошёл в расположенную километрах в трёх от посёлка дубовую рощу. Именно в этой роще прошли его детство и юность. Задыхаясь от одышки и прижимая ладонь к выскакивающему из груди сердцу, человек сел на пенёк. Рощу значительно проредили бензопилы браконьеров. Многие деревья рухнули на землю от старости и непогоды. Но человек не замечал всех этих перемен постаревшего леса. Отдышавшись, человек закурил папиросу. Щурясь от табачного дыма, он вспоминал о том, как в детстве он с приятелями играл здесь в «войну», в городки, в футбол, в «прятки» и в «штандр». Как пекли здесь картошку, поджаривали на костре сало, заливали свинец в медные трубки своих первых «пугачей» и курили первые папиросы. Как ремонтировали здесь свои старенькие велосипеды и «моторчики». Как мечтали о путешествиях в далёкие жаркие страны и во льды Арктики. Как повзрослев, уже перед службой в армии, пили здесь бражку и портвейн, слушали записи «Цветов» и Высоцкого. Как целовались с повзрослевшими (округлившимися там, где положено, и превратившихся от этого в молоденьких женщин) одноклассницами.
Домой человек вернулся вечером. Тогда, когда улицы были скрыты белёсой пеленой пыли, поднятой возвращавшимся с пастбища стадом. А в воздухе отчётливо пахло парным молоком и жареными карасями. Человек немного посидел на лавочке. Дождавшись, пока солнце окончательно спрячется за горизонтом, он зашёл в свой дом. Накрыл на стол случайно сохранившуюся, жёлтую от времени ажурную скатерть. Человек выпил стопку коньяка. Скушал немного винограда и клубники. Затем бережно взял в руки новенький, присланный ему сыном, мобильный телефон. Разыскал записанный на газетном обрывке номер. Но позвонить сыну человек так и не решился. Во-первых, он испугался, что сын по его голосу сможет догадаться о том, что произойдет с ним этой летней ночью. Но главное было не в этом. Человек так и не придумал, о чём важном или нужном он должен сказать ему в этот последний, вечер. Он вышел на крыльцо, закурил и долго смотрел в звёздную бесконечность ночного неба. Ему вспомнились первые годы жизни с женой. То, как они сидели с ней на лавочке, пытаясь загадать желание в тот миг, когда в небе мелькал белый росчерк падающей звёздочки, и мечтали о долгой счастливой жизни. Мечтали о том, как вырастет их сын, окончит школу и обязательно станет капитаном дальнего плаванья. И будет привозить им, седым и стареньким, экзотические фрукты и пёстрые, шумящие волнами далёких океанов, раковины. Как беззаботно смеялись они над этой, далёкой, и почти нереальной, старостью.
Человек вернулся в дом. И пожалел о том, что не догадался купить себе гроб. Выпил ещё немного коньяка. Затем, кофе. И выкурил ещё одну папиросу. Перед тем как лечь на кровать, человек положил рядом с собой мобильный телефон, сберкнижку и листок с номером телефона сына. И ключи. От гаража, и от своей ненужной Мечты. Он лег, не раздеваясь поверх одеяла, во всех купленных для этого торжественного случая вещах. Человек долго лежал в неудобном для него положении, на спине, вытянувшись во всю длину и сложив руки на груди. Он впервые задумался о том, есть ли Бог? И, если есть, как он встретит его там, в небесах? И что скажет ему о его ошибочной (теперь он уже не боялся признаться себе в этом) Мечте. Под утро, часа в три, когда за окнами стали проступать предутренние сумерки, ему стало трудно дышать. Тупая боль стала тормозить ритм его сердца. Внезапно человек ясно, будто наяву, увидел самого себя. Того, весёлого и молодого. Увидел, как румяный, от мороза и вина, входит в их маленькую уютную квартиру. Подхватывает на руки и подбрасывает вверх радостно визжащего сына…
*Экономический кризис 1998 года (так же называемый Дефолтом по одной из основных его причин) был одним из самых тяжёлых экономических кризисов в истории России.